Много шума из Шекспира

Глава 1

Глава 1.

«Дорогой Дедушка Мороз!

Мои маленькие дочки Леночка и Лиза попросили меня написать тебе письмо от их лица. Они просят меня об этом каждый год, и я всегда охотно выполняю эту просьбу, но в этом году, прежде чем написать, задумалась – стоит ли? Ведь им уже по семь лет, они – первоклассницы, а значит, вполне могли бы написать тебе сами, как уже давно делает их старший брат Женя. Но девочки убедили меня, что им просто не хочется утруждать тебя чтением их корявого почерка, и мне пришлось уступить, хотя я и подозреваю, что они просто поленились.

Но, конечно, их нельзя назвать лентяйками – они прилежные ученицы, отличные помощницы, да и вообще славные девочки, вполне заслуживающие подарка, впрочем, это ты и без меня знаешь. На этот раз Лена хотела попросить тебя о новом кукольном домике, а Лизе хотелось бы, чтобы в нашей квартире непременно стояла живая елка».

На это месте Лера прервала письмо и задумалась. Хотелось дописать что-нибудь ехидное, в духе «и я понятия не имею, как тебе это удастся, потому что я категорически против!», но писать письмо деду Морозу от имени детей – дело ответственное, отсебятина не допускается, и значит, придется оставить свое непопулярное мнение при себе. Подумав минутку, она продолжила: «Лена и Лиза желают тебе веселых праздников и приглашают в гости. Прилагаю к письму нарисованные ими для тебя открытки». Ну, кажется, всё. Завтра после школы надо заскочить на почту и отправить. Женино письмо лежало на столе, аккуратно сложенное текстом внутрь, и мама дала торжественное обещание, что не будет его читать. Решение этой проблемы, впрочем, было успешно найдено уже давно – письма сына тайком читал папа (он ведь никому ничего не обещал) и передавал Лере, что Женька хочет на Новый год. В этом году он попросил ни много, ни мало, телескоп. Ничего не поделаешь – мальчик увлёкся астрономией. Не самый удачный выбор в городе, в котором почти триста пасмурных дней в году, но с генами не поспоришь – Лера и сама с детства обожала все, связанное со звездами, так что, как говорится, добро пожаловать в Ленинградский астроклуб!

В детстве Лера никогда не писала писем деду Морозу. Было как-то не принято. Но с появлением детей это стало новой традицией. Более того, можно без преувеличения сказать, что в семье в деда Мороза верили все – и дети, и родители. Логика была проста: как можно не верить в человека, у которого есть паспорт, постоянная регистрация в Вологодской области, недвижимость и даже собственный поезд? Он, наверное, даже налоги платит. Да, его волшебные свойства несколько преувеличены, но ведь всякий, повстречав под Новый год на улице настоящего Деда Мороза, непременно почувствует себя чуточку счастливее, не правда ли? А это чудо, и чудо немаленькое. В прошлом году, накануне Рождества, когда личный поезд деда Мороза прибывал в Петербург, Лера по случайному совпадению оказалась недалеко от железной дороги как раз в тот момент, когда паровоз, окутанный клубами розового дыма и пара, с веселым гудком пронесся через заснеженный рассветный город. При виде этой картины у Леры перехватило дыхание от восторга: это была сказка (откровенно говоря, ясное солнечное утро в январе – само по себе уже полсказки), волшебство из святочного рассказа.

Наверное, именно воспоминания об этом случае навели Леру на мысль добавить к письму девочек пару строк от себя лично. «P.S. Знаешь, дедушка, я тоже неплохо вела себя в прошедшем году. Даже слишком хорошо, если подумать. Вот только когда хорошо себя ведет мама, этого почему-то никто не замечает. Если можно, я хотела бы, чтобы в будущем году меня наконец-то заметили, хочу найти приложение своим талантам и встретиться с чем-то необычным и удивительным. С неизменным уважением, Лера Смирнова». Лера уложила письма и рисунки в большой конверт, аккуратным почерком вывела адрес и собиралась отнести письмо в прихожую, но, взглянув на часы, ойкнула и бросилась переодеваться. Пора было забирать из школы младших, и так уже опоздает минуты на три.

Спустя мгновение она уже быстро шагала по бесснежной улице. По этой дороге Лере приходилось ходить по шесть раз в сутки: к началу уроков с тремя детьми, обратно домой, потом в школу за двойняшками и вместе с ними обратно домой, потом в школу за старшим и, наконец, домой. Ей была знакома каждая трещина в асфальте, каждый фикус в окнах, она уже испытывала неловкость, проходя не здороваясь мимо людей, формально незнакомых, но ежедневно встречающихся ей на в одних и тех же местах в одно и то же время. Наверное, жители ближайших домов могли проверять по ней часы, как когда-то жители Кенигсберга – по прогулкам пунктуального Иммануила Канта.

Девочки уже ждали ее в вестибюле школы. Увидев маму, двойняшки наперегонки подскочили к турникетам, и сразу с двух сторон на Леру обрушился поток школьных новостей, сумок со сменкой и спортивной формой, жалоб на проделки главного классного озорника Игоря Малышева и на чересчур строгую учительницу музыки. Лера рассеянно кивала и изредка поддакивала. Уже давно она научилась слышать обеих девочек одновременно, но вот научиться отвечать обеим сразу ей все никак не удавалось. Поэтому через пару минут мама взмолилась:

Девочки! Можно по очереди? Лиза, что ты там говорила про конкурс?

Конкурс новогодних поделок! Надо сдать до понедельника. Я уже знаю, что я буду делать – краба!

Краба? Какого краба?– опытную маму трудно удивить, до Лизе это все же иногда удавалось.

Из пластилина и проволоки. Украшение для елки.

А почему именно краб?

Лиза, кажется, впервые об этом задумалась. Готового ответа у нее не было, и она зависла на минутку, а потом просияла:

Потому что больше никто не догадается сделать именно краба! Мой будет такой один.

С таким аргументов не поспоришь. И, справедливости ради, а почему бы непременно не краба?

А ты хочешь участвовать, Лена?

Конечно! У меня уже и поделка есть. Помнишь, я на прошлой неделе склеила домик из картона?

Домики в последний месяц определенно захватили Ленино воображение. Она рисовала домики, строила их из конструктора, клеила из картона. Упомянутый выше домик она состряпала минут за десять из обувной коробки, вид строение имело жалобный, и угадать в нем домик мог лишь зритель столь же проницательный, сколь снисходительный. У Леры не было завышенных ожиданий от творчества семилетних детей, но все же посылать на конкурс это произведение абстрактного искусства было как-то неловко. Оставалось придумать убедительную и необидную причину, почему этому домику лучше не покидать пределов квартиры.

Знаешь, милая, наверное, будет лучше сделать для конкурса еще один – чуть поменьше. Этот будет трудно отвезти, не испортив. Он хрупкий.

Нет, я его хорошо упакую! В пупырчатую пленку!

Хорошо, я посмотрю регламент конкурса. Если ограничений по размеру поделок нет – то отправим. А если есть – сделаем другой, хорошо?

Ладно!

Отлично. Осталось дома «изучить регламент» и обнаружить, что приносить поделки больше, чем 10х15х15 строго-настрого запрещается. Врать, конечно, нехорошо. Но к такого рода лжи с возрастом начинаешь относиться снисходительнее. Лера вообще придерживалась того мнения, что умение врать – это совершенно необходимый социальный навык, без которого в человеческом обществе не выжить.

Всю оставшуюся дорогу обсуждали будущие поделки. Девочки увлеклись, их воображение рисовало все более грандиозные и все менее реалистичные образы: краба в мечтах снабдили моторчиками, чтобы он щелкал клешнями, воображаемый домик уже стал двухэтажным, со светодиодным освещением и палисадником. Лера старалась немного приземлить их буйную фантазию и предлагала сделать что-то менее сложное, зато аккуратное и завершенное, когда ее внимание привлекла какая-то «неправильная» вещь. Если ты изо дня в день повторяешь одни и те же действия, то мозг сам начинает подмечать любые отклонения от привычного порядка. Лера сама не поняла, что именно она заметила, просто взгляд зацепился за какую-то примечательную деталь, но в беспрестанной детской болтовне мысль сверкнула и спряталась без следа. «Ладно, может, потом вспомню», – решила она и продолжила болтать с близняшками.

Они зашли в квартиру. Приятно было оказаться в уютной теплой комнате после прогулки по промозглой сырой улице. Лера быстро разогрела обед и усадила дочерей за стол. Слава Богу, сегодня у девочек в расписании нет тренировки по гимнастике – могут поесть не спеша.

Я в школу за Женей. Доедайте, отдохните немного, а потом, когда я вернусь, начнем заниматься вашими поделками. Ну, то есть, после того как домашку сделаете.

А нам ничего не задали. Кроме прописей.

И еще математику!

И по окружающему миру доклад про любимое животное.

А, понятно. Два доклада, математика и прописи. И впрямь ничего не задано…– усмехнулась мама и, наскоро попрощавшись, выбежала в очередной рейс по маршруту «дом-школа».

Лера как раз проходила мимо контейнерной площадки соседнего дома, когда в мозгу вновь блеснула и на сей раз позволила себя рассмотреть та самая неуловимая мысль. Книги! Возле мусорного контейнера лежала стопка старых книг – вот что заставило ее подметить какую-то несуразицу полчаса назад. Старым книгам не место на мокром бетонном поребрике. К книгам, да и вообще к исписанной бумаге у Леры было особенное отношение. Отнюдь не склонная к плюшкинскому накопительству и легко расстающаяся с ненужными вещами, она просто не могла выбрасывать книги. Она хранила даже свои институтские конспекты, которые, очевидно уже не могли ей пригодиться. Она понимала, что это довольно глупо, но не видела необходимости бороться с этой своей странностью. Лера буквально почувствовала, что мокнущая стопка книг смотрит на нее жалобно, словно бездомная кошка. «Подождите, я за вами вернусь!»– пообещала она мысленно и поспешила в школу.

Женя вышел из класса в приподнятом настроении – день прошел во всех отношениях успешно. Сами посудите: в один день получить пятерку по английскому, выяснить, что на школьной олимпиаде по математике ты первый среди всех третьих классов, и узнать, что на будущей неделе не будет физкультуры, потому что учительница отправилась на какие-то курсы – право, тут любой обрадуется! Мама ждала его за турникетом. Женя быстро заскочил в раздевалку, собрался за полминуты, и вот уже они вдвоем под накрапывающим дождем идут в сторону дома. Женя очень любил эти короткие прогулки с мамой. Можно было рассказывать ей свои новости, делиться идеями и при этом не конкурировать за ее внимание с сестрами. Ну а тем более сегодня, когда у него столько замечательных новостей.

Они прогуливались не спеша, и от школьных новостей перешли к обсуждению всякой всячины: когда же наконец выпадет снег, какие подарки отправить дедушкам и бабушкам на праздники, не пригласить ли на выходных в гости тетю Иру с детьми. За разговором они и не заметили, как оказались возле мусорного контейнера.

– Приютим?– спросила Лера, показывая на стопку книг.

Собственно, она не спрашивала, а утверждала. В их доме уже поселилось немало вот таких брошенных томов. В свое время Лера с мужем уже спасли собрание сочинений Бальзака (Бальзака никто их них не любил, но это не повод оставлять его на улице), Чапека, Оскара Уайльда, Чехова и даже орфографический словарь. Лера подняла книги и стала перебирать. Стопка была увесистая. Ну поднялась же рука у кого-то!.. Пушкин, Лесков, Джером К. Джером, Шекспир, басни Крылова, Гоголь и сборник русских народных сказок. К счастью, хотя книги и пролежали под дождем несколько часов, вода не сильно им навредила – достаточно было стереть капли с обложки верхней из них. Женя помог маме аккуратно уложить стопку книг в хозяйственную сумку, и они продолжили путь домой.

Остаток дня прошел весело: погода наладилась, дождь прекратился и Лера с детьми решили не откладывая пойти на почту – отправлять письмо Деду Морозу. И как и в прошлый раз, и как каждый год до этого, стоило лишь опустить конверт в узкую щель огромного деревянного почтового ящика, и словно где-то вдали закрутили стрелками часы, отсчитывающие минуты и секунды до чего-то большого и радостного, наполняя жизнь ожиданием праздника и чудес. Наши герои с удовольствием прогулялись в сгущающихся сумерках по освещенному теплым светом гирлянд парку и вернулись домой к папиному приходу с работы.