Старые боги на новых улицах. Книга 1

– Посмотри, пожалуйста, вон туда. Видишь в левой верхней ложе множество растений? – прошептал Максимилиан и указал на третий этаж.

И, правда – в одной из пустых лож рос настоящий сад! Как Элени не заметила этого раньше? Вся ложа от пола до потолка была заполнена молодыми апельсиновыми деревьями. Яркая зелень, мощные кроны, свисающие спелые, сочные плоды… У Элени даже свело зубы от предвкушения их вкуса.

– Это творение одного юноши по имени Димен. Ему всего семнадцать. Он попал к нам почти год назад. Всю жизнь он интересовался ботаникой, флористикой, садоводством – всем, что связано с природой. Но всплеск способностей произошёл два года назад, когда он пережил сильнейший стресс, умерла его мама – единственный родной человек. Он даже не подозревал, что её изнутри её пожирала гадкая болезнь. О смерти Димен узнал от врачей. Это его сломало. Тогда у него случился первый всплеск.

Он провёл три дня в больнице. Врачи не понимали, что с ним происходит. Температура была такой высокой, что обычный человек не выжил бы, – на мгновение Элени вспомнила прошедшую ночь, и её передёрнуло, – а потом началось самое странное. Растения в его палате начали расти с невообразимой скоростью, заполнив всю комнату. Причём появились даже те, которых не было в помещении. Когда Димен понял, что это его рук дело, он сбежал. Почти год скрывался в заброшенных домах, потому что не мог контролировать свои способности. Они его пугали. А потом я его нашёл и помог научиться управлять своим даром.

Максимилиан сделал паузу, внимательно глядя на девушку:

– В юноше проснулся ген. И он усилил в нём то, что Димен любил больше всего – природу. Понимаешь, о чём я?

– Значит, стресс пробуждает силы? – уточнила Элени и получила утвердительный кивок от Максима.

– Но я не испытывала в последнее время ничего подобного. Переезд, конечно, был неприятен – бросать дом, привычную жизнь… Но это не сравнить с болью, которую пережил Димен. Из последнего, что действительно немного выбило меня из колеи – это тот случай в школе, когда в окно кинули камень, и все осколки полетели на меня. Но и это… не то. Сегодня в больнице я чуть не подожгла дерево, а потом заморозила стакан в руке. По твоей теории, я должна благоговеть перед огнём и льдом, но… Моё любимое время года – весна. Огонь я люблю только в камине, а лёд – в айс-латте.

Максимилиан тихо усмехнулся, но в его взгляде промелькнула сосредоточенность. Он и совёнок переглянулись, затем вновь посмотрели на Элени.

– Вот это самое интересное. И безумно интригует, – сказал Максимилиан, и его совьи глаза вспыхнули восхищением, – я уверен, сила в тебе только просыпается, поэтому и проявляется не полностью. Ты первая за долгие годы, у кого способности не связаны напрямую с личными чертами и предпочтениями. Если ты не против, я хотел бы… как бы это сказать… курировать тебя. Мне очень важно знать, что ты чувствуешь, ведь сейчас происходит переломный момент в твоей жизни. И не каждый с ним справляется.

Максимилиан взял её руки в свои, его голос стал тихим, каждое слово – выверенным:

– Я хочу, чтобы мы стали твоей второй семьёй. Я помогу тебе во всём, что в моих силах. Только прошу – доверься мне.

– Верю. – Произнесла Элени. И это была чистая правда. – Я расскажу вам всё, что произошло со мной, какие были ощущения… Хоть вспоминать и тяжело. Но главное – я хочу понять, кем я стала?

– Ты стала самым прекрасным созданием на свете, с силой древнего, могущественного бога. И ты не должна этого бояться. Прошу… расскажи мне.

И она рассказала. С самого первого дня в этом городе – всё. Даже то, что казалось незначительным. Максимилиан слушал внимательно, не перебивая. Элени делилась тем, что чувствовала, когда вышла из самолёта, даже описала запах воздуха – он показался ей иным, новым. Рассказала про школу, про инцидент на уроке мистера Тамери, как в окно полетел камень, как её раны ночью затянулись, а утром вернулись – с мучительной болью. О той невыносимой тяжести, когда ломалось её тело, о боли – адской и чудовищной.

Рассказала о больнице, о ветке, что вспыхнула у неё в руках, о ледяной воде и том, как её чуть не заморозило заживо. О Мариам и Кире, которые спасли ей жизнь.

Призналась, что в тот день, когда отец сообщил о переезде, внутри неё будто что-то оборвалось. Как будто разорвалась невидимая связь со старым домом. И теперь – не осталось даже воспоминаний. Не знала, была ли она счастлива там, какие чувства испытывала – всё будто стёрлось, как сон. Мост был сожжён.

Она рассказала всё. Всё, кроме одного. О таинственном незнакомце с янтарными глазами у ворот дома – ни слова. Что-то внутри просило и умоляло: не говори об этом. Не объясняя почему. И Элени подчинилась, даже не понимая, кто с ней разговаривает.

Ей было страшно. Но страшно интересно.

– Позволь высказать тебе своё восхищение, Элени. – Прошептал Максимилиан после того, как девушка закончила свой долгий и захватывающий рассказ. Чашка какао в её руках уже почти опустела. – Признаюсь, не ожидал, что ты окажешься такой сильной… и такой внимательной к деталям.

– На самом деле, мне было страшно. Я не могла себя контролировать, и если бы не Мариам и Кира… кто знает, что со мной произошло бы.

– Самое важное, что ты должна понять: способности, которые начинают пробуждаться в тебе, – это не что-то постороннее. Прими то, что они часть тебя. Они и есть ты, твоя потаённая сторона, которой тебя наградили древние боги. Это божественный дар. Он может наполнить твою жизнь смыслом и силой, если ты позволишь ему быть. Главное – не сопротивляйся. Я понимаю, это трудно. Первое время, возможно, будет страшно и непреодолимо, но ты должна верить. Это не угроза. Это твоя природа.

– И что тогда будет? Какой в этом смысл?

– Смысл в том, что у тебя есть потрясающая возможность – увидеть и понять наш мир таким, каким не видит его никто из обычных людей. Какими гранями обернётся твоя сила, когда проснётся полностью! Это дар, Элени. Прими его. Используй – для себя, как подскажет сердце.

– Стать супергероем? – Элени ухмыльнулась, представив себя в обтягивающем трико с развевающимся за спиной плащом.

– Это заблуждение, навязанное нам киноиндустрией. – Тоже улыбнулся Максимилиан. – Главное – не бойся, когда сила полностью проснётся. Познай её, и она сделает тебя той, кем ты пожелаешь.

Элени тяжело вздохнула и посмотрела вглубь театра, на закрытую сцену с тяжёлыми бархатными шторами. Сейчас они казались ей чем-то большим, тайным барьером, скрывающим от посторонних взглядов новый, другой мир, в который она попала.

Хотела ли она погрузиться в него? Принять всё, что сказал ей Максимилиан этой ночью? Наверное, да. Но слишком многое произошло за эти дни, и чтобы по-настоящему ответить на эти вопросы… Элени нужно было немного времени.

– За этим древним занавесом мы обустроили комнаты для тех, кто оказался на улице из-за своих способностей. – Начал Максимилиан, вставая с кресла. Он уловил взгляд Элени и решил немного сменить тему, ведь девушка и так была перегружена информацией. – Я нашёл это место и сделал его убежищем для тех, кто оказался в безвыходном положении. Нас много, ты даже представить себе не можешь. Я познакомлю тебя со всеми, обязательно. Но не сегодня. Уже слишком поздно. Тебе бы вернуться в больницу, пока не хватились.

– Ещё один вопрос, – сказала Элени, – моих братьев ждёт то же самое? Стоит ли мне поговорить с ними? Предупредить?

– В наших рядах есть девушка, которая чувствует силу Иных до их пробуждения. Она рассказала нам о тебе… и о твоих братьях. Но мой совет: пока держи втайне от семьи то, что с тобой происходит. Настанет день – и мы поможем им. Обещаю. Ты теперь не одна, Элени. Мы с тобой.

Он видел, как девушки помогли ей вернуться в больницу. Скрываясь в тени эвкалиптовых деревьев, хранитель испытал противоречивые чувства. С одной стороны он был рад, что девушка узнала правду. И то, как она отнеслась к ней с принятием. Это ещё раз доказало ему, что она сильна характером.

Но с другой стороны, он понимал, что пошёл обратный отсчёт. Появление тварей стало тому первым предвестником. Сегодня их было особенно много, но после прошлой их встречи, нападать они не решались. Их пустые глазницы наблюдали за Хранителем, рты исказились в ненависти. Однако, он слышал их сердцебиения. Они восхищались девушкой, в которой пробудилась сила, жаждали прикоснуться к ней. Но хранитель издал тихое рычание, а в темноте сверкнули его смертоносные когти. Он не позволит им приблизиться к девушке. Да он и сам не посмеет появиться перед ней.

Элени не могла заснуть. Она наблюдала, как восходит солнце, как тонкие лучи пробиваются в её одинокую, белую палату. Когда они коснулись её щёк, девушка ощутила приятное тепло, растёкшееся по лицу и шее. Рассвет всегда нравился ей больше заката – он символизировал начало чего-то нового, то, что она могла сотворить сама. «Есть ли в этих красках дуновение моей новой жизни?» – подумала Элени. Она надеялась, что да.

Через несколько минут её навестила молоденькая медсестра. Её лицо показалось Элени знакомым. Очень знакомым.

– Вы ведь Роза, верно? – Спросила она, вспомнив ту самую медсестру из школы, которая помогла ей, когда в окно влетел камень.

Роза посмотрела на неё тёплым взглядом голубых глаз и улыбнулась:

– Да, это я. Ты ведь Элени, да? Та самая девушка, в которую попали осколки после того случая в школе. Прости, я не сразу тебя узнала.

– Всё в порядке. Не знала, что вы и здесь работаете. – Ответила Элени и вздрогнула от резкой боли, когда Роза поставила новую капельницу.

– Помогаю, чем могу, – тёплая улыбка коснулась лица Розы, – мне сказали, что у тебя сильное отравление.

Элени от удивления вздёрнула брови. Она ведь даже не поинтересовалась, как оказалась в больнице. Видимо, Мариам и Кира всё продумали и придумали легенду. Очень предусмотрительно с их стороны.

– Меня словно кто-то проверяет на прочность. – Усмехнулась Элени, пока Роза поправляла трубки капельницы. – Я ещё и обжиться не успела, а тут уже второй случай.

– Ничего, милая, не ищи в этом какие-то знаки. Главное, что ты в порядке и сумеешь справиться с трудностями. Рядом с тобой заботливые люди.

Роза ушла, одарив Элени напоследок ласковой улыбкой.

Почему-то Эл восприняла её слова по-другому. Наверняка Роза говорила о болезни, но Элени подумала совсем о другом – о том, что произошло с ней на самом деле. Она справится. Обязательно.

Ночной разговор с Максимилианом разделил её жизнь на "до" и "после". Элени не могла избавить от ощущений, что теперь всё будет иначе. И самое удивительное – она ждала продолжения этой потрясающей истории. Боль, которую она пережила сутки назад, уже не пугала, как и сверхъестественные изменения в теле. Теперь она знала их происхождение.

Понимание того, что она не такая, как все, было волнующим и немного страшным. Но главное, что теперь она не одна. Есть Мариам, Кира, есть Максимилиан, как и целый театр иных. Желание снова вернуться туда, увидеть остальных и поговорить с ними стало непреодолимым. Но реальность пока держала её в больничной палате – наедине с мыслями.

Теперь её мучил один вопрос: кто она на самом деле? Максимилиан наверняка бы ответил: «Ты – иная, одна из нас. Наследница богов». Красиво и пафосно. Но в чём суть?

Элени не верила в совпадения.

Переезд в город, странное молчание бывших одноклассников, тихое одиночество, которое она чувствовала в первые дни. А затем резкий всплеск эмоций и изменений, неожиданные знакомства, появление таинственного незнакомца с янтарными глазами, и её способность, неожиданно проснувшаяся внутри. Что всё это значит? Неужели просто совпадения? Вряд ли. Элени никогда в них не верила.

Зато по другую сторону её прежней жизни, объяснение нашлось моментально. Родителям и братьям рассказали вполне внятную историю. Мариам и Кире, по понятным причинам, пришлось приукрасить случившееся. По их словам, Элени отравилась, провела около часа в туалете, а потом потеряла сознание из-за сильного озноба.

Никаких подозрений ни у кого не возникло. Разве что отец девушки решил вызвать санэпидстанцию в школьный кафетерий. Уж лучше доставить неудобства администрации, чем позволить заподозрить нечто худшее. Так что Элени прописали постельный режим, промывание желудка и ужасно скучное меню – каши, бульоны и пресные варёные овощи.

Но, к счастью, за следующие сутки новых всплесков не случилось. И Элени была этому несказанно рада. Ей не хотелось снова переживать ту боль, что едва не свела её с ума – и едва не лишила жизни. Максимилиан сказал, что боль ещё вернётся, но первая волна всегда самая сильная. Дальше всплески будут, но уже не столь разрушительные. А потом… сила окончательно проснётся.

И кем она станет? Но, несмотря на мрачные мысли и смутное будущее, у Элени внезапно появилось непреодолимое желание вернуться в театр. Прошлой ночью она не успела познакомиться со всеми, а теперь ей этого хотелось как никогда. Она жаждала узнать, кто такие иные, как они живут со своей силой, с чем им пришлось смириться, и – главное – счастливы ли они? Эл отдыхала в больничной палате, но всё чаще поглядывала на часы, дожидаясь вечера, чтобы, как только появится возможность, снова сбежать в театр.

В приёмные часы приходил отец. Он был взволнован состоянием дочери и не раз об этом говорил, но Элени его успокаивала, обещая, что скоро поправится и вернётся домой. Нехотя, Дмитрий уехал обратно на работу, оставив пакет с фруктами.

Примерно через час пришли братья и Мариам с Кирой. Парни тоже задержались ненадолго: главное – проведали сестру, убедились, что она лучше себя чувствует, и поспешили на баскетбольную тренировку, пообещав, что скоро заберут её домой.

Но стоило им выйти, как Мариам неожиданно рассмеялась, Кира захлопнула за ними дверь и даже… закрыла её на замок. А затем Мариам схватила рюкзак, поднесла его к коленям Элени и, с заговорщицкой улыбкой, перевернула вверх дном.

Из рюкзака, как манна небесная, посыпались шоколадки, чипсы, мармелад, холодный кофе в банке и прочие сладко-солёные радости.

– О… МОЙ… БОГ. – Проурчала Элени, откусывая огромный кусок шоколада. – Знайте, я век вас не забуду.

Она ела без стеснения, большими кусками шоколад, мармелад, запивая это всё холодным кофе. Было чересчур приторно, но она так соскучилась по любимым вкусностям, что даже несколько раз промычала от удовольствия, когда в рот летела очередная мармеладка. Кира и Мар молча наблюдали за ней, не скрывая улыбок. Они радовались её аппетиту и хорошему настроению.

Но тут Элени словно осенило. Нет, это был гром среди ясного неба. Она замерла, перестала жевать и уставилась на девочек с неожиданной серьёзностью, будто впервые увидела их. Мысль, которая вдруг мелькнула в голове, удивила её тем, что не возникла раньше.

Девочки заметили перемену в её лице, но не успели задать вопрос, как Элени заговорила первой:

– Какие у вас способности? – Выпалила она, внимательно глядя то на одну, то на другую.

Мариам и Кира переглянулись и одновременно вздохнули, будто уже давно ждали этого вопроса.

– Я понимаю все языки мира, – спокойно начала Мариам, скромно улыбнувшись, – какая бы древняя и забытая надпись мне ни встретилась, я могу её прочитать… и даже ответить на этом языке. А значит, я даже могу использовать древнее заклинание – и оно сработает. Так что… я ещё и ведьма.

– Потрясающе, – тихо прошептала Элени, вытаращившись на подругу. В голосе звучало неподдельное восхищение, – а как это произошло? Прости, Мар, если не хочешь говорить не надо… но…

– Нет, я могу рассказать. – Мариам кивнула, и голос её сначала был спокоен. – Это произошло три года назад, после вечеринки. Отец забыл меня забрать. Он у меня военный, а мамы нет, она умерла, когда мне было восемь. Я не скажу, что он идеальный отец, с его работой это тяжело, но он старается.

В тот ужасный день меня избили и ограбили. В школе была предновогодняя вечеринка, весёлая, закончилась поздно. Отец обещал заехать в одиннадцать, но когда на часах было уже без двадцати час, я поняла, что не дождусь его, особенно после проигнорированных пятнадцати звонков. Я не злилась и решила пройтись пешком. Да и что там идти – минут двадцать, тридцать. Подумаешь, сэкономлю на такси, подышу воздухом…

Она махнула рукой. Элени напряглась, ожидая продолжения.

– Они напали сзади, – продолжила Мариам, – как обычно делают все подонки. Один потянул за волосы, другой ударил в лицо. – Девушка тяжело вздохнула, но Кира тут же сжала её ладонь, чтобы поддержать. – Отобрали сумку. В ней был новенький телефон, кошелёк… сколько денег – уже не помню. Я молилась всем богам, лишь бы они не сделали ничего хуже. Голоса их помню, как в тумане. Я упала на бетон после удара коленом в живот. Пришла в себя, когда увидела огни в больнице. Помню как меня везли на каталке, как врачи переговаривались, кололи что-то в руку… Всё тело болело, будто меня разодрали по частям.

Она снова тяжело выдохнула и кинула в рот мармеладку. Жевала Мариам медленно, почти машинально. Элени молчала, не торопя её. Она понимала, с каким трудом ей давались слова.

– Очнулась я через десять дней. Оказалось, я впала в кому. Врачи не понимали, что происходит: перепады температуры, я кричала во сне, несла какой-то бред на разных языках. Благо, списали на то, что я изучала несколько языков в школе. Отец до сих пор не может простить себе ту ночь. Он не отходил от меня, пока меня не выписали. Клялся, что больше никогда не оставит меня одну… но хватило его ненадолго – работа превыше всего.

А изменения я почувствовала сразу, как только вышла из больницы. Мы ехали с папой в машине, и на заднем сидении лежала куча бумаги и каких-то документов. Я мельком увидела письмо на арабском. Мысленно прочитала – без запинки, поняла каждое слово. Потом увидела французский – то же самое. Поняла грамматику, даже интонации и ударения уловила. Я не могла поверить. Подумала, может, стресс, может, мозг сошёл с ума. Я читала о случаях, когда люди после комы вдруг решали сложнейшие уравнения, ничего не зная о математике.

Сутками напролёт я не отходила от компьютера. Читала статьи на итальянском, французском, немецком, кельтском, японском, китайском и даже на мёртвых языках. Ездила в библиотеки, музеи, искала старые книги, глотала их – и понимала каждое слово. Это было… потрясающе. Помню, как впервые нашла книгу с заклинаниями… Я смогла прочесть их, понять смысл каждой буквы, – продолжила Мариам, – а когда получилось применить их на практике, радовалась, как ребёнок. Появился новый интерес: обычные языки стали неинтересны, я углубилась в магию, когда поняла, что могу применять заклинания без проблем, и уже не могла остановиться. Я выучила простейшие заклинания: левитацию, управление стихиями, залечивать мелкие ранки, даже могу обороняться силой магического света. После этого я уже не боялась ходить по улицам поздно вечером. А потом меня нашёл Макс. Он следил за мной ещё с больницы. Говорит, меня почувствовали…

– Кто? – Элени вдруг вспомнила разговор девочек в туалете, когда ей впервые стало плохо. И Максимилиан тоже упоминал девушку с подобными способностями. Она вспомнила имя. – Лила?

– Да, – Мариам улыбнулась, – ты ещё с ней не знакома, но обязательно увидишься. Это нечто невероятное. Она чувствует нас всех – даже тех, в ком сила ещё спит, но однажды проснётся. Она нашла меня, а потом – Макс. Так я и попала в их мир. Уже три года здесь, знаю всё то, что теперь знаешь ты… Через полгода ко мне присоединилась и Кира. Не смотря на то, что мы дружим больше десяти лет, я боялась ей рассказать, но как же я обрадовалась, когда она вошла в двери театра вместе с Максимилианом.

– Кира, а как… – Но Эл не успела договорить: одноклассница довольно резко её перебила.

– Эл, прости… но я не готова. Настанет момент – ты сама всё увидишь.

Элени улыбнулась и кивнула. Любопытство распирало, но она не стала давить на девушку. Что-то тёмное и странное было в Кире – необъяснимое, возможно, даже пугающее. Она не могла понять, что именно, но чувствовала это каждой клеткой. Кира казалась тёмной лошадкой, скрывающей что-то важное, или даже страшное.

В этот момент её отвлекли странные переглядывания: Мариам и Кира переглянулись – неоднозначно, как будто что-то скрывали.

– Я ещё что-то должна знать? – спросила Эл. Внутри неё что-то неприятно дёрнулось.

– Эл… – осторожно начала Мариам. – Для начала знай, что тебе не стоит переживать… но кое-что произошло в школе, когда ты попала в больницу. Кто-то выставил твоё фото с камер видеонаблюдения на сайт школы… Там, где ты лежишь на полу, во время приступа. И подписали… – она запнулась. Сказать это вслух было тяжело, не хотелось ранить девушку.

– Кира… покажи мне, – резко потребовала Вернер, – что подписали?!

Кира нехотя достала телефон и протянула его Элени:

– Кто-то взломал сайт школы и выложил это… фото быстро удалили, но многие успели сделать скриншоты и разослать по чатам…

Эл почти не слышала её голоса и беспокойных слов. Всё внимание сосредоточилось на экране. Фото с камеры, где она лежит на полу школы, корчится от боли. Но не это по-настоящему ужасало – а подпись, которую она прочла вслух:

«Лучше бы ты сдохла, Вернер! Из-за тебя теперь у школы проблемы, которых никогда не было! Учти, тебе это с рук не сойдёт! Мы найдём тебя, золотая девочка!

Оторвём тебе руки и ноги, и твой папочка тебя не спасёт, а свои деньги засунь себе в глотку! Лучше беги обратно домой, сука!»

Молчание.

Долгое. Наэлектризованное. Каждое слово из этой отвратительной подписи мельтешило перед глазами Элени: «Сдохла»… «Оторвём руки и ноги»… «Золотая девочка»… «Папочка не спасёт»… «Сука»… Они пульсировали в голове, как удары молота. Элени слышала этот бой, вместе с ним вспышку боли. Девочки что-то говорили ей, но их голоса слились в один сплошной гул. Словно гудение труб, далёкое, глухое… Всё, что она чувствовала – это новые эмоции. Они как вулкан, заполонили собой всё тело, проникли в каждую клеточку, мышцу и вену. Дрожь пробежала по рукам. Почему? За что? Она ведь провела в школе всего пару дней!

– Эл, милая… прошу, не воспринимай всё близко к сердцу, – начала успокаивать её Мариам, но случилось то, чего никто из присутствующих в комнате не ожидал.

Элени было не грустно. Не страшно. Она вдруг разозлилась. Гнев вскипел в ней, как никогда прежде. Даже самые громкие ссоры с мамой показались бы теперь дружескими беседами в сравнении с этим. Это были новые эмоции, необузданные, неведомые. Вулкан ярости залил её изнутри, проникая в каждую косточку, каждую вену. Руки задрожали.

Одним резким движением Элени скомкала упаковку от чипсов и со всей силы бросила её в стену. Но вместо легкой фольги, в стену врезался дымящийся обугленный комок, источающий жуткий запах жжёного пластика и масла.

– Что это?.. – прошептала она, голос дрожал. Сердце стучало глухо и тяжело, отдаваясь эхом в голове. Гнев ещё не отпустил. Наоборот, он разбудил в ней нечто новое. Что-то горячее, искрящееся, пробегающее мощным потоком по венам – в теле разливалась энергия её силы. В этот самый момент, Элени услышала шёпот в сознании, когда дрожь, странная, но приятная пробежала волнами по её рукам.

Что-то тихо и нежно умоляло: «Прошу… не бойся… не бойся…» Кого не бояться?

– Элени, твои руки! – Ахнула Мариам.

Вернер мотнула головой, словно пытаясь стряхнуть голос из головы, и подняла дрожащие руки и…

Её тонкие кисти были окутаны мягким оранжевым пламенем. Оно плавно покачивалось на пару сантиметров над кожей, словно живое, отзывающееся на дыхание своей хозяйки. Поразительно, что никакой боли. Кожа не обгорела, только слегка покраснела, а тепло было… приятным. Огонь ласкал.

На несколько секунд Элени замерла, с восхищением наблюдая за этим невозможным, магическим зрелищем в собственных руках. И тут она поняла. Это он шептал. Это был он. Это пламя говорило с ней: «Не бойся…» И она не боялась. Она восхищалась.

Но неожиданно инстинкт самосохранения поднял тревогу.

Элени взвизгнула, точно испуганная девчушка, и стала судорожно трясти руками.

Когда пламя не исчезло, Элени бросилась в ванную, включила кран с холодной водой и засунула руки под ледяной поток, погасив пламя.

– Это провокация. Несомненно. – Сказал Максимилиан после рассказа Элени о фото и гневной подписи на сайте. Его яркие совиные глаза прищурились, задумчиво глядя на девушку и её подруг, которые внимательно слушали наставника.

– Когда в окно кинули камень, кто-то явно хотел, чтобы ты испугалась, проявила эмоции, и тогда сила проснулась. Но этого оказалось недостаточно. Тогда прибегли к более отчаянному методу, вместо физической боли тебе причинили душевную. А вот это сработало. Я уверен, что это не обычная подростковая выходка, а продуманный план.

– Но кому это нужно?! – Возмутилась Элени, скрестив руки на груди. – Кто так жаждет причинить мне боль? Ради чего? Чтобы мои силы проснулись раньше?