Крысоловка

Впечатление от интерьера создавалось, мягко говоря, оригинальное. С одной стороны, типичная комната жителя отдалённой деревни с самодельной деревянной мебелью, которая, в отличие от современных, хотя бы не испаряет фенолы. С другой – одного беглого взгляда достаточно, чтобы понять, насколько давно это всё было сделано. То есть, возможно, ничего здесь не менялось не то, что со времён Сашиных родителей, а, скорее, даже бабушек и дедушек. А отсутствие в доме, где живёт относительно молодая женщина, шкафа с одеждой, пусть даже самого простого, и зеркала, в котором можно увидеть отражение не только лица, но и всего остального? Ни телевизора, ни компьютера, кстати, тоже не было. Здесь, внутри возникало такое ощущение, что двадцать первый век вообще ещё не наступал, скорее, двадцатый только-только начинается. Тут возможны следующие логические варианты. Первое – перманентное отсутствие денег, второе – Саша – фанат ретро, третье – это не её дом. Но в целом, мило.

–Давай поедим. Я очень голодная.

Женя обернулся и пропустил Сашу, несущую на стол пустые тарелки.

–Я тоже за. Чем-нибудь помочь?

Корову подоить или, например, за хворостом сгонять по-быстрому? Могу еще камнем о камень почиркать, искру сообразить.

–Нет. У меня всё готово, только разогреть. Можешь пока посмотреть огород. То, что ты видел – сад. Настоящее хозяйство – за плетнём.

Несмотря на доброжелательный взгляд, звучало это как «Свали и не мешайся под ногами». Удовлетворённый отсутствием необходимости возиться с обеденным столом, он направился к выходу.

Вид с крыльца наглядно подтвердил сказанное Сашей: хозяйство и впрямь внушительное, соток десять, не меньше. За домом нарезаны небольшие грядки с викторией и прочими ягодами, поблизости растут вишня, слива, терновник и гладиолусы. От них протоптанная дорожка ведёт к двухдверной полимерной теплице с огурцами и помидорами, и за ней упирается в калитку с ограждениями, за которой начинается поле. Поле картофеля, топинамбура, кабачков, репы, красного перца, гороха, бобов и всего-всего-всего. Если бы Жене сказали, что на этих посадках батрачат негры – простите, афроамериканцы! – он бы с легкостью поверил. Неужели Саша одна со всем справляется? Вот зверюга.

Обойдя дом вокруг, Женя обнаружил кое-что интересное: у старого дома оказался новый пристрой. Кирпичный, высокий, с гаражными воротами и без каких-либо дверных ручек. Похоже, пультовый. Забавно, учитывая древность всего остального. Такой гараж обошёлся владелице недёшево. Интересен и тот факт, что гараж стоял в таком месте, что его невозможно увидеть ни с улицы, ни с соседского участка, и подъехать к нему тоже непросто: необходимо объехать дом на 180 градусов и только потом припарковаться. К тому же, он чересчур большой для одной только газели. Там есть что-то ещё? Женя подошёл ближе, прислушался, присмотрелся, попробовал найти малейший зазор, но ничего не нашёл. Входа в гараж должно быть, как минимум, два: кирпичная кладка наглухо соединена с деревянной стеной дома и по краям заделана цементом, соответственно, кроме въездных ворот должен быть ещё вход из дома. Только вот не совсем ясно, откуда именно. По расположению он должен быть в сенях, но там не было никаких дверей. Неужели не заметил? Он вернулся в сени. Но там была Саша. Мешала что-то в сковородке на газовой плите. Судя по взгляду, его-то она и ждала:

–Ты как раз вовремя, чтобы принести масло из холодильника.

–У тебя есть холодильник? – Женя искренне удивился. Жить без холодильника, конечно, не очень удобно, но ведь его нигде не было. Или он невидимый? У него в голове уже мелькала мысль, что вместо холодильника она использует подполье. А что, там холодно. На самом дне.

–Ну да, есть. В гараже.

Она кивнула головой в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Под лестницей из-под висящих на стене плаща и синего халата выглядывало нечто, напоминающее дверной косяк. Мысленно назвав себя лузером, Женя направился к ней. Вот она, Дверь!

–Ключи? – она была закрыта.

–Возьми, – Саша вытерла руки красной тряпкой и направилась к нему. Из кармана брюк, покопавшись, извлекла связку ключей. Насколько Женя успел разглядеть, ключей было три: два дистанционных, один обычный, но уж больно крупный.

Негромкое «пик – пик», и дверь подалась наружу. Вон оно как в деревне живут, Михалыч!

–Безопасность холодильника превыше всего? – сострил Женя.

–Там вообще-то не только холодильник, но ещё и гараж. Если б я машину во дворе оставляла, у меня бы её давно увели, а без неё я работать не смогу. Тут всё крадут и на бутылку меняют. А, ладно, – она выключила газ и указала Жене на дверь, – пойдём покажу что где, вдруг потеряешься.

Оказалось, никто этот ход из сеней в гараж тайным не считал и не прятал, просто на него случайно бросили сверху плащ и халат. А пикающие ключи и железные двери – всего лишь меры безопасности, позволяющие сохранить рабочий инструмент – машину. А что открывает третий ключ в связке?

В гараже было холодно, несмотря на июльские двадцать восемь с плюсом. Там были только шкаф с автоинструментами, лопатами, вёдрами, мешками и граблями, старый холодильник «Зил» и ещё один холодильник, стального цвета, весь обшарпанный, исцарапанный и невероятно огромных размеров. С отверстием для громоздкого ключа с Сашиной связки.

–В таком холодильнике только трупы хранить, – заметил Женя.

–Ты угадал. Там туши.

–Чьи?

–Свиные, говяжьи, куриные, когда как. Я их заказчикам вожу, некоторые себе оставляю на еду.

–Так ты мясной водитель?

–Ещё овощной, молочный, – поправила Саша с улыбкой, – что закажут, то и вожу. Поэтому всё на сигнализации и под защитой – это мой хлеб.

«Ещё сигнализация есть?! Долбанутая»

–Это только кажется, что тут красть нечего. Вес у туш бывает разный, по стоимости иногда вытягивает ой как хорошо. Два года назад, когда я уезжала, а этого всего ещё не было, – она потрясла в руках ключами, – у меня украли большую партию. Мне пришлось брать кредит и почти год его выплачивать. Не говоря уже о том, что я подвела людей и потеряла хорошую, на тот момент, работу. А теперь сюда при всём желании не попасть. Без ключей, разумеется. Единственная проблема – крысы. Но для них – свои крысоловки.

Странно, для крыс вроде не сыро, не грязно.

* * *

Они ужинали жареной картошкой и салатом из огурцов и помидоров. Каждый думал о своём. Саша, наверно, радовалась, что эта случайная встреча принесёт ей дополнительные деньги, которых как раз сейчас не хватает, прикидывала, как тактично предложить ему спать на раскладушке, и не повлияет ли это на сумму аренды. Женя отметил про себя, что ненавистная ему с детства картошка, как ни странно, получилась очень даже ничего, и гадал, встанет ли у него на Сашу. Ему нравились яркие, эффектные женщины с хорошим вкусом, а эта хоть и миленькая, но какая-то уж слишком…серая что ли. Мышь. У серой мышки тоже милая мордашка и хорошенькие глазки, но она, как ни крути, всё равно мышь. И в сексе она наверняка тоже мышь. Интересно, а она всегда такая была или развод на неё повлиял? Давно они развелись? Детей вроде нет, интересно, почему? В деревнях редко рождаемость контролируют: залёт – роды – следующий. Надо узнать. И она неплохой собеседник – знает, когда следует молчать. Может, на том и остановимся, тем более что ничего другого особо и не хочется.

–Расскажи о себе, – серо – голубые глаза внимательно смотрели на Женю.

«Ну…у меня аллергия на одуванчики, а иногда я убиваю людей.»

–Фраза «расскажите о себе» всегда вводила меня в стопор. Это слишком пространно. Что конкретно ты хочешь знать?

–Кто такой, чем занимаешься, чем живёшь? И, особенно, почему сюда приехал, а не в Тайланд, например.

–Надоели жаркие страны. Там не отдохнёшь полноценно – сгоришь, перепьёшь и не выспишься.

–Занимаешься бизнесом? – и, увидев кивок, добавила, – каким?

–Производственная компания, собственное производство.

–Круто. Тебе нравится?

–Да.

–Не бывает, чтобы просто «да». А минусы есть?

–Куда без них. Устаю. Иногда приходится работать буквально за всех – бухгалтера, снабженца, менеджера, а иногда и за грузчика. С кадрами стало непросто: все хотят больше, а, пардон, какое отношение скачок курса валюты имеет отношение к ним, если нет соответствующей квалификации? Есть временные трудности, но чаще всё стабильно отлажено и хорошо функционирует.

Саша внимательно смотрела на него минуты две, потом встала и вышла в сени. Вернулась с бутылкой красного вина и двумя бокалами.

–Выпьем?

Причина развода ясна – скрытый алкоголизм, бытовое пьянство!

Одним ловким движением руки бывалой алкоголички она извлекла цельную корковую пробку из кривоватого горлышка бутылки и разлила бордовую жидкость по бокалам. Merlot-Cabernet Reserve. Jean-Paul Chenet. Нежданчик.

Они выпили по бокалу. По второму разливал уже Женя.

–То есть, тебе всё надоело, и ты решил поехать в деревню, в глушь, в Саратов?

–Получается, да.

–И у тебя кризис среднего возраста…

–Ты злая.

–Почему? У меня он уже пару лет как.

–Не рановато?

–Да ты умный – знаешь, когда чему время.

–Да.

–Семья, дети?

–Отец и мать, пенсионеры. С женой давно в разводе, прожили вместе два года, ошибка молодости, детей нет.

–Странно, что детей нет.

–По-моему, логично: нет жены, нет детей.

–Звучит как «нет человека, нет проблемы».

–Примерно так.

–Чем планируешь тут заняться?

–Ничем, – Женя хотел было откинуться на спинку кресла, но сидел он на лавке, а потому навалился спиной на деревянную стену дома, к которой она примыкала, – Знаешь, бизнесменов с Уолл-стрит специально вывозят в отдалённые от цивилизации районы, на природу, чтобы они смогли на время забыть о деньгах, работе, отключиться от всех своих насущных проблем и по-настоящему отдохнуть. Мне эта идея показалась здравой и заслуживающей внимания.

–Ну, что ж, любитель русских глубинок, а раньше ты бывал в сельской местности?

–Последние лет двадцать-двадцать пять нет, но в молодости, пацаном, часто гостил у бабушки с дедушкой по материнской линии в деревне, почти на все летние каникулы уезжал. У них было большое хозяйство, и пара рук никогда не была там лишней. Я даже козу доить умею, представляешь?

–А корову?

–И корову тоже.

–Класс! Скоро придёт Зорька, и проверим.

–Зорька?

Она кивнула, улыбаясь, как маленькая хитрая девочка, жаждущая хлеба и зрелищ. Корова так корова, испуга она что ли ждёт?

–Хм, ну что ж, это было очень давно, но я постараюсь. Ради тебя.

–Ради себя! – поправила его Саша, – это же ты хотел переключиться и вкусить экзотики деревенской жизни. Считай, я твоё турагентство.

–Дойка коровы Зорьки, сафари на «газели» по сельскому бездорожью – я выбрал эксклюзивный тур.

-Как ты назвала корову Зорькой? – немного погодя, спросил Женя, – это как назвать собаку Шариком или Дружком.

Саша удивлённо посмотрела ему прямо в глаза, а потом, пьяно хихикнув, ответила:

–Шоу продолжается: у меня есть пёс, и его зовут Дружок. Правда, правда, и не надо качать головой! Я иногда отправляю его с Зорькой, он любит побегать.

–У тебя даже будки нет. И ни одной собачьей миски я не заметил.

–Они в сенях за лесенкой. Когда Дружка нет, я их убираю, а то всякий мусор, пыль скапливаются, если на улице оставлять.

–А будка?

–Она ему не нужна. Он спит на коврике при входе. Не знаю, бывает ли у собак боязнь закрытых пространств, но у Дружка определённо что-то подобное. Свободу любит. У него была будка, но он в ней никогда не спал, ложился рядом, на крыльце, на досках, в итоге пришлось унести её и постелить ему коврик.

–Какая порода?

–Помесь немецкой овчарки и дворняги. Очень умный пёс, мне говорили, что его родителей тренировали в погранвойсках.

–Немецкая овчарка – это, без сомнения, зверь. А как он к тебе попал?

–Я приезжала в гости к подруге, она кинолог, одна из их служебных собак тогда ощенилась, а руководство грозилось утопить щенков.

–Почему? Не проще ли воспитать из них новое поколение служебных собак?

–Так они беспородные! Мать овчарка, а отец не пойми кто – обычная залётная дворняжка. По идее, можно бы и оставить, но командир у них кретином оказался. Ну как можно утопить маленьких прелестных щенков?! В общем, они всеми правдами и неправдами в экстренном порядке принялись раздавать их знакомым. В итоге я приехала домой с двухмесячным щенком и ещё ни разу об этом не пожалела. Но муж не нашёл с ним общего языка, и пришлось развестись.

–Вы развелись из-за собаки?

–Нет, конечно, но это стало последней каплей, отношения на тот момент у нас с каждым днём становились всё хуже.

–Тогда при чём собака?

–Он сам виноват. Зачем в пьяном виде дразнить собаку с бойцовскими генами?

–Я так понимаю, Дружок его покусал.

–Попытался. Он хоть и крупный, но не злой, так, цапнул чуток.

–Когда собака кусает хозяев, это нехорошо.

–Меня он никогда не кусал, а Коля ему не хозяин. Они, в принципе, нормально ладили, но собаки не любят пьяных, это известно всем. Особенно когда последние начинают науськивать их, кидаться, провоцировать на агрессию. Поиграть он с ним решил, сука. Дружок вот тоже думал, что играет, но малость переусердствовал, и руку ему прокусил. Коля его бить начал. Причём, знаешь, не так, чтобы в воспитательных целях, а реально избивать, ногами. Я его пыталась оттащить, но пьяным море по колено, еще и меня отшвырнул.

–Он тебя бил?

Саша дёрнулась. Бил, и неоднократно.

–Нет, с чего бы?

–Просто спросил. Женщин бить нельзя.

–Да не трогал он меня! Мне пса жалко стало, и я его чем-то ударила, а получилось сотрясение и переломы рёбер.

Он тебя не трогал. Просто бил. А когда ты смирилась – ударил любимого питомца, и этого ты не стерпела. И ударила не чем-то, а била, пока хрипеть не начал. Сорвалась, случайно, не знаю, что на меня нашло – стандартные отговорки.

–Я начинаю волноваться, уеду ли отсюда здоровым и невредимым.

–Не трогай пса, и уедешь.

–А он меня? Вдруг… хм, характерами не сойдёмся?

–Дружок умный, он интуитивно чувствует людей. Он отличный охранник, но бросаться начинает только когда чувствует угрозу. Говорю же, очень умный.

–Надеюсь, – Женя и допил последний глоток вина. Пёс в планы не входил. С животными договориться сложнее, особенно с верными. А они все такие.

Бутылка опустела, содержимое тарелок исчезло в желудках, наступило ощущение сытости и умиротворённости, разбавленное алкогольными оборотами.

–На твоём месте я тоже заступился бы за пса, он наверняка не понимал, что муж заигрался. Но сотрясение и поломанные рёбра… не буду спрашивать о целесообразности, но как тебе удалось справиться со взрослым пьяным мужиком? Он бы совсем хилым?

–Нет, – Саша покачала головой, и её взгляд застыл, словно вспоминая внешность мужа, – как ты, только чуть пониже и потолще. У меня первый раз такое было, наверно, это и называют состоянием аффекта. Просто, когда я услышала, как Дружок заскулил, а он, поверь, раньше никогда этого не делал, даже когда лапу поранил совсем маленьким. Так, пискнул тогда, но терпел, и когда я ему её обрабатывала, только ворчал, терпел. А тут я услышала настоящий крик о помощи, именно ту интонацию, очень страшную, и я почему-то сразу поняла, что Коля его убьёт. Просто так, случайно, не рассчитает силы, а потом бросит остатки в яму и закопает. Он в тот момент был очень злой и неадекватный, но, хоть и орал, что убьёт его, на самом деле не хотел этого, я уверена. Но убил бы наверняка. Вот тогда, от этого воя, меня наверно и переклинило, я не могу это описать, просто всё стало чётко и ясно, никаких эмоций. Попыталась оттащить Колю, он меня отшвырнул, и я поняла, что пытаться бесполезно, надо делать. Взяла в руки то, на что первое упал взгляд, а это было бревно, и принялась его этим бревном тупо колотить. Он сначала, видимо, обалдел, а я подумала, что если остановлюсь, то вот теперь-то он меня точно убьёт, теперь есть за что, – Саша усмехнулась, – вот я и не останавливалась. Мне стало не по себе, когда он потерял сознание: испугалась, что умер. Нет, не того, что он умер, а того, что меня за это посадят. Куда, думаю, тело девать? Наверно, со стороны это звучит как-то странно, ведь я говорю не о грабителе или враге, а о муже, и особых причин для ненависти к нему у меня не было, в общем-то, мы жили неплохо. Не знаю, как так вышло, но Дружка я, видимо, любила больше. Короче говоря, когда Коля очнулся, я отвезла его с вещами в его дом, и здесь он больше не появлялся. Грозился, что в суд подаст, но повезло. Раньше я думала, что люблю его, но после того эпизода не было никаких терзаний: я ни разу не смогла вспомнить ни одного хорошего момента из шести прожитых совместно лет, будто, знаешь, это не он был, а его брат-близнец.

С такими стоит быть настороже. У серой мыши подавленные эмоции, которые она долго копит, а потом они внезапно прорываются наружу. Много эмоций – мало дела.

Он поступил бы так же. Но это он, а не любящая замужняя женщина. Да, серая мышка не такая мышка, какой кажется. Не у каждой, кстати, духу бы хватило: другая бы наверняка бегала кругами, вопила, но поперёк мужа не попёрла бы, позволив тем самым угробить преданного друга. Хорошо, что она вовремя остановилась. В одном он с ней согласен на все сто – с собаками нельзя так обращаться никому, никаким мужьям.

–Ты сейчас, наверно, подумал, что я тебя специально подобрала на дороге, потому что я маньячка, а мужа я на самом деле не домой отвезла тогда, а убила, расчленила и закопала на огороде, и это убийство положило начало моей криминальной карьере, – Саша смотрела на него спокойно, с улыбкой, с некоторой грустью. Грусти, кстати, мало, усталости больше.

–Так и подумал.

Она улыбнулась, заметив, что он сам еле сдерживает улыбку.

–Ладно, не бойся, тебя я не буду закапывать в огороде.

–Продашь соседям как говядину?

–Скормлю Дружку.

–Хороший поворот. Романы писать не пробовала?

–Пробовала. Сказали, графоманы им не нужны.

–Слухов по поводу вашего развода не было?

–Что, типа, его жена избила бревном? – засмеялась Саша, – нет, видимо, ему стало как-то стрёмно в этом признаваться. Думаю, всё равно по пьяни кому-нибудь рассказал, но, наверняка, приукрасив. Вообще, по официальной версии, которую я потом слышала, на него напали ночью, когда он в город ездил, трое, с целью ограбления. Забавно, да?

–Хотя бы на тебя заявление не написал.

–О, над ним бы после этого вся деревня смеялась!

–Это да. А почему вы жили здесь? Ты сказала, что отвезла его к нему домой.

–Мне тут больше нравилось. Убираюсь и за домом слежу всё равно я, так что выбор был за мной.

–Я так понимаю, он был алкоголиком?

–Нет, он иногда выпивал, но это не было системой.

–Тогда почему у вас были плохие отношения? До истории с Дружком, разумеется.

–Мы не сошлись характерами.

–Это слишком общая, безликая фраза.

–А ты думаешь, я тебе всё-всё расскажу после первой бутылки?

–А после скольки расскажешь?

–Пять, как минимум.

–У тебя столько есть?

–Нет, конечно.

–И что делать?

–Ничего, откровения откладываются.

–Какая жалость! – картинно сокрушился Женя, – а если в магазин схожу?

–Мне кажется, ты уже давно понял, что я не хочу на эту тему говорить, и сейчас просто продолжаешь мне подыгрывать.

–Да, а знаешь, с тобой очень интересно разговаривать, и ты иногда очень необычно говоришь, то ли шутишь, то ли всерьёз.

–Про пять бутылок – это шучу, я столько вообще не пью. И не имею привычки обсуждать бывших.

–Однако, ты мне кое-что всё таки рассказала.

–Так, к слову пришлось, не специально.

–Ладно, понял. Вообще, кстати, хочу сказать спасибо за ужин. Очень вкусно, и вино хорошее. Ты всегда Жан-Поль Шене пьёшь?

–Я считаю, что лучше выпить бутылку хорошего вина, чем три обычного.

–Правильный подход, одобряю. И спасибо, что сидишь тут со мной, разговариваешь, можно сказать, даже развлекаешь, тратишь на меня своё время. Могла ведь просто дать мне раскладушку и комплект белья.

–Могла, – согласилась Саша, – но мне, как ты уже понял, именно сейчас делать нечего, и вообще, всегда интересно пообщаться с новыми людьми. Они у нас большая редкость.

–Почему ты живёшь здесь? Мне кажется, ты вполне могла бы устроиться в городе.

–Только кажется. Первый вопрос, разумеется, в деньгах: продав всё, я смогла бы купить, пожалуй, лишь комнату в общежитии. Второй – в работе: здесь у меня своя ниша, пусть небольшая, но меня знают, и с голода я точно не умру. Ну, а в-третьих, как это ни банально, но мне тут хорошо. У меня здесь Дружок, Зорька, свежий воздух, свой дом, речка рядом, машина. А кому я нужна в городе на «газели» со сторожевой собакой, коровой и деревенской пропиской?

–Ты симпатичная, молодая, интересная девушка. Я думаю, тебе тут даже поговорить особо не с кем.

–Иногда да. Я иногда, кстати, бываю в городе, когда по делам, когда к знакомым в гости приезжаю. Но жить мне нравится здесь.

–Чем?

Саша ненадолго замолчала, как бы подбирая нужный ответ, а потом слегка прищурила глаза:

–Это к вопросу о пяти бутылках.

–Понял, не моё дело, молчу.

Она улыбнулась, очень искренне и приятно:

–Спасибо. Что ж, сейчас поставлю чай.

* * *

Чай оказался очень вкусным, насыщенным, с апельсиновыми корками. Была это настоящая, заваренная крутым кипятком апельсиновая цедра или готовая чайная смесь? Судя по тонкому ненавязчивому вкусу, скорее первое. Пили они его на улице, на скамейке за домом. Оттуда открывался вид на картофельное поле и лес на пригорке, которые разделяла небольшая речка. Такая небольшая, что при желании её можно перепрыгнуть: всего около полутора метров шириной. А ещё там поблизости растёт очень красивая старая ива, и иногда можно встретить ужей. Про речку, иву и ужей Жене рассказала Саша: со скамейки их, увы, не было видно. Они находились ниже, и к ним нужно было спускаться.

–У тебя нет хлева. Я могу поверить в собаку без будки, но не в корову без коровника. Где ты её держишь?

–У сестры. Она живёт на этой же улице, у них с мужем много скотины, и от одной Зорьки им ни жарко, ни холодно, я же в свою очередь, им некоторые продукты на особых условиях привожу. Да и вообще, какие счёты между родственниками.

–Когда пригоняют коров?

–В семь, начале восьмого. Нам осталось около получаса.

–Будешь нас знакомить?

–Да, ты должен обязательно познакомиться с ней прежде, чем возьмёшь за вымя.

–Сестру?!

–Зорьку.

–То есть доить буду я? – рассмеялся Женя.

–Почему бы нет? Вспомнишь молодость.

Сложно вспомнить то, чего не знаешь. И правда, почему бы и нет? Когда ещё представится такая возможность?

До дома Тани, Сашиной сестры, и правда оказалось идти совсем недолго, около 5 минут. Это был добротный кирпичный дом с высоким деревянным забором, на коттедж не тянул, но на фоне убогих соседей мог, пожалуй, претендовать и на статус.

По дороге Саша предупредила, чтобы Женя лишнего не болтал: если спросят, он поставщик, приехал по делам, решил посмотреть корову. Таня в этом сама ничего не понимает, в лицо никого не знает, только за скотиной и детьми дома ухаживает, так что поверит на слово, а вот муж пока, скорее всего, ещё не приехал. Вопросов быть не должно.

Когда они зашли в ворота и оказались во дворе, Саша попросила Женю подождать и направилась к дому:

–Скажу, что пришла. Подожди пару минут. Может, вас и представлять не придётся.

В хозяйстве Тани зверей оказалось не так много, как первоначально представлял себе Женя. Рядом с домом – небольшой загон со свинками, милыми существами, внимательно наблюдавшими за Женей и тянувшими к нему свои хрюкающие рыльца: два больших и три маленьких, можно сказать, подростковых. На привязи, около будки, надрывалась кавказская овчарка, на которую обаяние Жени, видимо, никак не действовало, и она ненадолго прекращала лаять только при появлении Саши, которую, надо полагать, знала давно и принимала за свою. Прямо по двору сновали куры: бегали как попало, кудахтали и тут же гадили, смотря на гостей невинными глазами: это, мол, не мы, жизнь такая!

Саша вернулась, как обещала, через пару минут, и повела его в коровник за углом дома: просторный, тёплый, с тремя коровами. Направилась к одной из них, открыла дверцу, зашла внутрь, обняла корову за голову. Надо полагать, это Зорька. Женя никогда не разбирался в коровах, но на взгляд непрофессионала выглядит она достаточно здоровой и ухоженной, даже глаза производили впечатление добрых и счастливых. Саша что-то шептала на ухо Зорьке, а та её, похоже слушала: шевелила ушами и пыталась уткнуться мокрым носом хозяйке в щёку.

–Можешь приступать, – произнесла Саша, торжественно протягивая Жене два ведра: одно пустое, второе с водой, – не знаю, как ты это делал в далёком детстве, но я обычно сначала протираю ей вымя тряпочкой с тёплой водой, а потом приступаю непосредственно к процессу.