Пансионат «Айвотер»

– Разве не плевать, как она ушла? – искренне удивился Уилл, который когда-то давно уже удовлетворился отгадкой на самый животрепещущий вопрос и теперь не имел ни малейшего желания возвращаться к этой теме.

– В смысле, плевать? – вытаращилась на него девчонка, как будто он только что предложил ей не раскапывать место, обозначенное на пиратской карте крестом, а просто порадоваться тому, что они его нашли, и разойтись. – Это ведь… Это же такую кучу вопросов порождает! Нет, ну сам подумай. Башенку построили после урагана, и Митчелл Флоранс лично курировал этот проект. Думаешь, существовала вероятность, что он не знал про тайный ход? А раз знал, то почему не сказал полиции? Зачем… ломать дверь и устраивать весь этот спектакль? Он точно что-то скрывал. Может… может, он был в курсе, от кого или от чего его жена пыталась бежать? И покрывал ее? – Судя по ее вдохновленному лицу и глазам, полным пугающего энтузиазма, версии она изобретала прямо на ходу.

– Или убил, – подбросил дров в этот костер мыслетворчества Уилл. – А потом вынес тело по тайной лестнице и, под покровом ночи, закопал где-нибудь на территории пансионата. Какая разница… – Он всплеснул руками и хотел было обратиться к девушке по имени, но вдруг понял, что понятия не имеет, как ее зовут. – Как тебя?

– Нола, – подсказала она.

– Какая разница, Нола? – тут же продолжил парень свою тираду. – Не знаю, в курсе ты или нет, но Митчелл Флоранс умер еще в 2012-ом. Так что вооружись ты лопатой и весь отпуск копай под каждой сосной, толку от этого не будет!

– А вот, может, и вооружусь, – упрямо вздернула нос она. – И вообще, с чего ты взял, что я ничего не найду? Говоришь так, будто сам уже пытался и… – На этой мысли Нола затормозила, а потом, помолчав пару секунд и пытливо вглядевшись в лицо парня, уточнила: – Стой, а ты пытался?

Уилл глубоко вздохнул, прикидывая, стоит ли посвящать ее в детали того юношеского азарта, с каким он много лет назад сам носился по территории пансионата и приставал с расспросами ко всем подряд. Как не спал ночами, изучая материалы в интернете; рыскал по склонам с металлоискателем, рассчитывая обнаружить какие-нибудь серьги, цепочку или кольцо, с которыми захоронили Ларису; раздобыл номер охранника, работавшего в те годы и оборвал ему телефон… Парень даже смастерил на стене в своем углу комнаты специальную доску, которые показывают в фильмах про расследования, чтобы вывесить на ней фотографии, статьи, собственные пометки и прилежно протянуть между ними красные нитки. К слову, именно тогда он и разочаровался в эффективности этих досок – работе мозга они не помогали совсем, к новым идеям не подталкивали – и понял, что делают их только в художественных фильмах, зрителю для наглядности.

Ничего из этого, безусловно, знать Ноле не следовало. Впрочем, как не его ума дело было то, каким образом девчонка проведет свои каникулы. Хочет играть в детектива и с шальными глазами бегать по пансионату – ее право. Но предупредить о финале этого, без всяких сомнений, увлекательного приключения, наверное, стоило. А там пусть сама решение принимает.

– Я живу здесь давно, – наконец проговорил парень спокойно и вкрадчиво, чтобы придать своим словам веса и таким образом достучаться до Нолы. – И, когда мне было шестнадцать, перепробовал многое. Выдвинул сто теорий, в том числе те, которые сейчас придумываешь ты, и те, до которых еще не дошла. Но ни одна из них меня в итоге никуда не привела. Никакого триумфального закрытия папки с делом и отправления ее на полку в архив, никакого морального удовлетворения – только досада за бездарно потраченное время, разочарование в себе и больше ничего. Потому что два самых главных человека, которые могли бы сказать «да, парень, ты прав» или «нет, все не так», либо умерли, либо бесследно исчезли. Я говорю про Митчелла и Ларису Флоранс, если ты не поняла.

По тому задумчивому выражению, которое по мере этого спича приобретало лицо девушки, Уилл понял, что посыл наконец-то дошел до адресата, и вот сейчас Нола как-нибудь особенно выразительно вздохнет, помнется еще несколько секунд, но таки покорится той жестокой реальности, в которой не все с виду интересные задачки нужно пытаться решить. А потом наконец-то уйдет из его башни и больше сюда не вернется!

Однако, когда девушка произнесла свою следующую фразу, Уиллу захотелось взвыть:

– А ты можешь рассказать мне, что удалось узнать?

– Ты шутишь, что ли? – вытаращил глаза он, едва сдерживаясь, чтобы не разбить себе лицо фейспалмом.

– Нет, – покачала головой та. – Если ты знаешь что-то, чего нет, скажем, в интернете, я бы тоже очень хотела это знать. А еще можем, например, прогуляться завтра, когда светло станет. Думаю, ты прекрасно ориентируешься на местности и сможешь показать мне такие уголки, которые я не то что за полтора месяца, а за все лето не найду. – И, пожав плечами, добавила, причем так небрежно, будто одолжение сделала: – Ну, и твои версии послушаю, разумеется.

Парень ушам своим не верил и, продолжая ошарашенно пялиться на нее, только и смог выдать:

– Ты откуда взялась такая непрошибаемая вообще?

Девушка явно смутилась. В потемках видно не было, но судя по тому, как она вдруг втянула голову в плечи и переступила с ноги на ногу, то щеки ее тоже наверняка порозовели.

На абстрактный вопрос Уилла она не ответила, поэтому тот цыкнул, крутанувшись на пятках, и отошел к окну.

Окон в башне было три. Обращенные на восток, юг и север, днем они пропускали сквозь себя солнечные лучи постоянно – хоть рассветные, хоть полуденные, и даже немного закатные. Парень солнце любил, оттого считал подобное расположение окон довольно хорошей идеей, однако сегодня это сыграло с ним злую шутку.

Уилл никогда не курил в южное окно, из которого был виден основной корпус пансионата или пляж, потому что этот пейзаж и без того у парня уже в печенках сидел. Зато, как оказалось, сквозь него прекрасно видели как самого Уилла, так и кончик его тлеющей сигареты.

И что же ему теперь делать? По уму, конечно, стоило девчонке отказать. Послать к черту незакрытый гештальт, вернуться домой, лечь спать, а завтра… прожить еще один день, точную копию всех предыдущих. Позавтракать у мамы, сходить до Эстер, забрать почту, вернуться в комнату, закончить сериал – там как раз полсезона всего осталось, – потом поработать, прийти сюда, выкурить ритуальную сигарету – и начать этот круг заново. А потом повторять его до тех самых пор, пока что-нибудь не произойдет.

Что-нибудь экстраординарное. Какое-либо инициирующее событие, которое призовет героя к странствию…

Уилл покосился на девчонку, которая отошла к южному окну и теперь любовалась на здание пансионата сверху.

– А что взамен? – спросил Уилл тихо, обращаясь к спине Нолы.

– Взамен на что?

– Что я получу, если возьмусь тебе помогать?

Девушка неопределенно повела плечом, а потом оглянулась:

– Ну… как минимум, возможность интересно провести время? А как максимум… разгадать тайну? Знаю, звучит очень претенциозно и оптимистично, – спохватилась она, поднимая ладони кверху. – Я уже поняла твою позицию…

– Да, вообще-то, нет, – покачал головой Уилл, перебивая ее. – Звучит неплохо.

– М-да? – опешила Нола, кажется, окончательно запутавшись в паутине его логических взаимосвязей. – Что ж…

– Давай обменяемся контактами? – предложил парень, доставая из кармана телефон.

– Зачем? – почти даже испуганно моргнула та. – А… в смысле… Чтобы быть на связи, да? – И тоже полезла в карман.

Уилл внимательно наблюдал за ее движениями, внезапно ставшими какими-то нервными и нелепыми – например, она только с третьей попытки разобралась, где у ее смартфона верх и низ, хотя варианта было лишь два – и отчетливо понимал, что вообще не успевает за скачками ее настроения. Видимо, так же, как она не успевала за ходом его мыслей.

– А… как тебя зовут? – задалась вопросом Нола, открыв на телефоне записную книжку, причем посмотрела на него так извинительно, будто он уже говорил, а она забыла.

– Уилл.

– Уилл… – повторила та, какое-то время просто рассматривая его, а потом принялась забивать новый контакт.

Потом он снова открыл люк, подняв его за веревочную петлю и пропустив Нолу вперед. Спускалась девушка осторожно и медленно, одной рукой крепко держалась за деревянный поручень, а другой подсвечивала себе путь. А когда пугливо дернулась в сторону от коснувшейся ее локтя паутины, Уилл еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос: с такой храбростью юная сыщица далеко в своем расследовании не продвинется.

После того, как они выбрались из тайного хода на кухне, парень задвинул стеллаж на место и наскоро проверил, чтобы стоявшие на нем продукты остались на своих местах: ничего не покосилось, не упало набок или того хуже на пол. А, выйдя из кладовой, на всякий случай дважды подергал дверь, чтобы убедиться, что та точно закрыта.

Однажды мама каким-то образом – по оставленным уликам, надо понимать – уже вычислила его, ни с того, ни с сего потребовав объяснений, какого это черта Уиллу вдруг понадобилось на складе посреди ночи. Сделала это, естественно, сразу после того, как тот проснулся, чтобы изворотливый мозг ее сына не успел выдумать правдоподобную ложь – или уйти в отрицание. Так что, с трудом соображая, он сочинил трогательную историю о том, как ему внезапно захотелось соленых орешков, а потом, задумчиво помолчав, уточнил, стоит ли в свете этого события покупать тест на беременность. Сработала, скорее, шутка, а не сама версия, потому что мама начала ожидаемо отмахиваться и возмущаться той глупости, что он ляпнул. Как бы там ни было, с того раза Уилл взял себе за правило внимательно проверять перед уходом все мелочи.

– Так, значит, я тебе позвоню завтра? – спросила Нола, когда они наконец вышли на крыльцо черного хода.

– Лучше напиши, – отозвался парень и, положив руки в карманы джинсов, спрыгнул со ступенек.

– Хорошо.

Девчонка поторопилась за ним и довольно скоро пошла вровень. Уилл снова почувствовал, как тогда в лифте, что она хочет спросить что-то еще, но почему-то молчит. Правда, в этот раз тягостных эмоций у него это не вызвало: наконец-то покинув его башенку, Нола перестала казаться такой раздражающе навязчивой. И даже наоборот, поглядывая на нее сверху вниз и видя, как яростно она кусает губы, чтобы не задать очередной вопрос и не досаждать лишнего, парень испытывал нечто сродни веселью.

Человеком Нола, видимо, была хорошо воспитанным – но еще и азартным. Поэтому наблюдать за отчаянной борьбой одного и другого было крайне забавно. А еще лестно – ведь борьба эта явно завязалась из-за самого Уилла. Поэтому он решил сменить гнев на милость.

– Ты очень громко думаешь, знаешь? – еле сдержав улыбку, поделился парень и окинул взглядом округу.

Время было глубоко за полночь, и все постояльцы уже, очевидно, спали, так что неторопливо прогуливаться вдвоем по подсвеченной дорожке, в окружении лета, шума прибоя и теплого соснового ветра, было даже приятно.

– Да, – подтвердила Нола тихо, – мне, вообще, не раз об этом говорили.

– Даже не сомневаюсь, – заключил Уилл, а потом, дойдя до развилки, ступил на ту дорожку, что вела к дому для персонала. – Ладно, пойду я спать тогда. Не лазай больше нигде сегодня, окей? Дождись меня. – И, шутливо погрозив ей пальцем, подмигнул.

Нола широко и искренне улыбнулась, а потом согласно закивала.

Улыбка у нее была, кстати, очень красивая.

И вот теперь, Уилл сидел на маминой кухне, и стул под ним буквально горел. Вилял парень как мог, отшучивался, пытался уводить тему, отвечал вопросом на вопрос, но в который раз убеждался, что с выбором профессии Мэри О’Коннелл явно ошиблась. И пока она кормит постояльцев этой богом забытой дыры, в ФБР испытывают чудовищный голод до подобных кадров.

Когда-то мать Уилла подавала большие надежды в сфере поварского искусства. В общей сложности лет семь она прожила во Франции и Италии, учась там у именитых мастеров, и вернулась в Штаты с четким намерением сперва стать шеф-поваром в лучшем ресторане Нью-Йорка, а потом открыть свой собственный бизнес. И довольно долго, но планомерно шла к этой цели, все повышая и повышая уровень очередного места работы.

На третьей или четвертой кухне, на которую Мэри уже именно звали работать, минуя собеседования и испытательные сроки, она и повстречала отца Уилла. И где-то посреди безжалостной борьбы друг с другом за должность шеф-повара они заделали ребенка.

Правда, на этом страстная история, достойная экранизации в жанре романтической комедии, закончилась. Через пару месяцев мужчина тот уехал, так как в Лос-Анджелесе ему предложили должность получше, а Мэри упустила возможность стать шеф-поваром, потому что решила сохранить беременность. Ей пришлось вернуться к родителям в Финикс, штат Аризона, и горбатиться в местных забегаловках до тех пор, пока не выяснилось, что Уилл астматик, и местный климат убьет его быстрее, чем пацан окончит младшую школу.

– То есть ты гулял один, так? – в очередной раз вернулась к теме его позднего прихода домой мать.

Парень с досадой посмотрел в тарелку: еще только половина, и за то время, пока Уилл все доест, эта ужасно любопытная женщина доконает его окончательно. Может, попробовать подавиться? Успеет она, интересно, оперативно сделать прием Геймлиха?

– Нет, – ответил Уилл на выдохе, будто погрузился в ледяную ванну, и замер.

Наверняка он еще об этом пожалеет, но если Нола и правда серьезна в своих намерениях, лучше было рассказать матери о ней сейчас, чем ждать, пока та сама их где-нибудь увидит вместе.

– А с кем? – оживилась женщина.

Уилл пожал плечами как можно равнодушнее:

– Кое-кто из гостей отловил меня и расспросил о башне. Позже оказалось, что интересовался он не столько башней, сколько Ларисой Флоранс.

– О, как удачно, – усмехнулась мать. – Уж кто-кто, а ты об этом знаешь больше всех.

Парень лишь кивнул и отправил в рот еще одну ложку супа. В глубине души он надеялся, что на этом разговор закончится, а мать, удовлетворившись скучной правдой, отправится заниматься своими делами, но ровно в этот момент его смартфон, лежавший тут же на столе, загорелся входящим сообщением. И хоть Уилл, пробежавшись по строчкам лишь мельком, постарался смахнуть уведомление как можно быстрее, чтобы мать не прочитала имя, кажется, ей хватило одной только этой поспешности.

– И… какого же пола этот любопытный гость? – лукаво улыбнулась она, прищурившись.

Черт…

– С виду женского, – все с тем же напускным равнодушием отозвался Уилл, утыкаясь в тарелку.

– Сколько лет?

– Не спрашивал.

– Ну а примерно?

– От семнадцати до двадцати двух – без понятия, темно было.

– Симпатичная?

– Мам! – резко выпрямился парень, потеряв всякое терпение, и уставился на мать строго и хмуро.

– А что?! – подняла та ладони, будто вовсе не она только что задала этот самый вопрос. – Посмотрите-ка, какие мы важные. Даже поинтересоваться нельзя. – И, наконец, встала со стола и уплыла куда-то вглубь кухни.

Вообще-то, Нола была симпатичной. Ничего запредельного, конечно, но на вкус Уилла… Ой, да какая разница вообще? Тем более, что не считал он внешность человека чем-то определяющим и достойным особенного внимания. Гораздо важнее, насколько этот человек был умен, разносторонен, как обстояли дела с чувством юмора и харизмой, умел ли он собой увлечь – вот что, по мнению Уилла, было фундаментом для интересного общения, а иногда отправной точкой для чего-то большего. И с этих сторон Нолу он знал довольно поверхностно.

Конечно, парень нагло соврал бы, если бы заявил, что миловидная девчонка, сердито и уморительно краснеющая от его подколок, но при этом не уступающая ни пяди своих интересов, покинула его мысли сразу же, как они расстались на дорожке. Нет, он еще часа полтора ворочался на кровати, перекатывая с одной стороны головы на другую ее слова: про интересное приключение, про возможность таки разгрызть орех той тайны, которая шестнадцатилетнему Уиллу оказалась не по зубам… про то, что сама она пробудет в «Айвотере» целых полтора месяца, а не десять дней, как все прочие – и тут же перед его внутренним взором появлялось ее большеглазое и улыбчивое лицо.

Ну, может быть…

>> Nola_Hud: Привет, не спишь уже?) Вчера ты согласился показать мне пансионат, так что я жду, когда ты освободишься.

>> Nola_Hud: Если что, не горит. Не торопись, пожалуйста)

Уилл зашел в мессенджер и прочитал эти сообщения, только когда покинул кухню – и не сдержал смешка. Оба сообщения были отредактированы, но парень прекрасно помнил, что было написано в оригинале: слово «обещал» она поменяла на «согласился», а в последнем приписала «пожалуйста».

Ну что за человек.

<< Will_O’Connell: Я все помню и в данный момент ничем не занят. Можем встретиться.

>> Nola_Hud: Где?

<< Will_O’Connell: Там же, где вчера?

<< Will_O’Connell: Только в кусты не залезай, пожалуйста)

>> Nola_Hud: А как ты меня узнаешь тогда?

Дожидаясь Нолу, Уилл мысленно прикидывал, куда бы ее можно было отвести и что показать. Начать, наверное, стоило с нескольких гипотетических маршрутов, которыми Лариса могла незамеченной выбраться с территории пансионата. В свое время он сам лично выстроил и проверил каждый из них, убедившись, что если передвигаться по территории глухой ночью, то вероятность того, что тебя кто-то заметит, почти нулевая. И даже нашел пару мест, где теоретически можно было бы перебраться через ограду, минуя пост охраны – в одном, например, рядом была скальная гряда, по которой, пусть и с риском ободрать в кровь колени с ладонями, вполне реально было подняться достаточно высоко, чтобы преодолеть забор.

Охота пуще неволи в конце концов, так ведь? Что бы ни заставило бывшую хозяйку пансионата сбежать, никому ничего не сказав и столь драматичным образом обставив собственное исчезновение, это явно было нечто посерьезнее семейной размолвки или сиюминутной прихоти. Нет, если человек бросает троих детей, мужа, сытую и спокойную жизнь, а потом пропадает без следа, то у него явно есть охренеть какие веские причины для этого.

Достаточно веские, чтобы для него не стало особой проблемой взобраться на высящуюся рядом с оградой груду камней даже в дождь и холод.

– А вот и он. Да, это мой информатор. Уилл!

Услышав знакомый голос, тот обернулся, и от открывшейся ему картины настроение парня, еще минуту назад бывшее оживленным и даже приподнятым, как по накатанной рвануло вниз.

С Диланом Фостером отношения у них не заладились с самого начала – еще с того дня, когда этот новоявленный «работничек» попросил Уилла подержать ему дверь, пока он таскает на кухню ящики из грузовика доставки. На что парень резонно возразил, мол, за такой тяжелый труд ему не доплачивают, а потом предложил обратиться за помощью к одному из местных камней, что в избытке валялись вдоль тропинок. Шутку Дилан не оценил – возможно, потому что осознал, что последние минут двадцать зря открывал и закрывал неповоротливую створку каждый раз, когда возвращался к ней с очередным ящиком. А возможно, из-за того, как проникновенно Уилл на него посмотрел в тот момент: как на самого образцово-показательного идиота из всех, что встречались в его жизни.

Ответка прилетела откуда не ждали – через несколько дней гости начали жаловаться на проблемы с вендинговым автоматом, а когда Уилл с трудом, но все же вычислил источник проблемы, Эстер отказалась что-либо с этим делать. Сперва парень даже почти поверил ей, когда она заявила, что у нее категорически нет времени на все эти глупости и пусть, если ему не лень, сам звонит в компанию-представитель. Тогда звонить он не стал, а три дня спустя увидел необычайно довольного Дилана, выходящего из ее комнаты с утра пораньше.

Так Уилл понял, что на одного союзника у него в этом месте стало меньше.

И вот прямо сейчас Нола тоже дружелюбно болтала с Фостером, при этом держась так, будто они были знакомы целую вечность. Ни напряжения, ни скованности, ни нервозности. Словно лучшие друзья.

Только вот Дилан не умел просто «дружить» с девушками, и Уиллу это было известно не понаслышке. А значит и Нола тоже…

Он оборвал эту мысль, не закончив. Ему-то какое дело, в конце концов?

– Привет. – Наконец подошедшая девушка расплылась в такой радостной улыбке, словно они не виделись не несколько часов, а неделю минимум. – Ты уже здесь! Слушай, ты ведь не против, что я привела нам еще одни рабочие руки? И ноги с глазами. Это Дилан, мой друг, он тоже захотел поучаствовать в нашем маленьком расследовании, и вы… – По мере того, как она говорила, наблюдая за реакцией парней друг на друга, голос ее становился все менее уверенным и оптимистичным. – …Наверное, знакомы.

– Вроде того, да, – подтвердил Уилл, скучнея в лице. – Нола, ты ведь слышала поговорку «A man is known by the company he keeps8»? – Он даже не старался скрыть своего разочарования в девушке.

– Согласен, Хадсен, – вернул его же подколку Дилан. – Не ожидал от тебя такого. – И окинул Уилла красноречиво пренебрежительным взглядом.

Губы Нолы округлились в беспомощном «о», а глаза наполнились растерянностью. Несколько секунд она молчала, глядя то на одного парня, то на другого, но потом все же робко уточнила:

– То есть вместе вы работать не сможете?

Уилл небрежно пожал плечами:

– Конечно сможем. Обязательно позовем его, если нужно будет заклеить какое-нибудь отверстие.

– А я вот прямо сейчас вижу отверстие, которое неплохо было бы заклеить, – многозначительно двинул бровью Дилан. – Очень много лишнего шума оно издает. Строительный скотч тут есть где-нибудь?

– Так, стоп, – замотала головой Нола, вставая между ними как рефери на боксерском поединке. – Никому мы ничего заклеивать не будем. Мы тут не для этого собрались. Уилл, ты же хотел показать мне пансионат, разве нет?

– Тебе, – кивнул он, ловя ее на слове. – Групповые экскурсии идут по другому тарифу.

– Да ладно тебе, умник, – отмахнулся Фостер. – Чего ты вообще нервный такой? Или я тут… чему-то помешал?

Уиллу потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с собой и не сунуть придурку еще какую-нибудь колкость в отместку за слишком очевидный и совершенно неоправданный намек. Он протяжно и шумно втянул носом и даже прикрыл глаза, внутренне отпуская эту раздражающую ситуацию.

Если уж начистоту, он не вот чтобы прямо обещал Ноле помогать до победного конца, так? А договорились они всего лишь на одну небольшую прогулку по территории, за время которой Уилл успеет обрисовать общее положение дел, накидать собственных идей, указать на заведомые тупики – а потом оставить эту расчудесную парочку детективов наедине, раз общество друг друга их полностью устраивало.

В самом деле, если у Нолы в друзьях – или кем там они приходились друг другу – водились подобные типы, Уилл ни одной лишней секунды в этой компании не проведет.

– Ладно, – сказал он наконец, обращаясь снова к одной лишь девушке. – Пойдем. Ручку и блокнот можешь не доставать, конспектировать тут не много.

Последнюю свою фразу он бросил уже через плечо, шагнув по дорожке в сторону первого пункта назначения.