Греческая философия: От Ликея к Академии

Введение: Кризис полиса и рождение космополитизма.

Часть I: Наследие и Раскол: Мир после Аристотеля и Платона.

Введение: Кризис полиса и рождение космополитизма.

Два ключевых свойства:

1. Кризис полиса как социально-политической и духовной реальности.

2. Смена философских идеалов: от гражданской добродетели к индивидуальному спасению.

1. Кризис полиса как социально-политической и духовной реальности.

Современная наука, опираясь на достижения микроистории, истории эмоций и интеллектуальной истории, рассматривает кризис полиса как фундаментальную смену парадигмы бытия-в-мире (Dasein), которая затронула самые сокровенные слои человеческого опыта. Этот процесс можно детализировать через следующие концепты:

Распад «Горизонта Ожиданий» и рождение нового исторического сознания.

Немецкий историк Райнхарт Козеллек ввел ключевые для анализа эпох категории: «пространство опыта» (Erfahrungsraum) и «горизонт ожиданий» (Erwartungshorizont). В классическом полисе эти категории были неразрывно связаны и стабильны.

· «Пространство опыта» гражданина – это история его предков, запечатленная в публичных памятниках и устных преданиях, мифы о героях-основателях, свод неписаных законов и традиций.

· «Горизонт ожиданий» – это уверенность в том, что будущее будет воспроизводить прошлое и настоящее: сын будет таким же гражданином, как отец, полис будет вести те же войны с теми же соседями, религиозные ритуалы гарантируют благосклонность богов.

Кризис полиса, как показывает в своих работах историк Ангелос Ханиотис, разорвал эту связь. Опыт прошлого (автономия, слава предков) перестал быть надежным ориентиром для будущего. Горизонт ожиданий стал неопределенным, туманным и пугающим. Рождается новое, «эллинистическое» историческое сознание, для которого характерны:

· Осознание разрыва эпох: Люди начали ощущать, что живут в «новое время», радикально отличное от «золотого века» классики. Это порождало как ностальгию, так и поиск новых оснований для жизни.

· Непредсказуемость: Будущее теперь зависело не от решений народного собрания, а от каприза монарха, династического брака или битвы между диадохами, происходящей за тысячи стадий.

2. Трансформация темпоральности: от циклического времени полиса к линейному времени империи.

Полисное время было по своей сути циклическим и ритмичным: смена времен года, религиозные праздники (Дионисии, Панафинеи), выборы магистратов, Олимпийские игры. Это создавало ощущение стабильности и повторяемости.

С возникновением эллинистических монархий, как утверждает исследователь Жан-Мари Бертран в контексте изучения царских указов, доминирующей становится линейная темпоральность, центрированная на фигуре царя.

· Время теперь отсчитывается по царствованиям и династиям.

· Судьбоносными становятся единичные, необратимые события: основание нового города, издание царского эдикта, смерть правителя.

· Это порождало чувство исторического ускорения и нестабильности, контрастирующее с прежним, размеренным ритмом полисной жизни. Индивид оказывался втянут в неконтролируемый поток истории, что напрямую способствовало ощущению astathasia.

3. Кризис как «Когнитивное диссонирование» на микроуровне.

Этот аспект ярко освещен в работах историка Дэвида Констана, анализирующего эллинистические поэзию и комедию. Кризис можно описать в терминах когнитивного диссонанса, переживаемого каждым человеком.

· С одной стороны, в полисах продолжали существовать и даже развиваться институты, риторика и система образования (пайдейя), воспроизводящие классический идеал гражданина.

· С другой стороны, реальная социально-политическая практика требовала совершенно иных навыков: умения найти покровителя при царском дворе (клиентские отношения), проявить лояльность далекому монарху, адаптироваться к мультикультурной среде.

Этот разрыв между усвоенной идентичностью (я – гражданин) и социальной реальностью (я – подданный) создавал мощнейший внутренний конфликт. Философские школы предлагали пути разрешения этого диссонанса: стоицизм – через переопределение понятия «гражданства» как принадлежности к космополису; эпикуреизм – через декларацию ненужности политической идентичности для счастья.

Кризис полиса был не просто политическим событием, а глубочайшей антропологической и экзистенциальной революцией. Он изменил:

· Восприятие времени – от циклического к линейному и непредсказуемому.

· Восприятие пространства – от замкнутого, понятного мира ойкумены полиса к безграничному и анонимному миру империи.

· Структуру идентичности – от данной от рождения и коллективной (гражданин) к конструируемой и индивидуальной (мудрец, подданный, «человек мира»).

Именно этот всеобъемлющий сдвиг, затрагивающий самые основы человеческого самоощущения, и создал ту интеллектуальную и духовную «нишу», которую с такой эффективностью заняли эллинистические философские школы, предложив человеку новые «карты существования» в радикально изменившейся вселенной.

Политический аспект: От гражданства к подданству и появление «глобализированного» мира

Современная историография, вслед за упомянутыми авторами, рассматривает этот процесс не как простое «угасание» полиса, а как смену политической парадигмы – от модели гражданской общины к модели подданства в административной системе.

1. От «Власти-Слова» (Логоса) к «Власти-Приказу».

· Классическая модель: В афинской демократии, как блестяще показал Пьер Видаль-Накэ в работе «Афинская демократия: группа и метафора», власть (kratos) принадлежала народу (demos) и осуществлялась через публичную речь, убеждение, дискуссию на агоре и в буле. Ключевым инструментом был логос – аргументированное слово, которое могло быть оспорено. Политическое участие было перформативным актом, конституирующим коллективную волю.

· Эллинистическая модель: В новых монархиях, как анализирует Пол Картледж в «Александре Великом и Эллинистическом мире», власть становится авторитарной и трансцендентной. Она исходит не от коллектива, а от одного человека – царя (basileus), чья воля часто облекалась в форму указа (prostagma). Этот указ не подлежал обсуждению, а лишь исполнению. Как отмечает исследовательница Г.Г. Косаченко, речь на месте сменяется молчаливым подчинением, а дискуссия – бюрократической процедурой. Гражданин, чья идентичность была построена на владении словом, превращался в подданного, чья роль сводилась к молчаливому повиновению.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.