Метафизика Аристотеля. Десятая книга

Аннотация к десятой книге (Iota) «Метафизики» Аристотеля

Десятая книга (Iota) «Метафизики» Аристотеля представляет собой систематическое исследование категорий Единого (τὸ ἕν) и Многого (τὸ πολύ), а также связанных с ними понятий тождественного, иного, подобного и равного. Книга носит полемический характер, направленный против платоновско-пифагорейского понимания Единого как самостоятельной субстанции, и утверждает имманентность Единого сущему.

Ключевые темы и аргументы:

1. Многозначность Единого. Единое, как и Сущее, высказывается в нескольких смыслах (по категориям) и не является отдельной субстанцией. Оно существует как:

o Непрерывное (природное целое),

o Целое, имеющее форму (единство, заданное эйдосом),

o Неделимое (мера, единичная сущность, вид).

2. Единое как мера. В собственном смысле Единое есть мера (μέτρον) некоторого множества. Этот принцип универсален: единица – мера числа, буква – мера слога и т.д. Мера объективна и имманентна самому измеряемому объекту, что опровергает релятивизм Протагора.

3. Учение о противоположностях. Противоположность (ἐναντίωσις) – это наибольшее различие внутри одного рода. Первичный вид противоположности – наличие (ἕξις) и лишение (στέρησις). Единое и Многое противопоставлены как мера и измеряемое. Промежуточное (μεταξύ) возможно только между противоположностями, имеющими общий субстрат.

4. Видовое различие. Вещи отличаются по виду, если их различие основано на противоположности в форме (в понятии, λόγος), а не в материи (например, человек и лшадь). Различие же по акцидентальным признакам (например, цвет кожи) или по полу не влечет видового различия.

5. Критика теории идей. Главный аргумент: если бы существовала вечная Идея (например, Человека), а земные индивиды тленны, то из-за противоположности тленного и нетленного они должны были бы относиться к разным видам и родам. Следовательно, Идея не может быть сущностью (οὐσία) чувственных вещей.

Значение и связи с другими трудами:

Книга Iota является системообразующим узлом всей философии Аристотеля:

· В рамках «Метафизики»: Синтезирует и развивает идеи книг IV (закон непротиворечия), V (определения понятий) и VII-IX (учение о сущности и форме).

· «Физика»: Онтологически обосновывает учение о противоположностях как основе всякого изменения.

· Логические труды: Концепция Единого как меры является метафизическим фундаментом для теории определения и доказательства.

· Этика («Никомахова этика»): Понятие промежуточного между противоположностями напрямую применяется в учении о добродетели как середине между пороками.

· Биологические труды: Принцип видового различия, сформулированный в Iota, служит методологической основой для классификации животных.

Вывод: Десятая книга «Метафизики» дает окончательное метафизическое обоснование ключевых понятий аристотелевской системы и предоставляет инструментарий для всех сфер его научного изыскания, подчеркивая единство и системность его мысли.

Обзор 10-й книги (Iota) «Метафизики» Аристотеля.

Десятая книга «Метафизики» (Iota) является кульминацией исследования единства и бытия. В ней Аристотель систематизирует учение о Едином (τὸ ἕν), его отношениях с Многим (τὸ πολύ) и связанных понятиях (тождественное, подобное, равное, противоположное). Книга носит полемический характер, направленный против платоновско-пифагорейского понимания Единого как отдельной субстанции.

Ключевые темы и аргументы книги

Тезис Аристотеля: Единое, как и Сущее, говорится во многих смыслах. Оно не является отдельной субстанцией (в отличие от Платона), но предицируется другим категориям.

Основные значения:

Единое как непрерывное: Естественно целое, движение которого неделимо (например, живой организм).

Единое как целое, имеющее форму: Единство, обусловленное эйдосом, а не внешним соединением (склеиванием, связыванием).

Единое как неделимое: В частности, как единичная субстанция (tode ti) или как общее, имеющее одно определение (вид).

Критика платонизма: Аристотель доказывает, что Единое не может быть родом или отдельной идеей, так как оно самое общее из всех предикатов. Общее не может существовать отдельно от индивидов, как того требует теория идей.

Основное определение: В собственном смысле Единое есть мера (μέτρον) некоторого множества.

Универсальность меры: Принцип меры применяется во всех науках и областях:

В математике: единица – мера числа.

В геометрии: стопа – мера длины.

В грамматике: буква – мера слога.

В музыке: четвертьтон – мера интервала.

В астрономии: движение неба – мера для других движений.

Объективность меры: Мера не субъективна. Она однородна измеряемому (длину измеряют длиной, вес – весом) и принадлежит самому объекту как его первое и неделимое начало.

Критика Протагора: Аристотель переворачивает тезис «человек – мера всех вещей». Не знание измеряет вещи, а вещи со своими объективными мерами являются мерой для нашего знания.

Противоположность как полное различие: Противоположность (ἐναντίωσις) определяется как наибольшее, завершенное (τελεία) различие внутри одного рода. Она всегда бинарна (имеет два члена) и допускает промежуточное (μεταξύ).

Первичный вид противоположности: Наличие (ἕξις) и лишение (στέρησις). Все остальные противоположности (добро/зло, белое/черное) сводятся к этой паре.

Отношение Единого и Многого: Они противопоставлены не как абсолютные начала, а как мера и измеряемое. Это отношение аналогично отношению относительного (πρός τι). Многое (число) измеримо единицей (мерой), поэтому оно противоположно Единому в этом смысле.

Тождественное, Подобное, Равное: Эти понятия – виды единства.

Тождественное: Высшая степень единства (численное или видовое).

Подобное: Единство в качестве (имеют одну форму, но разную материю).

Равное: Единство в количестве.

Их противоположности – Иное, Неподобное, Неравное.

Условие существования: Промежуточное возможно только между противоположностями одного рода, имеющими общий субстрат (материю).

Природа промежуточного: Оно не является простой сущностью, а состоит из противоположностей в определенной пропорции (например, серый цвет – смесь белого и черного).

Функция: Промежуточное – это то, во что сначала переходит изменяющееся при переходе от одной противоположности к другой.

Критерий видового различия: Вещи отличаются по виду, если их различие основано на противоположности, содержащейся в их понятии (λόγος) или форме, а не в материи.

Примеры:

Разные виды: «Человек» и «лошадь» различны по виду, так как их видовые понятия (разумное/неразумное живoeе существо) противоположны.

Не виды: «Белый человек» и «черный человек» – не разные виды, так как цвет является акцидентальным, материальным свойством, а не частью сущностного определения человека.

Особый случай – пол: Самец и самка не являются разными видами, так как различие пола относится к сфере материи и реализации формы, а не к самой форме (определение «живого существа» для обоих одно).

Главный аргумент: Тленное и нетленное – это противоположности, относящиеся к самой сущности вещи. Следовательно, они влекут видовое и родовое различие.

Применение к идеям: Если бы существовала единая, вечная и нетленная Идея Человека, а земные люди тленны, то они должны были бы относиться к разным видам и даже родам сущего. Следовательно, Идея не может быть сущностью (ουσία) земных вещей, что разрушает основной постулат теории идей.

Вывод: Идеи не могут существовать так, как их описывают платоники, поскольку это приводит к логическому противоречию: один и тот же человек был бы одновременно и тленным, и нетленным.

Анти-платонизм: Книга служит тотальной критикой трансцендентного понимания Единого и идей. Аристотель «имманентизирует» эти понятия, встраивая их в структуру самого сущего как его атрибуты и принципы познания.

Систематизация категорий: Аристотель создает иерархическую систему понятий (Единое, Многое, Тождественное, Иное, Подобное, Равное), пронизывающую все роды сущего и все науки.

Принцип научности: Учение о Едином как объективной мере является фундаментом для возможности точного, научного знания (epistēmē), противостоящего релятивизму и субъективизму.

Онтологическое обоснование биологии и этики: Различение сущностных (видообразующих) и акцидентальных (материальных) свойств и понятие «середины» имеют прямое применение в биологии (классификация видов) и этике (добродетель как середина между пороками).

Книга Iota является органическим завершением и синтезом тем, поднятых в более ранних книгах:

· Книги VII-IX (Z, Eta, Theta): Это ядро «Метафизики», где исследуется сущность (οὐσία). Iota напрямую опирается на выводы этих книг. Критика платоновских идей в Iota 10 основана на аргументе из VII книги (Z), что общее (как «Единое» или «Сущее») не может быть сущностью, существующей отдельно от единичных вещей. Анализ единства как меры перекликается с учением о форме (εἶδος) как организующем начале, делающем вещь единой и целостной.

· Книга V (Delta): Это «философский словарь», где даются определения ключевых понятий. Iota по сути является расширенным и углубленным комментарием к статьям из V книги, таким как «Единое» (Δ 6), «Сущее» (Δ 7), «Тождественное» и «Иное» (Δ 9). Iota развивает эти краткие определения в целостную теорию.

· Книга IV (Gamma): Здесь устанавливается предмет метафизики – сущее как сущее и вводится закон непротиворечия. Анализ противоположностей в Iota (гл. 3-5) является конкретизацией и применением этих фундаментальных законов мысли и бытия.

«Физика» Аристотеля изучает природу (φύσις) и движение (κίνησις). Связь с Iota здесь фундаментальна:

· Учение о противоположностях: В «Физике» (I, 5) Аристотель утверждает, что всякое изменение происходит между противоположностями (ἐναντία). Iota дает онтологическое и логическое обоснование этому принципу, детально классифицируя сами противоположности (противоречие, лишение, контрарность) и анализируя природу промежуточного (μεταξύ), которое является ключевым для понимания непрерывного изменения в физическом мире.

· Единство и непрерывность: Понятие Единого как непрерывного (συνεχές), разработанное в Iota, является краеугольным камнем аристотелевской космологии и теории движения в «Физике» (V-VI книги). Неделимость движения единого по природе тела – прямой результат его метафизического единства.

· «Категории»: Это учение о родах высказывания напрямую связано с тезисом Iota о том, что значения Единого и Сущего соответствуют категориям. Утверждение, что «единое» всегда означает «единое-что-то» (одну сущность, одно качество, одно количество и т.д.), основано на категориальной структуре языка и бытия, изложенной в этом труде.

· «Аналитики»: Учение о мере и неделимости как основе познания в Iota является метафизическим фундаментом для теории доказательства и определения в «Второй Аналитике». Чтобы дать определение чему-либо, необходимо найти его неделимый вид (последнее видовое отличие), который и выступает его мерой и сущностью.

Связь здесь, возможно, неочевидна, но крайне важна.:

· Учение о середине: Аристотелевская этическая добродетель определяется как «середина между двумя пороками» (например, мужество – между трусостью и безрассудной отвагой). Это прямое применение онтологической схемы, разработанной в Iota: противоположности (пороки) и промежуточное между ними (добродетель). Iota предоставляет метафизическое обоснование для центральной концепции аристотелевской этики.

· Классификация видов: Принцип видового различия, сформулированный в Iota 8-9, является методологической основой для грандиозной работы Аристотеля по классификации животных. Различение животных «по виду» основано на противоположности в их форме (например, наличие или отсутствие определенных органов, способ размножения), а не на случайных признаках вроде окраски.

· Проблема пола: Пример с самцом и самкой, которые не являются разными видами (Iota 9), – это не абстрактный пример, а отсылка к конкретным биологическим исследованиям Аристотеля. Он приходит к этому метафизическому выводу, исходя из эмпирического наблюдения, что самец и самка производят потомство, принадлежащее к тому же виду, что и они сами.

Десятая книга «Метафизики» выступает системообразующим узлом всей философии Аристотеля. Она берет понятия, разработанные в логике и физике, и поднимает их на метафизический уровень, давая им окончательное обоснование. В то же время, она предоставляет метафизический инструментарий – учение о единстве, противоположностях, мере и видовом различии – который Аристотель продуктивно применяет в своих конкретных научных изысканиях: от биологии до этики. Без понимания Iota картина аристотелевской мысли остается неполной и разрозненной.

Книга Iota является органическим завершением и синтезом тем, поднятых в более ранних книгах:

Книги VII-IX (Z, Eta, Theta): Это ядро «Метафизики», где исследуется сущность (οὐσία). Iota напрямую опирается на выводы этих книг. Критика платоновских идей в Iota 10 основана на аргументе из VII книги (Z), что общее (как «Единое» или «Сущее») не может быть сущностью, существующей отдельно от единичных вещей. Анализ единства как меры перекликается с учением о форме (εἶδος) как организующем начале, делающем вещь единой и целостной.

Книга V (Delta): Это «философский словарь», где даются определения ключевых понятий. Iota по сути является расширенным и углубленным комментарием к статьям из V книги, таким как «Единое» (Δ 6), «Сущее» (Δ 7), «Тождественное» и «Иное» (Δ 9). Iota развивает эти краткие определения в целостную теорию.

Книга IV (Gamma): Здесь устанавливается предмет метафизики – сущее как сущее и вводится закон непротиворечия. Анализ противоположностей в Iota (гл. 3-5) является конкретизацией и применением этих фундаментальных законов мысли и бытия.

2. Связь с «Физикой»

«Физика» Аристотеля изучает природу (φύσις) и движение (κίνησις). Связь с Iota здесь фундаментальна:

Учение о противоположностях: В «Физике» (I, 5) Аристотель утверждает, что всякое изменение происходит между противоположностями (ἐναντία). Iota дает онтологическое и логическое обоснование этому принципу, детально классифицируя сами противоположности (противоречие, лишение, контрарность) и анализируя природу промежуточного (μεταξύ), которое является ключевым для понимания непрерывного изменения в физическом мире.

Единство и непрерывность: Понятие Единого как непрерывного (συνεχές), разработанное в Iota, является краеугольным камнем аристотелевской космологии и теории движения в «Физике» (V-VI книги). Неделимость движения единого по природе тела – прямой результат его метафизического единства.

3. Связь с логическими трудами («Категории», «Об истолковании», «Аналитики»)

«Категории»: Это учение о родах высказывания напрямую связано с тезисом Iota о том, что значения Единого и Сущего соответствуют категориям. Утверждение, что «единое» всегда означает «единое-что-то» (одну сущность, одно качество, одно количество и т.д.), основано на категориальной структуре языка и бытия, изложенной в этом труде.

«Аналитики»: Учение о мере и неделимости как основе познания в Iota является метафизическим фундаментом для теории доказательства и определения в «Второй Аналитике». Чтобы дать определение чему-либо, необходимо найти его неделимый вид (последнее видовое отличие), который и выступает его мерой и сущностью.

4. Связь с этикой («Никомахова этика»)

Связь здесь perhaps не очевидна, но крайне важна:

Учение о середине: Аристотелевская этическая добродетель определяется как «середина между двумя пороками» (например, мужество – между трусостью и безрассудной отвагой). Это прямое применение онтологической схемы, разработанной в Iota: противоположности (пороки) и промежуточное между ними (добродетель). Iota предоставляет метафизическое обоснование для центральной концепции аристотелевской этики.

5. Связь с биологическими трудами

Классификация видов: Принцип видового различия, сформулированный в Iota 8-9, является методологической основой для грандиозной работы Аристотеля по классификации животных. Различение животных «по виду» основано на противоположности в их форме (например, наличие или отсутствие определенных органов, способ размножения), а не на случайных признаках вроде окраски.

Проблема пола: Пример с самцом и самкой, которые не являются разными видами (Iota 9), – это не абстрактный пример, а отсылка к конкретным биологическим исследованиям Аристотеля. Он приходит к этому метафизическому выводу, исходя из эмпирического наблюдения, что самец и самка производят потомство, принадлежащее к тому же виду, что и они сами.

Десятая книга «Метафизики» выступает системообразующим узлом всей философии Аристотеля. Она берет понятия, разработанные в логике и физике, и поднимает их на метафизический уровень, давая им окончательное обоснование. В то же время, она предоставляет метафизический инструментарий – учение о единстве, противоположностях, мере и видовом различии – который Аристотель продуктивно применяет в своих конкретных научных изысканиях: от биологии до этики. Без понимания этой книги картина аристотелевской мысли остается неполной и разрозненной.

Глава 1. О сущности Единого и его отношении с Бытием.

Текст Аристотеля: «'Единое' означает: 1) случайное, 2) само по себе. И мы исследуем, что такое единое, поскольку оно подводится под начало как противоположность множественному… 'Единое' имеет столько значений, сколько и 'сущее'. Так… в одном значении 'единое' означает непрерывное либо вообще, либо, в частности, естественно непрерывное, а не соприкасающееся или связанное; и из таких [вещей] более едино и предшествует то, движение чего более неделимо и просто.»

Комментарий (СССР/Россия):

А.Ф. Лосев ("История античной эстетики", т. IV): Лосев подчеркивает, что Аристотель с самого начала ведет полемику с Платоном. Платон рассматривал Единое как трансцендентную, сверхсущую первоединую сущность (как в «Пармениде»). Аристотель же сразу заявляет, что Единое не является отдельной сущностью, а говорится во многих значениях, как и сущее. Это типично для аристотелевского метода: сведение трансцендентных идей к имманентным категориям и значениям. Лосев указывает, что это не просто перечисление значений, а их систематизация по принципу «от более случайного к более сущностному».

Д.В. Бугай ("Аристотель и традиционная логика"): Бугай анализирует этот пункт с логической точки зрения. Многозначность термина «единое» есть следствие его аналогического употребления. Аристотель не просто перечисляет значения, а выстраивает их в определенную иерархию, где «единое по природе» является первичным по отношению к «единому по соприкосновению» или «по искусству». Это основа для later анализа Единого как меры.

Текст Аристотеля: «В другом значении 'единое' означает то, что цело и имеет некоторую форму, особенно если нечто таково по природе, а не путем насилия, как, например, те [вещи], которые стали целыми от сжатия, склеивания или связывания… и такого рода вещь есть единое, движение которого в месте и по времени неделимо.»

Комментарий (СССР/Россия):

А.Ф. Лосев: Для Лосева это ключевой момент для понимания античной эстетики. «Целое, имеющее форму» – это прообраз художественного произведения, организма, космоса. Единство здесь – не механическое сложение частей, а органическая целостность, где форма (эйдос) является причиной единства. Противопоставление «по природе» и «путем насилия» (склеивание, связывание) показывает, что Аристотель ищет внутренний, имманентный принцип единства, а не внешний.

В.Ф. Асмус ("Античная философия"): Асмус акцентирует онтологический аспект. Неделимость движения в месте и времени – это критерий подлинного единства для физической субстанции. Таким единым является, прежде всего, живое существо, чье движение целесообразно и целостно. Это отличает аристотелевский подход от натурфилософского, где единство часто понималось механистически.

Текст Аристотеля: «Далее, в-третьих, 'единое' означает отдельный 'это' и имеющий положение в пространстве; в-четвертых, 'единое' означает общее и имеющее одно определение… Все это едино постольку, поскольку оно неделимо: именно одно – в движении, другое – в мысли или в понятии.»

Комментарий (СССР/Россия):

А.Ф. Лосев: Лосев видит здесь диалектику индивидуального и общего. «Отдельный "это"» (tode ti) – это единичная, чувственная субстанция, неделимая числом. «Общее, имеющее одно определение» – это вид или форма (эйдос), неделимая в понятии, в логосе. Таким образом, Единое оказывается фундаментальным свойством как чувственного, так и умопостигаемого мира. Единство индивида и единство вида – разные, но взаимосвязанные виды единства.

Советские логики (коллективные монографии по истории логики): Этот пункт рассматривается как основа аристотелевской теории понятия и определения. «Неделимость по виду» означает, что вид есть последнее, что поддается определению (последняя видовых отличие). Согласно логическому критерию научности, определение должно быть единым и заключаться в установлении рода и видового отличия объекта, тем самым раскрывая его сущность.

Текст Аристотеля: «Но следует обратить внимание на то, что нельзя определить, что такое 'единое' и 'бытие'… и 'единое' иногда означает то же, что и 'сущее', а иногда его начало и причину… и 'единство' также приписывается некоторым вещам как их мера.»

Комментарий (СССР/Россия):

А.Ф. Лосев: Лосев интерпретирует это место как указание на фундаментальный, почти апофатический характер категорий «сущее» и «единое». Они – не роды и не виды, а способы высказывания о сущем. Поэтому их нельзя строго определить через higher роды и видовые отличия. Различие между «единым» (как предикатом) и «единством» (как принципом) готовит почву для учения о Едином как мере.

Комментаторы перевода 1934 г. (А.И. Доватур): Дают более сжатый, филологический комментарий: Аристотель проводит тонкое различие между to hen (единое как предмет) и henotēs (единство как свойство или принцип). Это различие важно для корректного понимания последующего текста.

Текст Аристотеля: «Во всех случаях 'единое' есть начало числа… Мера всегда есть нечто одно и неделимое… и потому точка и каждый звук [буква] суть начала соответственно [для линии и речи]… И мера всегда однородна с измеряемым: для величин – величина, для тяжестей – тяжесть, для скоростей – скорость.»

Комментарий (СССР/Россия):

В.Ф. Асмус: Асмус видит здесь гносеологический центр всей главы. Введение понятия меры – это ответ Аристотеля на релятивизм и субъективизм софистов (критикуемых в п. 8). Мера объективна, она принадлежит самому измеряемому объекту как его «первое и неделимое». Это основание для возможности точного, научного знания (epistēmē). Принцип однородности меры и измеряемого – фундаментальный принцип античной науки.

М.В. Грачев (современный исследователь): Отмечает, что Аристотель строит здесь общую теорию измерения, применимую не только к математике, но и к физике, этике (где мерой является благо) и другим наукам. Единое выступает как принцип упорядочивания и познания любого множества.

Текст Аристотеля: «…и подобным же образом в астрономии 'единое' есть начало и мера (ибо они принимают движение неба за единое и быстрое и сообразно с ним судят о других), а в музыке – четверть тона… и в речи – буква. И все это 'единое' в том смысле, что оно неделимо по количеству и по виду.»

Комментарий (СССР/Россия):

А.Ф. Лосев: Для Лосева это иллюстрация универсальности категории меры, пронизывающей всю античную культуру. Астрономия, музыка, грамматика – все подчинены поиску неделимого первоэлемента, единой меры. Это выражает фундаментальную установку античного мышления на нахождение предела (peras) для беспредельного (apeiron). В музыке это – достижение чистой интонации, в речи – точное обозначение звука, в астрономии – поиск единого ритма космоса.