Ранние диалоги Платона

o «Сократ» – это литературная маска, которую Платон использует для разных целей на протяжении всей своей карьеры. Поэтому искать в ранних диалогах «чистого» Сократа – наивно.

3. Отечественная наука: От идеологии к текстологии.

В.Ф. Асмус, выполняя социальный заказ, стремился найти в Сократе «материалистические» и «критические» элементы, противопоставляя его «идеалисту» Платону. Это была своеобразная «историко-филологическая хирургия», направленная на идеологическое размежевание.

Современная российская наука, освободившись от этого груза, движется в двух основных направлениях:

· Тонкий историко-философский анализ (А.В. Лебедев): Лебедев и его школа занимаются скрупулезной реконструкцией досократической и ранней сократической мысли. Они рассматривают диалоги Платона как сложный сплав, где переплетены идеи самого Сократа, критика софистов, полемика с досократиками и собственные инновации Платона. Задача – не просто отделить одного от другого, а понять их интеллектуальное взаимодействие.

· Филолого-герменевтический подход (М.А. Солопова, Ю.А. Шичалин): Этот подход близок к идеям Кана, но со своим акцентом. Он рассматривает корпус текстов Платона как «органическое целое», создававшееся для нужд платоновской Академии. Ранние диалоги видятся не как «юношеские опыты», а как продуманный вводный курс в философию, где апория является дидактическим инструментом первой важности.

Итог: Историко-филологический подход, пройдя путь от наивного доверия тексту к сложным методам критического анализа, показал, что «Сократический вопрос» не имеет окончательного ответа. Однако сам процесс его исследования оказался невероятно продуктивным, заставив по-новому прочитать тексты Платона, оценить их литературное мастерство и понять, что образ Сократа – будь он историческим или литературным – стал катализатором, породившим одну из величайших философских систем в истории.

2. Аналитическая традиция.

Это направление, зародившееся в англоязычной философской среде, применяет к текстам Платона инструментарий современной логики, философии языка и этики, рассматривая его как коллегу-философа, с которым можно и нужно вести строгий концептуальный спор.

1. Методология: От текста к аргументу.

Аналитики не столько интерпретируют диалоги как целостные литературные произведения, сколько реконструируют и оценивают представленные в них аргументы. Их работа часто выглядит так:

· Формализация: Логическая структура сократических рассуждений переводится в виде последовательности посылок и выводов. Например, опровержение определения мужества в «Лахете» может быть представлено как силлогизм, чтобы проверить его валидность.

· Выявление имплицитных предпосылок: Аналитики стремятся выявить не только явные, но и скрытые предпосылки, которые делают аргумент Сократа работающим. Например, что такое «знание» для Сократа? Является ли оно тождественным «истинному мнению»? Эти вопросы становятся центральными.

· Критическая оценка: Реконструированный аргумент подвергается критике с позиций современной логики. Является ли он убедительным? Не содержится ли в нем логической ошибки (например, подмены понятия, порочного круга)? Цель – не осудить Платона, а прояснить философскую проблему.

2. Ключевые проблемы, решаемые аналитической традицией.

· «Сократическая ошибка» (The Socratic Fallacy): Этот термин ввел Питер Гич. Речь идет о том, можно ли искать определение X, не имея предварительного критерия для распознавания примеров X. Сократ в «Евтифроне» как будто утверждает, что нельзя узнать, благочестив ли поступок, не зная определения благочестия. Аналитики спорят, является ли это глубокой эпистемологической проблемой или логическим тупиком.

· Интеллектуалистическая этика и «Слабость воли» (Akrasia): Тезис «Никто не зол по доброй воле» является для аналитиков полем битвы. Как совместить его с очевидным фактом, что люди часто совершают поступки, зная, что они дурны? Теренс Ирвин в своей фундаментальной работе «Платонова этика» тщательно анализирует, что Сократ (а затем и Платон) подразумевает под «знанием». Является ли это чисто пропозициональным знанием или чем-то вроде устойчивого мотивационного состояния? Аналитики показывают, что за этим тезисом стоит радикальная теория мотивации, согласно которой знание о благе является единственным и достаточным мотивом для действия.

· Единство добродетелей: Являются ли мужество, справедливость, благочестие и т.д. частями единого знания о благе (как утверждается в «Протагоре»), или это независимые качества? Аналитики скрупулезно разбирают аргументы «за» и «против» в разных диалогах, показывая внутреннюю напряженность и развитие мысли у самого Платона.

· Природа эленхоса: Аналитики, вслед за Властосом, стремятся дать логическое описание сократического метода. Каковы правила этой игры? Что именно опровергается: тезис собеседника или его притязание на знание? Является ли эленхос дедуктивным или индуктивным методом?

3. Вклад и критика аналитической традиции.

Вклад:

o Прояснение понятий: Аналитики проделали титаническую работу по прояснению платоновской терминологии (arete, episteme, doxa, eidos), что необходимо для любого серьезного исследования.

o Демифологизация Платона: Они показали, что Платон – не мистик, изрекающий откровения, а rigorous thinker, чьи аргументы можно и нужно подвергать рациональной критике.

o Установление стандартов строгости: Эта традиция задала высокую планку аргументации в платоноведении, требуя точности и логической последовательности.

Критика:

o Редукционизм: Противники обвиняют аналитиков в том, что они «выпотрошивают» диалоги, игнорируя их литературную форму, драматургию, иронию и мифологическую образность. Вопрос «Какую логическую проблему решает этот миф?» может упускать его экзистенциальную или психологическую функцию.

o Анахронизм: Применение современной логической аппаратуры к античному тексту может искажать оригинальный замысел. Платон мыслил не в категориях аналитической философии XX века.

o Потеря целого: Сосредоточившись на отдельных аргументах, аналитики иногда упускают из виду общую философскую цель диалога, его «драму идей».

Итог: Аналитическая традиция, несмотря на спорность некоторых ее методов, оказала огромное влияние, заставив читать Платона как философа проблем, а не догм. Она показала, что апории в ранних диалогах – это не просто педагогические приемы, а отражение genuine logical puzzles, которые продолжают волновать философов и по сей день. Работа таких ученых, как Ирвин, Властос или Гич, предоставила мощнейший инструментарий для того, чтобы вести содержательный диалог с Платоном на языке строгой аргументации.

3. Континентальная (герменевтическая и феноменологическая) традиция.

Если аналитики видят в диалогах трактаты, «испорченные» литературной формой, то континентальная традиция считает эту форму содержательной и конститутивной для самой философии Платона. Диалог – не оболочка для идей, а единственно адекватный способ их бытия и передачи.

1. Философские основания: Истина как Событие и Встреча.

· Герменевтика Х.-Г. Гадамера: Для Гадамера платоновский диалог – это не исторический документ и не набор аргументов, а модель самого понимания. Ключевые идеи:

o Истина рождается в диалоге: Истина (aletheia) – это не объект, который можно иметь, а событие (Geschehen), которое случается между собеседниками. Она «раскрывается» в процессе вопрошания и ответа.

o Апория как герменевтический импульс: Тупик, в который заходит беседа, – это не провал, а момент высшей продуктивности. Он разрушает наивную уверенность и открывает горизонт для подлинного вопрошания. Апория – это условие возможности понимания, ибо только осознав свое незнание, человек становится truly open to the truth.

o Роль пред-понимания: Собеседники входят в диалог со своими «предрассудками» (пред-пониманием). Задача диалога – не отбросить их, а критически их протестировать и преобразовать в процессе «слияния горизонтов» участников беседы.

· Феноменологический взгляд (напр., Я. Пэтока): Этот подход акцентирует, что диалог есть феномен интенциональной жизни сознания. Вопросы Сократа – это не логические ловушки, а приемы, направленные на поворот сознания (periagoge) от мира мнений (doxa) к созерцанию сущностей (eide). Диалог – это тренировка интенциональности, перенаправление ее на умопостигаемые объекты.

2. Зарубежная наука: Диалог как образ жизни.

Помимо Гадамера, эту линию развивали и другие мыслители, для которых диалог был практикой, формирующей субъекта.

· Пьер Адо: Рассматривал философию как «духовное упражнение». С этой точки зрения, каждый сократический диалог – это практика работы над собой. Цель – не столько найти определение, сколько через испытание логикой преобразовать свой этос, свой способ бытия в мире. Участие в эленхосе – это аскеза, очищающая душу от страстей и ложных мнений.

· Жак Деррида: В своих поздних работах обращался к Платону, чтобы показать, как письмо (pharmakon – и лекарство, и яд) в диалогах одновременно и передает смысл, и подрывает любые притязания на окончательную, неизменную истину. Диалогическая форма сама по себе является для Деррида актом деконструкции философского догматизма.

3. Развитие в отечественной науке: Филология как философия.

Отечественные исследователи, часто будучи блестящими филологами, внесли уникальный вклад, рассматривая литературную форму как философский код.

· С.С. Аверинцев: «Драма идей». Его анализ идет дальше констатации литературности. Он показывает, как Платон использует структуры греческой трагедии:

o Судьба и Логика: В трагедии герой сталкивается с безличным Роком (Moira). В диалоге его роль выполняет безличная и неумолимая Логика. Она ведет собеседника к его «судьбе» – апории.

o Катарсис: Осознание незнания – это интеллектуальный и экзистенциальный катарсис, очищение от гибрис (самоуверенности) и рождение нового, вопрошающего субъекта.

o Связь с комедией проявляется в иронии Сократа, которая создает дистанцию и позволяет увидеть несостоятельность претензий собеседников.

· А.А. Тахо-Годи: Миф как философемы. Ее работы – блестящая иллюстрация тезиса о неразрывности формы и содержания. Она доказала, что мифы у Платона – это не риторические украшения и не уступка неразвитому сознанию, а особый, символический способ философского высказывания.

o Миф говорит там, где силлогизм бессилен. Эсхатологические мифы в «Федоне», «Горгии» и «Государстве» говорят о посмертной участи души, о которой невозможно иметь пропозициональное знание. Они до-формляют интуицию, которую логика не может выразить до конца.

o Миф – это продолжение диалектики иными средствами, обращенное не только к разуму, но и ко всей целостности человеческой души.

Континентальная традиция видит в платоновском диалоге универсальную модель человеческого отношения к истине. Это отношение – не монологическое присвоение, а диалогическое вопрошание, вовлекающее всего человека – его разум, его экзистенцию, его воображение. Апория, ирония, миф и сама драматургическая форма – это не внешние аксессуары, а конститутивные элементы философского акта, который стремится не просто информировать, а преображать.

4. Историко-философский и культурологический подход.

Этот подход рассматривает диалоги как «симптом» и одновременно «ответ» на глубокие кризисы афинского полиса. Он показывает, что философские вопросы Сократа были не отвлеченными, а вырастали из самой сердцевины социальной и интеллектуальной жизни его времени.

1. Зарубежная наука: Философия как «Техника Себя» в контексте полиса.

· Пьер Адо: «Духовное упражнение».

o Суть: Адо рассматривает философию не как теорию, а как образ жизни и совокупность практик (askēsis), направленных на преобразование себя. Ранние диалоги – это учебники таких упражнений.

o Контекст: В условиях распада традиционных полисных ценностей и религиозных норм философия предлагает новую, индивидуальную основу для этики. Вопрос «Что такое добродетель?» – это не академический интерес, а попытка найти внутренний стержень, когда внешние опоры рухнули.

o Пример: Апория – это не неудача, а успешно выполненное упражнение в смирении интеллекта, необходимое для его последующего исцеления и преображения.

· Мишель Фуко: «Забота о себе» (epimeleia heautou).

o Суть: В своих поздних лекциях Фуко анализирует, как в античной культуре формировались «техники себя» – процедуры, с помощью которых индивиды воздействуют на собственную душу, чтобы преобразовать себя и достичь определенного состояния бытия.

o Контекст: Сократический диалог для Фуко – это ключевая социальная практика античного города, одна из главных «техник себя». Эленхос – это не просто спор, а ритуал, в ходе которого индивид проверяет и преобразует себя, свою жизнь и свои убеждения, чтобы стать этическим субъектом.

o Пример: Беседа Сократа с Алкивиадом в одноименном диалоге – это классический акт «заботы о себе», где философ помогает молодому политику осознать, что он не заботился о самом главном – о своей душе.

2. Отечественная наука: Социально-политический контекст как ключ к философии.

· Ф.Х. Кессиди: «Сократ» в контексте кризиса полиса.

o Суть: Кессиди напрямую связывает содержание диалогов с историческими событиями: Пелопоннесской войной, чумой, олигархическим переворотом и последующим восстановлением демократии, казнившей Сократа.

o Контекст: Кризис афинской демократии был кризисом ее идеологии. Софисты были интеллектуальными выразителями этого кризиса, доказывая относительность законов и морали. Ответ Сократа был направлен на поиск нового, незыблемого основания для морали и знания, которое могло бы спасти полис от распада.

o Пример: Спор с софистами в диалогах – это не просто академический диспут, а битва за душу полиса. Когда Сократ настаивает на объективности блага и справедливости, он предлагает альтернативу как традиционному морализаторству, так и разрушительному релятивизму софистов.

Ранние диалоги как многогранный феномен – итоговое резюме.

Позвольте мне лишь расставить дополнительные акценты, подчеркивающие уникальность этого феномена.

· В философско-историческом аспекте: Ранние диалоги действительно знаменуют «антропологический поворот» в греческой мысли. Если досократики спрашивали: «Из чего состоит космос?», то Сократ спрашивает: «Как должно жить человеку в этом космосе?». Этот поворот был ответом на ситуацию, когда старые, мифологические ответы на этот вопрос перестали работать.

· Современные исследования: Действительно, ушли от упрощенных трактовок. Сегодня мы видим в ранних диалогах «лабораторию философского сознания». Они уникальны тем, что в них зафиксирован не результат, а сам процесс рождения философии как рефлексивной, критической и диалогической деятельности.

Таким образом, четыре рассмотренных подхода не противоречат, а взаимодополняют друг друга, создавая стереоскопическую картину:

1. Историко-филологический дает нам текст и ставит проблему аутентичности.

2. Аналитический вооружает нас инструментом для анализа логической структуры аргументов, заложенных в этом тексте.

3. Континентальный (герменевтический) показывает, как эта структура оживает в диалогическом событии, обращенном к преобразованию человека.

4. Историко-философский и культурологический помещает это событие в живой контекст эпохи, показывая, что философский поиск был неотделим от поиска выхода из кризиса целой цивилизации.

Ранние диалоги Платона остаются живыми именно потому, что они – не система догм, а приглашение к диалогу, обращенное через века. Они фиксируют момент, когда человек впервые с такой радикальностью и ясностью задал себе вопросы: «Что я знаю?», «Как мне жить?» и «Что есть истина?». И сам способ поиска ответов – через диалог, сомнение и испытание логикой – стал главным открытием, определившим путь европейской философии.

Список основных ранних диалогов (в алфавитном порядке)

1. Апология Сократа (Ἀπολογία Σωκράτους)

o Не совсем диалог, а скорее речь. Сократ защищается на суде против обвинений в нечестии и развращении молодежи.

2. Гиппий Больший (Ἱππίας μείζων)

o Исследует понятие «прекрасного» (καλόν).

3. Гиппий Меньший (Ἱππίας ἐλάττων)

o Рассматривается проблема того, лучше ли творить зло добровольно или по неведению.

4. Евтифрон (Εὐθύφρων)

o Обсуждается природа благочестия (благочестивого поступка). Диалог происходит перед судом над Сократом.

5. Ион (Ἴων)

o Рассматривается природа поэтического творчества и вдохновения. Сократ доказывает, что поэт творит не благодаря знанию, а по божественному наитию.

6. Критон (Κρίτων)

o Сократ в тюрьме отказывается от предложения бежать, аргументируя это долгом гражданина подчиняться законам государства.

7. Лахес (Λάχης)

o Исследует понятие мужества.

8. Лисис (Λύσις)

o Посвящен исследованию природы дружбы (φιλία).

9. Протагор (Πρωταγόρας)

o Один из самых объемных диалогов этого периода. Сократ спорит с софистом Протагором о том, можно ли научить добродетели.

10. Хармид (Χαρμίδης)

o Обсуждается понятие благоразумия (σωφροσύνη).

11. Эвтидем (Εὐθύδημος)

o Критика софистических методов спора и словесных уловок.

Важные примечания к изучению ранних диалогов Платона.

При обращении к корпусу ранних диалогов Платона необходимо учитывать несколько методологически важных моментов, существенно влияющих на их интерпретацию:

1. Проблема хронологии и стилометрический анализ. Точная датировка создания диалогов остается предметом научных дискуссий. Современная платонистика опирается преимущественно на данные стилометрического анализа – статистического исследования языковых особенностей и стилистических patterns (частотности частиц, синтаксических конструкций и т.д.). Этот объективный метод позволил выявить группы диалогов, схожих по языковым характеристикам, и выстроить их относительную хронологию. Однако абсолютные даты написания большинства текстов остаются гипотетическими.

2. Проблема «переходных» диалогов Ряд текстов, традиционно включаемых в число ранних, демонстрируют черты философской трансформации. Диалоги, такие как «Горгий» и «Менон», занимают промежуточное положение:

· В «Горгии» при сохранении структуры эленхоса и критики риторики появляется мощный эсхатологический миф о посмертном суде, что свидетельствует о формировании у Платона собственной онтологической картины, выходящей за рамки строго сократовской этики.

· В «Меноне» ключевым становится введение теории припоминания (анамнесис), предлагающей решение апории о возможности познания. Это прямой шаг к созданию теории Идей и метемпсихоза, характерных для среднего периода.

Эти диалоги показывают, что граница между «сократическим» и «платоническим» является не резкой, а эволюционной, и сам Платон в своем творчестве осуществлял диалектический переход от наследия учителя к построению собственной системы.

3. Проблема атрибуции и спорные случаи. Канон ранних диалогов не является абсолютно фиксированным. Аутентичность некоторых сочинений, традиционно приписываемых Платону, продолжает оспариваться. Наиболее яркий пример – «Алкивиад I», который:

· По тематике (забота о себе, самопознание) и фигуре Сократа соответствует парадигме ранних диалогов.

· Однако отдельные стилистические и доктринальные особенности заставляют часть исследователей сомневаться в его принадлежности Платону или относить его к более позднему времени создания.

Этот случай наглядно иллюстрирует, что корпус текстов Платона – это не статичный монолит, а динамическое поле филологических и философских изысканий.

Несмотря на все хронологические и атрибуционные сложности, существует устойчивый корпус текстов, образующих «классическое» ядро ранних диалогов.

4. «Классическое ядро» для исследователя. · Апология Сократа (речь на суде)

· Критон (о справедливости и законе)

· Евтифрон (о благочестии)

· Лахет (о мужестве)

· Хармид (о благоразумии)

· Лисий (о дружбе)

· Протагор (о teachability добродетели)

· Ион (о поэтическом вдохновении)

Именно с этого ядра целесообразно начинать систематическое знакомство с философией Платона, так как оно с наибольшей ясностью демонстрирует сократический метод, тип проблематики и тот интеллектуальный фон, на котором вызревала одна из величайших философских систем человечества.

Рекомендуемый библиографический список ключевых работ по изучению ранних диалогов Платона, с краткими аннотациями, отражающими их основной вклад.

Зарубежная литература.

1. Vlastos, Gregory. Socrates: Ironist and Moral Philosopher. Cambridge: Cambridge University Press, 1991.

· Описание: Фундаментальная работа, задавшая стандарты современного аналитического подхода к «Сократическому вопросу». Властос предлагает строгие критерии для выделения «сократического» периода в творчестве Платона, детально анализирует сократический метод (эленхос), иронию и ключевые этические парадоксы («никто не зол по доброй воле»). Книга является точкой отсчета для всех последующих дискуссий.

2. Vlastos, Gregory. (Ed.) The Philosophy of Socrates: A Collection of Critical Essays. Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1971.

· Описание: Важнейший сборник статей, в котором ведущие специалисты (самим Властосом, Теренсом Ирвином, Джеймсом Уайлом и др.) обсуждают метод, этику и эпистемологию сократических диалогов. Статья Властоса «The Paradox of Socrates» является классикой жанра и задает тон всей книге.

3. Irwin, Terence. Plato's Ethics. Oxford: Oxford University Press, 1995.

· Описание: Систематическое и глубокое исследование этической теории Платона, начиная с ранних диалогов. Ирвин скрупулезно анализирует аргументы, исследуя, как Сократ (а затем и Платон) понимает связь между добродетелью, знанием и счастьем. Книга ценна своим вниманием к логической структуре и философской обоснованности позиции Платона.

4. Kahn, Charles H. Plato and the Socratic Dialogue: The Philosophical Use of a Literary Form. Cambridge: Cambridge University Press, 1996.

· Описание: Знаковая работа, оспаривающая «эволюционистскую» модель Властоса. Кан доказывает, что диалоги с самого начала были частью единого литературно-философского проекта Платона. Он рассматривает ранние («сократические») диалоги как протрептические произведения, подготавливающие читателя к идеям зрелого периода, а не как исторический отчет об учении Сократа.

5. Gadamer, Hans-Georg. Dialogue and Dialectic: Eight Hermeneutical Studies on Plato. New Haven: Yale University Press, 1980.

· Описание: Классика герменевтического подхода. Гадамер видит в платоновском диалоге не просто форму, а суть философского метода, где истина рождается в процессе диалогического общения. Его эссе радикально переосмысляют роль апории, иронии и вопроса, показывая их как конститутивные элементы понимания.

6. Foucault, Michel. The Hermeneutics of the Subject: Lectures at the Collège de France, 1981–1982. New York: Picador, 2005.

· Описание: В своих лекциях Фуко помещает фигуру Сократа и практику самопознания в контекст истории «заботы о себе» (epimeleia heautou) как фундаментальной практики античной культуры. Его анализ показывает сократический диалог как ключевую «технологию себя», направленную на преобразование субъекта.

Отечественная литература.

1. Асмус, В.Ф. Платон. М.: Мысль, 1969.

· Описание: Классическая монография, не утратившая своей ценности. Хотя работа была написана в советский период и несет на себе отпечаток марксистской терминологии (противопоставление «материалиста» Сократа «идеалисту» Платону), она содержит глубокий и детальный анализ всех диалогов Платона, включая ранние. Асмус прекрасно разбирает аргументацию и философскую проблематику.

2. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М.: Искусство, 1969.

· Описание: Грандиозный труд, рассматривающий философию в единстве с эстетикой и культурой. Лосев предлагает уникальную онтологическую интерпретацию, видя в сократическом эленхосе не просто логическую процедуру, а акт, в котором проявляется «субстанциальный характер» античной мысли, где понятие отрывается от вещи и начинается жизнь идеи.

3. Кессиди, Ф.Х. Сократ. М.: Мысль, 1976.

· Описание: Одна из лучших отечественных монографий, посвященных фигуре Сократа. Кессиди мастерски воссоздает историко-культурный контекст, показывая связь философии Сократа с кризисом афинского полиса и полемикой с софистами. Книга является образцом историко-философского и культурологического подхода.

4. Аверинцев, С.С. «Платон» // Аверинцев С.С. Собрание сочинений. Переводы. Т.1. СПб., 2006.

· Описание: Блестящие эссе, в которых Аверинцев анализирует диалоги Платона как «драму идей». Он показывает, как литературная форма (ирония, миф, драматургия) неотделима от философского содержания, а логика выполняет роль судьбы, ведущей к интеллектуальному катарсису.