- -
- 100%
- +
Часть – 19
День забот
Осень 2023-го.
Так уж получилось, что утро для Тагари началось раньше всех. Гамбо, едва стало светать, понадобилось во двор. Он сначала походил, в поисках выхода на улицу. Всё было закрыто. Потом уже начал скулить у двери. Никто не отозвался. Но он же был очень даже умным псом, поэтому сообразил зайти в комнату Тагари, и начал будить его, стаскивая зубами одеяло с нового хозяина. Тагари успел поймать сползающее на пол одеяло, тут же недовольно посмотрел на настенные часы. Пятый час. Спать бы да спать! Но что делать? Пришлось идти выпускать бедную животинку. Позёвывая, поёживаясь от прохлады осеннего утра, подождал, пока Гамбо сделает свои дела, и вместе вернулись в дом. Успокоенный Гамбо лениво потрусил на облюбованную лежанку, а Тагари вернулся в свою комнату, и нырнул досыпать под тёлое одеяло.
У Розалины в комнате рядом с кроватью на тумбочке издевательски зазвонил будильник. Да, спать было некогда. Звали неотложные дела, которые должны успеть сделать в очень короткое время. Розалина оделась, и пошла в соседнюю комнату будить Рубину.
– Рубина, ушты. Вставать пора, – тихо позвала она сестру, тронув за плечо.
– Я уже не сплю. Просто лежу с закрытыми глазами, – шепотом отозвалась Рубина, села.
– Позавтракаем сначала, потом уж за дела опять, – сказала тихо Розалина, и спустилась вниз. За ней вскоре последовала и Рубина.
Через часа полтора, позавтракав, вся семья собралась в путь. На этот раз Гамбо оставили во дворе, как он ни пытался, хитрец, проскользнуть в машину, как ни поскуливал просяще.
– Нет, Гамбо. Ты остаёшься охранять дом, – сказала Рубина.
В первую очередь поехали к паспортистке. Рубине и Алмазе нужно было оформиться на новом месте. Без этого Рубине пенсию не получить, она же осталась без регистрации после выписки с прежнего места, к тому же и документы Алмазы по той же причине в школу не примут. С этим делом, они на удивление справились очень даже быстро. Хорошая знакомая паспортистка Розалины вошла в их положение, действительно искренно, сердечно посочувствовала, и постаралась сделать всё без проволочек. Сама сходила к начальству за подписью, печатью.
Попутно заехали ещё в пенсионный отдел. Тут пришлось подождать немного в очереди. Но у оформлявшей сотрудницы всё уладили достаточно быстро.
Раз уж в город приехали, то заодно и в нужные магазины побыстрому заглянули купить всё для школы, немного одежды.
Очень удобная, всё-таки, вещь, машина! Без машины намного было бы сложнее попасть в столько мест быстро. Тем более, когда необходимо сделать немало покупок. А времени решить все насущные проблемы у них было не много. Взять хотя бы организацию похорон. Хлопоты далеко не радостные, но вынужденные при таком случае. Да и бумажные дела при переезде никак не проигнорировать. Плюс к этому – торопились съехать, чтобы не обременять своим присутствием Григорьевну с мужем, пустивших их пожить несколько дней. Присутствие чужих людей в доме, которые постоянно то уходят по делам, то приходят, не каждому приятно. Весь обычный ритм жизни у стариков рушился.
А вот далее семье пришлось долго разговаривать с директором и завучем школы. Узнав, что они цыгане, завуч, с холодными, светло-голубыми глазами, скептически хмыкнула:
– Всё равно ведь скоро школу бросит, как у вас там обычно… – и с явным пренебрежением посмотрела на цыганок.
– А это уж, милая, не суди по стереотипам! Не то время сейчас, чтобы жить без образования! И что, что цыгане? – сдержанно высказалась Рубина. —Ваше дело – учить ребятишек. А русские, татарские, казацкие, цыганские, или ещё какие – какое имеет значение?
Завуч не сдержалась, снова язвительно хмыкнула:
– А вот в прошлом году у нас поступил в первый класс мальчик цыганёнок. На первом же уроке встал, и самовольно пошёл из класса. Учительница ему говорит: «-Миша, ты куда? Урок ещё не кончился! Звонка не было!» А он ей на это замечание грубить начал: «-А мне тут надоело! Я домой пошёл!», – и посмотрела на директрису, в ожидании поддержки от своей начальницы.
Директор промолчала с серьёзным лицом. Медленно сняла очки, и начала в задумчивости протирать линзы носовым платком. Внимательно посмотрела на девочку, и спокойно попросила Алмазу выйти пока из кабинета в коридор.
– Наша Алмаза уже в пятый класс должна пойти, а не в первый. Если родители того Миши не подготовили ребёнка к школе – не мы виноваты, – резонно возразила Рубина. – Алмаза нормально учится. В основном у неё четвёрки.
– Но… Людмила Сергеевна, классы у нас уже сформированы, учебный год уже, фактически, начался.… – предъявила ещё один свой аргумент завуч.
– Маргарита Витальевна, одна девочка нам большой перегрузки не сделает, – спокойно возразила директриса, неожиданно поддержав Рубину, и неспеша надела очки.
– Людмила Сергеевна, как в таком случае я могу гарантировать хорошие показатели по школе? С нас же, и вам известно лучше меня, строго спрашивают за все показатели, – не унималась завуч.
Директриса не стала вступать в спор со своей подчинённой при посетителях, только спокойно, но твёрдо распорядилась:
– Оформите, пожалуйста, ребёнка, а я потом подпишу документы, – и передала кипу бумаг растерявшейся завучу.
Та с обидой поджала губы, но спорить с начальницей не посмела, хотя потом, в своём кабинете, даже не скрывая от Рубины и Розалины, всем видом показывала большое недовольство. Явно не желала принимать в школу новенькую. Чуть не в микроскоп придирчиво разглядывала все документы.
Получив, наконец, разрешение, узнав в какой класс определили Алмазу, расписание уроков, женщины с девочкой вышли на улицу, где их у машины, нервничая, ожидал Тагари.
Увидев их, он сразу вздохнул с большим облегчением, и спросил:
– Что так долго?
– Директор спрааведливая попалась, а вот завуч эта… – задумчиво проговорила Рубина, – у этой дамы нехорошая душа, очень злая… – и покачала головой. Людей она давно научилась чувствовать: кто – добрый. а от кого лучше деоржаться подальше. Только в данной ситуации выбор был невелик.
А в это время в кабинете у себя директриса один на один строго выговаривала той самой завучу:
– Маргарита Витальевна, пожалуйста, не дискредитируйте больше репутацию школы перед посетителями! Не допустимы для педагога подобные высказывания. Уйдёт – не уйдёт девочка… Вот если на самом деле её родственники допустят ранний брак, – на это у нас есть органы опеки, комиссия по делам несовершеннолетних разбираться. Есть закон. Вот тогда и мы со своей стороны меры можем принимать.
– Сбегут на новое место, сбивайся с ног, ищи потом их… -хмыкнула завуч. -Помните, какой скандал закатила мамаша Миши? «-Ваше дело учить, вот и учите! Он у меня сытый, одетый, а учить грамоте – ваша работа!».
– Маргарита Витальевна, мы с вами обязаны подходить к каждому ребёнку индивидуально! Трудных детей надо воспитывать и в семье, и в школе… Да, да, Маргарита Витальевна… Представьте себе, нам иногда и родителей даже приходится воспитывать, исправлять как-то, приводить в чувство. Вы же педагог, должны это как никто отлично понимать… Идите, займитесь работой.
Завуч повернулась, и молча вышла с крайне недовольным лицом. Она очень рассчитывала на поддержку начальницы.
Тагари, Розалина, Рубина с Алмазой, наконец, вернулись домой. Трудный день забот, всё-таки, пережили, многое удалось успеть сделать. Завтра Алмаза сможет продолжить учёбу. И ничего страшного, что пропущено немного занятий, можно ещё наверстать без усиленного напряга. Алмаза была девочка очень даже не глупая, и схватывала любую информацию, как говорится, на лету.
После ужина Алмаза с большим желанием начала собирать сумку в школу, боясь что-то забыть. Девчонка радовалась, что как-то всё налаживается, и уже завтра увидит своих новых одноклассников, снова будет учиться. Как бы то ни было, но получить образование она очень хотела.
Рубина же, хоть и улыбалась, но внутри у неё время от времени вдруг всплывало какое-то странное, очень непонятное беспокойство, как только она вспоминала завуча… Успокаивала себя тем, что, возможно, это только лишь первое впечатление неприятное, ошибается. Как от этого отмахнуться? Рубина замечала и то, что с годами интуиция её подводила всё реже и реже… Рассудила сама в себе, что время покажет, что будет дальше, и не стоит сейчас омрачать внучке радужное настроение своими смутными подозрениями.
Часть – 20
Первый день в школе
Осень 2023-го.
Ночь перед школой Алмаза провела почти без сна. Девочка засыпала, видела во сне прежних своих одноклассников, что-то ещё смутно, потом просыпалась, смотрела на часы, торопя время, крутилась с боку на бок, снова засыпала… снова просыпалась…
– Спи, моя девочка. Рано ещё. Разбужу тебя, не переживай. – негромко успокаивала Рубина. Она тоже почти не спала, переживая за внучку: как будет среди новых ребят, как сложится с учителями, как та же завуч поведёт себя… Не каждый взрослый выдержит такое испытание, какое довелось испытать Алмазе за последнее время. А что впереди – один Бог знает…
Классный руководитель Галина Алексеевна, типичная «училка», довольно крупная женщина лет сорока, в очках, с гладко зачёсанными назад в пучок волосами, вместе с Алмазой вошла в класс, после звонка, извещающего начало урока. Привычно обведя глазами класс, сказала:
– Здравствуйте, ребята!
Школьники, щумно гремя стульями, встали, приветствуя, и с интересом смотрели на новенькую.
– Познакомьтесь. Это Алмаза Слободская, ваш новый товарищ, – и мягко обняла цыганочку за плечи. – Она будет учиться с нами… Прошу прощения, Наталья Михайловна, продолжайте… – и, словно Командор из «Маленькие трагедиий» тяжёлой походкой вышла из класса. Нет, не зря её прозвали «Бомба»…
Наталья Михайловна, судя по ещё очень молодому возрасту, видимо, совсем недавно окончила педагогический институт. Теперь учительница русского языка и литературы. Высокая, очень тоненькая, с чертами барышни из давно прошкдших веков, с милыми весёлыми кудряшками пшеничного цвета. Светлая блузка с воланами, рюши на манжетах. Удлинённая синяя юбка, очень элегантно обхватывала бёдра. Для полноты образа не хватало, разве что, шляпки с ленточками. Чем-то напоминала молодую выпускницу института благородных девиц. Того самого, Смольного.
– Алмаза, прошу… Вон за третьей партой есть свободное место с Димой Дымовым, садись, пожалуйста… – и мягким жестом указала в ту сторону рукой. – Продолжим…
Дима, как заворожённый, с распахнутыми от восхищения глазами смотрел как Алмаза идёт к нему, садится рядом, достаёт учебник, тетрадь, ручку… Теперь он видел только профиль, а ему очень хотелось снова увидеть её глаза…
Многие девчонки с завистью косились на Алмазу, перешёптывались, поглядывали на неё тайком, а то и открыто бесцеремонно разглядывали. Такой магический взгляд любая бы желала иметь, просто чтобы привлекать внимание, чтобы завидовали. А тут – за просто так одарила сама природа! Причём, сама одАренная не приложила к этому никакого усилия как некоторые другие: диета, пластика, косметика… Это пока одноклассницы не особо остро интересуются мальчишками. Ещё дети. Пока интересуют больше всякие заколки, брелки, блокнотики, открытки, всякая прочая подобная мелочь, ещё какие-то новомодные штучки.
Впрочем, мальчишки в классе не отставали от девчонок, и не менее их заинтересовались новенькой. А Дима Дымов вообще был словно загипнотизированный, никак не мог отвести от соседки глаз. Алмаза не выдержала, тихонько спросила:
– Ты чего?
– Ничего… Просто ты очень красивая, вот и смотрю, – прошептал он в ответ, и покраснел, смущаясь от своего невольно вырвавшегося признания.
– Урок же идёт! Забыл? – напомнила тихонько девочка, улыбнувшись. – Потом поговорим.
На переменах Дима не отходил от Алмазы ни на шаг, будто кто-то пришил кней крепкой невидимой нитью. Постоянно был рядом, будто охранником стал. К ней подходили ребята, что-то спрашивали, отвлекали, вклиниваясь в разговор. Димка очень злился, что не дают ему никакой возможности спокойно поговорить. Но к концу уроков интерес к новенькой, разумеется, поубавился, и мальчишка немного успокоился.
После уроков у школы Алмазу поджидали аж двое малолетних воздыхателей сразу. И тот, и другой намеревался проводить её домой. Соперники стояли, переминаясь с ноги на ногу, и никак не могли решить, кто из них кому должен сейчас уступить. Но Димка быстро оценил ситуацию, и смело взял инициативу в свои руки: забрал у девчонки сумку, крепко ухватил под локоть, и повёл барышню мимо них не останавливаясь, начав рассказывать какую-то смешную историю. Несостоявшимся провожатым ничего не оставалось делать, как громко фыркнуть с нарочитой насмешкой, мол, а не очень-то и хотелось провожать, потом язвительно крикнуть вслед:
– Жени-и-их!
– Тили-тили тесто!
Когда Дима с Алмазой отошли немного, Алмаза неожиданно засмеялась, перебив на полуслове.
– Что? – не понял Димка.
– Знаешь, кого ты мне напоминаешь, когда злишься?
– Кого?
– Хомячка, который набрал за щеки зерно, и несёт в норку. Ты также смешно дуешься… Не обижайся…
Димка вдруг посмотрел на себя со стороны. А ведь верно! Чего дуется без повода? Алмаза же рядом с ним, а не с другим, выходит, что выбрала его, Димку, а не другого! От этой логичной мысли ему стало легко и весело. Засмеялся.
– Скажешь тоже…
Алмаза перестала смеяться, и вдруг серьёзно сказала:
– А знаешь, ты очень похож на моего дедушку. Вернее, прадедушку…
Дима удивился:
– Так я же не из ваших, не цыган… Волосы и глаза, правда, тёмные…
Алмаза покачала головой.
– Да нет, я не про внешность. Характером! Он мою прабабушку Рубину однажды выкрал. Знаешь, какой был… Никого не боялся, и всегда решал всё сам!
– Ну, разве что характером. Наверно, похож… Я же его не знаю… – согласился Дима, пожав плечами. – А вот что стараюсь решать всё сам – это правда.
– И, ты, выходит, надёжный? – хитро спросила Алмаза, заглядывая ему в лицо.
– Можешь не сомневаться. У меня мало друзей, но зато один за всех, и все за одного!
Алмаза горько вздохнула, вспомнив деда.
– Вот и у Сандро были такие друзья… Они помогли Рубину выкрасть… Вайда, который был раньше мужем, бил её сильно, а Сандро любил Рубину, вот и выкрал.
Дима от изумления даже остановился, и спросил:
– Вы как кавказцы, что ли? Там, слышал, невест крадут. Он прямо вот так посадил на лошадь и ускакал? Или… как они там у вас наназываются… а-а, в кибитке увёз?
Алмаза засмеялась, махнув рукой:
– Да какая кибитка! Тогда уже машины были. Это дед прабабушки Рубины Рамир с Грушей табор застали, кочевали. Рубина тоже когда-то кочевала, только у них был музыкальный. На машинах ездили выступали.
Тут Алмаза нахмурилась, с досадой начала возмущаться:
– Ну, почему никак не представляют цыган как обычных людей?! Давно уже отошло кочевье! У нас, как у всех, был свой дом. Сожгли его Рыч со своим сыном Лёшкой. Вот мы и переехали сюда, в Куликово. Только не понятно… говорят: «деревня», а тут ведь настоящее село…
– Это по привычке называют… говорят, что раньше мало было народу, а как открыли большое животноводческое хозяйство – из соседних деревень стали переезжать сюда, раз работа появилась. Вот и прибавилось домов. Зато те деревни, откуда уехали сюда, совсем, говорят, опустели… – пояснил Дима. —А ещё знаешь, почему назвали Куликово? Потому что поле у нас есть большое. Как-будто здесь и была куликовская битва…
Помолчав, продолжил:
– А я сначала так и подумал, что вы из какой-то соседней деревни в Куликово перебрались.
– Нет, мы с погорелого… Из десяти человек только нам с Рубиной удалось спастись тогда.
– Жутко, конечно… – согласился Димка, и горячо заверил: – Но теперь всё хорошо будет!
Ребята остановились у дома, где живёт теперь Алмаза.
– Вот и пришли… Здесь я и живу сейчас… Ну, ладно… я пойду… меня ждут… Завтра в школе увидимся.
Димке ну никак не хотелось расставаться. Быстро сообразил, что можно предложить как-то продолжить свидание.
– А сегодня вечером нельзя? Сходили бы в кино…
– Нет, мне Тагари не разрешит. Это младший брат моей прабабушки Рубины. Строгий. У нас не принято такое, чтобы гулять один на один с парнем.
Сразу погрустнев, Димка вздохнул:
– Ну, если у вас не принято так…
– До завтра! – и Алмаза пошла домой, тихо скрипнув калиткой.
А дома просто атаковали её, начали наперебой расспрашивать как прошёл первый день в школе, как приняли, какие учителя, хорошие ли. Вопросов море было.
С аппетитом уминая свою порцию гречневой каши с молоком, довольная Алмаза начала рассказывать:
– Ну, учителя, вроде, нормальные. На уроках интересно рассказывают. Не придираются к нам… А вот учительница-русичка Наталья Михайловна какая-то чуднАя. Как из прошлого века. Вся такая культурная… Её ребята так и прозвали – «Барышня». А классную – «бомба».
Рубина, будто бы невзначай, осторожно поинтересовалась:
– А завуч ваша, Маргарита?
Алмаза простодушно пожала плечами:
– А что Маргарита… Про неё не знаю. Она у нас ничего не ведёт. А вот в других классах, где она математичка, прозвали почему-то «Марго Браун».
Рубина ещё больше насторожилась от неожиданного косвенного подтверждения справедливости подсказки своей интуиции, но не подала никакого вида. Только вряд ли случайно подростки связали имя завуча с фамилией жены того самого кровавого Гитлера… Рубине вдруг пришла в голову мысль, что эта дама, возможно, не злая к одним, может негативно относиться к другим, деля всех людей по национальному признаку, как это делали нацисты в войну.
После обеда Алмаза взялась за уроки, не забывая разбираться и в пропущенном материале, а Рубина ушла с картами Таро в комнату к Розалине, решив с их помощью понять суть происходящего. Тагари лёг спать в своей комнате, а Розалина села за стол рядом с Рубиной, и цыганки начали делиться друг с другом своей трактовкой раскладов…
После ужина все вместе немного поиграли за общим кухонным столом в «Лото», а потом один за другим разошлись спать.
Жизнь, наконец, приходила в порядок, боль потери невольно постепенно притуплялась.
– Так закончился у Алмазы первый день в школе. Но она ещё долго не могла уснуть, вспоминая Димку… «-Ничего, завтра снова встретимся!» С этой мыслью и забылась сном, в котором Рыч и Лёшка с ухмылками, смехом, тянут к ней руки, но тут появился вдруг Димка в мушкетёрском плаще со шпагой. Заслонив собой Алмазу, сделал «стойку», угрожающе выставив оружие в сторону Рыча с Лёшкой. Крикнул: «-Не смейте её трогать! Это дама моего сердца!». Те от страха вытаращили глаза, и, спотыкаясь, чертыхаясь, неуклюже побежали прочь. А Дима повернулся лицом к Алмазе, и, сняв шляпу с пером, сделал перед Алмазой галантный поклон мушкетёра, будто перед ним утончённой красоты королева.
Часть – 21
Сказка про злую жену
Осень 2023-го.
Рубина же сейчам не спала. Переживала за внучку. Алмаза первый день сегодня, как снова пошла в школу. Теперь Рубина благодарила Бога, что всё потихоньку у них в семье налаживается. Только никак не могла унять боль от потери родных людей. Особенно жаль было правнука Колю с вечерами у костра на поляне. Вспоминала, с каким искренним интересом слушал её байки, встряхивая вихрами… Снова всё вспоминала, и беззвучно плакала…
Пришли с Колей как обычно на свою поляну. И Гамбо, конечно же, за ними увязался следом. Развели костерок на том же месте, где сохранялась зола от прежних. Рубина по обыкновению раскурила свою изогнутую любимую трубку, и опять неспешно начала рассказывать новую историю…
– Мотай на ус, морэ, всякие жёны бывают. Смотри внимательнее, кого в спутницы себе выбираешь. Чтобы не попалась злыдня такая, как досталась Буче…
Коля оживился, предвкушая интересную историю. Тут же стал нетерпеливо просить:
– Расскажи! Что с ним случилось?
Рубина. Как обычно, неспеша сделала затяжку, выпустила из ноздрей горьковатый сизый дымок, и заговорила:
– Жил-был на свете цыган такой, Буча. Ничем особенно не отличался. Ни особым талантом в цыганских делах, ни в грамоте силён не был. Цыганки в таборе не особо интерес к нему имели. Не идут за него замуж. Надоело ему такое. И вот решил Буча, наконец, очень круто исправить свою судьбу. Приходит к Баро табора, и говорит: «-Ты человек умный, пожил на свете, всего повидал… Надумал я жениться. Возрастом уж вышел, а семьи у меня всё нет. Подскажи, что мне делать?». Баро подумал, и говорит: «-Что тебе сказать… Если цыганки за тебя не идут – делать нечего, ищи других. Сходи в город, присмотри торговку какую на базаре побойчее, и сразу сватайся. Хоть не пропадёшь с бойкой». Так Буча и сделал. Женился-таки на подходящей торговке, и остался с ней. А табор его дальше двинулся кочевать. Прошло сколько-то времени, и у них дитё должно было появиться. Только жена с другим спуталась. Узнал Буча, что пока его нет, она с другим время проводит, сразу выгнал её, и опять остался один. Не смог простить измены. А тем временем срок пришёл родить. Родила та гади сына. Назвала Егором. Только вот на Бучу огромную обиду затаила… Как один день пролетели годочки… Вырос Егор. Только ни в какую не сказала та гади сыну, кто его отец на самом деле. Надо чем-то жить с матерью… Стал Егор ходить на охоту. И вот однажды вернулся, зашёл тихо в дом, и услышал голоса. Мать со своим любовником разговаривают. Так увлеклись разговором, что не услышали, как сын домой вернулся. Парень всё подслушал. Любовник говорит: «-Зачем нам твой сын? Он же только мешает! Сколько бы продала всякой ерунды и дерьма глупым людишкам, кабы не боялась осуждения сына! Сколько бы денег могли иметь с них! Давай ночью приду, и напополам его разрублю!». А его мать любовнику на это отвечает: «-Зачем рубить напополам? Хватит голову отрубить, и всё. Ладно, как уснёт – открою дверь, и ты покончишь с ним». Тут Егор не выдержал, любовника этого напополам разрубил, а ей голову отсёк. Сделал с ними то, что они с ним удумали сотворить. Убил, и сразу ушёл из этого дома. Идёт куда глаза глядят. Довелось ему в лесу ночевать. Костёрок развёл, чтоб не замёрзнуть. Вдруг, откуда ни возьмись, пёс появился. Шерсть вздыбил, а сам куда-то в глубину леса смотрит, в чёрную темень. Потом схватил пёс в пасть крепкую щепку, и очертил ей круг вокруг костра. И костёр, и парень внутри круга с этим псом оказались. Не успел пёс круг дочертить, как из тёмной чащи вышли мать с любовником. Мать в руках голову свою отсечённую держит, а у любовника верхняя часть туловища над нижней в воздухе «плавает». Хотели они добраться до парня, чтобы убить, да не в силах были никак круг переступить. Бились, бились, измучились – больше не куда. Начали с горючими слезами прощения просить за зло, просить, чтоб похоронил по-человечески. Так парень и сделал. Похоронил обоих, и пошёл быстро прочь, подальше от этого жуткого места. А пёс тот – следом неотступно идёт. Вот пришёл Егор в какой-то город. Там на базаре старая цыганка гадает людям. Подошёл и он к ней погадаться. Та взглянула на ладонь, и говорит: «-Что ж ты, парень, гадать просишь, если сам – цыган?!». Удивился Егор, отказывается: «-Я не цыган.». А старуха и говорит: «-Мать твоя – да, правда, не цыганка. А вот отец – самый настоящий цыган, не сомневайся!». «-Где же он?» – спрашивает Егор. А цыганка и отвечает: «-Да вот же он! – и показала рукой на пса. – Только ты, найденный им сын, можешь расколдовать отца. Утром рано набери воды из реки в ведро, перекрести, и окати ею пса. Но только от чистого сердца! Тогда отец твой снова человеком станет!». Так Егор и сделал. На рассвете набрал воды, перекрестил, и, не мешкая ни минуты, окатил. В тот же миг собачья шерсть будто спала, растворилась, и пёс превратился в человека. А это и был Буча. Оказывается, его жена-злыдня пошла к злому колдуну, и слёзно просила наказать Бучу за то, что он выгнал из дома. Егор колдовство снял с отца, и зажили Буча с сыном вместе. Потом и жёны хорошие однажды обоим со временем встретились. Так то…