Магия опоры. Как соединиться с собственным источником силы и света

Декабрь 2023

Меня зовут Аня. Мне скоро тридцать пять. И я задолбалась.

Вечная серость за окном набирает обороты: впереди самая длинная ночь в году, а значит, ещё долго придётся жить в замедленном режиме ожидания света, тепла, воздуха. Радует только приближение Нового года. Хотя какой тут праздник, когда у меня ворох незакрытых дел, большие расходы на детские подарки и развлечения, ноль планов на себя (а они вообще бывают, когда я жена, мама, дочь, сотрудник крупной компании?), и постоянная, тягучая апатия? Это такое странное чувство – вроде всё вокруг неплохо… Есть семья, которая поддерживает и окружает заботой. Есть работа, которая мне ещё не так давно нравилась и приносила удовольствие от новых нестандартных задач. Есть много мелких и больших бытовых дел, кружки сыновей, ежедневные школьные и садиковские вопросы, командировки и отпуска, где я ныряю в другую реальность, но всё-всё проходит как-то фоном, в густом молочном тумане. Ощущение, что я живу на автомате, проглатывая, пробегая дни, недели, месяцы, годы. Как будто я робот, машинально выполняющий повторяющиеся действия.

Чтобы как-то из этого тумана вынырнуть, я стараюсь максимально заполнить свою жизнь эмоциями: в ежедневнике нет места на подумать, порефлексировать, осмыслить.

Я боюсь пауз. В этих паузах зарыто что-то, что совсем не хочется раскапывать. И думаю: это временно. Вот сейчас ещё немного – и отпустит. И жизнь заиграет не тусклыми красками, и эмоции будут ощущаться, как раньше, на максимум. Ещё немного надо поднажать. Вероятно, новое платье поможет? Или вот этот мастер-класс, на который я вчера записалась, когда у меня снова случился компульсивный шопинг. Он, как и компульсивное переедание, увы, радует ровно на период поглощения закидывания товаров в корзину и оплаты на маркетплейсе. А затем – пустота. Порадовалась, и хватит. Чем бы ещё себя осчастливить? Сходить за тортиком, что ли?

Кстати, о тортиках. Физически я никакая. И речь не только о лишних кило (тортики радуют, но не в зеркале; к слову, зеркало я уже пару лет стараюсь избегать). Уже три месяца, как я постоянно болею. Да, я хожу на работу, не беру больничный, выполняю все «мамские» задачи, но я постоянно чувствую себя плохо. Под выходные стабильно повышается температура. Состояние простуды с насморком и хриплым горлом – уже новая для меня норма. Просыпаюсь утром с дикой слабостью, будто я не спала, а выгружала вагоны с песком. Вставать и радостно функционировать нет ни сил, ни желания. На автомате плетусь на кухню, готовлю детям завтрак, провожаю их в сад и школу, везу себя на работу. Две-три чашки кофе меня немного бодрят, и так в режиме «дожить до вечера» мне день за днём удаётся закрыть несколько рабочих вопросов. Иммунитет, наверно, ни к чёрту. В моей сумке изрядных размеров таблетница, из которой я по часам вытаскиваю пёстрые разноцветные пилюли – БАДы, закупленные на маркетплейсах по совету блогеров в периоды того самого компульсивного шопинга. Я исправно их принимаю и верю: скоро эти витаминки меня спасут.

Вечерами всё ещё хуже. Выжатая за рабочий день, каждый вечер я возвращаюсь домой в надежде рухнуть в постель. И каждый вечер, заходя домой, я обламываюсь. Уроки со старшим. Минимум одна стирка. Убрать за котом. Искупать младшего. Хорошо, если с ужином поможет муж или доставка, но не всегда.

Я не вывожу вечера. Я срываюсь на старшего из-за уроков, я ору, потом плачу, ведь я прекрасно осознаю, что дело не в нём. Я ору на себя. На свою беспомощность. На своё состояние, которое на нуле. Присаживаюсь на пять минут на диван, чтобы выдохнуть, и выключаюсь в изнеможении на полчаса. Просыпаюсь – время укладывать детей. Ватная голова, ватные ноги. Ватные мысли. Самое время сейчас – забыться в телефоне или в бокале красного. А лучше вместе: такое комбо идеально для вечера истрёпанной работающей матери. После первых глотков прохладного вина с фруктовыми нотками и ярких квадратиков фото из соцсетей становится чуть легче. Вроде отпускает. Пора ложиться. Завтра новый день. Новый круг этой ненормальной карусели с навязчивой музыкой на фоне.

Так проходят месяцы, бегут годы, растут дети. Внешне я везде успеваю – путешествую, балансирую между работой и семьёй, воспитываю детей, выкладываю красивые фотографии из заграничных командировок в социальные сети. А внутри, физически и морально, я на дне.

1:47

Я просыпаюсь в полной темноте долгой декабрьской ночи оттого, что сердце выпрыгивает из груди. Мне трудно дышать и сильно стучит в висках. Я сажусь в кровати. Дрожащими руками я беру стакан воды и жадно его выпиваю. Ложусь обратно. Мне страшно. Я не могу успокоиться. Такие ночные пробуждения преследуют меня уже несколько недель. В голову лезут дурацкие мысли, которые в тишине ночи кажутся катастрофичными. Тревожность зашкаливает. Мне страшно за будущее. Мне страшно за жизнь детей. Я скучаю по маме, которую проводила два года назад. Днём у меня нет времени на грусть потери и навязчивые мысли, а вот в такие предутренние часы самое время порисовать в своём воображении беды, болезни, катастрофы, смерти. Я хочу выключить эти мысли, я злюсь на себя за них, но пульс стучит так, что дышать становится всё труднее. Образы в голове от этого всё ужаснее. Ненавистное воображение рисует картинки с кладбищ, дорожных происшествий, больниц, и отогнать весь этот бред не выходит. В мире столько тёмного и непредсказуемого. Вдруг что-то плохое ожидает за углом?

Я лежу на кровати, смотрю на редкие огни в окнах дома напротив и понимаю, что больше так не могу. Я устала бороться со своими демонами, отгоняя чёрные картинки потенциальных несчастий. Я устала быть вечно уставшей и загнанной. Я устала дерьмово себя чувствовать. Я устала от внешней суеты, за которой нет глубины. Я устала проглатывать жизнь, не успевая пробовать её на вкус. Я устала бежать.

Я ведь не была такой. Я была девчонкой с горящими глазами, любопытной, тонкой, звонкой, влюблённой в мир. Мне многое было интересно, я жадно впитывала всё новое и наполнялась энергией жизни. Я редко болела: максимум раз в год похандрю с наступлением осени, и хватит.

Я мечтала! Ключевое – мечтала! Я не любила слово «мечты», потому превращала все мечты в цели. И я шла к своим целям, я их осуществляла. Я кайфовала от своих больших и маленьких достижений и ставила новые. Я гордилась собой, я наслаждалась собой.

Что же случилось? Случилась жизнь, скажет кто-то. Быт, работа, семья, недосыпы, потери близких.

Ну нет же, я не согласна. Жизнь не должна быть равна серости, тоске, апатии и гонке за чем-то ускользающим. Жизнь ведь больше, чем это, не правда ли?

Что мне делать? Как мне вернуть себе себя? Где та волшебная палочка, взмахнув которой вернёшься к себе настоящей?

4:21

Я ХОЧУ вернуться к себе настоящей.

Уснула.

Утро, декабрь 2023

Закинув сыновей в сад и школу, я заезжаю за кофе. На улице ещё темно. Окна кофейни мерцают тёплым загадочным светом огоньков. Громкий треск кофемолки заглушает мелодичную песню Сюзанны Веги «Tom’s Diner» на фоне. Я заказываю себе капучино и карабкаюсь на высокий стул за барную стойку у витражного окна. У меня сильный недосып после очередной бессонной ночи с навязчивыми мыслями. Вся надежда на эти десять минут в кофейне: целых десять минут, чтобы побыть в тишине, влить в себя кофеин и почувствовать себя человеком.

Пока бариста готовит напиток, я бездумно листаю ленту чужой идеальной реальности. Там – прекрасный мир с шикарными интерьерами, ресурсными мамами с тремя кружками раннего развития для своих деток, питательными блюдами на ужин со всем только безлактозным, безглюкозным и остальным «без-без». У них повсюду горят аромасвечи, на столе изысканная посуда, минималистичная мебель исключительно в стиле лофт. Листаю их фото с накачанными телами, качественным макияжем (или это фильтры?), стилем old money, регулярным спортом и далёкими путешествиями (обязательно с лазурным океаном и белым, словно глина, песком), с блестящей карьерой и остальным успешным успехом 24/7. Лента социальных сетей отвлекает. Вроде и понимаешь, что смотришь на бутафорию чужой жизни, что рассматриваешь потёмкинские деревни, за картонками которых – те же проблемы, рутина, разводы, склоки, усталость и выгорание. Но в этих квадратиках фотокарточек тебе как-то уютнее и даже чуточку радостнее. Эстетика идеальной жизни и первые глотки нежного капучино под приятную музыку добавляют серости за окном немного светлых оттенков. Мои личные десять минут, когда мир только просыпается и я могу настроиться на рывок в новый день.

За барный стул справа от меня садится девушка. Я, обычно мало кого замечающая и не наблюдательная, не могу оторвать от неё восхищённого взгляда: диснеевская принцесса, не меньше! У девушки длинные светлые волосы пшеничного цвета, мягкие черты лица, чуть вздёрнутый нос, большие глаза светло-голубого, почти прозрачного оттенка ясного апрельского неба. Девушка не спеша разматывает свой широкий кашемировый изумрудно-голубой палантин, затем снимает светло-серое пальто и кладёт его на соседний стул (тот, что между нами). Мой нос улавливает едва заметный аромат её парфюма (ваниль/табак или чёрный перец?). В сочетании с запахом свежемолотого кофе этот аромат привносит невероятный уют и тепло.

На диснеевской девушке мягкий свитер крупной вязки очень светлого розового цвета, а на шее  – крупная круглая подвеска. Мне неловко так глазеть на неё, но в то же время мне сложно оторвать взгляд. Есть что-то воздушное, неземное в её образе, небесных глазах, одежде, даже в осанке и движениях. Я пытаюсь присмотреться к подвеске – уж очень она крупная и сияющая – но вижу в ней только отражение огоньков кофейни. От этого подвеска переливается целым созвездием мерцающих огней, будто внутри танцует десятком языков пламени настоящий костёр.

Девушка забирает на стойке у бариста замысловатый напиток в прозрачном стакане: на дне тёмно-кофейный, в середине молочный, а сверху обильно покрытый густыми взбитыми сливками и крошками шоколада. Выглядит аппетитно, как десерт. Девушка вновь садится на своё место и начинает медленно потягивать через трубочку свой напиток. Её взгляд направлен в окно, сквозь гирлянды на стекле дальше, мимо прохожих, спешащих по своим важным делам, минуя машины, быстро пролетающие мимо, вдаль в по-зимнему алый с розовыми переливами рассвет. Есть что-то странное и сказочное в этом моменте – эти длинные, чуть небрежно уложенные волосы, пылающий огонь в подвеске на её груди, спокойный взгляд, отсутствие суеты и телефона в руке.

Видимо, я так долго на неё пялюсь, что девушка поворачивается в мою сторону и смотрит мне в глаза. Этот момент длится всего лишь пару секунд, но мне становится неловко. Будто почувствовав мой взгляд, девушка чуть улыбается и произносит:

– Привет!

– Привет, – говорю я. – Вы извините, что я Вас рассматриваю. Вы так здорово выглядите, я засмотрелась.

Девушка улыбается, теперь уже шире, и говорит:

– Благодарю Вас. Ничего страшного. Я что-то задумалась, и вдруг чувствую чей-то взгляд. Как Вас зовут? Меня – Евангелина, кратко  – Ева.

– Я Аня.

– Аня, можно на «ты»? Вам так будет комфортно?

– Конечно, лучше на «ты», – улыбаюсь я.

Внутри меня странные ощущения: вот так знакомиться мне с ранней юности не доводилось. Да и ни к чему мне это. Когда-то давно, в детстве, мы все быстро находили себе закадычных друзей. Но чем больше ты узнаешь людей, чем чаще спотыкаешься, тем реже тебе хочется всех этих взаимодействий. Тем сильнее ты ценишь качество, а не количество. Но почему-то сейчас мне хочется говорить с Евой. Меня тянет узнать её чуть лучше. Я не сильно верю в крепкую женскую дружбу, да и не о дружбе тут речь: мне просто нужно сейчас остаться тут ещё на несколько минут. Как будто это важно. Странные ощущения, говорю же.

Ева тихо расспрашивает меня о моей жизни: кто я, чем занимаюсь. У неё низкий, слегка хрипловатый голос. Едва ли не с каждым вопросом Ева тактично уточняет:

– Извини, если я чересчур любопытна, если не хочешь – не отвечай.

История Евы для меня не менее сказочна, чем её образ. Она родилась в глуши алтайского предгорья и провела детство среди изумруда лесов, россыпи озёр и шума водопадов. В юности объездила полмира: от жарких островов Индонезии до непривычных туристу стран Средней Азии – закрытого Туркменистана, солнечного Узбекистана и горной Киргизии. Последние несколько лет Ева вместе со своей семьёй живёт и работает в нашем городке.

Мне уже пора бежать в офис, поэтому мы обмениваемся с Евой телефонами и договариваемся как-нибудь ещё пересечься на кофе. Из кофейни я почему-то выхожу в каком-то замедленно-опьянённом состоянии. Мне кажется, что мне снова лет семнадцать и я вдоволь пообщалась со своей лучшей подружкой. Как-то очень тепло и волнительно внутри.

Давно так не было.

Январь 2024

Прошло две недели с той странной встречи в кофейне. Наступил новый год. В праздничные дни, как обычно, началась череда гостей, детских утренников, поездок к друзьям – в общем, всех этих домашних, полудрёмных, ленивых оливьешно-мандаринных историй. Я поздравила Еву с наступившим праздником, и мы договорились встретиться на Рождество.

7 января 2024

Я паркую машину на припорошённой свежим снегом площадке перед рестораном и захожу внутрь. Мы с Евой выбрали атмосферное местечко для встречи – загородный ресторан на берегу Дона, со всех сторон окружённый могучими кронами корабельных сосен. Сосны качаются под увесистыми шапками снега. Интерьер в ресторане дореволюционный, помпезный: витражные окна с видом на воду, на столах – светлые ажурные скатерти и огромные подсвечники, обрамлённые веточками голубой ели и алыми ягодами остролиста. В центре зала потрескивает камин, выложенный словно века два тому назад. В крупных абажурах потолочных люстр горят мягким светом ровные длинные молочные свечи. В противоположном от камина углу зала расположился белоснежный рояль. За ним сидит рыжеволосая девушка в длинном тёмно-зелёном платье и исполняет сонаты Моцарта.

Как только я захожу в зал из заметённого ночной пургой леса, меня окутывает невероятное тепло. Ева уже на месте – она заняла столик у окна и наблюдает за танцем огня в камине. Официант приносит нам меню, и мы со смехом зачитываем замысловатые названия блюд: «Уха царская с расстегаем, любимое блюдо Петра I», «Крем-суп из куриных потрошков», «Томлёные говяжьи щёчки с лисичками», «Чай в старинном самоваре с мёдом, цукатами из тыквы и домашней пастилой». Уж очень всё это вкусно и забавно читать.