Девушка в мокрой одежде

Глава 4

Особая часть моей жизни – это сны. Они редко бывают монотонными. Вот уж где я отрываюсь по-полной. Если в генезисе, то в детстве я постоянно в них носилась, как гончий пёс Арктур. Весь сон, без разбора, куда и с кем, по лесам, болотам, пустыням, иногда даже немного взлетала и видела свои ноги, не касающиеся земли. В итоге через год мои ноженьки ходить отказались окончательно и мне пришлось перейти на домашнее обучение. Я помахала рукой одноклассникам. Потом одно время меня возил на себе огромный конь. Широкая спина, как диван, бугры мышц и умные глаза. Мы скакали всюду, поднимали тучи пыли, столбы брызг и усталые, но довольные, возвращались по домам. В итоге я распрощалась с детством. Девчонки меня понимают! Рыцарский кусок снов с бесконечным похищением меня для романтических выкупов пропускаю. Они зависели от активности моих врачей и снятся до сих пор иногда. После продолжительных просмотров одной и той же серии махала рукой какой-нибудь части тела. Теперь главное: вот уже год я вижу себя, высокую и стройную, на берегу океана. Океан ворчит и вздыхает, я бегу по бесконечному песчаному пляжу, на мне совершенно мокрая белая одежда. Она прозрачна в местах соприкосновения с телом, и я вижу округлые глаза всяких мачо, встречающихся на пути, но продолжаю свой бег. Ох, чую, чему-то придётся помахать рукой в этот раз!

Проспали! Кота-то в деревне оставили! Колючий рыцарь превратился во всё опрокидывающий метеор! Я устраиваюсь в своём кресле, не встреваю в происходящее. Пусть выпутывается сам. Нечего всю ночь сидеть в соцсети.

– Па, не грей мне завтрак. Я сама поем.

Рыцарь счастлив: «Ура! Тогда я завтракать не буду и успею к открытию».

Он чмокает меня в щёчку и, захватив ключи, на ходу одевает туфли! Он достал новые! Ничего себе событие. Фу! И одеколон новый! Что за дела? Но рыцарь уже испарился, и я решительно направляю ком-12 к компьютерному столику в желании получить ответ. Облом! Монитор стыдливо моргает уведомлением, что папина часть его мозга заблокирована шифром. Я возмущена! Как?! Весёленькое дельце!

Я решаю вначале обдумать ситуацию и до прихода Ба ничего не предпринимать. Музыку на полную громкость и под ласковые струи. Холодильник предлагает мне вкусные воспоминания вчерашнего дня. С бокалом горячего кофе я предстаю перед моими друзьями грузчиками. Они видят меня в окне, приветливо машут рукой и что-то ярко-оранжевое переносят из громадной фуры в магазин. Фура от удовольствия таким действиям пускает чёрные облачка дыма. В дальнем конце двора возникает неумолимая точка и упорно превращается в мою Ба. Через минуту я выкатываюсь к двери и встречаю новый день.

– Обнаглели, – возмущается Ба, – не продохнуть! Очень неудобно, когда под окнами такой магазинище.

От неё, действительно, исходил солярный запах.

– Зато разрешили нам пристроить комнату, – успокаиваю я.

– Да уж, нет худа без добра.

Мы с ней знаем, что если бы не добрая воля хозяина магазина, нам никогда не дали бы разрешение на пристройку.

Выпустив пар, мы с Ба прокатываемся на кухню. Видя девственную чистоту стола, она косится в мою сторону.

– Что, проспали? И ничего не ели?

– Ели, ели, Ба. Вот я ела. Не веришь – стакан на подоконнике.

– Стакан должен быть на столе. Сколько тебе нужно говорить?! Вот не выйдет из тебя путной хозяйки, помяни моё слово.

Моя Ба завелась надолго, песня известная, и я великодушно пропускаю всё мимо ушей. Действительно, ну какая к лиху хозяйка! Представляю, я – и семейная жизнь, или я – и дачные грядки, или я – и мойка полов.

– Ну где ты летаешь? – выводит меня из этих представлений Ба.

– А в чём дело? Я внимательно тебя слушаю.

– Ну где же внимательно? Вон телефон уже минуту разрывается.

В трубке Люся, она встревожена, даже не здоровается.

– Тебе Михаил не звонил?

– Приступ ревности?

– Нет, Светик, ну что ты? Он с утра трубку не берёт.

– У Миши маневры и ему некогда.

– Какие?

– Родители разводятся.

– Ты в курсе! – понятно, что это секрет полишанеля поражает Ласточку в самое сердце.

– Успокойся, лучше приезжай, будем вчерашнее допраздновать.

– И тортик остался?

– Мы же его совсем не ели.

Я знаю, Людмила сластена и не устоит. А мне нужны её мозги. Ну что поделаешь? Такая я вот коварная и любопытство не порок, а такое хобби. Я уверена, папин код на компе не устоит перед Ласточкиным обаянием.

И хоть я сгорала от нетерпения, но обаяние явилось только через два часа. По её лицу я поняла всё. Мама её была тоже испуганной. Мы усадили притихший тандем за стол, Ба разлила чай и вручила всем по громадному куску бисквита. Но даже его количество и качество Людмилу не потревожило. Вот горе-то, так, пожалуй, она и мне будет бесполезна. И я, извинившись, укатила в свою комнату, там набрала коварную Верочку.

– Да, Светлана, слушаю, – послышалось из трубки.

Представляя, как уши у всех на кухне растянулись до пола, я прошептала:

– Ну что там на горизонте?

Верочка, как ни странно, сообразила быстро.

– Кошмар! Мишина мама рвёт и мечет.

– Жертвы есть?

– Да, меня прогнала, а на Мишкином сотовом ламбаду станцевала.

– Пусть на мой комп выйдет.

– Ууу, это песня не скорая. Пока новый купит, пока установит.

– Как? И комп тоже?

– Много чего тоже, все его коллекции в окно вылетели. Седьмой этаж, представляешь?

– За что? – вырвалось у меня.

– За то, что с папой решил остаться.

– А ты рада?

– Ну что ты, Светик? Такой радости и врагу не пожелаешь.

– Ну а как быть?

– А что случилось?

– Людмила переживает.

– Сочувствую девочке. Я же тебе говорила.

– Ну мало ли, что ты мне говорила. Лучше доброе дело сделай. Ты же не всегда такой была?

С той стороны наступило молчание.

– Ну что молчишь? – не выдержала я.

– Что ты хочешь?

– Тебе помочь. Поговори с Люськой, она твоей союзницей в этой войне будет.

– Не смеши, нужны мне союзницы. Обойдусь.

И тут меня понесло, я даже такого не ожидала от себя. Я решила блефануть.

– А вот и не обойдёшься. Люська – она компьютерный гений и такое про тебя нарыла! Улавливаешь мысль?

– Ну что она там нарыла? – заглотнула наживку Верочка, крашенная блондинка (пусть простят меня девчонки).

– Надо меньше трепаться в сетях.

Я говорила так убедительно, что поверила и сама в сказанное. Что тогда говорить про сиделку или, как там, лежалку!

– Как мне с ней связаться?

– Записывай телефон, только разговаривай помягче, ну ты понимаешь?

В общем, не успела я вернуться к столу, у Люси зазвонил телефон.

Торт мы начали есть только через полчаса. Зато Люська светилась. И через какое-то время мы нарисовались перед экраном монитора с транспарантом: «Введите пароль».

Моя Люся подмигнула и тут же ввела. Вот такие таланты у моей подруженьки, прямо расцеловала бы в маковку.

Мы радостно насладились зрелищем, весело поглядывая друг на друга. Часть я, конечно, уже видела, но вот дальше! Люська просто вцепилась в клавиатуру, и мы увидели такое! Интересно, папа видел?

– Рыцаря жалко, если он увидит, – вздохнула я.

– Смотри, – она показала историю сообщений, – папа Вова всё это уже видел.

– Странно.

– А чего странного? Женщина красивая, вот и все дела. Подруга в поиске, а кто ищет, то всегда найдёт.

– И ничего не сделать?

– По-моему, нет. Смирись.

Ба с Люсиной мамой закончили с мытьём посуды и двинулись в комнату. Мы быстренько спрыгнули с сайта незнакомки и вообще отовсюду. И тут же залязгал замок входной двери. Мы все оглянулись. В квартиру ввалился весёлый рыцарь с каким-то человеком.

– Ау, доча? – окликнул он меня, снимая туфли.

– Ау, – не сговариваясь, вчетвером ответили мы и грохнули от смеха.

– Понял, какое у нас эхо, – смеялся мой папа, ожидая переобувающегося гостя.

– Вот и мы! Познакомьтесь, этой мой коллега по работе – Максим Петрович, – представил он молодого человека. В комнату вошёл он (в смысле ОН). Я почувствовала, что знаю Его. Вообще-то, я слышала про папиного коллегу, но не думала, что он почти ровесник моего рыцаря. Зазор лет десять и, Слава Богу, в меньшую сторону.

– Мы были недалеко, вот зашли перекусить и познакомиться.

Максим Петрович пожал всем нам руки. А я вздрогнула, когда он прикоснулся ко мне. У меня мышечная память. Если я держала какой-нибудь предмет, я узнаю его даже через десять лет. Врач мне однажды объяснил, что это компенсация за мою неподвижность. Я прижималась к этому человеку!

– Светик, что с тобой? – воскликнула Ба, когда мужчины удалились перекусить. – Ты вся горишь!

Я проехала в прихожую и посмотрела в зеркало. Действительно, щёки мои полыхали. Разворачиваясь обратно, я нечаянно (честное слово, нечаянно) въехала в проекцию кухонного проёма.

Он сидел за столом и обернулся. Наши взгляды сцепились.

Веселая болтовня в нашей женской компании почему-то теперь не развивалась. Ба удивлённо смотрела на меня, чем сильнее вгоняла меня в краску. Ласточка, хихикнув, вернулась к компьютеру. А бесцветная её мама мило улыбалась, смотря на меня.

– Ну хватит, – не выдержала я и, психанув, устремилась в свою комнату. Я себя не узнавала. Через несколько минут ко мне обратилась Люся.

– Ну он же старый.

– И ты туда же?

Я подняла глаза. Он стоял в проёме двери вместе с рыцарем и улыбался.

– Светик, Максим – искусствовед в прошлом, просится посмотреть твои работы.

– Пожалуйста.

– Вот смотри, Петрович, что мне доча понаделала.

Он начала выставлять вдоль стены мои холсты, подвёл его к висящим в углу у дворового окна. Они были в тени и от этого, я думаю, выигрывали. Я сама им выбрала место там, в закутке. Мальчик с собакой и конь… Я ахнула, я узнала. Максим это был тот конь, на котором я летала ночи напролёт в своё время!

Гость взял косынку с Люсиного портрета, для чего-то обмахнул холсты, попросил папу включить свет и отодвинул ближнюю шторку, которая, по сути, тенью и прятала их от всех.

– Это лучшие, – произнёс он протяжно. В его голосе послышалось что-то знакомое. Не пойму, мистика какая-то.

– Светик, ты где этого коня рисовала? – спросил мой простой, как пять копеек, папа.

– Я его выдумала.

Максим Петрович оглянулся, и мы долго смотрели друг на друга. Вдруг он наклонил голову, ну вот знаете, как конь, сперва в одну сторону, потом в другую. Его глаза улыбнулись. Он вспомнил МЕНЯ!

Я заметила, как двинулась вниз челюсть у Люси!

– Максим, смотри, по-моему, это то, что надо, – папа достал из серванта «Золотую осень» и «Портрет девушки». Я их как раз считала рядовыми. Я надеялась, что так скажет и искусствовед, бывший.

– Нет, Костя. Ну нет, конечно, ты не видишь, у Светочки там как раз и не получилось. Правда? – он обратился ко мне напрямую.

Я согласно мотнула головой.

– Ну нет, эти как раз мы и берём, – решил папа и повернулся ко мне. – Доча, ты не возражаешь? Я выставлю их на продажу. У себя в магазине. Ну ладно, мы уже опаздываем, – он взглянул на гостя.

Они ушли, а Люся, издав звук «судного дня», подъехала ко мне и заглянула в глаза.

– Что это было?

Я пожала плечами. Ладони мои вспотели…

Глава 5

Спустя время.

Ласточка, сверкнув своими глазками в мою сторону, тоже испарилась в пространстве вместе со своей тихой мамой. Ба, наведя блеск в квартире, неожиданно подошла ко мне и обняла меня со спины. Я люблю, когда она так делает. От неё пахнет молоком и нежностью.

– Дурочка ты у меня, Светик.

– Это почему?

– Не надо так реагировать на мужчин. Чувства надо скрывать.

– Было заметно?

– Ещё как! Из тебя просто искры летели.

– А как теперь быть?

– Да никак. Пусть всё идёт своим чередом. Договорились, мой Семицветик?

Мысли просто не вмещались в моей голове. Я-то ведь забыла, кто я! И мне стало немного обидно. Чуть-чуть… И я не смогла их сдержать. Они капнули мне на коленки. Горяченькие такие.

– Ну, девочка моя… – Ба сильнее прижала меня. – Ну что мне с тобой делать?

– Всё, всё, я уже перестала, – оправдалась я, моргая глазами и боясь их вытереть, чтобы не размазать тушь. Я ведь так ждала Люську, взяла да и накрасилась. К чему?

Вторую часть дня, когда ушла Ба, я пыталась трудиться. Малопродуктивно. Мысли не фокусировались, а содержимое аудиокассет звучало независимо от моих ушей.

Часов в шесть позвонил рыцарь и предупредил о позднем приходе. Я, конечно, догадалась почему и отправилась смотреть Грегори Пека. Я всегда, когда грустно, смотрю Грегори Пека или Алексея Баталова, или Анатолия Котенёва. Ну почему эти мужчины мимо меня? Какая-то высшая несправедливость! И справиться с ней мне помогают фильмы с их участием и чай с песочным печеньем.

Сегодня капитан Горацио в очередной раз вёл свой корабль по Тихому океану. А я втайне надеялась, что у них с Вирджинией Мойо ничего не срастётся. Я так и не узнала, что была на этот раз. Раздался звонок.

Моя Люська с загадкой в голосе спрашивала, чем это сейчас я занята.

– Срочно переодевайся и поправь боевой раскрас.

– Ты чего-то придумала, Ласточка?

– Увидишь!

Вот неугомонная! Делать нечего. Едва я положила в футлярчик тушь, опять звонок.

– Смотри в окно!

На месте утренней фуры стоял вчерашний Ноев ковчег. А из открытого дверного проёма смотрели улыбающиеся физиономии Люськи, Миши и… Верочки!

Звонок в дверь. И в комнату вливается запах мужского одеколона, а также Андрей. Он улыбается, молча кладёт в карман наши ключи и подхватывает меня с Кома-12у.

– Кроссовки, – успеваю крикнуть я.

– Пардон, Светик.

Он усаживает меня на место, ловко обувает в кроссовки и завязывает шнурки. Так быстро, что я не успеваю среагировать. Я снова у него на руках, а через десять секунд уже на свободе и даже в Газели на сиденье. Через минуту в салоне появился мой Ком-12у. Я была снова полностью в сборе. И всё это под радостные возгласы моих друзей.

– У-у-у! – гудели они, когда я обнимала за шею Андрея, усаживаясь на сиденье. А он прикоснулся ко мне щекой… На мгновение… И мне это понравилось!

– Ну что вы ещё придумали? – радостно спросила я.

– Ты вчера нас удивила, сегодня – я, – ответил Миша. Он сегодня был одет так же, только рубашка была малинового цвета.

– Успокойся, Светик! Миша знает, что делает, – пояснила Верочка, и я почувствовала нотки заискивания.

– Люся, ты конечно всё это замутила?

– Признаюсь, мой Светик, – и наклонившись к моему уху, – мне не понравились твои мокрые ладошки в прошлый раз.

– Ну что, все в сборе, – Андрей хлопнул дверью, и мы начали разворачиваться у магазина.

– А что, у Михаила настроение улучшилось?

– А, – махнула рукой Ласточка, – семь бед – один ответ. Оторвёмся по-полной, Светик!

Отрываться наша компания почему-то решила в «Бункере». Есть у нас в Петропавловске такое место, где проводит время молодёжь. Как раз видела афиши с анонсами городских рок-групп. Андрей едва нашёл место для Газели. Глаза наши блестели от любопытства и внутреннего рефлекторного повизгивания как ответ на новые впечатления.

Во внутрь мы попали с чёрного входа через длинный слабоосвещённый коридор. Причём Миша с Люськой на электротяге и далеко впереди, а меня толкал Андрей. Запретив прикасаться к колёсам руками, потому что ехать пришлось по чёрт знает чему. Молодёжь стояла и курила во всех местах и стеклянными глазами на нас не обращала внимания.

Едва мы открыли дверь, на нас обрушился ураган звуков. И чем ближе мы подъезжали к залу, тем сильнее. Разобрать слова было сложно, «музыкант» за ударной установкой усердно трудился. Посуда за стойкой бара и на столиках подпрыгивала. Человеческая толпа пыталась попасть в такт этим подпрыгиваниям, но сбивалась, потому что в дымном облаке было сложно кого-то разглядеть. Но всё равно, здорово! Наши, как рыбы, раскрывали рты и наклонялись к уху. В общем, живая музыка это ещё то удовольствие. Верочка разместила нас за столиком у стены и прошевелила губами, глядя на Андрея. Тот куда-то исчез, но вскоре явился со всякими стаканами, наполненными чем-то любопытным. Мне подали красного цвета и вкуса малины. Сок! Я вопросительно взглянула на Андрея, он отрицательно покачал головой.

На сцену выбралась певица, и начался блюз. Классно! Андрей подмигнул мне, и они с Верочкой погрузились в толпу танцпола. Сколько я не старалась их разглядеть, увы, темнота – друг молодёжи. Во время перерывов цветомузыки было лишь видно, как переговариваются наши «киборги».

Миша чиркнул зажигалкой, и она осветила Люську с длинной тоненькой сигаретой. Подруженька приобщалась к местной субкультуре. Появились мокрые Андрей и Верочка. Они плюхнулись на стулья. Андрей допил свой стакан и, подмигнув мне, немного отпил из моего. Он наклонился к моему уху и, молча, не сказав ни слова, чмокнул в щёчку. По мне пробежала волна непонятного ощущения радости и свободы.

– Ну туда соваться даже не вздумайте, затопчут, – он громко сказал нашим.

«Жаль», – подумала я, надеясь сунуться в толпу с Андреем.

Он взял меня за руку. Как ни странно, мне было приятно. Он, наклонившись, посмотрел мне прямо в глаза.

– Тебе нравится?

– Ещё бы.

– Нет, серьёзно?

– Ну, конечно, Андрюша.

Он долго смотрел на меня. Я даже смутилась, подумав, что, наверное, зря назвала его Андрюшей. Он вздохнул и исчез в темноте.

Певица на сцене начала новую композицию. Слов разобрать было невозможно из-за усердного ударника. Но я думаю, так было задумано, потому что все были довольны: и те, что на сцене, и те, что в зале.

– Ты мне что-то обещала, – пододвинулась ко мне Верочка.

– Я что-то забыла. Что именно? – улыбнулась я.

– Ты, Светик, сильно повзрослела за эти дни.

– Это плохо?

– Это опасно.

– Чем?

– Разочарованием.

Вы понимаете, Верочка-то была не глупая пустышка, и мне её даже стало жалко. Как она старалась не уронить себя. Я погладила её по руке.

– Успокойся, Верунчик, никто ничего не узнает.

– Я думала, что ты всё удалила. Ты же знаешь, я сейчас сильно рискую.

Я, конечно, знала, что не знала, о чём идёт разговор, но упрямо мотнула головой.

– Обещаешь?

Убей меня, но я не знала, о чём идёт речь! Но пообещала! Если бы я знала, как эта сиделка потом мне отомстит за это, я бы, конечно, так головой не мотала. Но тогда мне было беззаботно и весело.

Вернулся Андрей с новой порцией сока и малюсенькими пирожными. Мы принялись угощаться, и тут упала со стола его зажигалка (сперва мне на колени, потом дальше под Камку). Андрей наклонился её поднять, от него пахнуло силой и мужским одеколоном. Он задел мою коленку лбом, и, возвращаясь обратно, я необъяснимо для себя первый раз поцеловала мужчину. В щёку! Сухими губами! Наверное, от любопытства! Он долго смотрел на меня, пуская длинные кольца. В общем, в меня вселился кто-то капризный и противоречивый. Я не испытывала стеснения, как раньше, а наоборот, желала чего-нибудь учудить. Коварная Верочка, улыбаясь, поглядывала на нас. Наивная.

Она снова утащила Андрея на танцпол. А я была спокойна. Последний взгляд перед исчезновением в толпе был обращён ко мне. Люська тоже заметила это событие и тут же зажужжала на ухо:

– Ну ты, Светик, даёшь! Где научилась?

– Время пришло, само получается.

– Ты, Светик, сбрендила! Где они, а где мы с тобой.

– Мы что, не люди, что ли?

– Смотри сама, но это до добра не доведёт.

– А вы с Мишей?

– У нас всё по-другому. У нас духовная близость.

– Ну ты же прагматик по жизни! Ой, темнишь!

– Поживём – увидим, – как-то сникла моя Ласточка.

А меня несло. Андрей, вернувшись и усаживаясь за стол, незаметно сжал мою ладонь сверху. А я специально не пила сок и пододвинула ему свой полный стакан.

Мне так хотелось, чтобы он его хотя бы попробовал. Андрей затянулся сигаретой и начал пить. Но тут к нам подошёл бармен, что-то шепнул Андрею и кивнул в сторону зала. Мы все уставились на него.

– Атас! Валим по-быстрому!

Встретившись со мной взглядом, он пояснил.

– Мишин мамик с бойфрендом.

Наша компания начала бегство. Мне было вновь приказано к колёсам не прикасаться. В длинном коридоре, отстав от жужжащих моторами, Андрей вдруг остановил меня, крепко и долго поцеловал в губы. Я чуть не умерла… Боялась дышать носом. Глаза его просто блестели в темноте. Он молча приподнялся и снова покатил меня по коридору.

– Ну где вы там? – капризно замахала руками Верочка. Видимо, встречаться с соперницей не входило в её программу.

Нас по-быстрому загрузили в салон. Андрей бросился заводить «ковчег», а Верочка сунула мне влажную салфетку.

– На, вытри губы. По-моему, размазала. Да не горюй ты так! Когда я первый раз целовалась, тоже размазывала. Научишься со временем. Учитель хороший.

«Учитель» в это время нас не слышал. Он ювелирно объезжал припаркованные в беспорядке иномарки. Внутри меня всё безумствовало, я даже не заметила, как мы доехали до подъезда.

Верочка увязалась с нами и катила Ком-12у. Я обнимала за шею Андрея и чувствовала его сильные руки. Он посмотрел на меня и мигнул в сторону Верочки. Я поняла, он желает, чтоб она пошла следом.

– Ничего, ничего, – вдруг сказала сиделка, – от греха подальше.

Мы оба смутились. Но свободной рукой в замочную скважину всё-таки попали. Весь фокус был в том, что рыцаря-то дома не оказалось. А часы показывали час ночи…

Глава 6

Коварная Верочка стояла в дверях до тех пор, пока Андрей не усадил меня на Ком-12у. Он крепко пожал мои пальцы и, не оглянувшись, растворился на лестничной клетке. В окно я увидела, что они бурно размахивают руками, идя к «ковчегу».

Вот это вечер! Я просто была подхвачена обстоятельствами и не успевала реагировать! Мысли мои были взлохмачены, и я решила для начала причесать их, а заодно свои красивые волосы. Любушка с портрета смотрела на меня вопросительно. Мне пришлось пожать плечами на этот вопрос. Я подумала, что мне понравился поцелуй в коридоре «Бункера», но это спутало все мои представления. Представляла я всё такое в цветах, красивом платье, мы идём, взявшись за руки, и разговариваем. Или нет… Идёт дождь, Андрей взял меня на руки и переносит через лужу. Он такой сильный и тогда… и тогда я вижу, как в луже мокнет мой Ком-12у. Что это я, блин… Ну а как тогда? В этих размышлениях я куда-то провалилась.

Утро. На кухне кто-то роняет крышку на пол.

– Па! Ты уже проснулся?

Мой беременный «рыцарь» во всей красе. Треники и майка прежние, а лицо сильно изменилось. Он пытается улыбнуться опухшими губами и подмигнуть лиловым глазом. Красавец!

– Что это такое?

– А, ерунда, это даже украшает мужчину.

– Ну-ка, подожди. Ближе! – сержусь я.

Рыцарь останавливает свой бег. Я поражена.

– Светик, ты подожди с ванной. Я хочу уйти пораньше.

– Чтобы Ба не видела?

– Ну ты же знаешь, доча, она неправильно поймёт.

– А как правильно?

– Благородный поступок.

– Ты хочешь сказать, что у меня будет новая мама?

– Ну не утрируй. Я ничего не решил.

– А я думаю, там всё на мази.

– Где?

– Ну не знаю, где вот это, – я кивнула на его лицо, – но на сайте вы выглядите, как голубки.

Папа вздохнул и сразу потерял лоск.

– Ты уже знаешь?

– Более того, я знаю, кто она по профессии.

– Ну да, да, у неё не очень порядочная профессия… Ну и что? Зато она человек хороший и несчастный.

– Что-то не заметила особых страданий, на фотографии она очень довольная.

– Ну как ты можешь так говорить?

– Па, ты с ума сошёл! После мамы и такое?

– Мама! А что мама? Мама – светлая женщина, это совсем другое.

– Ну если другое, тогда объясни.

– Позже, доча, позже. Сегодня вечером. Я уже опаздываю.

И рыцарь щёлкает внутренней щеколдой ванны. Я прикатываюсь в кухню и разжигаю газ для чайника.

На полу крышка сковороды. Оказывается, мой «рыцарь» втихаря давился холодными котлетами. Браво! Сильное чувство на лицо, то есть на лице!

Через десять минут элегантный мужчина, так и не доевший холодную котлету, в чёрных очках и в старых туфлях выходит из нашей квартиры. Новые стоят в углу, у правого оторвана подошва. Впечатляет!