- -
- 100%
- +
Решаю залезть в телефон, всё равно время бежит слишком медленно. На экране сообщения от подруг.
Леля Евсеева: Ви, всё в порядке? Последнее сообщение от тебя в среду.
Алиса Сизова: Не ответишь в течении часа, придем и будем стучать, пока не откроешь дверь.
Только не домой, им не нужно видеть, как мама сходит с ума от неопределенности. Быстро отправляю стикер в чат, пока придумываю сообщение.
Вилена Романова: Слишком долго гуляла с Федей и подхватила какую-то заразу. Сейчас не дома, целый день на соревнованиях. Можем встретиться завтра)
Леля Евсеева: Супер! Завтра ночевка у меня.
Алиса Сизова: Держись) Можешь жаловаться на Преподобного, теперь точно прочтем каждое сообщение.
Прячу телефон, скуку разбавить не получилось. Бабушка приносит воду, показывает, как улыбаться, и уходит к своему столику. Спустя двести посчитанных слонов, возвращается Давыдов. Ставит специальный стакан с какао из кофемашины для меня, просматривает отснятый материал и молча поддерживает. Заметив заходящего Марка в кимоно, быстро пытаюсь поправить челку, смотрясь в экран телефона.
– Отлично выглядишь, – не отрываясь от работы, цедит Федя. – если Грач не обратит внимание, то упустит самую классную девушку.
– Федь, температура поднялась? Никогда такого не говорил.
Приходит моя очередь защищаться усмешкой. Мы чаще ссорились, чем говорили друг другу приятные вещи, молча помогали и поддерживали. Может это внезапное взросление и новое отношение к понятию дружба?
– Правду говорю.
Арена заполняется участниками, Давыдов теряется в толпе. Подношу стакан к губам, отвожу взгляд в сторону и фокусируюсь на какой-то точке. Стол шелохнулся и от внезапности дергаюсь, проливаю напиток на свитер. Будь виновником кто-то другой, точно бы выругалась, но Марк виновато стоит рядом и оценивает последствия.
– Прости, отвлекся на оглашение.
Грачеву готова простить всё! Он рассматривает, как пятно расползается по любимой кофте, а я не могу шелохнуться.
– Тебе же целый день здесь сидеть? Давай свою толстовку дам? – учтивые парни моя слабость, а учтивый Марк двойная слабость. Киваю, потому что не могу и слово произнести.
Грачев убегает в неизвестном направлении, не обращая внимание на оглашение, кто на какой площадке, хотя может не его возрастная категория. Убираю стакан от греха подальше и высматриваю парня в толпе.
– Держи! Можешь сходить переодеться, а я буду охранять твоё место и если что прикрою.
– Спасибо.
Задерживаю дыхание, пока забираю толстовку из рук Грачева. От него пахнет цитрусами, а еще кажется утону в его толстовке. Сбегаю по лестнице до комнаты организаторов, благо там никого. Стягиваю свитер, оставаясь в одном топе и поправляя лямки. Вытянула счастливый билет и внезапно урвала толстовку парня, который мне нравится. У нее спереди наклейка с феррари и всякими надписями. Если бы взяла телефон с собой и сфоткалась в зеркале, то у девчонок точно упала челюсть от шока.
Выйти без приключений не удается, ударяюсь об какого-то парня. Подняв голову, понимаю одно – избежать очередной схватки не получится.
– Написано же на двери «на себя», читать не умеешь? – упрекает Гриша и строит из себя умного. Едва поспеваю за его потоком «лести», как он выдает обиженно, схватившись за толстовку. – Это что?
– Волнует? – скидываю его руку. – Нервы проверь!
– Вилена! – Гриша наступает, прикрывая за собой дверь ногой, и злится. От его дерганных действий становится страшно.
– Ого, не Лена-полено. – принимаю закрытую позу, пусть только попробует шпала полоумная руку поднять, расскажу нужным людям. – Толстовка Марка, больше разговаривать не намерена.
Гриша преграждает путь к выходу. Всегда он так не позволяет уйти от диалога, когда ему что-то не нравится. Он тяжело дышит, тянет руку, но успеваю увернуться и пробежать под ней.
– Высказывай всё Марку, а не мне! Я не лезу в ваше соревнование. – кручу пальцем у виска, потому что Преподобный совсем обнаглел.
Бегу по ступеням, проверяя не идет ли этот придурок сзади. Благо там родители с детьми и никакой темной макушки. Грачев слово сдержал, стоит у стойки, но разговаривает с моей бабушкой.
– Эх ты, растяпа! – она цокает и позорит перед самым красивым парнем…
– Анна Львовна, вы не ругайтесь на Вилену, это по моей вине.
Растаяла от его фразы, как и моя бабушка. Она, махнув рукой, ушла к своему сектору. Марк подает руку и помогает обойти кучу сумок, выставленных у стола. Поджимаю губы от волнения и абсолютно не женственно, а с шумом падаю на стул.
– Классная толстовка. – всё, о чем могу завести диалог.
– Ага, – Грачев поправляет мне капюшон, как раз в тот момент, когда в зал возвращается непоколебимый Гриша. – тебе идёт, Вилена.
Марк подмигивает и убегает, услышав свою фамилию. У меня в глазах точно бьющиеся сердечки, но, как назло, они меняются на молнии. Гриша в секторе около меня, напыщенно перебирает пальцами, будто машет, и заставляет рассмеяться весь судейский состав.
Пока дети из разных клубов борются между собой в катах и тач-спарринге, успеваю сделать неплохую выручку на продаже шлемов и накладок для рук. Федя подбегает, как по будильнику, каждые минут двадцать и поднимает настроение, правда и без его внимания не остается надетая толстовка. Благо обходиться лишь одной шутливой репликой и руки не распускает.
После обеда сидеть становится тяжелее. Давыдов-младший притаскивает новое какао, указывает на брата и пародирует его судейскую манеру. Единственный комплимент в сторону Преподобного, ему идет быть судьей. Не разбираюсь во всех тонкостях, но у него умело получается всё считать, советовать и начинать бои. Да и костюм ему идёт…
– Завтра чем занимаешься? – невзначай задает вопрос Федя, опираясь на стену и забрав принесенный мне напиток. – Поснимали бы ролик.
– Ночевка с девочками. – перестаю рассматривать Давыдова-старшего и дарю всё свое внимание младшему. – Днем можем поснимать.
– Давай, – Федя качает головой, и по его мимике могу понять, что он обдумывает что-то. – а позови их с собой. Больше разноплановых кадров будет, концепцию ночью пропишу.
– Попробую.
Друг снова уходит работать и снимать элементы. Нервно стучу пальцами по столу, большую часть товаров раскупили и не уверена, что оставшиеся будет продано. Убрав новую кружку под стол, выбираю бутылку с водой. Краем глаза замечаю подходящего Гришу и откладываю напиток от греха подальше.
– Прости, не знаю, что нашло. – извиняется Давыдов-старший и закрывает собой весь обзор. Точно пытается забрать всё внимание на себя. – Мир?
– До тех пор, пока тебя опять не переклинит и не начнешь бросаться? Нет, спасибо, извинения не приму. – пытаюсь всем своим видом показать, что мне диалог абсолютно неинтересен.
Гришу это выводит из себя, но сейчас слишком много людей, он ничего не предпримет. Давыдов ставит руки по бокам от меня и наклоняется вперед, кипя от злости.
– Чего добиваешься? Впечатление хочешь произвести? Вывести на страх? – спокойно перечисляю, что крутится на языке. – Гриш, ты мне противен, и не только сегодня, а в целом.
– Устала?
– Кроме нервов, слух проверь. – не уступаю, бью кулаком по его растопыренным пальцам. – Бодра и полна энергии, но не для общения с идиотами. Давыдов, вокруг тебя постоянно хороводы водят девушки, а ты прилип как банный лист.
– Я? Да больно ты мне сдалась, – поверженный Гриша встает в полный рост и прячет руки в кулаках в карманах. Скрывать улыбку, чтобы поберечь его хрупкое эго, не буду. – спросил из вежливости, потому что Федька мозг вынесет, если с тобой что-то случится.
Дебошир уходит, спасибо, что стол на эмоциях не толкает. Лезу в телефон, чтобы пожаловаться на этого придурка, и услышать то, что и так знаю.
Вилена Романова: История первая – пролила на свитер какао, и Марк отдал свою толстовку до вечера. Гриша это увидел, закатил скандал и руку начал распускать. История вторая – у упомянутого Давыдова, наконец, заработал мозг, он подошел извиняться, но это снова закончилось ссорой. Когда он уже закончит и перестанет вертеться рядом?
Леля Евсеева: Что?! Марк Грачев отдал свою толстовку тебе? Почаще хлопай ресницами и проявляй инициативу.
Алиса Сизова: Обалдеть! А давай мы тоже как-нибудь придем помочь))) Там наверняка много красивых парней.
Вилена Романова: Алис, тут сработает только концепция «породистых псов разбирают щенками)»
– Завтра еще Саня подтянется, – над ухом звучит голос Феди, и он устало приваливается к стене. – Чего такая хмурая?
– Да, брат твой опять настроение испортил. – зарядка садится за две минуты. Телефон предательски выключается, показываю черный экран Давыдову, и он отдает свой повербанк. – Хорошо, что вы как «инь и янь». Гриша всё портит, а ты наоборот.
Друг расплывается в улыбке от комплимента и опять убегает снимать. Скучать времени не остается, к столу стремительно идёт Грачев. Марк не в форме, а в повседневной одежде всё такой же привлекательный, и светлые волосы в беспорядке выглядят отлично.
– Ты до конца будешь? Может я провожу? – мягко предлагает Марк, расположив одну руку на спинке стула, а вторую на столе.
– Я с бабушкой. – едва мямлю, стараясь не утонуть в серых глазах.
– Понял. – Грачев продолжает стоять в такой же позе. – Раз каникулы, то можем встретиться на неделе и сходить куда-нибудь.
– А толстовка? – девочки бы прибили за тупые вопросы, но мозг отказывается соображать.
– Тогда и отдашь, а пока моя должница.
Хочется выдать менее банальную влюбленную фразу, но на весь зал звучит: «Врача, срочно, Анне Львовне плохо.» И тогда туго приходится мне, Марк, выпуская, отходит в сторону. Ищу глазами бабушку, надеясь, что всё не так страшно. Она держится за сердце, пока все вокруг суетятся. Добегаю до нее за считанные секунды, хватаюсь за руку и прошу не закрывать глаза.
Гриша прибегает со стаканом воды, медик осматривает, а Федя трясет меня за плечи, чтобы виду не показывала. Кто-то машет дипломами на бабушку, и она, будучи в беспамятном состоянии, сердится.
– Всё нормально. – выдает спустя время, показывая, что ее отпустило. Грозно отправляет всех заниматься своими делами, но ее в ответ заставляют пойти домой, с чем я согласна.
Гриша меняется с кем-то и до конца соревнований вертится рядом с ней, за что ему спасибо. Грачев не ждал у стола и видимо свидание сорвалось. Федя приносит новый стакан с какао для поднятия настроения. Отправляю дяде Вите сообщение о происшествии, и он приезжает за нами. Бабушка отчитывает нас двоих, и если мне обидно за полученный втык без причины, то дяде фиолетово. Давыдовы отказываются ехать с нами, хотя по Феде и было видно, что он не против.
Дома за время нашего отсутствия ничего не изменилось. На всю квартиру слышно, как мама ругается по телефону. И я понимаю, что мы ни разу не общались за неделю. Звук захлопнувшейся двери выводит из оцепенения, понимаю, что это бабушка снова ругается с дядей на кухне. Скинув вещи, добираюсь до комнаты и сразу хватаюсь за телефон. На экране куча сообщений, но два привлекают больше всего внимания.
Марк Грачев: Прости, родители позвонили и пришлось резко уйти. Всё в порядке с тобой и Анной Львовной?
Марк Грачев: Надеюсь, что наша встреча еще в силе)
Он кинул заявку в друзья, а еще поставил лайки на все фотографии… Скорую сейчас придется вызывать мне. Спеша поделиться новостью с девчонками, вижу пару пропущенных с одного и того же неизвестного номера с разницей в десять минут. Всплывает абсурдная мысль, а вдруг это папа ищет пути с нами связаться? Набираю номер, но в ответ оба раза «телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа сети».
Глава 3.
С утра прослушал целую лекцию от мамы на счет еды. Каждый раз, когда у нее ночное дежурство, она делает несколько заготовок, заполняя весь холодильник и считая, что мы с Федей всё это съедим. Младший брат обычно зависает в такие дни у бывшего одноклассника и просит прикрывать, а я перебиваюсь вечером кефиром и иду бродить по району. Сейчас каникулы, и раздражающая, потому что не моя, “знакомая” явно будет поздно возвращаться домой, значит нужно будет со стороны последить. На Грачева надежд не возлагаю, ни разу не смог одержать первенство на ринге.
Смотрю на телефон, что и требовалось доказать. Федя с утра смотался на съемки и поехал к Сане Молотову, скользкий и неприятный тип. Выпуск Вилены и Феди, что в 9-ом, что сейчас все недалекие и не внушают доверия. Из моего класса хочется убрать лишь выскочку Марка, который в классе 8-ом успел переобуться в воздухе и сделать переход из хулигана в маминого отличника. И это до сих пор смущает, точно преследует какие-то свои цели.
Открыв сайт с заданиями по экзаменам, от которого, конечно, уже тошнило, напоминаю себе о важности поступления. Мама уверена, что продолжу династию врачей, а я с сентября месяца вру ей, готовясь поступать в военную академию. Дядя Женя, отец Вилены, обещал подтянуть и помочь, как вернется. Звонков от него не поступало, но на военном поприще бывают недоразумения. Должно быть задерживается на задании.
Информатику точно сдам на высокий балл, как и профильную математику, а вот физика сомнительно. Искать репетитора за два месяца до экзаменов будто бы бесполезно, но можно и рискнуть. Всё равно мама каждый раз заходит и спрашивает, как моя подготовка, и доверчиво улыбается, получив нужный ответ. Благо деньги на учебу могу зарабатывать сам, выполняя заказы на чат-боты.
В дверь кто-то начинает настойчиво звонить, и вполне догадываюсь, кто это. Арина после нашего третьего расставания не дает проходу, манипулируя тем, что обязательно с собой что-то сделает. Пытаюсь разглядеть гостя в глазок, но он закрыт. В какие еще детский игры поиграем, Осипова?
Открываю ей злосчастную дверь, предполагая, что она вынесет мозг и оставит без каких-либо сил. Арина предстает в новом образе, копируя в точности внешность Романовой. Так и хочется сказать ей в лицо “дура”, да сжимаю кулаки и сдерживаю порыв.
– Чего забыла? – заваливаюсь на косяк, сложив руки на груди, и закрываю ей проход. Она естественно возмущена, но больше не поведусь на ее игры. Зря что ли Влад глаза мне открывал на эту истеричку?
– Нормального приема не будет или успел вычеркнуть полтора года наших отношений? – Арина переходит на язвительный тон, едва успеваю закатить глаза, как она пинает меня по ноге и всё-таки проходит в квартиру. – Давай поговорим, пока одни.
– А вдруг не одни? – мечтаю ее выпроводить, но это выйдет боком.
– Александра Ильинична на дежурстве, а Федю видела на остановке с утра. Не ври!. – Осипова вызывающе стягивает пальто и бросает мне, уходя в известном ей направления. К сожалению, квартиру она знает, как свои пять пальцев.
– Следишь? – нахожу гостью в своей комнате, развалившейся на кровати.
Арина и бровью не повела, принялась поправлять новую прическу. Ее родной блонд сменился на шоколадный каскад с челкой, причем ей не идет с ее кукольными чертами лица. Осипова достает из сумки очки в круглой оправе и переводит взгляд на меня, хлопая ресницами.
– Захотелось перемен, теперь выгляжу, как твой типаж?! – Она продолжает общаться в саркастическом тоне, раздражая с каждой секундой. – Точнее, как эта…
– Вилена не мой типаж!
Меня перекосило от злости, да и челюсть свел слишком сильно, что зубы заболели. Осипова рассмеялась над сказанным и, поставив руки за собой, отклонилась назад.
– Ага, настолько не твой типаж, что набросился на нее, когда она надела толстовку Марка. – легко выдает и хмыкает, словно нашла слабую точку, а она, черт возьми, нашла.
– Откуда?
– Хорошие люди рассказали. – Арина встает с места, подходит вплотную стервятница и начинает гладить по груди, цепляясь за ворот моей футболки. – А знаешь, что забавно? Твой брат влюблен в меня, я люблю тебя, а ты любишь Вилену, которая выбирает Грачева. Любовный пятиугольник получается! Без тебя было бы лучше.
Замечаю в окне, отлично выходящим на подъезд Романовой, у дверей упомянутого врага. Злость закипает с новой силой, поэтому отвечать за свои действия на вряд ли смогу.
– Проваливай! – силой хватаюсь за локоть Осиповой, выгоняя ее прочь.
Она в отместку царапает лицо ногтями и вырывается. Знал бы, в жизни не предложил ей ничего. Настолько помешалась, что пытается и во всем угодить, и уничтожить. Потерпеть ее набеги два месяца, а потом вне зоны ее досягаемости. Зато получу возможность стать ближе к Романовой, будучи военным.
Выпроваживаю незваную гостью за дверь, бросив в нее пальто и захлопываю дверь. Она точно не была готова к такому сценарию, недоумевающе стоит снаружи. Посмеемся с Вишневским на досуге с очередных разоблачений в канале на 50 человек. Правда, Осипова не сдается, тарабанит по двери и жмет кнопку звонка. Лучше потеряюсь в комнате, заткнув уши наушниками.
Добираюсь до окна, разглядывая обстановку. Грачев ошивался у дверей, да не с пустыми руками. Только не любит Вилена шоколад, а предпочитает маффины из пекарни около дома. Романова легка на помине, вылетает из дверей, торопливо изъясняется, словно пытается извиниться. Сует ему толстовку, и надеюсь, что этим представление и закончится, но, как назло, Марк распускает свои руки и обнимает ее. Вилена отвечает, а меня бы прибила за такое. Мат теряется в тишине комнаты.
На телефон поступает новый звонок, думаю скинуть, да замечаю, что это мама.
– Гриш, Софа жалуется, что ребенка не может уложить из-за оров на лестничной площадке у нашей квартиры. Если не успокоится, вызовут полицию. – мама тяжело дышит в трубку, а я думаю, как уничтожить эту ненормальную. – Накапай Арине валерьянки и отправь домой.
– Ей даже валерьянка не поможет, но сейчас разберусь.
Сбрасываю трубку и плетусь к двери, как на каторгу. Открыв двери, застаю Осипову, сидящую у дверей, орущую оскорбление в перемешке со вслихапами. Подаю руку, хотя она не заслуживает, и завожу в квартиру. Ее запал пропал, стоит неприкаянная, словно не называла “ублюдком” и “бабником”. Еще и Федя удружил, влюбился в мою бывшую, что увеличивает ее шансы появляться в нашем доме. И, к слову, скрывает свою влюбленность он паршиво.
– Словарный запас иссяк?
По глазам вижу, что это была провальная затея. Она за секунду подлетает, вешается, сводя руки, словно хомут, и бесчисленно целует сырыми губами лицо и шею. Эмоциональных качелей не хватило.
– Заканчивай! – отталкиваю от себя, наплевав на ее чувства. Нет к ней никакого милосердия, только и делает, что закапывает все мои оставшиеся чувства своим поведением.
Забрав ее пальто, веду на кухню. По указанию мамы накапаю ей валерьянки и пусть катится. Из благих побуждений не кинул ее в черный список, но сегодняшняя выходка довела и пусть лучше не имеет доступа. По почте надеюсь не додумается доставать.
Арина молчит, склонив голову, но это лишь очередная манипуляция. За время трех наших разрывов выучил все ее приемы. Ставлю Осиповой стакан с валерьянкой и прошу беспрекословно выпить.
– Я тебя люблю. – заикаясь проговаривает и вытирает глаза. Приходится и салфетки предоставить, чтобы смыла свой поплывший макияж.
– Чего ты так привязываешься? – выдаю спокойно, потому что она терпеть не может монотонный диалог. – Закончу школу и уеду, а у тебя еще год для выбора профессионального пути. Говорил много раз, скажу еще раз. Не люблю тебя, Арин, найди кого-то другого, но только не Федю.
– А почему нет? – собеседница заводится и уже готовится продолжать гнуть линию. – Федя, в отличие от тебя, точно не будет засматриваться на другую девушку и выдавливать из себя чувства.
– Не нужно играть с моим братом в попытке отомстить. Он человек, а не игрушка.
Как же с ней тяжело! Общение, словно об стенку горох. Бесполезны любые доводы, и так было всегда.
– А я? Разве я не человек? Не заслуживаю любви? – Арина парирует и давит на свои больные точки, думая, что снова поведусь, встану на колени и попрошу прощения. Черт с два она это получит. – Хотя бы честности!
– Во время нашего первого разрыва сказал, что не переросла симпатия в глубокие чувства, а ты начала угрожать, что убьешь себя. – чувствую себя измотанным, после ее ухода закинусь валерьянкой. – Во второй раз снова ничего не вышло, как бы не пытался, в честь чего случился твой передоз таблетками. Услышь, Арин, хватит мусолить эту тему и мучить нас двоих. – прошу из последних сил. Этого хватит на сегодня, а завтра по новой.
– Я не она?
– Да. – не знаю, что добавить к лаконичному ответу.
Сколько бы не пытался выбросить эту егозу из голову, а она возвращается и создает дыру в моей защите, не снимая ботинок, вот уже восемь лет. И ведь единственный способ добиться внимания – прикапываться без повода. Так сильно ненавижу ее за это, что ничего не могу поделать с тем, как сильно тянет.
– В чем тогда смысл цепляться за нее, если она не выберет тебя? Мазохизм?
– А разве у тебя нет ответа на этот вопрос?
– Поймал. – Осипова встает, поправляет свитер и разглядывает убитым взглядом. – Пойду.
– Не забудь пост написать, какой я плохой, если от этого станет легче. И… не нужно никого копировать.
Она рассмеялась, поцеловала в щеку напоследок и всё-таки ушла. До последнего следил за ее силуэтом в окне, чтобы наверняка ушла. Как и обещал, закидываю ее в черный список во всех соцсетях. Выполнив действия, пишу другу сообщение.
Григорий Давыдов: Приходила Арина, устроила очередную истерику. Закинул ее в чс, осталось дождаться новых подробностей.
Влад Вишневский: Неужели? Я на смене до 20-ми, могу вечером завалиться с попкорном, вместе почитаем, какой ты фиговый парень.
Влад Вишневский: Кстати, видел Вилену с Грачевым на фуд-корте. Выглядят так, будто встречаются несколько лет и до сих пор по уши влюблены друг в друга.
От сообщения друга легче не становится. Нужно что-то предпринимать иначе светит проигрыш.
Григорий Давыдов: Твоя стойка же напротив выхода? Можешь написать, как эти двое будут уходить?
Влад Вишневский: Друг, нахрен тебе это) Выдохни после Осиповой, а Романова вообще этого не стоит.
Григория Давыдов: Давай сам решу, что нужно, а что нет)
Влад Вишневский: Ладно, Отелло, будет информация.
Интуиция подсказывает, что очередная попытка наладить отношения провалиться, но сердце верещит с просьбой попытаться. Всего-то два шага: купить маффинов до закрытия и дождаться Романову около квартиры. На экзаменах всё равно сфокусироваться не смогу.
Быстро проверив, что все электроприборы выключены, вылетаю из квартиры. В этот же момент из квартиры напротив выходит наша соседка Софа с коляской, поэтому для сглаживания инцидента помогаю спустить предмет на первый этаж. Получив дозу благодарности, мчу к пекарне. Во время приходит и сообщение от Влада, что объект наблюдения вышел из торгового центра.
Успеваю купить последние примирительные маффины, поблагодарив продавца, хотя в этом и не было ее значительного вклада. У самого подъезда оборачиваюсь к остановке, и замечаю Вилену в объятиях Грачева. Снова. Злюсь на себя, что легко взрываюсь рядом с ней, руша всё, что едва строится кирпичик за кирпичиком. Злюсь на Вилену, что она упрямая, невыносимая и не обращает на меня внимание. Злюсь на Грачева, который делает то, что запрещено мне.
Романова машет рукой на прощание и идет к дому одна. Вот он мой шанс. Вилена, заметив слежку, замедляет шаг и нарочно утыкается в телефон, чтобы ограничить зрительный контакт. Всегда так делает, когда видит. Добравшись до двери, показательно прикладывает ключ и не реагирует. Приходится идти на провокацию и закрывать домофон.
– Вилен, не нужно водиться с Грачевым. – чуть ли не умоляю, но собеседница лишь фыркает и бьет по ладони. Не знаю, что между нами, но искры так и летят. – Он не тот, за кого себя выдает.
– Давыдов, а ты разве не такой? Почитать, что Арина пишет, так волосы дыбом. – Вилена складывает руки на груди и испепеляет взглядом. Отодвигаю ее в сторону, чтобы дверью не зашибло, оставив руку на плече, а она скидывает ее так, будто это что-то неприятное. – Шпалы свои не распускай, достал уже. Курс успокоительный пропей, и меньше на людей, наконец, будешь бросаться.
Увожу взгляд для минутной передышки. Иначе выдам что-то колкое и тогда не светит никакого прощения.
– И с чего ты взял, что можешь указывать? Ты мне никто, сама выбираю окружение!
– Решалка еще не выросла, Романова!
– Всё, туше! Я опаздываю к подругам, не до разговоров с полоумными.
Романова разворачивается и предпринимает вторую попытку зайти в дом. Руки распускать не буду, но перед дверью встану, потому что разговор не закончен.