Мятежный ангел
Действие разворачивается в балканском городе, погружённом в хаос гражданской войны начала 1990-х. Главный герой — портной Меша, человек с тонкой душевной организацией, чья жизнь переплетена с судьбами маргиналов, солдат и безумцев. Его мастерская становится микрокосмом войны: здесь шьют форму для враждующих сторон, а за столами пьют ракию те, кто ещё вчера стреляли друг в друга. Меша пытается сохранить нейтралитет, но судьба готовит ему жестокий урок — случайное свидетельство расстрела мирных жителей заставляет его бежать, спасаясь от преследования обеими враждующими группировками.
Бегство в безумие
Раненый Меша находит пристанище в психиатрической лечебнице, где царит сюрреалистический порядок. Пациенты здесь — бывшие учителя, поэты, солдаты — разыгрывают спектакли нормальности под присмотром доктора Вукашина, циничного интеллектуала, считающего войну "естественным состоянием человечества". Именно здесь Меша встречает Нину, молодую пациентку с диагнозом "эротомания", убеждённую, что её ждёт мессия в образе ангела. Их странная связь, балансирующая между любовью и взаимным использованием, становится центром повествования. Нина видит в Меше посланника небес, а он, очарованный её безумием, начинает верить в собственную избранность.
Театр абсурда за стенами больницы
Клиника постепенно превращается в метафору распадающейся Югославии. Доктор Вукашин устраивает "терапевтические представления": пациенты разыгрывают сцены из довоенной жизни, пародируя утраченную нормальность. Особое место занимает персонаж Петара — бывший актёр, страдающий провалами памяти. Каждое утро он просыпается с убеждением, что на дворе 1941 год, и пытается организовать сопротивление "фашистам", в которых видит всех подряд. Его монологи о вечном повторении истории становятся лейтмотивом фильма. Параллельно развивается линия медбрата Любоша, тайно торгующего пациентами как живым товаром для воюющих сторон — эта деталь обнажает цинизм превращения человеческой жизни в расходный материал.
Ритуалы выживания
Сюрреализм повседневности достигает апогея в эпизоде "свадьбы" Меши и Нины, устроенной пациентами. Церемония, сочетающая православные обряды и языческие ритуалы, проходит под аккомпанемент артиллерийских обстрелов. Невеста в платье из больничных простыней, жених с повязкой на глазу вместо фаты — этот брак становится одновременно пародией и священнодействием. Важную роль играет символизм: Меша дарит Нине серебряный напёрсток как обручальное кольцо, а она в ответ преподносит ему крыло мёртвого голубя — первый намёк на грядущую трагедию.
Тень насилия
Идиллия рушится с появлением капитана Гаврилы, командира полувоенного формирования. Его интерес к Нине — смесь болезненной страсти и желания обладать "святостью" — обнажает тему духовного вакуума на войне. Сцена допроса Меши, где Гаврило требует сшить ему "костюм ангела", становится ключевой: портной создаёт одеяние из стальных пластин и колючей проволоки, буквально воплощая идею ангела-разрушителя. Этот костюм позже появляется в финальной битве, символизируя перерождение героя.
Эскалация безумия
По мере приближения фронта к больнице, реальность и бред сливаются. Пациенты начинают "лечить" друг друга абсурдными методами: лепят скульптуры из грязи чтобы "запечатать зло", разыгрывают суд над воображаемым военным преступником. Нина объявляет голодовку, требуя "знамения", а Меша, подражая ей, впадает в мистический транс. Кульминацией становится эпизод, где он, облачившись в самодельные крылья, прыгает с больничной крыши — падение прерывает Гаврило, открывший по нему огонь из зенитного пулемёта.
Изнанка чуда
Раненого Мешу спасают пациенты, создавшие под больницей бункер-лабиринт. Здесь, среди фресок, нарисованных бывшим иконописцем-шизофреником, происходит главное откровение: война показана как вечный цикл, где жертвы становятся палачами. Сцена с "исповедью" доктора Вукашина — он признаётся, что специально провоцировал пациентов, чтобы изучать пределы человеческой психики — ставит вопрос о природе зла. Тем временем Нина, уверовавшая, что Меша воскрес, начинает готовить его к "вознесению", не замечая, что сама становится орудием в руках Гаврилы.
Финал: танец на руинах
Развязка наступает, когда больницу захватывают войска. В эпической сцене, снятой одним планом, Меша в "ангельских" доспехах ведёт пациентов в бессмысленную атаку под вальс Штрауса. Его смерть от пули снайпера перекликается с ранним эпизодом падения — теперь это сознательный выбор. Нина, держа на руках умирающего, наконец получает своё "знамение": пролетающий вертолёт сбрасывает гуманитарную помощь, и тысячи бумажных ангелов кружатся над руинами. Последний кадр — Петар, снова "проснувшийся в 1941 году", ведёт выживших пациентов в лес под звуки народной песни, завершая цикл безумия и надежды.
Мотивы и символы
Сквозной образ мёртвого голубя в клюве у больничного кота олицетворяет утраченную невинность. Повторяющиеся сны Меши о летящем поезде — метафора неостановимой войны. Важную роль играет контраст между грубым юмором (сцена с украденным протезом, который используют как ложку для супа) и глубокой философской рефлексией. Каждый персонаж воплощает архетип: Нина — слепая вера, Гаврило — извращённая духовность, доктор Вукашин — циничный разум. Фильм заканчивается вопросом, а не ответом: возможно ли спасение там, где сама реальность стала формой безумия?