Сентимент

– Так, осталось решить, кто где ляжет. – Луиза хлопнула в ладоши, когда первые гости уже начали уезжать. – Кто вообще остается? – Она оглядела толпу.

Несколько друзей Юноса сразу сказали, что поедут домой, потому что с утра им нужно делать какие-то дела. Меган и Дерек тоже не останутся, потому что в этом домике нет ничего, что могло бы облегчить им ночевку с Марселем.

Вслед за ними уехали почти все, кроме Итана и двух друзей брата, Липа и Джейка.

– Так, – Начала Луиза, когда мы вернулись в домик, проводив гостей. – В доме 3 спальни и гостиная. – Она начала просчитывать, как лучше кого положить. – Джейк и Филипп, вы можете занять крайнюю комнату на втором этаже, я лягу с Алией в соседней, а Юнос и Итан могут лечь в спальне внизу. – Она выжидающе взглянула на Юноса.

– Ну уж нет. – Тот хитро улыбнулся и закинула завизжавшую Луизу себе на плечо, хлопнув по попе. – Я не планирую сегодня спать без тебя.

Затем он отнес её в комнату на первом этаже и захлопнул за собой дверь.

«Очень гостеприимно» подумала я и закатила глаза.

Что ж, видимо, окончательно решение по дележке комнат будет за мной.

– Джейк, Филипп, вы и правда можете занять комнату наверху, первая дверь слева. – Обратилась я к ребятам, и те согласно кивнули и побрели наверх, вяло перебирая ногами. Да, сегодня все хорошенько выпили.

– А я? – Итан игриво выгнул бровь. Черт, кажется, он тоже напился.

– А ты, – Я указала пальцем сначала на него, затем на диван в гостиной. – Ляжешь там.

Итан громко фыркнул, обернувшись на свое спальное место. Затем подошел ближе. Намного ближе, чем следовало бы.

– С каких пор мое место на диване, красотуля? – В его пепельных глаза блеснул огонек.

– С тех пор, как ты изменил мне, Итан. – Эти слова вылетели из моего рта быстрее, чем я смогла это осознать.

Глаза парня тут же сощурились, как от удара.

«Что такое, Харрис, дали в под дых?»

Но это не принесло мне такого наслаждения, как я представляла себе. А поверьте, представляла себе эти момент я очень много раз. Как наконец выскажу всё Итану, как ему будет стыдно, и как я буду ликовать, но сейчас…

Итан молча смотрит на меня, не произнося ни слова.

А на что я надеялась, что он сейчас скажет, что на самом деле ничего не было и все эти три года он невероятно сильно хотел вернуть меня, но боялся, что я его не прощу?

«Размечталась» твердит мне голос внутри.

Из мыслей меня вырывает звук открывающейся бутылки. Пиво. Итан делает глоток и усаживается на диван.

Мне так хочется о чём- то поговорить с ним, но я понимаю, что у нас больше нет общих тем для разговора. О чем мы будем говорить? О том, как он трахал всё, что мог в своём Орландо? Или о том, как за три года у меня были только одни отношения, тем самым потешив его самолюбие?

Я собираю всю волю в кулак и иду в сторону лестницы на второй этаж, когда голос сзади заставляет меня остановиться.

– Дай мне хотя бы одеяло. – Устало просит Итан.

Я молча поднимаюсь наверх, достаю из шкафа теплое одеяло и спускаюсь с ним вниз. Парень сидит всё в таком же положении, уткнувшись руками в голову.

Он бурчит что-то вроде «спасибо», и я кладу одеяло на спинку дивана.

Хоть этот диван и стоил почти полтысячи баксов, это было не лучшим местом для сна.

Кожа, из которой он был сделан, постоянно скрипела и прилипала к телу в теплую погоду. Тем более, на первом этаже недавно сломался кондиционер.

Я с досадой посмотрела на Итана и сказала то, что никогда не должна была.

– Идем.

Брюнет удивленно посмотрел на меня снизу вверх.

– Поспим одну ночь вместе, ничего страшного.

Его лицо исказило странно выражение. Нет, он не обрадовался. Скорее, он ищет какой-то подвох в моем предложение.

«Но нет, Итан Харрис, никакого подвоха. Просто я слишком великодушна»

Усмехнувшись самой себе, я не дожидаюсь, пока Итан примет моё предложение и иду в свою комнату. Достав из шкафа ночные шорты и майку, я иду в душ и смываю с себе всё напряжение сегодняшнего дня.

Когда я вышла из ванной комнаты, Итан уже лежал под одеялом, вальяжно раскинув руки.

«Господи, он без футболки»

Я неловко отворачиваюсь к шкафу и быстро перебираю полку с вещами. Благо, мама всё периодически перестирывала, но не выкидывала.

Откопав старую футболку Итана, я бросила её ему на кровать.

– Надевай. – Приказываю я. Парень удивлено на меня таращится. – Что?

– Что ты там не видела? – На его губах появляется игривая улыбка.

Но Итан видит мой испепеляющий взгляд и потому быстро накидывает футболку. Теперь она явно сильно жмет ему в области рук и шеи.

– Довольна? Теперь я умру от того, что эти резинки передавят мне кровоток в руках. – Он пытается оттянуть резинку рукава, но она плотно облегает его бицепс. – И вообще, зачем ты заставил меня сейчас её надеть? Я собирался в душ.

Итан стянул футболку обратно через голову. И как же сексуально он это сделал. На секунду мне пришлось зажмуриться, ведь я осознала, что сейчас увижу. Брюнет отбрасывает одеяло и идет в сторону ванной комнаты. На нем только темно-синее боксеры и ничего больше.

«Господи, Иисусе»

Мне хотелось молиться всем богам, чтобы они дали мне возможность контролировать своё тело, но это было бы бесполезно. Все они были бы не в состоянии противостоять этому Аиду, даже если бы приложили все свои силы. Итан встал напротив меня, и я почувствовала алкоголь и… отдаленный вишневый запах.

Он нависал надо мной, а у меня не было ни сил ни желания что-либо делать. Я просто стояла, уставившись в его мускулистую грудь, то и делая, что переводя взгляд то на его боксеры, то на пресс.

– Ты дашь мне? – Бархатистый голос заставил мои глаза встретиться с его пеленой.

Я замотала головой, не понимая:

– Что? – Мой язык рефлекторно скользнул по нижней губе.

– Ты дашь мне… Полотенце?

Чертов козлина. Я оттолкнула его рукой в грудь, горячую, как вулкан, и твердую, как скала, и швырнула ему полотенце из шкафа.

Хихикая, Итан исчез в ванной комнате.

Я залезла под одеяло, пытаясь успокоиться и привести себя в чувство.

«Алия, он делает это специально. Ты что, не знаешь Итана? Не смей возбуждаться!»

Но как бы я не хотела, мой мозг перестал работать, как только Итан появился на пороге этого дома. Не сегодня, нет. Пять лет назад, когда Юнос притащил его на наш семейный ужин и сказал, что этот красивый брюнет прикрыл ему зад на футболе, и с того дня они подружились. Чертов футбол. Никогда его не любила.

Я попыталась сделать несколько глубоких вдохов, и это вроде даже помогло. Пока из душа не вывалилось обнаженное мужское тело. За исключение боксеров.

Итан встряхнул свои черные мокрые волосы и капли попали мне на лицо и голые руки.

– Для этого есть полотенце. – Поробормотала я недовольно и поспешила отвернуться к стенке, чтобы не видеть парня.

Он ещё несколько секунд постоял возле кровати, но затем соседняя половина матраса прогнулась под его весом.

Итан накинул на себя оставшуюся половину одеяла, а я отодвинулась как можно дальше от него на самый край.

«Господи, что за детский сад» мысленно я шлепнула себя по лбу.

Но по-другому не получится. Даже просто закрывая глаза, я вспоминаю его руки на своем теле и пробегает дрожь. Я закрываю глаза и через силу пытаюсь уснуть. Но вы хоть представить можете, как это тяжело? Когда с тобой на одной кровати лежит почти голый чертов Итан Харрис.

Перевернувшись на спину, я замечаю, что брюнет подвинулся ближе к середине кровати. Хоть она и большая, почти 3 метра в ширину, но Итан занимает слишком много пространства. Краем глаза я замечаю, что он тоже не спит.

Прошло уже, наверно, минут пятнадцать после того, как мы улеглись. За окном шумят сверчки, где-то вдалеке воют собаки. Мягкий свет луны еле заметно просачивается через рулонные шторы на окне.

– Что расскажешь? – Слышу я голос справа и недоверчиво поворачиваю голову в его сторону.

– А что ты хочешь услышать?

Итан тяжело вздыхает.

– Я же говорил тебе, никогда не отвечать мне на вопрос вопросом.

От такой наглости я присела на кровати, облокотивший на локти.

– Серьезно, Итан? – Я стараюсь говорить как можно спокойнее, но выходит не очень. – Ты сейчас ещё будешь меня в чем-то упрекать?

Итан принял такую же позу. Одеяло соскользнуло с его груди, оголяя торс. Луна, словно подначивая меня, подсвечивала его тело как на какой-то сцене.

Парень проследил за мои взглядом провел рукой от своей груди до резинки трусов. Бугорок был отчетливо виден из-под одеяла. И теперь усмехнулась я.Итан Харрис по-прежнему хочет меня. Именно поэтому он жадно поедает мою грудь, которую обтягивает майка для сна. Но особенное внимание его привлекают два торчащих бугорка.

Да, я тоже хочу тебя.

Словно прочитав мои мысли, Итан смотрит мне прямо в глаза. Из-за темноты мне тяжело определить, что он испытывает, но не трудно догадаться.Через несколько минут нашего молчания, я громко сглатываю слюну и облизываю губы. Вероятно, Итан рассматривает это как сигнал, потому что его тело молниеносно оказывается на мне, вдавливая меня в кровать. Его руки, стоящие по бокам от моей головы, сжаты в кулаки. Глаза бегают из стороны в сторону, ожидая хоть одного моего слова. Но единственное, на что у меня хватает сил – это прильнуть к его губам своими. Что я и делаю.

Внутри меня взрывается вулкан, который я три года заливала цементом. Который, как я думала, никогда больше не проснется и превратится в памятник моих чувств, но, Боже, как я ошибалась.

И приторно сладкий вкус губ Итана был для меня вкуснее всего на свете. Его язык, заплетающийся в танце с моим языком, уже доводил меня до оргазма. А руки, исследовавшие моё тело, отправляли меня на седьмое небо, просто находясь на моем животе. Я издаю тихий стон, когда Итан опускает свои губы на мою шею и прокладывает дорожку из поцелуев до начала моей майки. Он прикусывает её и оттягивает так, чтобы показался сосок моей левой груди.

Его язык сначала дразнящими движениями водит круги, а затем рот смыкается вокруг бугорка. По моему телу пробегает дрожь, отдавая сильными импульсами внизу живота. Я выгибаюсь навстречу Итану, и его низкий стон отдает жарким дыханием в мою грудь.

Резким движением Итан отстраняется и вырывает одеяло, что до сих пор было между нами. По инерции, мои ноги немного раздвигаются, и парень всем весом снова на меня ложится. Только теперь я полностью чувствую его возбуждение. Немного помедлив, брюнет снова просовывает свою руку под мою майку. Его пальцы играются с моими сосками. Теперь мои руки не на его голове, а аккуратно спускаются к его боксерам. Под прикосновениями тело Итана заметно напряглось. Когда мои руки почти достигли желаемого, он опустился ниже, отодвигая от меня свои боксеры.

Он также перестал играть с моими сосками. Теперь Итан проложил дорожку из поцелуев до моих шорт.

Его серые глаза смотрели на меня, изучая каждую эмоцию. И когда его язык докоснулся до моего бедра, протискиваясь между шортами, из меня вырвался тяжелый стон. Ягодицы машинально подались навстречу Итану, и тот поспешил стянуть с меня шорты вместе с трусиками.

Итан принялся целовать мои лодыжки, колени, бедра. И совсем скоро он оказался возле самого чувствительного места.

Кончику его языка нужно было лишь докоснуться до моего клитора, что я впилась руками в волосы Итана.

Я почувствовала, как он улыбнулся, и встретилась с его пепельным взглядом. В его зрачках плясали огоньки, ведь он знал, как реагирует на него моё тело. Очерчивая круги языком, Итан провел пальцем по моему бедру в направлении рта.

Я вздрогнула, когда он ввел в меня сначала один палец, а затем добавил к нему второй.

Когда он начал посасывать, доводя пеня до пика, я уже была готова кричать.

Ещё пару секунду и я… И я …

Глава 2. Итан

Я проснулся от громких стонов. Чертовски громких стонов.

На другой стороне постели я заметил ту, которая их издавала. Алия лежала, как котенок, свернувшись калачиком на самом краю кровати. Неужели она так боится или презирает меня? Хотя я так не думаю. Ведь вместе со стонами, я клянусь, она шептала моё имя.

Конец её одеяла сполз к ногам, оголяя для меня её красивые, стройные бедра и ночные шорты.

Мне приходится приложить не мало усилий, чтобы просто прикрыть её тело без лишних… действий.

Черт, нужно же было ей позвать меня в эту комнату.

Полночи я не мог заснуть, думая о том, с кем Алия спала за всё это время и спала ли вообще. Ведь мы так и не переспали с ней до её восемнадцатилетия. Удивительно, но с ней мне хватало одних прилюдий, чтобы я мог кончить прямо в штаны, как гребаный школьник.

Да даже сейчас, смотря, как её волосы раскиданы по подушке, пухлые губы приоткрыты, а рука подпирает пышную грудь, мой член становится каменным. Она чертовски похорошела за это время.

Меня отвлекает телефонный звонок от этого произведения искусства.

Я хватаю мобильник и выхожу из комнаты, чтобы не разбудить девушку. На том конце слышится женский обиженный голос:

– Любимый, почему ты не сказал мне, что прилетел?

Я тихо вздохнул.

– Просто рейс неожиданно перенесли раньше почти на сутки. Ты же вроде должна быть на Бали, детка? – Я говорил как можно спокойнее, но внутри всё равно закрадывалось какое-то странное предчувствие.

– Я прилетела, как только узнала, что ты уже в Оттаве. Могу я заехать к тебе прямо сейчас? Я ужасно соскучилась. – Последнее слова девушка игриво протянула.

– Вики, детка, я заехал к Юносу. Он вчера праздновал день рождения. Так что я приеду чуть позже. Скинуть тебе ещё денюжку, чтобы ты смогла порадовать себя новыми вещичками?

Я попытался отвлечь свою девушку проверенным способом, чтобы ей не пришла в голову мысль приехать сюда ко мне. И это как всегда срабатывает. Мы прощаемся с Вики, и я возвращаюсь в комнату.

Алия уже не спит, а лишь сонно наблюдает за восходящим солнцем. Мне приходится лечь так, что я оказываются лицом к лицу с девушкой. Даже с утра она выглядит невероятно красиво и свежо, будто не пила вчера вообще. Её выдает только легкий румянец на щеках. Мне хочется, как раньше, дотронуться до ее губ, убрать мешающие ей волосы с лица, но я останавливаю себя.

– Доброе утро. – Проговаривает она слегка охрипшим голосом.

– Доброе утро, прелесть. – Я едва заметно улыбаюсь.

Её синие глаза смотрят на меня в упор и щурятся после моего ответа. Ей неприятно, что я её так называю?

– Который час? – Она не охотно усаживается, облокотившись на спинку кровати. Я делаю тоже самое.

– Половина девятого. – Отвечаю я ей.

Алия натянула одеяло как можно выше на свою грудь и уставилась вперед на стену.

Боже, какая же глупая неловкость.

Я начинаю говорить первым:

– Я уже скоро поеду в город. Довезти тебя?

– Нет. – Резко отвечает Алия, но затем добавляет более мягко. – Я доберусь с Юносом и Луизой, спасибо.

Я понимаю, что веду себя как придурок, пытаясь делать вид, что всё нормально в этой ситуации.

Нам с Алией пришлось лечь в одну постель спустя почти три года, как мы разошлись. Естественно ей будет не комфортно просыпаться со мной утром.

С этими мыслями я поднимаюсь с кровати и быстро надеваю свои вещи под внимательный взгляд девушки.

– Был рад увидеться, Алия. – Обращаюсь я к ней на прощание и, не дожидаясь ответа, выхожу из комнаты.

То, что я сделал, нельзя назвать взрослым поступком, но я уверен, что теперь она хотя бы сможет нормально сходить в душ и переодеться.

Обнаружив Юноса на кухне, я ворую из его тарелки бутерброд и съедаю его за несколько укусов. Из-за чего брюнет недовольно на меня уставился.

– Как прошла ночь? – Его голос басит, а по внешнему виду точно можно сказать, что вчера он отдохнул хорошо.

– Всё в порядке. – Успокоил я друга. Вероятнее всего, он не помнит, что именно из-за него мне пришлось спать в одной комнате с его младшей сестрой. – Мне нужно уже выезжать в город.

– Ты не останешься? – Из-за спины Юноса появляется Луиза в домашнем спортивном костюме. Блондинка завязала волосы в небрежный пучок и держала в руке две тарелки с оладьями. – Мы хотели сегодня походить под парусом.

Я отрицательно махнул головой и попрощался с ребятами.

Когда я уже подходил к своему Ленд Крузеру, я услышал, как открылась входная дверь домика. На пороге стояла Луиза, сложив руки на груди. На её лице читалось сомнение.

– Сделаешь мне одолжение по старой дружбе, Итан?

– Для тебя всё что угодно. – Я закинул сумку в багажник и встал возле водительской двери.

– Предупреждай хотя бы меня, когда соберешься в следующий раз вот так заявиться.

Я ничего не ответил ей, просто молча сел в машину и выехал со двора.

Моя подруга детства была полностью на стороне бывшей девушки. Но если бы она знала всю правду, точно бы так яро защищала её?

Дорога до дома заняла не больше получаса с учётом того, что скоростная стрелка на панели не опускалась ниже 120. Мне хотелось как можно скорее добраться до дома и выпустить всё накопившееся напряжение за последние несколько месяцев. Тот факт, что я закончил университет, невероятно грел мне душу. Теперь мне не придется быть вдали от семьи, и я смогу полностью погрузиться в работу. Но, как и везде и всегда, в этой ситуации тоже было одно «Но». Виктория. Она бредила мыслями о том, как сильно нам нужно съехаться после моего приезда. Ведь мы вместе уже целых! полгода. Нет, не то, чтобы я был против. Секс с Викторией был потрясающим. Но одного лишь секса была недостаточно. Я не хотел просыпаться с ней утром, не запрещал пить или курить. Мне было всё равно, во что она была одета. Я просто хотел её. Именно поэтому, когда она каким-то случайным образом узнала, что у меня есть квартира на Стойк-авеню, мне пришлось выдумать какой-то бред.

Теперь для Вики в моей квартире идет ремонт до следующего году, и мы никак не сможет туда въехать ближайшие месяцев 10.

Вы можете называть меня уродом, ну или как хотите, но жить с ней куда хуже, чем какие-либо оскорбление.  Я припарковал машину в гараже дома и быстро вбежал по ступенькам, даже не разобрав сумки.

Мама сидела в своём кресле-качалки и листала какой-то журнал.

– Угадай кто. – Проговорил я ей на ухо, прикрыв её глаза ладонями со спины.

– Ах, Итан! – Её теплые руки накрыли мои, и она кинулась ко мне в объятия. – Мальчик мой, я так скучала.

Мама была ниже меня на полторы головы, поэтому я чувствовал, как она улыбается и смеется мне в грудь.

Я обнял маму крепче, вдыхая знакомый запат ее духов – фиалки и ванили. Он был таким отличным от стерильного аромата отелей и самолетов, что я на мгновение просто стоял, закрыв глаза, позволяя ему окутать меня.

– Я тоже скучал, мам, – сказал я искренне, наконец отпуская ее.

Она отступила на шаг, чтобы получше разглядеть меня, и ее глаза, такие же пепельные, как мои, внимательно сканировали мое лицо.

– Похудел, – заключила она, хмурясь. – Учеба, работа… Никто не следил, чтобы ты нормально ел. Пойдем на кухню, я как раз хотела приготовить омлет.

Я последовал за ней в просторную, сияющую белизной кухню. Все здесь было идеально вымыто и разложено по полочкам, как в журнале, но без того уюта, который царил на кухне в доме Алии. Здесь пахло чистящими средствами, а не домашней выпечкой.

Мама принялась доставать яйца и молоко из холодильника. Ее движения были резкими, нервными.

– Рад, что ты закончил, сынок. Теперь ты дома. Хотя, – она горько усмехнулась, – «дома» – это громко сказано. Твой отец, как всегда, на работе. Его новая фирма поглощает его целиком. Иногда мне кажется, он ночует в своем кабинете.

Она с силой разбила яйцо о край миски.

– Он даже не знал, что ты сегодня приезжаешь, Итан. Я ему вчера звонила, напомнила. Он сказал: «Ах, да, конечно… Передай, что я горжусь». И положил трубку. – Голос ее дрогнул. – Он гордится абстрактным фактом окончания твоего университета. А тем, что его сын вернулся домой, ему, похоже, и заняться-то некогда.

Я сел на барный стул, наблюдая, как она взбивает яйца. Во мне поднималась знакомая тяжесть – смесь вины и раздражения. Вины за то, что оставил ее одну в этом холодном доме, и раздражения на отца, который своей вечной погруженностью в работу заставлял меня играть роль утешителя.

– Мам, он строит империю. Это требует жертв, – произнес я заученную фразу, которую слышал с детства.

– Жертв? – она резко обернулась, с взбивалкой в руке. – Он приносит в жертву семью, Итан! Свою жену! Своего сына! Ради чего? Ради очередного миллиона? Ради нового корпоративного клиента? Мы с тобой стали для него пунктом в ежедневнике, который можно вычеркнуть, если появится «более важное» дело.

Она отвернулась к плите, включая конфорку. Ее плечи были напряжены.

– Иногда мне кажется, он и рад, что я здесь одна. Не отвлекает его своими «женскими глупостями». А ты… Ты стал таким же, Итан. Холодным, как эти мраморные столешницы.

Ее слова впились в меня как нож. Потому что в них была правда. Отец с детства вбивал в меня: «Чувства – это слабость, Итан. Бизнес, деньги, расчет – вот что имеет значение. Люди предают. Контракты – нет». И я старался. Я старался быть таким, каким он хотел меня видеть. И где-то по пути я и правда забыл, как быть другим.

Мысль о Вики, о которой я даже не упомянул, внезапно показалась мне особенно уродливой. Она была частью этого холодного мира – красивой, дорогой и бездушной аксессуар, подходящий для образа успешного молодого юриста. Не той, с кем делишься сокровенным, с кем строишь дом, а не империю.

Мама поставила сковороду на огонь, и шипящий звук растопленного масла заполнил напряженную тишину.

– Прости, – выдохнула она, не оборачиваясь. – Не надо было на тебя срываться. Я просто… Я просто рада, что ты дома.

Я встал, подошел к ней сзади и обнял, положив подбородок ей на макушку.

– Все в порядке, мам. Я дома. И мы с тобой справимся. Как всегда.

Она потрепала мою руку, и мы несколько минут стояли так, глядя, как яичная масса загустевает на сковороде. В этом доме, полном дорогих вещей, это было одним из редких по-настоящему теплых моментов. И он был куплен ценой молчаливого сговора – не говорить о том, кто отсутствовал за этим завтраком.

Пока я ел, мама наконец успокоилась и засыпала меня расспросами о Юносе, о вечеринке. Я отвечал уклончиво, опуская самое главное – Алию. Ее имя висело в воздухе между нами невысказанным призраком. Мама любила Алию, как дочь, и наш внезапный разрыв три года назад она переживала почти так же тяжело, как и мы с ней. Еще одна тема, которую мы научились обходить молчанием, чтобы сохранить хрупкий мир.

Закончив завтрак, я поднялся в свою старую комнату. Здесь мало что изменилось. Трофеи за спортивные достижения, постеры с машинами, строгий письменный стол. Все говорило о подростке, который старался изо всех сил соответствовать высоким ожиданиям.

Я снял пиджак и сел на кровать, чувствуя смертельную усталость. В ушах снова зазвучал ее сонный стон, смешанный с горькими словами матери. «Холодный, как мрамор».

Доставая телефон, чтобы проверить рабочие письма, я случайно открыл галерею. Пролистывая старые фото, я наткнулся на скриншот – черновой эскиз Алии. Она нарисовала его три с лишним года назад и с гордостью отправила мне. На нем был изображен уютный дом с огромными окнами, выходящими в сад. Не дворец, не статусная недвижимость. Просто дом.

«Когда-нибудь», – подписала она тогда.

Я сидел на кровати, сжимая телефон в руке, когда он завибрировал. Имя на экране заставило мое сердце упасть в желудок. Отец.

Секунду я просто смотрел на него, на эту три буквы, которые всю жизнь означали для меня одновременно восхищение и давление, страх и желание доказать. Вспомнил слова матери. "Холодный, как мрамор". Вспомнил Алию, ее испуганную стойкость сегодня утром. Вспомнил эскиз дома.

Я принял вызов.

– Итан, – его голос был ровным, деловым, без капли тепла или приветствия. – Ты в городе.

Это было не вопрос, а констатация факта. Он всегда знал всё.

– Да, – ответил я, и мой собственный голос прозвучал чуть хриплее, чем я ожидал. – Прилетел ночью.

– Хорошо. Встречаемся в офисе в пятнадцать ноль-ноль. У нас час, чтобы обсудить твою позицию. Завтра в десять – презентация для совета директоров по делу «Верфь Остин».

Меня будто окатило ледяной водой. Дело «Верфь Остин» было одним из самых сложных и грязных в его портфеле. Поглощение с последующим банкротством, увольнением сотен людей и распродажей активов. Отец хотел бросить меня в самое пекло с первого дня.

– Я… я только что вернулся, – попытался я возразить, чувствуя себя снова мальчишкой. – Мне нужно день, чтобы освоиться, разобрать вещи…