Авганец

Глава 1

Стучали колёса. Мне всегда нравился этот стук. Впервые я осознал это, когда ехал служить в армию. Чувство оторванности от дома, от любимой девушки, смущало душу и давило изнутри. Вагон был переполнен. Стояли запахи всех сортов – от жареной курицы до газов, пущенных по неосторожности. Через несколько дней ароматы сместились в сторону откровенного пердежа, смешанного с запахом уже несвежей курицы. Всё это закончилось тем, что прапорщик, опасаясь отравления, изъял все продукты. Мы перешли на подножный корм: перловка в банках да хлеб. Чай брали из бойлера. Проводница сбежала в первый же день – сказала прапорщику: «Пост сдан», и исчезла. Я припрятал банку сгущённого молока и занял третью полку. Никто меня не тревожил, и мы спокойно доехали до Москвы. Москва была привычной и родной. Она пахла бананами и фантой, которую разливали из алюминиевых бидончиков черпаками. Нас вывели на перрон, затем загнали в дальний угол вокзала. Охраняли два солдата. Прошло уже три часа – мы достали банки и ели. Проходившая группа парней задела плечом нашего охранника. Завязалась драка: два солдата и трое парней. Те теребили солдат за форму, били ладошками по щекам, пользуясь безнаказанностью – солдаты не могли ответить. И тогда поднялся я. Метнувшись к группе, где двоечкой, а где и с одного удара привёл их в чувство. Драться они уже не хотели. Да и толпа призывников подошла на помощь. Откуда‑то выскочил прапорщик с невинным видом. «Что произошло?» – шепелявил он. Но в наших глазах он потерял уважение. Через день мы были в части под Калугой. Нас построили. Старослужащие тут же окружили нас. «Пацаны, снимаем гражданку!» – кричали они, раздевая испуганных новобранцев. Меня сразу отвели в сторону. Я обернулся, но лейтенант повёл меня за руку в штаб. В кабинете стоял громадный полковник, сверкая лысым верхом. «Откуда?» – спросил он грозно. «Средняя азия», – ответил я неопределённо. Поворот плеча – удар. Но я уже ушёл ему под руку и толкнул плечом. Полковник качнулся. «Молодец», – похвалил он. Сев в кресло, он позвонил: «Есть у меня стрелок». Меня посадили в УАЗик и повезли в другую часть. Там пустили в каптёрку, выдали солдатские вещи и пакет для гражданки – сказали зашить и подготовить к отправке домой. Мне это было не нужно, и я поставил пакет в сторону. Вошёл старший сержант. Посмотрел на пакет, потом смерил меня взглядом. «Знаешь, куда пошлют?» «Нет», – ответил я. «Ваша группа уходит в Афган. Там у одного бойца аппендицит – ты его заменишь». Страшное слово «Афган» пугало всех призывников. И оно настигло меня. Меня отправили в Термез. В ожидании транспорта мы познакомились с военнослужащими, вызванными для переподготовки – так называемыми «партизанами». Они возвращались из Афганистана. От них мы и узнали, что в ДРА полным ходом идёт война. Потерь много. Один резервист, крупный, усатый мужчина, задумчиво сказал: «Можно сказать, вам просто не повезло, ребята». Мы не испугались, но весёлый настрой заметно угас. В Термезе мы разместились в производственных помещениях воинской части, ушедшей в Афганистан. На следующий день нас построили на огромном плацу. Прибывшие из ДРА офицеры начали отбирать солдат. Представителем батальона был капитан Ключник – человек с вечно невыспавшимся лицом. Он сказал: как только установится лётная погода, мы переместимся в Афганистан.

Глава 2

Армия Если она не светила после института – ни к чему. А если уж потом бы забрили, то хотя бы офицером. Хотя многие и после вузов служили рядовыми. С другой стороны, я понимаю. Сам рвался туда. Тем более – вся семья военная. Я с первых дней познал дедовщину. Нас всем взводом изматывали. Били пряжками, бросали сапогами в тех, кто, зависнув между двух коек, тихонько ставил ногу на кровать, чтобы не тратить силы. Первые четыре месяца всё было скверно. Соседу по кровати замок, сволочь, коренной зуб выбил – когда у него дембельскую шинельку стибрили. Но не мы же. С полка кто-то зашёл. Может, дневальный‑землячок. Как он мог прозевать вынос шинели, если постоянно стоял у входа? И как вообще запустил ворюгу? А наш «змей» ходил по всем взводам и бил кулаком в лицо любого, кто ему не понравился. Мразь была отъявленная. В других взводах бойцы проводили досуг с сержантами – беседовали, дружили, обменивались адресами. Их тоже гоняли, иначе офицеры не поймут, но до утра их не «тренировали». А мы порой до четырёх утра кувыркались. Пол был мокрый от пота. Ужас. Но в коллективе как‑то легче переносилось. Сейчас вспоминаю и думаю – убить могли случайно. Позже, уже в дивизии, видел, как молодые валялись на кроватях. Разок им устроили «отбой‑подъём» – не в целях унижения, а просто тренировали. Прыгнули раза по три – и спать. Думаю: вот же, как им повезло. Я же устал от постоянной стройки. И комбат сказал: строить будем до дембеля. Дивизию расширяли. Это было особенно тяжело в моральном плане. Нам запрещали сообщать домой . Но мы покупали талоны на междугородние переговоры и звонили вечером прямо от тумбочки местного дневального – радостные. Только родители не воодушевлялись. Да и офицеры словно на крыльях летали. Тогда ведь все стремились в группы войск за границу. Платили, по тем временам, очень хорошо, и можно было там купить даже наши «Жигули». Только в Термезе мы узнали о настоящем положении дел в ДРА. Положение дел на фронте ухудшалось, и нас сорвали с мест, отправив в гущу событий в группе с 66 мотострелковой бригадой. Его подразделения заходили со стороны Файзабада. Едет колонна БМП. По ним открыли огонь басмачи. Но никто особенно не волновался – под бронёй же личный состав. Вдруг одна БМП заглохла. Наружу вылез офицер. Пули свистят, щёлкают по броне и камням, а он спокойно устраняет неполадку. В это время одну из БМП понесло к пропасти – остановилась на краю. Командир полка уже не в первый раз звонит в Москву и просит разрешения открыть огонь. Ему не разрешают. «Как огонь? – думают высокие начальники. – Приехали с мирной помощью». Сидят, размышляют, совещаются. После очередного отказа командир полка всё же дал приказ открыть огонь. Всех басмачей быстро уничтожили. Один офицер заметил, что в его друга целится из гранатомёта дух. За несколько секунд он выскочил из машины. Видимо, не один. Они сумели отцепить от буксира пушку, зарядить, прицелиться и выстрелить в противника. Наши военные опередили мятежника. Москва никак не ожидала, что входящие наши войска натолкнутся на вооружённое сопротивление.

Глава 3

Меня прикрепили ко второму батальону. Город Асабад. Наша палатка стояла рядом с казармой спецназа. Мы с гордостью смотрели на них – элитные войска. Меня сразу выставили в караул. Выдали патроны – и мы засели. Вчера убили солдата на посту. А на той неделе вырезали весь пост целиком. От таких разговоров сон улетучивался. Но не в меру любопытный разум потянул в тень, в степь. Укрыться здесь негде – равнина, горы где‑то вдалеке. Я упал на землю: завтра форму не отстираешь от этой глины. Подполз ближе к камням. Тени блуждали в низинке – в мёртвой зоне нашего блокпоста. Ползти не хотелось, и я мелкими перебежками достиг нужного места. Слышался говор. По интонациям понял – говорят будто на таджикском. Шла установка миномёта. До первого выстрела оставалось около получаса. Пока все были заняты делом, я подкрался, отстегнув штык‑нож. Стрелять – последнее дело, засудят. Удар. Потом второй. Ножевому бою меня отец научил. Три трупа – и тишина. Неподалёку шумела река. Туда я и оттащил тела, предварительно обыскав. Гранатомёт сложил, обложил камнями. В расположение блокпоста вернулся ленивым шагом. Лычки младшего сержанта позволяли держаться надменно. До утра всё прошло спокойно – участок у нас был ровный, тут не забалуешь. Сдав смену, пошли в столовую. После наряда мы обычно ели последними. Бывало, что чего‑то не хватало, зато ели спокойно, без спешки. Еда не ресторанная: пшённая каша со свиными шкурками, сладкий чай. Масла не было – стояла жара. Поев, мы встали и пошли в палатку, но у входа столкнулись с соседями. Относились мы к ним настороженно – не задирались, и они обычно держались степенно. Но не в этот раз. Меня ударили по плечу. Я отклонился и прижался к стене.

– А чё такие борзые? – прозвучало в мою сторону. Два бойца в тельняшках надвинулись на меня. Весовая категория одинаковая – главное не зашибить. Эффект внезапности тоже никто не отменял. Два бойца, как из ларца, одинаковые с лица, надвинулись – и тут же задвинулись обратно. Мои ребята уже вышли из столовой. Они не убежали – просто дверь за ними аккуратно закрыли, и происходящего они не видели. Но то, что я вышел один и ни капли не помятый, их удивило.

– Да так, порешали, – отмазался я. И мы пошли спать. В месте, где любая новость на вес золота, это происшествие, конечно, не осталось скрытым. Меня вызвал майор ГРУ Терентьев.

– Младший сержант Мальцев, прибыл! – доложил я по всей форме. В углу стояли мои знакомые. Вид у них был не самый радостный. «Я их так не бил», – мелькнуло в голове. Подстава. Под ложечкой неприятно засосало. – Где научился бою? – строго спросил майор.

– Бокс, – просто ответил я. Он усмехнулся.

– Возможно… возможно, – сказал он и встал. Я отошёл к стене. Он снова усмехнулся и сел на табурет.– Значит так, боец. Пойдёшь ко мне в роту.

– Так точно! – не раздумывая ответил я.

– С ночи?

– Так точно.

– Ну, отдыхай. А я пока документами займусь. Пока не началась кутерьма, я отвязал ослика, который обслуживал столовую, и привёз свои трофеи. Сложил их в палатке, прикрыл бушлатом и пледом. Уснул как младенец. После обеда меня вызвали в штаб. Приказали сдать оружие, выдали предписание и велели садиться в УАЗик. Я попросил забрать личные вещи. В казарме меня встретил сам Терентьев.

– Как это называется, боец? – грозно спросил он.

– Трофеи, – ответил я бойко. – Что в бою взято – то свято. Он кивнул в сторону каптёрки. Я прошёл туда и всё подробно рассказал.

– А почему не доложил командиру? – спросил он, глядя в окно.

– Товарищ майор, мы в ДРА выполняем миротворческую миссию по защите…

Он махнул рукой. Я замолчал. – Сдай капитану под роспись, – приказал он.

– Никак нет, товарищ майор. Он обернулся.

– Не понял, боец. – Разрешите иметь миномёт при себе. Это же война. Может, и вам спину прикрою. Он помолчал.

– Хорошо. Крепи на борт первого БТР. И отдыхай. Завтра выходим. У старшины я получил берцы, камуфляж, оружие и патроны. Дневальный указал мне на кровать и встал рядом. Когда я проснулся и оделся, заметил – я уже сержант. Мы выдвинулись в ночь. Большая колонна бронетехники ушла в сторону Кабула.

Глава 4

Через пять километров три роты спецназа отправились пешком в направлении входа в ущелье.Первой целью отряда был брошенный кишлак Сангам, где, по данным разведчиков, засели передовые силы «душманов». Но, войдя в деревню, спецназовцы не обнаружили даже следов боевиков. Тогда майор Терентьев решил, что авангард мог оставить свой пост в другом селении – Даридаме. Несмотря на то, что разведка кишлака не проводилась, он направил туда роту капитана Цебрука. Ожидалось, что авангард банды состоит всего из десятка бойцов, и опасаться было нечего. Рота Цебрука без боя вошла в Даридам – кишлак был заброшен. Солдаты прошли селение насквозь, никого не обнаружили и уже были готовы возвращаться. Но всё это время за ними наблюдали. Авангард боевиков оказался куда крупнее и разделился на две части. Первая атаковала роту спецназа, оттесняя её к выходу из кишлака. Вторая устроила засаду как раз на выходе. Рота оказалась окружена. О боевом контакте немедленно доложили Терентьеву. Но тот не спешил бросаться на помощь, ожидая, что завязавшийся бой может быть частью ещё большей засады. Боевики тем временем стягивали все свои силы, разбросанные по ущелью, к Даридаму. Среди них были и знаменитые «Чёрные аисты» – фанатики по понятиям «душманов», стремившиеся смыть свой позор кровью в бою. Этих бойцов готовил и вооружал спецназ Пакистана, что делало подразделение ещё опаснее. Началась суматоха. Я был в курсе всех дел, так как находился рядом с майором. Стреляли из гранатомётов – на БТР ехать было опасно: сожгут на подходе, а стены Даридама такое уже выдерживали. Я сидел в командирском УАЗике и, если честно, скучал. Устав ждать, я загрузил свой гранатомёт, боеприпасы, прихватил ДШК с лентами, СВД и выдвинулся в сторону ущелья, не включая фары. Блокпосты пропустили меня без пропуска – командирская машина. Не ускоряясь, я медленно ехал к ущелью. Если боевики готовили засаду, значит, малые силы уже залегли, а основные должны подойти с гор. Сумерки должны были помочь им – и мне. Заехав за скалу, я начал выгрузку. Оборудовал на вершине скалы пулемётную точку, выше по горе – миномётную позицию. Там же оставил СВД и весь боезапас. Душманы ждали, что оставшиеся две роты пойдут на штурм Даридама, чтобы вытащить своих, и тогда их расстреляют на открытой площадке. Но Терентьев ждал – сам не зная чего. Боевики стреляли по городку, но стены прикрывали наших. Шум вели специально, чтобы заманить русских. Полная луна осветила склоны. С гор спускались тени – люди и караван ослов. Взять их на прицел не составляло труда: расстояние – около километра, как на ладони, петляющая тропа без укрытий. Я открыл огонь. Ослы, люди, крики – всё смешалось. Когда маджахеды, окружавшие город, поняли, что их план рушится, они развернулись и пошли в мою сторону. Терентьев быстро сообразил, что по горам работает ДШК.

– Где Мальцев?! – крикнул он. Через пять минут ему доложили обстановку.

– Пулемёты по ущелью! Огонь! – скомандовал он. В горах однозначно не было наших: ночью по стрельбе сразу виден расклад сил. Когда с расположения основных сил подошла огневая поддержка, я начал отстреливать душманов, идущих со стороны города. Скоро у меня закончились патроны. Но они заканчивались и у душманов. Подкрепление застряло в горах – тащить боеприпасы километр по открытой площадке никто не хотел. К утру выстрелы стали одиночными. Боевики окружали меня, прячась за камнями и кучкуясь. Рассвет ознаменовался взрывами миномётных снарядов.

Выстрел – корректировка.

Выстрел – корректировка. Стоны и крики «Аллах!АКбар» перемешивались с редкими выстрелами. Атака захлебнулась. Потом закончились и снаряды. Душманы поползли обратно к городу. Другая группа ушла за боеприпасами. Одиночные выстрелы стали фоном этого утра – обе стороны экономили патроны. Но когда после каждого выстрела душманов становилось всё меньше, они поняли: работает снайпер. Терентьев зашёл с противоположной стороны, взяв боевиков в клещи, прикрываясь городскими стенами от огня с гор. Окружение было снято. Началась контратака. Боевики, зажатые с двух сторон, уходили в ущелье. Мальцеву подвезли боеприпасы, и отстрел продолжился. Прижимая их огнём из города к скалам, Терентьев вынудил противника уйти в горы. Операция была выполнена. Но потери оказались большими. Майора Терентьева перевели в центр.

Глава 5

Группа вернулась в расположение части, им дали отдохнуть, боевой дух был сломлен, люди перенесли шок. А я, почувствовав вкус мяса, ушёл в горы – душманы устраивали засады и ночные вылазки, и мне хотелось поохотиться. Запас патронов, СВД, нож, пару консервов и ослик – три недели я видел только орлов, забирался выше и выше, пока стали видны тропы и ущелье. В горах выстрел слышен далеко, поэтому первый караван я загнал на плоский выступ и начал расстрел не спеша – сначала осла, потом остальных, они были как на ладони в оптическом прицеле. Я не был убийцей – вырос в военном городке, но убивать мне понравилось здесь. Спускаться пришлось долго, в темноте я добил выживших, собрал трофеи, загрузил трупы и пошёл вверх, оборудовал точку и стал ждать. Теперь у меня были патроны, еда, миномёты с боеприпасом. Стук копыт в предрассветной тиши разбудил меня – по схеме убил осла, затем остальных. После ещё трёх караванов душманы поняли, что тропа опасна. Меня шли убивать – я услышал их издалека, они шли не скрываясь, веря в непобедимость. Я пропустил их до площадки, дал время, и не зря: из ущелья шёл ещё один отряд. Я хладнокровно расстрелял один отряд из крупнокалиберного пулемёта, сбросив в пропасть, затем начал расстрел пришедших, закидывал гранатами, камни сыпались им на головы, потом пошли миномётные снаряды. Я понял, что после таких потерь эта тропа перестала существовать для них. Организовав огневые точки, я с караваном спустился в ущелье, в часть прибыл ночью, меня задержали, а утром вызвал майор Быков, назначенный командиром. – Ты какого хрена, бля, попёрся?! – орал майор Быков. – Кто тебе вообще разрешал?! Да я тебя за это…Я выслушал его тираду молча. Он выдохся сам.– Сколько? – резко спросил он. – Сорок три пальца, – невинно ответил я. – А так – никого не убивал. Мы же просто помогаем ДРА. Он усмехнулся. Я бросил к его ногам окровавленный мешочек. Майор скользнул по нему взглядом, будто по мусору. Подошёл к столу, налил два стакана водки. – Садись.

Помолчал. – Давай выпьем за наших бойцов. Мы выпили молча. – Что-то привёз? – спросил он. – Героин, – начал я. – Хорошо, – остановил он. – Дальше сам оформлю. Как надо. Он посмотрел на меня внимательно. – Документы у меня. Медаль получишь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.