Моя последняя надежда

Я перевожу взгляд на Андрея, а тот уже как ни в чём не бывало пьёт своё шампанское и больше не смотрит в сторону своего, так понимаю, знакомого. Интересно, насколько хорошо они знакомы? Этим вопросом я задаюсь оставшиеся минуты окончания года, пока мы все стекаемся на танцпол к большому экрану и слушаем речь президента. Со «звериной компанией» мы в противоположенных углах зала и это единственное, что я знаю, ведь даже не хочу смотреть в их сторону.

Начинается бой курантов, друг за другом взлетают пробки шампанского, и Андрей с Денисом наполняют нам бокалы. Все чокаются, пьют, загадывают желания и я машинально повторяю всё за всеми, а перед глазами у меня стоит недавний плотоядный взгляд карих глаз, с которым я и встречаю следующий год. Зал взрывается визгом и свистом, все орут как ополоумевшие, кидаются с объятиями друг на друга и сыплют поздравлениями. Лишь только в этой суете я решаюсь найти взглядом того, о ком думаю. Прорезывая словно лазером толпу целующихся и обжимающихся, я устремляю взгляд точно в «звериную орду» и немею, ведь карие глаза в ответ обжигают меня пристальным ухмыляющимся созерцанием. При соприкосновении наших взглядов его ухмылка становится ещё шире и после он гордо, как я десять минут назад, отводит своё внимание в сторону. Вот так заявка, вот так хлыщ! Я готова рвать и метать из-за этой надменности, но что-то внутри меня начинает сиять светом, и я невольно улыбаюсь сама себе.

Начинается громкая музыка, диджей орёт в микрофон поздравления и созывает всех открыть Новый год зажигательным танцем.

– Поздравляю тебя, подруга!– обнимает меня Лера, когда мы обратно садимся на свои места.

– И я тебя!– вскидываю я свой фужер.

Мы выпиваем и смеёмся над тем, что происходит на танцполе. Появляются Дед Мороз со Снегуркой, и начинается хоровод вокруг ёлки. Со стороны это смотрится, словно убойно-пьяные дети-переростки неуклюже волокут друг друга по кругу, периодически пытаясь выдрать из рук ближнего дары, выбрасываемые Дедом Морозом из мешка, как вдруг, в один момент, уже летят две шубы и перед нами открывается идеально загорелый и накаченный торс «дедушки» и упругие ягодицы «внучки». Опешивший народ на долю секунд теряется в происходящем, а когда приходит в себя, начинается настоящая вакханалия со стриптизом и танцами во главе с недавними сказочными персонажами, что некогда детьми мы считали неотъемлемыми атрибутами зимы. И вот даже весьма взрослый для проявления излишних эмоций Андрей заходится истерическим смехом, умудряясь опрокинуть стакан с минералкой на пол. Лера показывает на него, когда он пытается сделать невозмутимый вид, и из наших глаз от смеха льются слёзы, подруга носом тычется в моё плечо и трясётся как эпилептик. Нас точно незаметно всех курнули, и я не могу остановить свою волну смеха, когда Андрей приобретает в секунды состояние покоя и встаёт на ноги, протягивая вперёд правую руку мне за спину. Я оглядываюсь, смех как волной смывает, а я из ярко красного превращаюсь во что-то пурпурное. За спиной кареглазый, который пожимая руку Андрею, тут же садится рядом со мной, будто это его законное место.

– Знакомьтесь, девчонки, это Паша – мой друг детства, ну а это моя дама – Лера и её подруга – Вика,– Андрей, кивая на всех поочерёдно, знакомит нас. Я бросаю косой взгляд на названного Пашу и кареглазого в одном лице (к этому его прозвищу я прям душой прикипела, какой там Паша!), а этот наглец мне подмигивает. Сердце в груди стучит отбойным молотком, ведь так близко я ещё рядом с ним ни разу не была. Я могу протянуть руку и коснуться его. Хотя зачем мне это надо? Ну манит меня в нём что-то! Ну красавец он отменный! Ну и что дальше? Позволять ему обходиться с собой, как он обходится со всеми своими жертвами?! Нет, здесь нам с ним не по пути. Чувство собственного достоинства у меня развито на все сто. Поэтому максимум, что грозит кареглазому, это посидеть рядом со своей надменностью, а дальше убраться восвояси. В эти секунды я как никогда чётко осознаю, что мне куда приятнее на расстоянии видеть его самого и его затейливые подкатывания. Вблизи же мне хочется вылить ведро помоев ему прямо на голову с этими его подмигиваниями и прочими красноречивыми взглядами.

– Не слишком ли он молод, для твоего друга детства?– вопрошаю я в сторону Андрея. Я слышу свой голос словно со стороны и его интонация не предвещает никаких успехов в сторону вновь прибывшего.

– Два года разница не особо заметна, когда тебе десять!– отвечает мне парень подруги, когда кареглазый ставит свои локти на столик и ядовито взирает на меня из-под бровей. Приём так себе! Не впечатлило! Раз …цать уже в его исполнении такое видела, только не в свой адрес.

– Хм, такая маленькая разница! С виду твой друг – мой ровесник!– я не знаю, что со мной. Конечно же кареглазый выглядит лет на двадцать пять, но мне хочется его побольней уколоть и сделать с этим я ничего не могу.

Кареглазый фыркает и с сарказмом заявляет:

– Не думал, что тяну на пятнадцатилетнего!

– Мне тринадцать, поэтому делай выводы!

Лера и Андрей, как один, смеются, а мы с новым знакомым уже зло сверлим друг друга глазами. О дальнейшем знакомстве не может быть и речи. Наконец парень понимает, что здесь ему всё-таки ничего не обломится и теперь всем видом пытается показать, что не очень-то и хотелось. Я бросаю ему негласный вызов, и, видимо, он решает его принять.

– Ты всегда такая дерзкая? Или критические дни не вовремя?

– Ты сел на место, которое занято!– я киваю на стул, игнорируя его провокационные вопросы.

– Кем? Твоим тринадцатилетним бойфрендом-сосунком? – колко наклоняется он ко мне ближе.

– Пах, прекращай! Лучше расскажи, как жизнь? Давно тебя не видел, зато слышал много!– Андрей старается быть дружелюбным, а кареглазый самодовольно сосредотачивает на нём свой взгляд. Мне кажется или кое-кто уже здесь подзадержался! Я оглядываю взглядом зал клуба и понимаю, что «звериная шобла» куда-то делась. Думаю, именно их отбытие и послужило поводом кареглазому подойти к нашему столику. Будь его друзья здесь, что-то мне подсказывает, к Андрею он бы ни ногой. Я ухмыляюсь и встаю со стула, мой сосед поднимает на меня взгляд и настороженно смотрит на то, что я собираюсь сделать с этим своим выражением на лице.

– Пойду, проветрюсь!– фыркаю я, показывая всем видом, что не заинтересована общением с вновь прибывшим и меня совершенно не интересует его жизнь и где он там пропадал! Лично я его вижу с завидной периодичностью, будь он неладен и я вместе с ним!

Лера довольная вскакивает следом.

– Я с тобой! Мы быстро,– подмигивает она Андрею, на что я закатываю глаза, а кареглазый расплывается в улыбке.

– Передавай привет своему мальчику!

– А ты своим одноразовым подругам!– лаконично заключаю я, а он вздёргивает бровями. До парня окончательно доходит, что я в курсе его увлечений и не собираюсь становиться тысячной в том списке. Пусть даже он и доходит до этого заключения путём догадки, что я за ним уже давно присматривала. Обольщаться особо я бы ему не советовала. Как бы меня к нему не тянуло, вытереть об себя ноги я не позволю. А именно это он и собирался сделать со мной сегодня. Пусть убирается, я пас!

Мы с Лерой уходим, и я механически двигаюсь в сторону женской комнаты, хотя мне туда и не надо. Когда мы заходим туда, я, чтобы отвлечься от дум об оставшемся за нашим столиком, решаюсь подкрасить губы и привести в порядок слегка растрепавшиеся в хвосте волосы. Лера, ненадолго отлучившись по своим делам, возвращается и становится рядом. Сначала она просто смотрит на меня, а потом решает заняться тем же в придачу с нравоучениями:

– Вик, а он на тебя глаз точно положил!

– Рада за него!– сухо отвечаю я. Это не тема для разговора, поэтому я хочу побыстрее обрубить интерес Леры раздуть из мухи слона. Но всё не так просто.

– Да ты что? Ты посмотри, какой лапочка!

Я прыскаю:

– Лапочки мне не по вкусу.– Как хорошо, что наши внутренние чувства и эмоции не отражаются бегущей строкой на нашем лбу, иначе мне бы не поздоровилось.

– Ну ты даёшь! Если бы не Андрей, я бы точно теряться не стала. Скажу тебе по секрету, я уже давно к этому Паше приглядывалась. Посмотри, как одевается, а улыбка, а…

– Прекрати, Лер! Я уже своё слово сказала.

Лера потрясённо на меня посмотрела, но настаивать не стала, слишком грубо звучал мой голос. Мы вышли в фойе, потоптались там немного и пошли обратно. Я очень надеялась, что новый знакомый уже покинул наш столик.

Сзади послышался чей-то чавкающий ржач, и я увидела идущих за нами следом «зверей». Пятеро неадекватных парней, различных по своим внешним данным, но точно одинаково отмороженные на голову, они возвращались в зал. Видимо, курить выходили. Я ещё раз кинула на них взгляд и заметила то, на что раньше не обращала внимания – на запястьях чернела татуировка паутины. По крайней мере, тату было у тех, кто с короткими рукавами. Но что-то мне подсказывало, что другие – такие же меченые. А что насчёт Павла?

Мы с Лерой зашли в зал и поплыли мимо столиков к своему. К моему огорчению кареглазый был ещё там и о чём-то мирно беседовал с Андреем. Мне стало весьма весело (почему? – на этот вопрос я боялась себе ответить), поэтому я решила вернуть этому наглому типу должок. Склонившись к его уху со спины, я с вызовом ему начала чеканить:

– Тебе пора сваливать, твои клеймёные дружки-бычки спешат заполнить танцпол. Будут искать отбившегося от племенного стада, а ты – здесь! Ух, мурашки по коже!

Паша даже не повернулся в мою сторону и не оглянулся убедиться в правдивости моих слов, лишь улыбка скользнула от уха до уха. Одним ловким движением из-за спины он перехватил мою руку на его стуле и с силой усадил меня на моё место. Лера и Андрей всё это время внимательно за нами наблюдали, едва заметное изумление коснулось их лица, но они предпочли заняться друг другом. Паша повернулся всем корпусом ко мне и оценивающе окинул с ног до головы.

– Ты нарываешься, девочка!

– Ты достиг желаемого эффекта, мне страшно! Можешь быть свободным! – жестом руки сопроводила я ему сказанное.

– Спасибо, что разрешила! Скучать-то не будешь?

– По тебе? Да ты посмотри на себя! По чему здесь скучать? Зажравшиеся самовлюблённые кобели,– я резко отдёрнула манжет его рубашки и, наконец, удовлетворила своё любопытство, убедившись в идентичности тату паутины с его дружками, продолжила,– заклеймённые неведомыми узами сектантства с явной патологией – не в моём вкусе. Да и что таить, я слишком хороша для тебя, мальчик! Подрасти и то маловероятно!

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты неоправданно заносчивая особа?– вздёрнул он брови.

– В зеркало давно смотрелся,– я отвела от него взгляд и пригубила шампанского.

Наши испепеляющие с Пашей взгляды и слова, направленные на выведение собеседника из равновесия, всё-таки не смогли остаться игнорируемыми сидевшими рядом Андреем и Лерой, как бы они и не пытались нас не замечать. Слишком открыто мы демонстрировали свою внезапно возникшую неприязнь в отношении друг друга и свободно без тени лукавства заявляли об этом. Лицемерить ни один из нас не собирался и если мне причина моего негатива была давно понятна, то Паша просто в отместку платил мне той же монетой, хотя по сути, видимо, сам не понимал, с чего это я на него так взъелась. Теперь же, учитывая нашу обоюдную бесцеремонность, у любого несведущего человека могло сложиться мнение, что мы друг друга давно знаем, раз уж так открыто демонстрируем неприязнь. У нормальных и адекватных людей, такое не могло возникнуть в первые минуты знакомства. Увы, ни себя, ни тем более его к адекватным я не относила, к тому же мне уже самой казалось, что этого кареглазого пройдоху я знаю достаточно давно.

– Вы знакомы?– настороженно решился задаться вопросом Андрей.

– Уже, к сожалению, да!– фыркнула я.– Не без твоего участия. Прости, Андрей.

– Ясно. Тогда сделаю тебе ещё хуже,– он встал и поднял за собой Леру.– Мы уходим, а вам счастливого дальнейшего знакомства. Ваш диалог тяжело переносить людям со слабым сердцем и это я про себя. А про вас – если друг друга не убьёте, гляди, что получится. Будете потом меня добрым словом вспоминать. Рад был повидаться, Паш. Пока, Вик.

Парни пожали друг другу руки, и Андрей удалился вместе с моей подругой, а я осталась в обществе кареглазого. Я обречённо прикрыла глаза, в немой полунадежде, что когда их открою, он исчезнет, в том числе из моей жизни и головы. Но чуда не произошло! Он лишь отвернулся обратно к столику, покрутил в руках свой телефон и громко вздохнул. Я покосилась на него, и он посмотрел на меня. Губы его слегка дрогнули в снисходительной улыбке, но он серьёзно выпалил:

– Девицами вроде тебя я не интересуюсь! Вас долго запрягать, а покататься всё равно вряд ли удастся.

– Дошло на пятые сутки!– выдохнула я и ухмыльнулась. Прямо одолжение сделал, что решил капитулировать. Точнее он преподнёс всё так, что это я к нему тут присоседилась и сижу умоляю провести со мной ночь, а он такой: «Простите, но вы не в моём вкусе». От злости я едва задыхаться не начала. Это же надо так умело выворачивать всё в свою сторону. Он прямо изнутри сиял своим превосходством над целым миром. И, простите, он что сейчас некоторых из женщин уподобил лошадям? Вот негодяй! Высокомерное заявление у меня выскочило само собой. – Видно оснастка не та. Не по зубам…

– Это вызов!– встрепенулся он, очередной раз обескураженный моей наглостью и самоуверенностью. Интересно, какого это, когда в собеседнике ты чувствуешь собственную надменность, когда ведёшь разговор с себе подобным. Хотя вряд ли он сейчас сопоставлял себя со мной. Чувство собственного превосходства Паша в себе укоренил как индивид и пользовался им автономно. Мне лучше самоустраниться, иначе в ближайшую минуту парень решит, что я с ним заигрываю и возомнит из себя не весь знает кого. А выше только космос!

– Боже упаси! С твоими навыками разбираться в людях, мне не потягаться. Ты читаешь всех как раскрытую книгу.

– Ясно, это всё – сарказм! Чёрствый юмор, направленный на унижение собеседника с подчёркиванием его собственной ничтожности.

– Ты считаешь?– Наш диалог набирал обороты, вот только смысловая нагрузка в нём отсутствовала.

– Некоторые игры опасны для жизни и здоровья.

– Мне кажется, или я слышу в твоей интонации опять угрозу,– настораживаюсь я.

– Ничуть. Просто не всем могут прийтись по вкусу твои остроумные реплики!– заключает он и я ощущаю себя дуэлянтом, которому, чтобы выжить, приходится наносить удар за ударом.

– Заботишься?

– О тебе? Нет смысла, мне это просто ни к чему.

– Откровенно. Не стоит тогда тратить своё драгоценное время на просиживание здесь возле меня. Займись привычным для себя делом. – Я поморщилась от воспоминаний.

– Каким?– вздёрнул он бровями, будто не догадался.

– Ты знаешь.

– Гонишь?

– Нет, возвращаю на круги своя.

– Не суди и не судима будешь!– тыкает он в моём направлении сотовым.– Ну, а если уж взялась, то не стоит это делать по обложке, будь объективней!

– Полу-мудруц, полу-невежда, полу-подлец, но есть надежда, что будет полным наконец!– с сарказмом выдыхаю ему в лицо я и встаю.– Извини, мне надо снова отойти. Счастливого вечера и удачного улова. Не стану лицемерить словами: «Буду рада поговорить в другой раз! До встречи».

Мы чеканили друг другу отпоры без передышки и теперь мне нужно было самой прервать это пустое словоизвержение.

– Да уж, не стоит обнадёживать. Хотя я лукавлю. Не буду скрывать: «Приятно провести с тобой время» – вряд ли ты когда-то услышишь такое в свой адрес от меня.

– Замечательно, что у нас всё обоюдно. Прощай.

Я удаляюсь от столика и ухожу сразу из клуба. Что уношу я собой? Кажется, кроме нелепого диалога ничего, но это не так. Я забираю с собой воспоминания о том, что имя кареглазого – Павел и теперь это имя мой личный дефибриллятор для сердца. Я помню баритон его голоса, который теперь уверенно звучит в моём сознании наравне с собственным внутренним голосом. Я запоминаю взгляд в упор этих пронзительным тёплых глаз со всей их внутренней надменностью и спесивостью, но кажется их высокомерие мне роднее собственного отражения в зеркале. Мои рецепторы точно воспроизводят запах его цитрусовой туалетной воды (явно не дешёвой) и от этого тут же начинает кружиться голова. А память о секундных прикосновениях его руки к моей и моей к его, напрочь выбивают из колеи и заставляют тело покрываться мурашками блаженства. Моё новое знакомство теперь полностью лишит меня спокойствия. Минуты засыпания станут длиннее, а сны в отношении некоторых личностей ещё желаннее.

Глава 4.

– Мещерин!– очередной раз кричит басистый мужской голос за моей спиной, и я машинально оборачиваюсь посмотреть, кого так убойно зазывают на весь этаж университета. Но вижу только совсем незнакомый мне источник крика, к кому тот обращается в идущей толпе студентов – так точно и не ответить.– Да остановись ты, наконец!

Толпа проходит мимо меня, а из толпы выходит в сторону парень. Кареглазый! Судьба ещё не устала нас сталкивать нос к носу? В этом универе кроме меня и этого парня ещё кто-нибудь учится? Пока я сама с собой неистовствую, некое подобие клубного Паши стоит передо мной и даже глазом не ведёт. Когда его догоняет тот, кто так хотел его остановить, между парнями завязывается оживлённый разговор и они начинают движение мимо меня. Поравнявшись, кареглазый бросает на меня мимолётный взгляд и даже не удосуживается сделать вид, что мы знакомы. Это ж надо быть таким невежей!

И вот, сколько бы я себя не укоряла за своё излишнее внимание к персоне Павла, я всё равно как вкопанная таращусь на него, а точнее ему вслед. Я ловлю себя на мысли, что покачиваю головой в ритм его шагов. Флип флап позавидовал бы моему напорству в точности передачи шаг-кивок и всё это под воздействием исключительно одного человека. Благо я вскоре осознаю ненормальность происходящего со мной и тут же начинаю оглядываться по сторонам из-за опасения быть кем-то уличённой в своей сумасшедшей мании. Кроме пары ржущих парней старшекурсников, моё поведение никого не волнует, хотя и старшекурсники вряд ли гогочут в мою честь. Но желание у меня возникает всё равно одно – остановите землю, я здесь сойду.

Быстро приходя в движение, я мчусь в очередную аудиторию, а в голове стучит одна и та же мысль. Походка. Походка кареглазого разительно отличается от клубной. Сегодня он шаркал ногами, при этом одна нога, создавалось впечатление, шаркала ровно, а вторая словно совершала боковые загребательные движения в отношении первой. А в клубе я видела уверенную ровную поступь…

Захотелось заорать во весь голос. Моя маразматичная голова меня уже окончательно двинула по фазе. Ещё немного и я сама себя определю на лечение. Думаю, психотерапевт и психолог будут очень рады нашей встрече и тогда, в лице последнего, я найду человека, готового выслушать все мои сомнения, касательные персоны кареглазого. Я смогу с чувством, с толком, с расстановкой изложить свои опасения относительно сверхъестественных перевоплощений Паши и, наконец, получу неоспоримый диагноз профессионала о своём явном психическом расстройстве. Однако даже не прибегая к помощи специалиста, мне уже давно всё ясно – у меня помешательство. Определённое помешательство, ведь в ближайшую субботу я тащусь в клуб, абы ещё раз увидеть короля перевоплощений. А прежде я зайду в парфюмерный магазин, найду воду, которой он пользуется и нанюхаюсь ей до тошноты душевной.

Сегодня я за стойкой бара, хуже того – сегодня я здесь одна, без девчонок. Моя компания сегодня – бокал ликёра Бейлис. «Звериная стая» уже на месте, но одного ценного экспоната она сегодня лишена и им оказывается Паша. Для меня это разочарование жизни! Причина ясна как день! Сидя в клубе, я уже не задаю себе вопрос, зачем я здесь. Я здесь теперь только из-за него, мне просто необходимо его увидеть (не спрашивайте почему – я сама не хочу знать ответ на этот вопрос). Я как наркоша в поисках дозы. Я проживаю неделю с целью встретить Пашу в клубе, ведь, видите ли, Паша в универе – мне совсем не по духу.

– Кого-то ждём?

Я поворачиваюсь в сторону голоса и вижу мужика лет 35, назвать его парнем – язык бы отсох. Я оглядываюсь по сторонам, неуверенная, что обращался он ко мне. Но мужик отчётливо цедит:

– Это я к вам, девушка в синей блузке, обратился.

Очень «мило» с его стороны было сакцентировать своё внимание на одной из частей моей одежды. За отдельным столиком определённо больше преимуществ, там хотя бы никто не пытается познакомиться. Эта мысль меня посещает запоздало. Барная зона сориентирована на совершенно противоположенное – девушки при баре прямо располагают к знакомству и кричат всем своим видом, чтобы на них обратили внимание. Но я думала, моё лицо, точнее его выражение, когда я захочу, являют собой только отталкивающее действие. Либо я ошиблась, либо мужик слепой. Я одариваю его пренебрежительным взглядом и отворачиваюсь обратно, но его это не останавливает:

– У тебя скучающий вид, да и сам я на грани срыва. Может пропустим по бокальчику, я заказываю.

Я не верю своим ушам. Неужели этому мужлану я напоминаю доступную девицу, которой достаточно заказать выпить и я буду вся в его распоряжении. Внутри закипает злость, но еле сдерживаясь, я, не смотря в его сторону, парирую:

– Я в состоянии сама заплатить за свою выпивку и в собеседниках не нуждаюсь.

– Я постараюсь сильно не напрягать,– заявляет мужик и придвигается ко мне ближе. Я, поражённая такой наглостью, поворачиваюсь в его сторону, чтобы показать всё своё недовольство, но вместо этого замечаю, как проходит мимо Паша. Меня он, естественно, даже взглядом не выделяет. Я очередной раз разъясняю своему внутреннему «я», что после того, как я его грубо отшила, мне другого ожидать не приходится. Однако внутреннее «я» всё равно обижается на что-то и я завожусь от злости окончательно. А хлыщ сбоку ещё и неустанно мне тыкает, будто мы с ним в одной деревне выросли и вместе гусей пасли. Я сейчас кому-то башку оторву.

– Дистанцию, молодой человек, соблюдайте!– рычу я в его бесцветные глаза и двигаюсь на дальний от него край собственного стула. Стоит заметить, что молодым он был во времена моего младенчества. Считай, я ему польстила.

– Что ты от меня так шарахаешься, я не кусаюсь.

Я тупо молчу и его игнорирую. Может, тогда он поймёт, что безразличен мне. Мне сейчас незаметно понаблюдать бы за Пашей.

– Эй, бармен!– кричит мой сосед, и парень за стойкой идёт в нашу сторону.– Нам с девушкой по бокалу шампанского.

Мои глаза увеличиваются, и я сквозь зубы громко цежу:

– Я вроде ясно объяснила, что не намерена с вами пить!

– Но я не теряю надежды, вдруг передумаешь,– подмигивает он мне и меня переворачивает от отвращения. Похоже, этот индюк так просто не отвяжется, а бармен, как назло, уже исполняет его заказ. Руки мои сжимаются в кулаки, ногти больно впиваются в ладони, но что я могу – заорать? Выход только один – встать и уйти, а где гарантия, что этот липучка не увяжется следом. В бессильной злости моё лицо начинает наливаться краской и я чувствую собственный жар.

– Здорово, Игорь!– влезает между мной и мужиком тот, кого я уже и не мечтала увидеть рядом. Часто моргая ресницами, я кошусь на Пашу в желании расцеловать спасителя. Но он будто не видит меня, обращаясь исключительно к бармену.– Исполнишь предыдущий заказ, прими мой – бокал виски.

Пока неудавшийся новый знакомый пытается достучаться до Павла, что тот влез типа не к месту, кареглазый, наконец, поворачивается в упор ко мне и улыбается:

– Привет, злючка. Этот что и есть твой парень?

– Глаза протри! Ему тринадцать в прошлой жизни было!– брезгливо фыркаю я, при этом стараясь всем своим видом показать, что нуждаюсь в спасении от этого наглого типа.

Паша смеётся так, словно никогда в жизни ничего смешнее не слышал, но в это время мужик дёргает его за плечо:

– Слышь, парень, ты влез не на своё место в наш разговор.

Глаза Паши стекленеют, он с нескрываемой злостью резко поворачивается в сторону нравоучителя, что тот непроизвольно слегка отшатывается. В это время бармен перед носом навязчивого мужика ставит бокалы с шампанским и переводит взгляд на кареглазого.

– Пах, только не здесь!– пытается предотвратить бармен то, что видно заранее ему известно.

– Без паники, Игорёк! Мы болтаем!– уже ухмыляется Паша и обращает обратно испепеляющий взгляд на моего нового навязчивого знакомого.– Ты что и правда собираешься угостить её шампанским?

Его сарказм настолько явный, что мужик в замешательстве лупится на бокалы с золотой искрящейся жидкостью, ища подвох. Паша продолжает дальше, чтоб тот недолго мучился:

– На ней одеты дизайнерские шмотки, где только блуза стоит дороже всего твоего прикида, в её фужере Бейлис, что стоит в единичном экземпляре в несколько раз больше твоей двойной дозы заказанной бормотухи, тем более ты решаешься понизить её градус, когда нужно повышать. В твоём возрасте, парень, это просто наигрубейшие ошибки при подкатывании, тем более с замыслом развести на большее.