Мануфактура

Поели — и вышло вовсе не потеря часа, а выгода. У мальцов лица порозовели, глаза загорались живее. Я вспомнил правило старого мастера на заводе: «Жрать должны вовремя. Голодный рабочий — брак да авария». Вот и здесь всё то же самое, только без ОТК и нормированного обеда.

Мы ещё немного посидели, слушая, как вдалеке кричат торговки: «Раки живые! Сыры голландские!» И как тянет из-за стены запах свежевыделанной кожи. Гришка поморщился:

— Фу.

— Запах ремня, — сказал я. — Привыкай. Без него — ни станка, ни дела.

И только тогда я поднялся. Ложки сложили обратно в чугунок, Савва аккуратно прикрыл всё тряпицей. Даже это было похоже на учебный процесс: снабженец не хуже точильщика.

— Ладно, — хлопнул я по колену. — Перерыв кончился, переходим к следующей операции. Рабочая сила заменяется ременной. Пошли.

Вернулись к станку — упёрлись в ремень. Без ремня — никак. Пошли к кожевнику.

Кожевник, как и предупреждал Франц, любил деньги, бумагу и власть. Последнее — больше всего.

— Ремень ременной? — переспросил он. — На что?

— На станок, — сказал я. — Длина — три аршина, ширина — два пальца, толщина — чуть меньше пальца. Ровный.

— Ни разу не слыхал, чтобы ремнями станки делали, — недоверчиво сказал он. — Ремни — на луки, на сбрую, на опойки. На станки — нет. Бумагу покажи.

Я показал грамоту. Он покрутил, повздыхал.

— Ладно. Но бери самое обычное. На улучшения и штуки разные — у меня времени нет. И мастерам нашим сверху велено… аккурат. Чтоб не перегибали. Сам понимаешь.

Я понимал. Не я один тут «мастер». И не всем нравится, что «немчин» (пусть и без акцента) получил двор и деньги из казны.

— Сколько? — спросил я.

— Полтора рубля, — сказал он, явно наугад.

— Рубль, — сказал я. — И от меня — шаблон по коже. Чтобы полосы резать ровно. Будешь больше за день делать.

Он прищурился. Деньги любят счёт. Мы сторговались на рубль и пол-ведра жира.

Вернулись в сарай. Присобачили ремень на шкив. Шкив — из колеса, которое жалобно скрипело, но крутилось. Педаль — из доски, рычаг — из палки, тяга — бечева. Всё — как в музее, только не витрина. Ось-шпиндель села в берёзовые втулки мягко, без свиста. Я бросил на станину взгляд, как на живого: теперь — можно.

— Осторожно, — сказал я мальцам. — Держим заготовку. Между конусов. Руки — подальше. Лица — ещё дальше. Резец держу я.

— А резец где? — спросил Гришка.

Я посмотрел на набор «инструмента». Ножи тупые, зубило короткое, напильник скривился от времени. Резца нет. Придётся «сделать вид». Я заточил старый напильник до клина на печном камне, потом на кирпиче с жиром и угольной пылью, расширил подручник и связал его с стойкой клином — чтобы не дрожал.

— Это не резец, — проворчал Гаврила.

— Пока — да, — согласился я. — Завтра — пойдём к кузнецу.

Я накачал педаль. Сначала скрип, потом — кашель дерева, потом — ровное «фу-у-у». Ремень сползал. Я плюнул на ладонь, потер ремень — липкости прибавил. Посыпал смолой. Пошло ровнее. Я подвёл «резец», снял первую стружку. Стружка — белая, лохматая — летит. Дерево поёт. В груди отозвался знакомый ритм. Раз… два… три…

Подручник дрожал. Я подпер его клином. Трус ушёл.

— Смотри, — сказал я мальцам. — Видишь — вот шаг. И вот — одинаковая толщина. Замеряем — одной рейкой. Не на глаз.

Я вырезал «скобу» — проходной/непроходной калибр. Простой: щель одна — «проходит», щель другая — «не проходит». На торце процарапал «ГМ-1». Вывел «валик» так, чтобы в «проходит» входил легко, в «не проходит» — не лез.

— Это и есть «допуск», — сказал я. — Плюс-минус «щепа». Для дерева — довольно.

— Допуск, — повторил Федька шепотом, как страшное слово.

Я ещё снял, ещё померил. Первую заготовку довёл до нужного. Отрезал. Сделал вторую — и, главное — теми же движениями. Она вошла в «проходит» так же и уперлась в «не проходит» там же. Первая и вторая — одинаковые. Я постучал их краями — звук почти в унисон.

Тут за спиной кашлянули двое. Одеты не как стрельцы — посадские, но важные. Один — худой, с глазами-иголками. Второй — квадратный. На худом — цепочка с ключом. На квадратном — печать на шапке.

— Кто тут «без подгонки» мастерит? — насмешливо спросил худой. — Который Михайло?

— Я, — сказал я, не перекрикивая станок. — Вам чем помочь?

— Нам — ничем, — сказал квадратный, — а вот ты — нам мешаешь. От Оружейной палаты мы. Старший мастер Кузьма велел спросить: по чьему указу ты мастерскую открыл и что тут делаешь, коли по ружьям дела наши?

Ага. Прилетело. Быстрее, чем думал.

— По указу государеву, — сказал я и показал грамоту. — И по Брюсу.

Худой не взял грамоту. Склонился к станку и скривился:

— Ишь чего выдумал. Колесо крутит, шкив делает… А как балуйство кончится — к нам опять придёт: «Да дайте железа, да дайте мастера». Мы тебе тут не немецкие колодки.

— Я железо сам куплю, — сказал я, хотя понимал, что «сам» тут — условное. — И мастеров — учу. Вон — мальцы. И не по ружьям у меня — по станку. По двум одинаковым деталям — без подгонки. Потом — где скажут.

Он хотел ещё что-то сказать, но я нажал на педаль. Маховик загулял быстрее, ремень запел. Я подставил «резец» и снял долгую, ровную стружку. Она упала ему к ногам — белая лента. Он отступил.

— Не колдовство, — сказал я, глядя прямо. — Хитрость и повторение. Придёте через три дня — покажу железо. Сегодня — дерево. Дальше — ваше начальство решит.

Квадратный хмыкнул:

— Сегодня у тебя «грамота», а завтра — как пить дать — «бумажки не той печати». Я скажу Кузьме — вижу, что не пьёшь даром. Но смотри — не сверх меры.

Они ушли. В воздухе повис их запах — кислый от власти. Мальцы загудели. Я поднял руку — затихли.

— Слышали? — спросил я. — Враги у нас есть. Это хорошо. Значит, мы идём куда надо.

Вечером мы снова пошли к Семёну. За резцами.

— Сделай мне «клюв», — попросил я, показав форму мела на доске. — И «треуголку». Ими по дереву — пойдёт. Потом — черенок стальной найдём.

— На чём точить? — спросил Семён.

— На камне. Вода — есть.

— Железо у тебя — не годится для резца, — предупредил он.

— Знаю. Пока — что есть.

Он сделал. Я вернулся, посадил «клюв» в резцедержатель-хомут и всю ночь с Федькой точил, пока кошка не пришла лечь на чертёж и не сказала по-кошачьи: «Хватит».

Утро началось с того, что ремень слетел и ударил меня по пальцам. Пальцы отозвались всем набором русских слов, которые в XVIII веке тоже понимали. Я надрезал ремень, «ласточкой» склеил, заклепал кожаными кружками — стало лучше. Потом — новая беда: пол под станком просел, и весь станок заплясал. Гаврила без слов притащил два булыжника и мешок песка. Мы выровняли. Вибрации стало меньше. Я сказал «спасибо» без слов — он понял.

К обеду в дверях снова показалась она — Марфа. Вчера с ведром воды у Франца. Сегодня — с узелком в руках и с таким видом, будто ей очень надо увидеть, как это «без подгонки».

— Воды принесла, — сказала она, не глядя мне в глаза. — И… хлеба. Отец велел. Он говорит, «мастер новый — голодный будет».

— Спасибо, — сказал я. — Хлеб — к делу. Воду — к станку не близко. И… — я держал слово, — не подходи близко. Пока.

— Я не подойду, — сказала она так, что я понял: она подойдёт, но не сейчас.

День прожевал нас и выплюнул в сумерки. У меня на столе лежали четыре одинаковых «валика» — деревянных, одинаковых по калибру. В «проходит» — входят, в «не проходит» — нет. Я складывал их, как солдатик складывает по уставу. И вдруг понял, что улыбаюсь.

Семён пришёл к ночи — посмотреть. Привёз кусок «лучшего железа» — выменял у прохожего за табак.

— Глянь, — сказал он. — Может, на железо перейдёшь?

— Завтра, — сказал я. — Сегодня — последняя древесина.

Мы с ним проверили конуса. Они держали. Я махнул на подручник, повёл «резцом». Стружка пошла тоньше. «Шероховатость» — меньше. Я икнул в голове старым словарём начальника ОТК: «Ra — глазом не видно».

Семён перекрестился и выдохнул:

— Воистину чародейство! Как сие возможно, чтобы без подгонки, без кузнечной смекалки, две детали, сделанные разными руками, подошли одна к одной?!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.