Хранитель

– Почему ты спрятался и замолчал? – выдала я в порыве злости. – Эта бабка явно неадекватная, разве ты не обещал меня защищать? Ты видел её глаза?

Мне казалось, что я перегнула. Гребаные хранители и их дары. И гребаный весь астральный мир. Варг не обиделся, лишь задумчиво продолжал смотреть на меня.

– Я понял, в чём твой дар, Аврора. Я знал, что ты уникальна. Помнишь, я говорил тебе про исключения? Вот почему я не смог определить его сразу.

Мне снова стало неуютно от его слов; уже хотелось проклясть всех, кто это создал. Он, неохотно, продолжил:

– Твой дар был создан хранителями в противовес тёмным дарам. В отличие от всех остальных, он искусственно создан и не имеет природного начала. Хранители заплатили огромную цену за его создание. И этот дар единственный имеет название. Его прозвали Немезис. Он буквально является карой всему злому. Знала ли ты, что люди не могут увидеть то, что увидела сегодня ты? Даже те, кто имеет способности, не могут видеть его использование. И совсем неважно, какой это вид: тёмный или светлый.

– Какой дар у этой старухи? – выдала я вскоре.

– Она охотится на хранителей. Ей не удалось меня найти из-за её молодого возраста, но, судя по способностям, несколько семей лишились своих защитников.

Варг снова задумался и замолчал, поэтому я нарушила молчание:

– Молодого возраста? Этой бабке на вид лет восемьдесят, уверен, что она молодая? И как дар может заключаться в охоте – это нелогично…

– Её тело лишь сосуд для тёмного дара, – ответил он. – Благодаря ему она всё ещё здорова для этого возраста, думаю, ей осталось недолго… лет сто как минимум. Разница между сосудами и носителями в том, что такие, как ты, рождены с ним, в то время как в первом варианте кто-то смог наделить даром. Что ж, всё печальнее, чем я думал…

Варг вновь замолчал; его красные глаза казалось пытались найти выход из сложившейся ситуации, но это было слишком даже для моего призрачного соседа.

– Лет сто – для нашего мира это слишком много. Получается, если мой дар проявился, то в противовес ему должен появиться тёмный дар, верно? И как кто-то смог «наделить» даром, если ты говоришь о семейных узах? Я думала, это как своего рода болезнь, которая передаётся по наследству… – попытка пошутить не удалась; Варг лишь изобразил подобие улыбки и, всё с таким же задумчивым видом, продолжил:

– Ты права, но этот дар создали раньше Немезиса. И он был не совсем искусственно созданный, как я уже неоднократно говорил. Если отречься от семьи и не развивать свой светлый дар, он становится тёмным. Около тысячи лет назад первый отступник от семьи, Эон Дарк, решил стать алхимиком.

– Разве такое вообще возможно?! – вырвалось у меня.

– Понимаю твой скепсис, – сказал Варг. – Его точно так же высмеяли все. В результате, из-за своего дела жизни, он не захотел продолжать семейное наследие и полностью отрёкся от них.

Гордые аристократы прекратили финансировать его, и он остался ни с чем. Но однажды ему подвернулся человек, который испугался своего хранителя и смог оборвать с ним связь. Наивный носитель светлого дара расплакался прямо на пороге чужого дома.

Хитрый Эон представился новым хранителем, который лишился своих полномочий из-за этого бедолаги. Мастерски сыграв роль, Эон стал узнавать про силу светлых даров. И тогда он понял, что может начать искусство алхимии тьмы.

Варг снова замолчал; его расстроенный взгляд скользнул на дождь за окном, а у меня крутилась всё та же мысль: почему это всё настолько бредово, но оказывается правдиво.

– Как он смог оборвать связь с хранителем? – спросила я. Варг резко повернул голову в мою сторону и вопросительно поднял бровь. Его взгляд выглядел угрожающе; я, запинаясь, попыталась исправить ситуацию: – Ну я… интересуюсь, исключительно из любопытства.

Он опустил голову и бормоча ответил:

– Его дар заключался в заступничестве от тёмных сил, грубо говоря, он был мечом хранителей. И из-за того, что они не успели заключить ритуал компромисса, его родовой хранитель отправился в астральный мир, но связь с родом была разрушена.

– То есть разорвать связь с семьёй можно при помощи разрыва связи с хранителем? И наоборот? – уточнила я.

Варг напрягся и подозрительно взглянул на меня. Его глаза были нечитаемы. Он минуту молчал, затем ответил:

– Родовые хранители – это часть семьи; у каждого человека свой родовой. Есть родовые хранители носителей дара, как я. Различие лишь в том, что я выступаю не только в качестве невидимого защитника, но и помогаю направлять способности носителей.

В моей голове кружился рой мыслей и вопросов, но они так и не были озвучены. Получается, что эти так называемые хранители попросту являются щитами определённых семей от астрального мира, но что получают они взамен? Если это взаимовыгодная сделка, то выгоду получают только люди. Хм – чем дальше в это углубляешься, тем сложнее и запутаннее всё кажется.

Что ещё важнее: тот бедолага, который разорвал связь с хранителями – как он смог это сделать, если был их оружием? И почему уже на тот момент был человек, который был заступником от тёмных сил? Или как обычный человек смог использовать алхимию тьмы на человеке со светлым даром?

Ворох мыслей заполнял мою голову. Я не слышала слов Варга о том, что мои вопросы о разрыве связи ему показались странными и впредь он не хотел слышать их. Всё же решилась прервать его нудную болтовню своим вопросом:

– Что означает «алхимия тьмы»? И что стало с тем человеком?

– Как тебе известно, классическая алхимия заключалась в преобразовании «низших» веществ в «высшие», и все превращения происходили благодаря первоматерии. Люди использовали огонь, воду, воздух и землю. Сама по себе в этом мире эта наука невозможна, но на протяжении всей истории человечества люди стремятся к созданию невозможного. Алхимия тьмы слишком сложна в исполнении, и для того чтобы её использовать, необходимо заплатить определённую цену… – он резко замолчал, и в его глазах мелькали тени. Пока он продолжал его глаза приобрели желтоватый оттенок. Не знала, что он так умеет. Не акцентируя на этом внимания я продолжала слушать:

– Эон смог использовать алхимию тьмы для трансформации душ. И цена, которую он заплатил за это… была его собственная семья. Он вернулся в своё родовое поместье и убил всех, кто там находился. После совершённого он без капли сожаления открыл небольшой портал между вашим миром и астральным. Наш мир принял души в качестве платы за постижение запрещённой науки. Меч хранителей находился запертым в доме Эона в худшем своём состоянии. После того как равновесие миров было нарушено, в этот мир хлынуло сотни тысяч тёмных существ.

В один момент Варг сделал движение рукой, и на стене заплясали тени: они динамично двигались и постепенно превращались в картинки, похожие на диафильмы. Чёрно-белые кадры быстро сменяли друг друга, пока мой собеседник продолжал повествование:

– Астральный мир настроился на захват этого мира, чтобы расширить свои границы. В то время владыка нашего мира, Ариус, смог воспользоваться лазейкой и расширить портал.

На кадре было высокое тёмное существо в плаще, которое направляло свой меч на сияющую в пустоте дыру, а за ним находилось огромное море страшных созданий, напоминавших парящие чёрные облака в лохмотьях. Все они, кроме возвышающегося над ними, были лишены лиц – как будто под капюшоном была лишь пустая темнота. Наблюдая за всем этим, я продолжала слушать:

– Эон за свою сделку с Ариусом получил способность к алхимии тьмы. Он смог использовать пустые тела для перенесения светлого дара. Эон хотел стать единоличным владельцем всех известных даров, но не учёл, что при трансфигурации души носителя, дар терял свои свойства и превращался в противоположный.

Слушая его рассказ, меня удивляло то, насколько непостижима глупость людей перед неизвестным и какую цену некоторые готовы заплатить лишь бы приобрести непонятное могущество.

Картинки сменяли друг друга на кадрах были уже изображены зарубежные города, которые заливались будто дегтем, а на их местах оставались лишь руины. Потихоньку яркие цвета сменялись на что-то серое, будто цветные фильмы вновь вернулись в черно-белый формат. Мысль о том, сколько было повреждено построек и количество погибших людей все никак не покидала меня. В истории всего человечества нет ни одной записи о похожем событии, как они смогли оправиться от такого? Варг не видел моей задумчивости продолжая листать кадры, попутно продолжал посвящать меня в историю:

– Дар защиты становился даром призыва тёмных существ. Дар исцеления становился даром погибели. Так появились тёмные дары. Ещё одной загвоздкой в использовании алхимии тьмы было то, что дар носителя можно перенести только в тело без души. Поэтому Эон не знал, как применить свою силу на себе. Он сам не обладал никакими способностями, кроме того, которым наделил его Ариус. Что же касается меча хранителей, то он застрял между двумя мирами, и поэтому его тело до сих пор цело и невредимо. Хранители спрятали его в склепе одного из великих предводителей людей того времени. Это было единственное, что было в их власти. Даже для них междумирье недоступно.

Картинки перестали меняться на стене, и после щелчка последний фрагмент исчез.

– Как получилось, что меч хранителей, который является человеком, застрял между мирами?

– Его имя – Лиам. На тот момент, когда он оказался на пороге дома Эона, его душа уже была готова покинуть тело: настолько он был слаб. Разрушение связи с хранителем в одностороннем порядке приводит к ослаблению тела и духа. Всему миру повезло, что могущественный Эон в погоне за величием забыл про него. Если бы он сделал светлый дар защитника от тёмных сил в противовес, это смогло бы уничтожить всех носителей.

– Ты так и не объяснил, в чём заключается Немезис и как я смогу его использовать?

– Этот дар как яркая звезда: его нельзя контролировать. Про него хранители создали что-то вроде инструкции:

«Лишь тот, кто сердцем чист, пробудит дар в себе;

в минуты скорби и печали подарит свет во мгле».

– Какая-то нелепица. То есть этот «уникальный» дар используется всего один раз? А, ну и, конечно, бонус – я вижу сосуды, наполненные тёмными дарами. Класс.

Варг начал возмущённо отвечать:

– Ты оскорбляешь великий дар, который был получен за слишком высокую цену.

Меня уже начинала раздражать вся эта история с моим особенно неособенным уникальным даром: как всегда, что-то столь великое оказывается ничем из себя не представляющим. Пазл не складывался, что-то не сходилось. Внезапно в голове появилась мысль: а что если…

– Варг, ты мне лжёшь, ведь так? Сначала ты говоришь, что тёмные дары – это всего лишь изменившиеся дары носителей-отказников, потом повествуешь историю о сделке сумасшедшего алхимика и повелителя астрального мира, а теперь читаешь четверостишие об одноразовом «уникальном» даре. Я хочу услышать правду.

Внезапно тот, кто всё это время называл себя хранителем рода, превратился в искажённое чёрное облако, и снова раздался тот же загробный голос, что был час назад у старухи.

– Глупое дитя, надеялась на защиту от этого существа? – прозвучало насмешливо. – Он всего лишь слабак, который должен отработать свой долг перед кругом старейших хранителей.

Из тёмной дымки показались жёлтые змеиные глаза и пасть с клыками, которые направлялись в мою сторону. Затем завеса стала рассеиваться, и перед моим взором открылась странная картина. Эфемерная змея была завязана в узел и связана золотыми нитями, которые, вопреки всем законам физики, удерживали существо. Пока я наблюдала, рядом появился Варг, очень измученный и ослабший. Он затягивал золотые нити, из-за чего попавшее существо начинало шипеть, а затем смеяться и попутно тем же ужасным голосом проговаривать:

– Сказали ли тебе, дитя, в чём суть твоего дара?

Змея, казалось, смотрела прямо в мою душу. Не услышав мой ответ, она продолжала:

– Ты умрёшь. Цена Немезиса – смерть носителя, неужели тебе не рассказали этого? Ох, моё бедное дитя…

Варг перебил её слова и слишком быстро произнёс:

– Аврора, не слушай её, она лжёт!

Видя моё недоумение, змея смеялась то человеческим, то потусторонним голосом; нити на ней затягивались и потихоньку проходили сквозь неё, но она всё же продолжала:

– Носители тёмного дара не могут лгать, также как и существа астрального мира, за исключением хранителей. Немезис убьёт тебя, дорогая, хочешь ты того или нет, но это цена, которую необходимо заплатить за спасение будущего и возмездие всему плохому.

Варг пытался ещё сильнее затянуть золотые нити, пока на них не появились шипы. Они врезались в дымовую змею до тех пор, пока на полу не осталось лежать тело старухи. Глаза её по-прежнему были нечеловеческими, и всё же, несмотря на адскую боль, она продолжала говорить:

– Тебе не спастись, дитя, они пожертвуют тобой ради великих целей. Но ты не переживай: ОН вернётся и поможет тебе, как когда-то помог мне. Не верь хранителям, их выгода лишь в выполненных миссиях.