383: Pulsar. Ты – моя последняя история

Иногда, чтобы не сойти с ума, нужно подружиться с монстром. Или хотя бы поговорить с ним.

Меня зовут Арияна. Я не психолог, не журналист и не моралист. Я – человек, который долго и мучительно собирал себя из кусков. И эта книга родилась не потому, что я знала, как правильно. А потому, что я помнила, как больно.

«383» – это не роман о любви. Это не про то, как жертва полюбила своего похитителя.

Это история о переплавке, о посттравме, о том, как иногда наше спасение похоже на смерть, а свобода – на клетку.

Адель – не идеальная героиня. Она путается, ломается, молчит, молится, возвращается туда, откуда хотела бежать.

Михаэль – не герой и не антигерой. Он – результат. Следствие. Осколок системы.

Эта книга родилась не из желания шокировать.

А из необходимости проговорить то, что нельзя было сказать вслух.

Я знаю, что она вызовет разные реакции. Кто-то отвернётся. Кто-то узнает себя.

Кто-то скажет: «Так не бывает». А кто-то прошепчет: «Было. Только я об этом молчал (а)».

Я написала эту историю для тех, кто однажды проснулся в темноте – не зная, кто он.

Для тех, кто выжил. Но так и не понял – как теперь жить.

И для тех, кто всё ещё слышит стук сердца внутри себя.

Это не роман о правильных поступках.

Это роман-одержимость о том, как тело помнит то, что разум пытается забыть.

И как даже в самых сломанных людях может гореть странный, упорный огонёк —

не про любовь.

Про выживание.

Про становление собой.

Пролог. Точка отсчёта: ТУМАН.

Лаванда пахла смертью.

Не той, что тихо крадётся – а той, что однажды уже коснулась тебя. И вот теперь ты снова чувствуешь её на чужой коже.

Я сидела за его спиной, сжимая руками талию, потому что мотоцикл несся слишком быстро. Сердце било тревогу, а мозг – молчал. Будто кто-то выдернул шнур из розетки, а потом… плавно подключил обратно.

Макс.

Он был нужен мне. В моей памяти – как якорь. И я ждала его. Я точно помнила, что ждала. Но сейчас – обоняние работало острее, чем логика. И оно подсказывало: это не он. Это был тот запах. Лаванда. Как в палате, где я впервые видела его. Как в отчётах. Как во снах.

И вдруг – осознание. Я сижу за спиной убийцы.

И не могу вспомнить, как оказалась тут. Почему у меня дрожат руки. Почему в голове зияет дыра.

– Останови.

Голос сорвался, прозвучал тонко, почти жалобно.

Он свернул на лесную тропу и остановил.

До последнего я надеялась что это Макс…

Он начал снимать шлем.

Я рванулась – неуклюже, без расчёта, как человек, у которого больше нет времени быть осторожным. Мужчина резко дёрнулся. Он схватил меня за куртку, дернул меня к себе – и ударил. Шлемом. В висок.

Тьма не была мгновенной.

Сначала – боль. Потом – тишина.

А потом – ничего.

Глава 1. Память залитая дождем

Запах..

Запах сырости. Плесени. Сырой земли. Хвойной смолистой коры..

И дождь. Дождь барабанил по стеклу с такой монотонной решимостью, что казалось – он пытается что-то сказать.

Холодно. Зябко.

Голова ныла, в ушах звенело – будто кто-то крутил ручку старого радиоприёмника в поисках утерянной частоты. Я не понимала, как, но смогла сесть. Просто подняться уже казалось подвигом.

В полной темноте я старалась различить очертания предметов. Комната – если это вообще была комната – качалась, кружилась, словно я была на корабле, в штормящем океане.

Я потеряла счёт времени.

Не понимала, сколько я сидела вот так.

Через маленькое узкое окно почти под самым потолком проникал сумеречный свет. Ветер задувал в маленькую щель между оконных ставней донося пряный лесной воздух…

Что было до этого?..

Память будто кто-то вырвал из головы с мясом.

Я пыталась вспомнить своё имя.

Хотя бы имя…

Но в голове был только белый шум. Монотонный, шумящий – как у разбитого телевизора.

Чувство беспокойства и едкого волнения кольнули в груди и от мысли, что я могла оказаться пленником чего-то или кого-то, подкатили тошнотворным комком к горлу..

Оно будто смотрело на меня.

Тревога, как застрявший в горле осколок, росла внутри. А потом пришёл страх. Липкий, животный… и я заплакала. Просто сидела и рыдала, бессильно.

Нащупав стену, я попыталась встать. Всё тело будто било током – тысячи царапин и ссадин напоминали, что сюда я пришла не сама. Меня тащили. Волоком. Через иглы, ветви, землю.

Глаза, наконец, привыкли к темноте – и я смогла разглядеть обстановку: матрас на полу, грязный плед, ржавые цепи, свисающие с потолка.

На цепях были… следы.

Они блестели, отражая тусклый свет.

Я подошла, дрожащими пальцами коснулась металла…

Кровь. Запёкшаяся, темно-бурая.

Холодок пробежал по спине.

Руки затряслись словно в треморе и я прижалась к стене, пытаясь спрятаться в темном углу. Это была не комната вовсе…

Это подвал… Это был чертов грязный подвал чего-то дома… Возможно – брошенного, возможно – обжитого кем-то, кто не должен жить среди людей.

Я зарылась пальцами в волосы, стиснула череп, будто хотела выдавить воспоминание.

И оно пришло.

Глаза. Яркие, голубые.

Он звал меня… по имени.

Смех.

Там были дети. Яркие козырьки ларьков с жвачкой и сладкой ватой.. Кричащие люди и зазывалы. Они приглашали посетить свой аттракцион… Конечно же! Это был парк аттракционов!! Мы смотрели с ним на город с высшей точки колеса обозрения. Ели мороженое. Я помню как включились первые фонари… Как небо становилось темнее, и ты снял шлем…

Шлем…

Мотоцикл..

Дыхание перехватило и ужас не давал вздохнуть снова… Нет… Не может быть… откатись… Откатись назад во времени Адель…

Адель. Меня зовут Адель! Так, уже лучше..

Ну же Адель, вспоминай… Я ехала с ним по дороге, держала за куртку..И едва не упала… Почему?

Что заставило меня опуститься?

Если я знакома с этим человеком, значит мне надо с ним поговорить… вероятно, что я смогу найти компромисс… Если мы знакомы, он должен будет меня отпустить! Он ведь… человек?

Я бегло пробежала взглядом по подвалу в поисках двери и сверху донесся стук и скрип половых досок над головой.

– Эй! – закричала я, сорвав голос. – Эй! Я здесь! Выпусти меня!

Шаги остановились. Он услышал.

– Мне в туалет надо! Слышишь? Пожалуйста!

Я стала стучать по потолку как раз в том месте где стоял человек.

Затем шаги отдалились в глубь комнаты и подошли к другому концу помещения. Проем в потолке открылся, свет больно ударил по глазам. С грохотом вниз упало металлическое ведро.

– Эй! Подожди! Стой!

Едва я подбежала к люку, дверь захлопнулась.

– Ведро для помоев? Издеваешься?! Выпусти меня!! Ты, псих! Трусливый ублюдок!!

И он ушел.

Молча.

Не знаю сколько дней прошло после этого. Я так ни разу не увидела того, кто запер меня в этом подвале…

Он не приходил.

Я не ела и с трудом засыпала.

Мне хотелось вдохнуть свежего воздуха, хотелось есть. Я мечтала – нет, молила – просто о возможности помыться.

Но больше всего, мне хотелось жить.

В голове я перебрала все виды и способы побега, но не знала где нахожусь. Поэтому все-равно не смогла бы сделать этого.

Я стала долбиться в люк и кричать. Я чувствовала, его присутствие, он был там, сверху. Наблюдал за мной.

Я долбилась в люк до тех пор пока затхлый воздух не стал мешать мне дышать. Помню, что пространство словно завалилось набок и темнота начала заволакивать взор.

Тогда свет снова проник в мое темное заточение и силуэт мужчины спустился вниз.

Шаги его мягкие и спокойные. Он присел передо мной держа в руках мой ингалятор. Освобождение от удушливых тисков было так близко, Но мне не хватило сил даже дотянуться до него.

Всё исчезло.

И осталась только темнота.

Глава 2. Где твоё место

Я очнулась от глухой, ноющей боли в шее и спине. Веки с трудом разлепились, глаза не сразу привыкли к тусклому свету – его приглушала какая-то тёмная ткань, наброшенная на голову. Но разум прояснился стремительно, едва я поняла: что сижу, крепко привязанная к железному стулу ремнями от брюк.

Ткань сдёрнули резко. Я зажмурилась. Сквозь спутанные волосы, свисавшие на лицо попыталась разглядеть фигуру. Передо мной стоял мужчина – высокий, жилистый, в идеально выглаженных чёрных брюках и водолазке, чистых до стерильности. От него пахло порошком и чем-то ещё… медицинским. Его лицо скрывала облезлая маска в форме волчьей морды. У стола он методично раскладывал ножи и лезвия.

– Что ты собираешься делать?.. – мой голос дрогнул. Он не ответил. – Эй! Не надо… слышишь?! Просто скажи, что тебе от меня нужно!

Он взял скальпель, обошёл меня со спины, ступая бесшумно. Дрожь по телу разбежалась сильной судорогой. Паника подступала изнутри, но вместе с ней – странная молитва.

«Господи… дай мне жить. Прошу. Прошу… дай мне жить»

Я повторяла это почти шёпотом, глотая слёзы. Его рука легла на мою шею – не сильно, почти бережно. И в этот миг что-то оборвалось внутри: страх растворился, уступив место ледяному смирению.

– Если хочешь убить… пожалуйста… сделай это быстро.

Я слушала как он медленно снимал с лица маску и почувствовала его дыхание у своего уха.

– Я не хочу убивать тебя. – вполголоса сказал он. – Живая ты представляешь для меня больше интереса, чем просто труп.

– Тогда… что тебе нужно?

Он вышел из-за спины и присел на корточки передо мной. Губы тронула еле заметная улыбка. Он аккуратно положил маску на стол и взглянул на меня. Его глаза были стальными, пустыми, и в этом холоде было что-то… древнее.

– Мне интересно, женщина, занимающаяся лечением душевных ран, испытывала ли физическую боль? Как ты отнесешься к боли? Как ты вытерпишь ее? Как долго будешь терпеть?

Он прокрутил скальпель между пальцами, задрал рукав моего свитера. И замер. Его взгляд упал на мои старые шрамы узорами и дорогами вырезанными до самого локтя. Они казалось смутили его… Он замешкался…

– Как интересно. Похоже, ты уже знаешь, как это бывает.

– Ты так смотришь на всех своих жертв?… – осмелела я и рискнула взять его дерзостью. – Много их у тебя на счету?

– Поверь, ты интереснее всех тех, кто уже сидел на твоем месте. – он встал и медленно стал похаживать словно волк вокруг ягнёнка. – Знаешь, ты первая женщина которой выпала честь сидеть здесь.

– Ты их сразу убивал? Насиловал?

Он усмехнулся, не отвечая.

– А ты забавная… Думаю наши игры будут гораздо интереснее, чем я думал вначале. – он облокотился на столешницу с инструментами для расправы и наклонился ко мне. – Скажи мне, малютка Элли. Как ты просчитывала где я окажусь? Везде, где бы я не появился там вечно ты со своим Железным Дровосеком. И за вами, как всегда – ментура. Это мешает мне работать.

– Я не понимаю о чем ты…

– НЕ ДЕЛАЙ ИЗ МЕНЯ ДУРАКА! – резко вспыхнул он и с грохотом перевернул столешницу. От неожиданности я вскрикнула вздрогнула.

– Ты читаешь каждое мое действие! КАЖДЫЙ МОЙ ШАГ – КАК НА ЛАДОНИ!

Он резко наклонился ко мне схватив за шею, сдавив ее. Я чувствовала, как он заставляет себя не сжимать мое горло так, чтобы не задушить.

– Скажи мне как ты это делаешь? Что ты такое?.. – шепнул прислонившись своим лбом к моему лбу.

– Как ты читаешь меня? Я хочу знать, что ты знаешь обо мне.

– Прошу… – всхлипывала я. – Я не знаю, правда. Я… я еле своё имя вспомнила…

Он резко отстранился, сжал мое лицо рукой, осматривая меня.

– Амнезия?.. Неужели снова переборщил… – тихо выдохнул. Затем начал расстёгивать ремни.

– Ну значит… Сидеть тебе здесь, пока не вспомнишь. Поверь, это не займёт много времени.

Когда я поняла, что ремни больше не сдерживают меня, я сжала руки в двойной кулак и ударила снизу – в челюсть. Он рухнул. Я ринувшись к выходу, и стала дергать дверь пытаясь снять ее с цепочки. Лай собак заставил меня отступить.

За спиной послышался смех.

– Ты не выйдешь отсюда. Глупышка. Еще ни один не выходил.

Я лихорадочно искала хоть что-то что помогло бы мне обороняться, ничего кроме разбросанных по полу лезвий я не увидела.

Если мне удастся проскользнуть под его рукой и схватить охотничий нож, то для того что бы нанести ему удар мне придется сначала увернуться от второй руки, слишком долго… но если сделать обманный маневр как в баскетболе, я могу схватить скальпель и ударить в ногу, перерезанная мышца не даст ему двигаться так же быстро и я смогу выиграть время.

Все эти мысли заняли доли секунд и я рванула к окну. Едва его тело подалось ко мне, я нырнула под его рукой в другую сторону, схватила скальпель и нанесла удар. Маньяк издал сдавленный стон пытаясь перетерпеть боль.

– Ах ты… сука! – зашипел он от боли.

Едва я успела сообразить, он хлестнул меня по лицу и потеряв равновесие я повалилась с ног ударившись лопаткой об ножку лежавшей на полу столешницы.

– Ты испортила мои брюки.. – он вытащил из ноги скальпель. – Если бы ты ударила чуть выше, тогда бы твой план сработал. А это… просто царапина, которая быстро затянется. Знаешь, Я был бы к тебе мягок, если бы ты не выкинула эту выходку.

Он так же не спеша шел ко мне, даже не прихрамывая на раненную ногу и вертел в руках лезвие с остатками его крови. Я медленно отползала назад пока не уперлась в стену.

– Пребывая здесь, ты должна понять… – говорил он перекидывая через меня ногу и усаживаясь мне на живот. – Усвоить несколько правил…

Я начала отмахиваться и отталкивать его руками, но психопат ловко перехватывал сначала одну, затем вторую и зажал локти под коленями. Теперь я была обездвижена и могла мотать только головой. В своем же монологе он не останавливался.

– Ведь ты должна знать, где твое место. Это мой дом и ты здесь не гостья. – он оголил меня до предплечья и слегка провел тупой стороной скальпеля от ключицы до плеча и остановившись между ними развернул лезвием к коже и начал вырезать.

Боль наносимая моему телу заставляла меня кричать и заливаться слезами, а он все так же говорил.

– Теперь наша кровь будет перемешана. Ты моя. И принадлежишь мне. И буду делать с тобой все, что посчитаю нужным. Запомни это. Пусть боль, станет твоим вечным напоминанием обо мне.

Я чувствована как скальпель рассекает и без того измученную плоть. Голос так осип, что из груди рвался только сдавленный стон.

– Из этого леса не выбраться. Он – мой. Я знаю каждый поворот, каждую корягу. Любая попытка бегства – бессмысленна. Тише… Не брыкайся… Всё, я закончил.

Он погладил меня по лицу. Затем поднял, взял под руки и потащил к люку.

– Ты побудешь здесь, – Он скинул меня вниз и закрыл за собой дверь. Я свернулась калачиком на полу даже ни имея силы подняться. Слегка задевая рану, я могла различить круг и узор в нем, но что это было конкретно меня уже не интересовало… в голове была одна лишь боль.

Я лежала так очень долго… холод сковывал тело, но мне было все равно, я готова была умереть прямо сейчас. Ждала, когда закончится все это.

Тело постепенно немело, я уже не чувствовала ни боли, ни холода. Всё вокруг растворялось в пустоте. Я молилась… чтобы это был конец.

Время для меня остановилось. Обрывки воспоминаний вспыхивали и исчезали, ускользая сквозь пальцы, словно песок. Стоило мне попытаться ухватиться – и всё исчезало.

Я была в коридоре тысячи закрытых дверей. За каждым слышались голоса. Я подбегала то к одной, то к другой, и не могла открыть ни одну из них. Идти становилось все труднее. Ноги проваливались словно в болото. Воздух стал удушливым и липким, а тело тяжелым, будто налитым свинцом. Оно содрогалось от непонятной мне лихорадки и не желало слушаться.

В глазах поплыло и горизонт покосился. Я оперлась на ручку двери и она со скрипом отворилась. По зрачкам ударил яркий свет и я упала..

Показался силуэт.

Он подошёл и присел рядом, коснувшись пальцами моей шеи – прощупал пульс.

Мешок с костями. Так бы я себя назвала тогда. Мне было плевать, что со мной будет. Неужели это и есть так называемый конец?

Тело оторвалось от земли и я вновь провалилась в забытие.

Глава 3. Я тебя вылечу

Меня разбудило тепло и треск огня. С трудом разлепив глаза я пыталась сфокусировать свое зрение.

«Где я?»

На секунду мне показалось что все эти ужасы были каким-то страшным сном и я лежу в своей постели, а в соседней комнате сидит Карина и смотри свою ерунду. Едва я начала шевелиться как в руке что-то больно кольнуло. Только сейчас я поняла что от меня отходит какой то шнур… потом медленно я осознала, что лежу под капельницей.

«Боже… Неужели всё это было по-настоящему? Меня спасли? Я в больнице?»

Нет.

Я лежала на диване, укрытая пледом, а не на больничной койке. Не имея сил встать я щурилась и оглядывала помещение. Это похоже была гостиная, довольно просторная с большими панорамными окнами на которых висели тяжелые партеры.

Повсюду были чучела животных, на стенах головы оленя и лося. Хозяину явно нравилась охотничья эстетика, дух леса и смерть. Глаза остановились на кресле стоящем между диваном, на котором я лежала и камином, который в данный момент был единственным источником света. В кресле дремал мужчина. Я не могла разглядеть лица, и решила приподняться, чтобы понять, кто сидит передо мной. Но тело было тяжелее свинца.

– Не двигайся. – раздался тихи голос мужчины. И от этого голоса я похолодела. Замерла. – Тебе нельзя шевелиться. Твоему телу необходим покой.

– Я… я что, под наркотиками?.. – выговорила я с трудом. Язык едва ворочался.

– Нет. Под антибиотиками. У тебя острый сепсис. Моё упущение. Ты не вставала два дня. Была лихорадка и переохлаждение, последние дни были дождливыми. Пришлось перенести тебя в дом.

Я обреченно легла обратно на подушку уставившись в потолок. Плечо ужасно ныло. Лишь сейчас я осознала, что все ссадины смазаны пахучей мазью, а клейменное плечо перевязано. Я ощущала себя чистой, волосы до сих пор были влажноваты и источали мягкий лавандовый аромат.

И вдруг я ощутила стыд от одной только мысли, что он видел меня обнаженной, да еще и прикасался… а что если…

Он словно прочитал мои мысли и заговорил первым:

– Если бы я тебя изнасиловал, ты бы это почувствовала. – Он усмехнулся. – Пришлось тебя помыть, прежде чем тащить в дом. Я не люблю грязь. Она создаёт лишний дискомфорт.

– Зачем лечишь, если всё равно убьёшь?.. – прохрипела я.

– Если будешь хорошей девочкой, то мы поладим. У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь. Кроме того, ты владеешь нужной мне информацией и… кое-какими навыками и связями с нужными мне людьми.

– Убить тебя было бы расточительством моих усилий. А еще ты возместишь мне ущерб. Из-за тебя я упустил клиента. Очень важную персону.

– И теперь мне придется тратить время на тебя, а этот ублюдок до сих пор дышит.

Сидящий тяжело вздохнул. Затем встал с кресла подошел к столику возле меня. Налил из графина в воду в стакан, сел на край дивана и протянул мне таблетки.

Я стиснула зубы.

– Спокойно, Элли… – он улыбнулся. – Это всего лишь пенициллин. Ты же хочешь поправиться?

Я не знаю, почему послушалась. То ли страх перед его гневом, то ли инстинкт выживания. Я проглотила таблетки и осушила стакан до дна.

Но внутри уже тлела решимость. Я буду считать каждый день. Запоминать каждое его движение, каждое слово. И когда сбегу – а я сбегу – пойду в полицию. Ты ответишь за всё. Я уничтожу тебя. Ты сгниёшь в тюрьме. А когда сдохнешь – я скормлю твой труп твоим псам.

Глаза слипались. Мысли медленно ускользали. Я ощущала, как он убирает мокрую челку с моего лба и перебирает пряди волос. Его холодные пальцы пахнут всё той же лавандой. Он тихо напевал на каком-то непонятном языке колыбельную. Сопротивляться сну я уже не могла и тяжелым покрывалом меня накрыла дрёма.

Глава 4. Внутри меня

Я проснулась от слепящего света, который, пробиваясь сквозь крону деревьев, мягко заполнил комнату. Голова была тяжёлой, как свинцовое облако, а мысли расползались, как туман.

Вспоминая ночные события, мне с трудом верилось, что всё это было реальностью. Тело болело при малейшем движении. Я всё ещё была подключена к капельнице. Аккуратно отцепив «бабочку», вытащила иглу. Вена вспыхнула, как электрический шок.

Спустив стопы на теплый паркетный пол, я вдруг осознала как сильно хочу есть. Но поймав себя на мысли, что я тут не гость, а заложник, ум тут же протрезвел.

Я немедленно подскочила, но сделав пору шагов, ноги подкосились, словно были набиты ватой. Тело предательски не слушалось. Я делала попытку за попыткой, но максимум, что могла – это опрокидывать предметы стоящие на пути.

Звук ключа в замке оборвал мои усилия.

Через пару секунд в гостиную зашел он.

Хозяин дома стоял с бумажными пакетами в руках и с любопытством смотрел на то, как я пытаюсь ползти к выходу, по ходу роняя высокую столешницу с очевидно дорогой вазой. Он невозмутимо пошел в секцию бара чтобы поставить продукты на стойку.

Момент был критическим.

С каждой секундой ускользала надежда на спасение, но когда я поняла, что дверь он не закрыл на замок – моё сердце забилось быстрее. Я рванула к ней, упала на корточки и замерла. Перед дверью лежали два добермана, которых я не увидела за стеной отделяющей входную группу от гостиной.

Увидев меня они с утробным рыком поднялись на длинные костлявые ноги, приготовившись напасть. Клыки были в миллиметре от моего лица и я почувствовала гнилостный запах из их оскаленной пасти.

– Текила, Тень.. Фу! Наша гостья ещё не ела. Она не вкусная. – Сурово буркнул мужчина не отвлекаясь от своих дел. Собаки покорно замолчали продолжая пилить меня взглядом.

– Я смотрю тебе лучше. – спокойно произнёс худой долговязый похититель в черной водолазке. Он стоял за барной стойкой и разбирал бумажные пакеты с продуктами.

– Не хочешь апельсинового сока? Раз ты заболела, я подумал что витамином С иммунитет будет восстановить быстрее всего.

Я встала с пола и медленно стала шагать в его сторону внимательно разглядывая и оценивая своего врага.

Он спокойно продолжал свои дела, как будто я всегда тут жила. Обслуживал стакан сока, разливал его с безупречной точностью. Словно заправский бармен.

Только сейчас я стала замечать идеальную чистоту в доме. На поверхностях не было ни пылинки. На пальто, которое он аккуратно повесил на плечики не было и волоска. Он был спокоен, и очевидно был в хорошем настроении.

– Я смотрю, тебе лучше, – сказал он, не отрываясь от своих действий, – И пока ты ещё не умерла, присаживайся. – Он жестом указал на табурет. – Я оставил тебе завтрак на кухне, ты не ела?

Я осторожно села, смотря на него. Он не выглядел как псих, как маньяк, он был просто… нормальным.

Улыбался, как обычный человек. Но что-то в этом спокойствии заставляло сердце сжиматься. Он говорил, шутил, выжимал сок из апельсинов с такой самоуверенностью, будто был хозяином не только дома, но и всей ситуации.

– Ну, что? Как там твоя память? Вспомнила что-нибудь? – спросил он, вытирая руки полотенцем.

Я осторожно села за стойку, не зная, что ответить. Протянула руку к стакану с соком, но меня обуял страх. Я пыталась рассмотреть его, оценить.

Он был спокоен.

Тотально спокоен.

– Я… не знаю, – прохрипела я, чувствуя, как слова с трудом пробиваются через сухость в горле.

– Я недавно проснулась…

– И решила начать с побега? – усмехнулся он. Голос его был мягким, но в этом смехе проскользнула угроза.

– Слушай, я рассчитываю на твое благоразумие и партнерство. Я конечно восхищен твоим упорством. Чувствую, что в тебе есть что-то, что мне очень импонирует, но если мы не сможем договориться, последствия будут плохие для тебя и неприятны для меня.