Искушение Безмолвия

Энид стояла, парализованная ужасом. Она смотрела на это существо – на эту пародию на человека, которого она любила, – и её разум отказывался принять реальность. Он спас её, предупредил, а теперь его же тело, его сила были обращены против них.

– ДЕВОЧКА, ШЕВЕЛИСЬ! – закричал Гарт, хватая её за руку и грубо таща прочь от места схватки.

– Это не он! Ты слышала его! Он приказал тебе бежать!

Она позволила себя тащить, оглядываясь через плечо. Она видела, как тень-Леоран с неестественной лёгкостью парирует удар Горма и отвечает собственной атакой, от которой дрогнули даже стальные доспехи рыцаря.

Он был жив. И он был самым страшным кошмаром, который она могла представить. Её желание обернулось проклятием. И теперь ей приходилось бежать от того, кого она так отчаянно хотела спасти.

Отступление превратилось в безумный бег сквозь дым и руины. Сердце Энид бешено колотилось, ноги подкашивались, но страх и инстинкт самосохранения гнали её вперёд вместе с остальными. Гарт и его наёмники прокладывали путь, отсекая редкие, дезориентированные отряды Тени. Горм шёл позади, как живой бастион, прикрывая их тыл.

Именно он первый остановился и обернулся, его обычно невозмутимое лицо исказилось гримасой недоумения и тревоги.

– Стой, – его низкий голос прорвал шум их бега.

– Оно не идёт.

Все замерли, обернувшись, ловя ртом воздух. Искажённая фиолетовая тень, бывшая Леораном, действительно не двинулась с места. Она стояла там, где произошло её рождение и смерть, неподвижная и безмолвная, как гробница в море разрушений. Лишь пульсирующее фиолетовое сияние отмечало её присутствие. Она не преследовала. Не пыталась атаковать. Она просто… осталась. Вечный страж места своей гибели и ужасающий памятник цене, которую они заплатили.

И вот тогда, когда напряжение немного спало и стало ясно, что непосредственной угрозы нет, на Энид обрушилось возмездие.

Сначала это была вспышка боли в висках, такая резкая, что она вскрикнула и схватилась за голову. Мир поплыл перед глазами. Затем накатила волна слабости, столь всепоглощающая, что её ноги подкосились, словно кости внезапно превратились в воду. Она рухнула на колени, едва успевая понять, что происходит.

– Девчонка! – Гарт резко развернулся к ней.

Энид попыталась что-то сказать, но её губы не слушались. Темнота сгущалась на краях её зрения, поглощая руины, испуганные лица, небо. Последнее, что она почувствовала, прежде чем сознание окончательно её покинуло, – это сильные руки Горма, подхватывающие её, и сдавленное проклятие Гарта.

– Что с ней? – один из наёмников нервно посмотрел на бледное, как полотно, лицо Энид.

– Цена, – мрачно бросил Гарт, вновь пускаясь в путь.

– Цена за то, чтобы поиграть с силами, которым не место в человеческих руках. Тащи её, великан. Теперь мы сами по себе.

Эта горстка людей – молчаливый великан с бесчувственной жрицей на руках и несколько выживших еретиков-наёмников – выбралась через пролом в стене, оставив за спиной дымящиеся руины форта «Сторожевая Застава», отступающую Тень и неподвижную, сияющую фигуру, бывшую когда-то рыцарем.

Они не знали, выжил ли кто-то ещё. Не знали, куда идут. Они просто бежали. От Тени. От Церкви. И от нового, невообразимого кошмара, который они сами помогли создать.

А Энид погрузилась в беспамятство, где не было ни снов, ни света, лишь тяжёлое, безотрадное забвение, в котором эхом отзывался фиолетовый взгляд искажённой тени и собст венное, роковое желание, обернувшееся проклятием.