Пещера страха: мистические рассказы. Страх и все его ингредиенты

Корректор Марина Тюлькина

© Армат Адлетович Смаилов, 2025

ISBN 978-5-0068-4443-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пещера страха

– Страх – это метафизическое воздействие на кору головного мозга, отчего мозг подаёт сигнал всему телу и человек начинает ощущать страх. Это выражается тем, что пот проступает на лбу, чуть ниже шеи появляется противный холодок, а в груди начинается жжение, от которого становится трудно дышать. Но этого можно было бы избежать, если бы человек научился влиять на свой мозг, заставить его не выбрасывать адреналин и прочее, а обучить холодному расчёту. И тогда при опасности человек бы не паниковал, а спокойно реагировал и спокойно же решал эти самые опасности. Но для этого надо десятки тысяч лет эволюции, но, к сожалению, людей к тому времени на планете Земля наблюдаться не будет. Но это уже тема для отдельного разговора, который мы с вами, друзья, за эти дни обязательно затронем.

Всё это говорил парень двадцати пяти лет, в очках, с умным решительным лицом и чуть выдающейся челюстью. Он был высокого роста и массивного телосложения, в белой футболке и джинсовой куртке. Парня звали Жанибек или просто Джексон и в момент своего спича он ехал за рулём старенького арендованного «Паджерика» по местами разбитой трассе в сторону мистической и сакральной горы Шам, которая находилась на краю вселенной, и к которой Джексон ехал с тремя своими спутниками, с которыми только утром познакомился.

– Мне кажется, Джексон, ты склонен преувеличивать, как и все заумные парни, чтобы придать себе значимости!

Это сказала Лаура, которая сидела рядом спереди. Лаура была среднего роста, ровесница Джексона, и очень красивая, но красота её была немного с какой то червоточинкой, что выявлялось в её странном взгляде, жёстких складках у рта, которые появлялись, стоило ей немного напрячься, и которые старили её, сразу обесценивая красивое лицо с покрашенными в блонд волосами.

– Лаура, извини, конечно, но что я преувеличил? Я просто выразил факт, а факты, как говорил, Воланд, самые упрямые вещи в мире.

– Какой Воланд? Не помню его. Он блогер? – равнодушно спросила Лаура.

– Он Сатана, – ответила с заднего сиденья Сара, сидевшая до этого тихо, и которая сама казалась тихой и с испуганными глазами.

Она была младше на пару лет Джексона и Лауры, была небольшого роста, с короткой стрижкой и, как уже упоминалось выше, с казавшимися испуганными глазами. Но выглядела она очень симпатичной девушкой, и четвёртый парень из их компании периодически поглядывал на неё.

Парня звали Феликс, он был среднего роста, ничем не примечательный, на первый взгляд, хотя если бы вы поглядели на него и во второй, то тоже бы не заметили выдающихся качеств. Ему было двадцать два года, очень тихий и задумчивый парень, с русыми волосами и бледным лицом.

Он посмотрел на Сару и спросил:

– Вы читали «Мастера и Маргариту»?

– Конечно. Это вообще одна из моих любимых книг, – ответила Сара.

– Чувак, забыл как тебя зовут, извини… – вмешался в разговор Джексон.

– Феликс, – ответил Феликс.

– Так вот, Феликс, мы же договорились общаться на ты! Мы все одного возраста, едем в трёхдневное, а может и больше, путешествие, к одной из самых, если не на самую мистическую гору в мире, а ты начинаешь какой то официоз. Не надо, бро.

– Всё, я понял. Привычка просто.

Лаура посмотрела на него, повернувшись, и сказала:

– Извини, конечно, Феликс, но у тебя довольно необычное имя для казаха.

– Это отец назвал. Он был странным человеком.

– Ну, мне кажется, ты пошёл в него, – напрямую сказала Лаура. – Ой, извини, если обидела.

– Нет, ничего страшного. Я это знаю. Мне об этом с детства говорят, но меня это не волнует, – ответил Феликс.

– Мне кажется, ты не странный, а просто задумчивый и мечтательный, – сказала Сара.

– Мне тоже так кажется, – вмешался Джексон. – Ну ладно, на чём мы остановились? На страхе. Ну так вот…

– Ребята, мы сегодня только познакомились и давайте другую тему найдём для разговора. Почему мы постоянно говорим о страхе?! – умоляюще сказала Сара.

– Это не мы, а Джексон выбрал страх как тему своей лекции, чтобы блеснуть своими познаниями! – язвительно ответила Лаура.

– Засчитано! Зачётно укусила! – рассмеялся Джексон. – Но я начал эту тему не потому, что хочу блеснуть познаниями, а потому что с утра, как мы познакомились, вы все какие то перепуганные, особенно Сара, что я, видать, подсознательно выбрал тему для разговора.

– Ну, про меня ты, конечно, лишнего даванул, я ничего не боюсь, – неуверенно ответила Лаура.

– А мне все говорят, что я всегда выгляжу, как будто чего-то боюсь, и я уже привыкла к этому! Хотя, может, так оно и есть, – просто сказала Сара.

– Ну, дыма без огня не бывает. Значит, у тебя есть какой-нибудь детский страх, который гложет тебя с детства, и от этого ты постоянно испуганная, – возразил Джексон и лихо обогнал на пыльной дороге «Рендж ровер», за рулём которого сидела женщина лет пятидесяти, которая недовольно посмотрела на него, потому что он напылил. – И вообще, давайте признавайтесь, вытаскивайте скелетов своих! Кто чего боится? У кого какой страх?

– Ой, отстань, а! – резко оборвала его Лаура и, помрачнев, отвернулась к окну.

– Начало положено! У Лауры явно присутствует какая-то детская травма или страх и…

– С чего ты решил так?! – -закричала Лаура на Джексона.

– Зачем решать! Твоё поведение говорит само за себя! Ты испугалась, закрылась и своей агрессией пытаешься…

– Да ничего я не пытаюсь, умник! Как ты меня уже бесишь! Откуда вы такие берётесь?! – яростно вскричала она.

– Знаешь, Лаура, что я тебе скажу. Если ты не поборешь свой страх, свою детскую травму, то он в итоге поборет тебя, подмяв под себя. Если есть страх, то его надо проработать…

– Да хватит, а! Вы хотите об этом поговорить? – дразнящим тоном со злостью ответила Лаура, а потом достала наушники, громко включила музыку и отвернулась к окну.

– Ну ладно, не хочешь, как хочешь, – примиряюще сказал Джексон. – Ну а вы, гайз, доставайте ваши скелеты!

– А чего доставать, – мрачно ответила Сара. – Мой скелет – это то, что я ненавижу собак! Ненавижу и боюсь до смерти! Моя соседка, жуткая тварь, «мадемуазель Антонина», как она себя называла, пафосная, старая, выжившая из ума дева, всегда пугала меня своими тремя доберманами. Она могла прижать меня в углу и держать своих ублюдских псов на поводках, а они прыгали на меня, не доставая каких-то там сантиметров десяти!

– Ну почему ты не пожаловалась родителям? – спросил Феликс.

– Потому что мои родители были алкаши, а эта тварь им покупала водку и она для них всегда была святая! И когда она подохла, у меня был праздник и я так хотела, чтобы и псы её передохли вместе с ней!

– Мда, серьёзное заявление, – задумчиво сказал Джексон. – Теперь понятно, почему ты постоянно выглядишь испуганной. Детские травмы, они очень сильные. Получается, смерть соседки расстроила только твоих родителей.

– Да. Точнее, только мать. Отец умер раньше. Полностью печень себе водкой сжёг.

– Ну тогда тебе надо вытащить этот страх наружу и растоптать! Побороть, и он сам уйдёт! Или он поборет тебя! – решительно сказал Джексон.

– Легко сказать тебе…

– Я понимаю, что тебе нелегко, но тебе нужно это сделать! Иначе он тебя не оставит! – настаивал Джексон.

– А у тебя-то что за страх? Чего ты боишься, а? – спросила в ответ Сара.

– Да ничего, наверное, не боюсь! Серьёзно. Травм не было. В детстве, как и все, боялся темноты, с возрастом прошло. Вот, – ответил Джексон и посмотрел на Феликса.

– Я, наверное, тоже ничего не боюсь, но не люблю ветер, степной ветер! – спокойно ответил он.

– В смысле? – спросила Сара.

– Я в ауле рос, и ветер часто дул, поэтому не люблю, – коротко ответил он. – Долго нам ещё, Джексон, ехать?

– Судя по навигатору, ещё часа три.

– Ну, тогда я посплю. Кстати, я не согласен, что людей не будет через несколько тысяч лет. Я думаю, люди как раз будут, и они станут таким высшим разумом, что будут бороздить просторы вселенной, залетая в дальние галактики, которые расположены на самом краю!

Джексон громко рассмеялся и ответил:

– Феликс, а ты, брат, фантазёр! Фантазёр и романтик! Насчёт дальних галактик сразу скажу, это невозможно, ни сейчас, ни, думаю, через десять тысяч лет. Даже ближайшая к нам Андромеда находится на расстоянии 2.500 миллионов световых лет. Это значит, что свет, летящий со скоростью 300 000 км в секунду, летит от туда к нам 2.500 миллиона лет. А самые быстрые земные корабли могут лететь со скоростью 17 км в секунду.

– Но через десять тысяч лет люди что-то придумают, – настойчиво сказал Феликс.

– Ну, как сказал Эйнштейн, ничто с массой не может двигаться со скоростью света. Да и знаешь же, что вселенная расширяется и постоянно в движении. И наш Млечный Путь в данный момент летит с огромной скоростью, а мы как бесплатные пассажиры в самолёте. И это значит, что и другие галактики также всё время летят с такой же скоростью, что получается, дорогой Феликс, догнать их не представляется возможным. Вот. Ну а людям, Феликс, бро, я даю максимум пятьдесят лет. Потому что жизнь сейчас движется с бешеной скоростью, в геометрической прогрессии и… – он оборвал себя и добавил: – Ладно, не будем о грустном.

Лаура посмотрела скептично на Джексона и сказала:

– Так ты ещё и астроном-любитель.

– Я, милая Лаура, интересуюсь всем интересным и могу многое рассказать, но чувствую, что твой сарказм в отношении меня будет расти с каждым моим новым словом, – с ехидной улыбочкой ответил Джексон.

Лаура засмеялась, а Феликс сказал:

– А я всё же верю, что люди полетят далеко со временем, но спорить не буду, а лучше посплю. Разбудите, как приедем, – и он зевнул, закрыл глаза, откинувшись на сиденье.

Закрыв глаза, он выдохнул и ему стало тоскливо и страшно, но он отогнал страх и начал засыпать, и ему начал сниться сон-воспоминание, который ему снился на протяжении многих лет.

13 лет назад степной аул. Зима. Десятилетний Феликс едет со своим другом Медетом вдвоём на одной лошади по степи. Дует сильный пронизывающий ветер, а они одеты в лёгкие куртки и им холодно. А лошадь устала и ей тяжело, а они заблудились. И Медет говорит:

– Лошадь устала. Слишком долго мы дорогу обратно искали. Феликс, не надо нам было уходить, я не хотел…

– Нормально всё будет!. Мы по правильной дороге едем. Видишь, вон там наши следы, оттуда мы прискакали.

– Но до дома ещё далеко! И лошадь устала! И этот ветер!

– Всё, не ной, пожалуйста! Когда мы вернёмся домой, я с тобой, нытиком, больше дело иметь не буду! Но, пошла!

– Я не нытик, Феликс, просто… подожди… ты слышишь вой? – испуганно спросил Медет.

– Это ветер, – -неуверенно ответил Феликс, но, испугавшись, начал гнать лошадь, а лошадь, услышав вой, изо всех сил начинает нестись, но сзади уже слышно и видно стаю волков, и Медет начинает плакать, а Феликс бьёт лошадь, но она сильно устала и у неё нет сил. А волки уже настигают, и тогда перепуганный насмерть Феликс, даже сам не поняв, как это случилось, скидывает Медета, и тот падает, ударившись головой о камень, а волки уже со всех сторон нападают на него. Ужаснувшись содеянным, Феликс мчит на лошади, а в лицо ему бьёт обжигающий ветер и на нём ужас от того поступка, что он совершил.

Феликс ворочается на сиденье, а потом к нему во сне приходит Медет, такой спокойный, и смотрит печально на него, а между ними незримая стена, и Феликс начинает плакать и просить прощения, говоря, что сам не понял, как всё произошло. А Медет как всегда молчит и смотрит, а потом просто поворачивается и уходит под свист ветра и волчий вой. А Феликс стоит, плачет, и тогда он, как всегда, в ужасе просыпается. Джексон и Сара посмотрели на него, и Джексон спросил:

– Кошмар приснился?

– Типа того, – ответил Феликс. – Долго я спал?

– Да нет. Минут сорок, наверное. Вон Лаура спит тоже вовсю. А я всю жизнь завидовал людям, которые могут спать в дороге, – сказала Сара.

– Ну я тоже отлично сплю в дороге, жаль у вас нету прав, а то бы я поспал, – ответил Джексон.

– А вообще, странно это. Мы едем на, наверное, самую мистическую гору в мире, но познакомились только утром, – с каким-то детским удивлением сказала Сара.

– Ну да. Мы с Ансаром ещё прошлый год планировали эту поездку. Но он со своим футболом невовремя травму получил. И вообще, изначально абсолютно другие люди должны были ехать. Немного странно как-то. Тебя, Сара, Ритка позвала, когда поняла, что сама не может, – проговорил Джексон, стараясь ехать быстро и сильно не пылить.

– Да, её абьюзер не пустил в последний момент, и она позавчера мне позвонила. А я давно на Шам хотела, да и в отпуске как раз, поэтому долго не думала. Кинула вещи в рюкзак, да на поезд!

– Ты молодец! Первый раз вижу девушку, которая быстра на сборы – восхищённо сказал Феликс.

– Ой, Феликс! Ты что, я с тринадцати лет альпинизмом занимаюсь, это уже у меня в крови! Знаешь, бывает, ты в лагере, в горах две недели на сборах, и быстро собраться вошло в привычку!

– Ты не похожа на альпинистку, – сказал Джексон смотря на неё. – Сколько я не видел альпинюг, они все важные и напыщенные, охота иногда в рог дать! Бесят!

Сара засмеялась.

– Да, есть такое, не спорю. Но не все. Я не такая, но, может, и буду со временем. А вот моя подружка да, уже стала такой, умничает и смотрит свысока на простых людей, что в горы ходят. А ты, Феликс, как оказался здесь?

– Мне Алик позвонил и предложил. Он с Ансаром в одной команде играет и у него жена заболела. А мы с ним в колледже учились.

Лаура, которая проснулась и слушала их разговор, сказала:

– А мне Аминка предложила. Она просто расхотела ехать. Не хочу, говорит, несколько дней без душа и остальных удобств.

– Да, она такая. Вообще, не пойму, как она в горы ходит постоянно, когда такая изнеженная, – добавил Джексон. – Ну вот, значит, у нас и организовалась такая гоп-компания! За рулём любитель ходить в горы, сотрудник института геологии, а в будущем академик Жанибек Сапаров. Альпинистка Сара. Лаура… – и он вопросительно посмотрел на неё.

– А Лаура – продавец-консультант в бутике модной одежды, – ответила Лаура.

– Я, по-моему, вспомнил тебя! Ты про одежду когда сказала. Года три назад мы ходили на пик Пилка, помнишь? – воскликнул Джексон.

– Да, да, вспомнила! Ты рюкзак не захотел ещё помочь мне нести. Думаю, почему ты меня так бесишь! – тоже воскликнула Лаура, и все засмеялись.

– Да, прикольно тогда сходили.

– Я тоже был на том пике в прошлом году. А в жизни я сварщик, – сказал Феликс и почему-то улыбнулся.

– Ну вот, все биографии в сборе. А дальше познакомимся в процессе, – сказал Джексон.

– Смотрите, гайз, уже Шам виднеется! – громко вскричала Лаура.

И они все посмотрели вперёд, зачарованно и восхищённо посмотрели на массивную цепочку гор, где самая высокая, величественная, мощная, окружённая аурой таинственности и мистической силы, покрытая шапкой из ледяного покрова, – гора Шам, та гора, ради которой они преодолели расстояние больше тысячи километров на поезде и преодолевают больше трёхсот на машине.

Мага грустно сидел в бойлерной и машинально кушал заваренный бич-пакет, тупо уставившись в точку перед собой. Рядом в спецовке сидел Кеша, который работал в этой бойлерной машинистом и который задумчиво и напряжённо курил, делая огромные затяги, а потом выдыхая их в потолок.

Мага посмотрел на него и сказал:

– Ты нереально огромные затяги делаешь.

– Мага, брат, неужели после всего, что с тобой случилось, и, я не сомневаюсь, случится, ты можешь думать о том, как я курю?!

– А ты-то что такой напряжённый? У тебя же Тоха не сидит на хвосте!

– Да ничё не напряжённый, – неуверенно ответил Кеша.

– И Шарка всё нет! Где его носит?! – раздражённо сам себе сказал Мага.

– Приедет, куда он денется. О, кто-то идёт, наверное, он, – сказал Кеша и пошёл посмотреть, кто пришёл.

Но дверь уже открылась, и зашёл высокий парень с чёрными волосами, жёстким лицом и шрамом на щеке. Он был в чёрной футболке и джинсах. А за ним зашли ещё двое, похожие на борцов, ребят. Вошедший огляделся, посмотрел на дымящие котлы, сплюнул в угол и посмотрел на Кешу.

– Как дела, Кеша? Где он?

Кеша еле мотнул головой в сторону Маги. А Мага вскочил и воскликнул:

– Вот ты гнида в натуре, Кеша! Сдал меня!

– А что мне было делать!? Ты же знаешь, у меня не было другого выхода! – в свою очередь воскликнул Кеша.

Вошедший посмотрел на Магу и сказал ему:

– Мага, не наезжай на Кешу, он честно поступил в отличие от тебя.

– Тоха, братан, я не хотел, ты же знаешь, но бес попутал!

– Мага, кто тебя путал, не знаю. Бес, шайтан или домовой, но бабки, сука, ты мои спустил!

– Тоха, брат, ты же знаешь, у меня зависимость от игры этой грёбаной! Ты не напрягайся сильно, братан, я верну! Да и было-то там четыреста тысяч! Копейки.

Лицо Тохи вдруг налилось гневом и он несильно ударил Магу в грудь.

– Запомни, Мага. Мне нет разницы. Четыреста тысяч или четыре! Главное, ты проиграл мои деньги! Мои! Ты посчитал, что просто так можешь скинуть деньги Тохи на своё развлекалово! И люди будут думать так же! И тогда уже никто не станет воспринимать Тоху всерьёз! А я не хочу, чтобы Тоху не воспринимали всерьёз! Потому что Тоха слишком долго шёл к тому, чтобы стать тем, кем он стал! Понятно?!

Тоха по мере своего спича начал свирепеть и, не выдержав, вдруг резко и сильно опять ударил Магу в грудь, а Мага отлетел к стенке, ударившись головой. И в этом была ошибка Тохи, так как Мага был боксёр и Тоха прекрасно это знал. Но знал ли он, что такое рефлексы? Вряд ли. Потому что, если б знал, то не бил бы так сильно, ведь после этого удара Мага рассвирепел и резко воткнул Тохе в челюсть, а тот упал как подкошенный, ударившись о кран головой, а из головы пошла кровь и сам он оказался в отключке.

Тогда один из борцов кинулся к Маге, но Мага и ему попал в челюсть, но тот был подготовленный и удар особого урона не принёс, лишь откинув его на несколько метров. Тогда второй борец вытащил пистолет и выстрелил Маге в бок, и он упал.

Но стрелявший не видел, что сзади зашёл Шарк и сильным ударом с локтя в шею вырубил борца и подобрал пистолет. А затем он с двоечки вынес второго. После подскочил к Маге и осмотрел его. Рана была несерьёзная, но Мага был напуган. Шарк пошарил глазами по бойлерке, увидел перепуганного Кешу, а потом увидел аптечку. Он вытащил из неё бинт и перевязал Магу, а потом взял его, и они пошли, но Мага остановился и сказал Шарку:

– Это Кеша сдал Тохе!

Шарк посмотрел на Кешу и сказал:

– Иди сюда, Кеша!

Кеша испуганно подошёл, а Шарк резко ударил его в челюсть, и Кеша медленно сполз по стене, как увядший стебелёк в осеннем поле.

Шарк расположил Магу сзади, а потом завёл свой «прадик», и они помчались с большой скоростью к выезду из города. Шарк напряжённо молчал, а Мага изредка стонал. Шарк глянул на него.

– Сильно больно?

– Да нет. Просто режет на поворотах. А так ничего серьёзного. Что делать будем, брат?

– Снимать штаны и бегать! Это шутка была если что. Тупая и неудачная. конечно, но я сейчас только осознаю, в какую мы жопу вляпались! Мага, блеа! Какого хрена ты натворил, сука! На хрена ты вальнул Тоху?!

– Да я инстинктивно, брат! Он мне два раза втёр, и я на рефлексе! Да ничего, оклемается!

– Оклематься-то, конечно, он оклемается. Но ты же понимаешь, что он теперь с тобой за это сделает! Да и со мной тоже! Блин, Мага, мы бы раскидали ему бабки, но теперь нас ничего не спасёт! – в отчаянии кричал Шарк.

– И что ты предлагаешь?

– Один вариант! Залечь на дно. Пусть он успокоится, а потом поговорим с ним.

– Куда двинем?

– В городе не вариант. Найдут. Поэтому лучше в горы. Там ребята недавно на Шаме были и говорят после землетрясения пещера недалеко от горы образовалась. Они скоро туда в экспедицию собираются, осмотреть. Там и заляжем. Только заедем к кенту, он альпинист. и одолжим спальники и прочую лабуду для гор. И жратвы купить надо на неделю.

– Очково что-то. В пещере. Тем более Шам. Гора мистическая!

– Мага, насчёт мистики это понт полный, чтобы побольше лохов ехало туда заряжаться! Нету там никакой мистики! И скажи мне, как Шам с казахского переводится?

– Свет.

– Вот именно! Стали бы древние называть светом гору, от которой мистика и прочая чертовщина!

– Да, может, ты и прав, хотя мне сейчас без разницы, Шарк, лишь бы скорее свалить отсюда подальше!

– Без проблем! – ответил Шарк и поддал газу.

Они закупили продуктов и взяли всё необходимое, а теперь неслись по пыльной дороге в сторону горы и вдалеке открывались нереальной красоты пейзажи, от которых захватывало дух. Изумительные горы, леса, озёра, реки и водопады. Всё это ждало их, но им это было неинтересно. Их интересовало только одно – увеличить как можно больше расстояние между собой и Тахой, и поэтому они неслись настолько, насколько позволял шарковский «прадик». Он нёсся и трясся на дороге и раненому Маге было некомфортно, но он стоически терпел всё это. У него поднялась температура и периодически он бредил, но Шарк этого не видел, так как полностью был поглощён дорогой, неподвижно смотря на неё, и его красивое, но жёсткое лицо было напряжено.

Шарк был высокий, стройный парень тридцати лет. Он был очень подвижный как акула, за что и получил своё прозвище. А звали его Шарип. А полное имя его друга Маги было Даурен, а называли его так в честь его друга-боксёра дагестанца, с которым они были как братья. И когда его друг переехал на родину, то за ним закрепилось это прозвище.

Мага был невысокого роста. Крепкий и широкий в плечах, двадцати пяти лет. Физически очень сильный, типичный «мезоморф». И он мог бы стать отличным боксёром профи, но его захлестнула другая жизнь. Азартная. Он полностью подсел на игровые автоматы, карты, ставки и всё то, что можно было выиграть за счёт везения, а не ума или умения. И это его настолько поглотило, что его отец даже закрывал его на год в реабилитацию, где, помимо него, были алкаши и наркоманы. Но это ему не особо помогло. После выхода оттуда Мага первое время не играл, но вскоре отец умер, и Мага сорвался, и дело закончилось тем, что он проиграл деньги довольно авторитетного человека. А авторитетный человек этот, как уже успел убедиться Мага, не любит, когда с ним так поступают, и поэтому им пришлось валить с другом детства, квартира которого была напротив его квартиры, на мистическую гору Шам.

Хотя в отношении Шарка выражение «друг детства» не совсем подходит, так как Шарк был старше на пять лет и относился к Маге, как к «щеглу». До поры до времени издеваясь, пробивая сушняки и прикалываясь над ним, но в то же время и защищая, когда на Магу кто-то наезжал. Потом Мага подрос, и они начинали вместе работать, делая несколько раз общий бизнес, но у них он не ладился, из-за Магиного пристрастия. Они из-за этого ссорились, конфликтовали, а потом решили просто остаться друзьями и не вести между собой каких-то дел.

Они почти приехали, до великой горы, точнее, до того места, откуда можно начинать на неё путь, проезжая мимо небольшого, но красивого горного озера, по берегам которого росла густая зелёная трава, а весной здесь цвели тюльпаны, придавая этому месту поистине волшебные виды.

Мага, полусидя, с тоской смотрел в окно на озеро и сказал:

– Блин, хотел бы я сейчас там искупаться.

– Гонишь, что ли?! Там вода ледяная!

– По озеру не скажешь, что ледяная! И вон, смотри, люди купаются! – сказал Мага, показывая на «паджерик», за которым стоял Джексон в трусах, а остальные смотрели на него.

Ребята стояли, глядя, как Джексон хочет занырнуть, и им только от одного вида воды было холодно. А Джексон спокойно разделся, зашёл в воду, занырнул и, вынырнув, проплыл метров десять, после чего вернулся обратно.

Он бодро выскочил на берег и стал вытираться полотенцем, довольный и счастливый. И, смотря на ребят, он сказал:

– Вы знаете, что купание в ледяной воде разгоняет кровь, улучшая кровообращение, поднимает тонус и тестостерон…

– А у тебя чё, с тестостероном проблемы? – насмешливо сказала Лаура.

– Скажешь тоже! Я в общем говорил, за пользу этого! – спокойно ответил Джексон и посмотрел на Феликса, который взглядом провожал «прадик» Шарка. – Феликс, что ты уставился? Машину никогда не видел?

– Да нет, просто думаю, кто они? Альпинисты, может? – задумчиво ответил Феликс.

– Может и альпики, но явно не наши. Я бы знала. Наверное, местные, – ответила ему Сара.