Мой муж – Тёмный Властелин и другие бытовые проблемы

Глава 1

Свет.

Он был последним, что я помнила. Не тёплый, солнечный свет июньского дня, который заливал веранду ресторана, и не мягкое сияние софитов, расставленных фотографом для идеальных свадебных снимков. Нет. Это был хищный, всепожирающий белый свет, который выжег реальность, обратив её в ничто. Он ворвался в мир в тот самый миг, когда мой голос, сорвавшийся на крик, произнёс окончательное, бесповоротное «НЕТ!».

Мгновение до этого я была Ангелиной Воронцовой, почти женой, стоящей у увитой розами арки в платье за триста тысяч рублей. Мгновение до этого я швыряла букет из пионов и эустом в лицо человеку, которого ещё полчаса назад собиралась любить до гробовой доски. Игорю. Моему идеальному, моему надёжному, моему лживому Игорю. А рядом с ним, давясь слезами фальшивого сочувствия, стояла Света. Моя лучшая подруга. Свидетельница. Любовница моего почти мужа.

Ярость была такой силы, что, казалось, могла бы расколоть землю. Она смешалась с болью, унижением и горьким разочарованием, превратившись в термоядерный коктейль, взорвавшийся у меня в груди. Я кричала, не разбирая слов, выплёскивая всё, что накопилось за те несколько минут, пока пазл из подслушанных шепотков и уклончивых взглядов складывался в уродливую картину предательства.

А потом – свет. И тишина. И ощущение падения в бездонную, мягкую пустоту.

Возвращение было медленным и неприятным, как пробуждение после тяжёлой болезни с высокой температурой. Сначала вернулись ощущения. Холод. Пронизывающий, каменный холод, который просачивался сквозь тонкую ткань платья и впивался в кожу. Запах. Густой, спёртый воздух пах пылью, старым деревом и чем-то сладковато-пряным, похожим на ладан. И боль. Тупая, ноющая боль в затылке и плече, которым я, очевидно, приложилась при падении.

Я застонала и попыталась пошевелиться. Мои пальцы наткнулись на шершавую, неровную поверхность, и я с трудом разлепила веки.

Мир был размытым и тёмным. Несколько мгновений я просто моргала, пытаясь сфокусировать зрение. Постепенно из полумрака начали выплывать очертания. Высокий, почти теряющийся во тьме потолок с массивными деревянными балками. Стены, затянутые тяжёлыми, выцветшими гобеленами, на которых угадывались сцены охоты и какие-то геральдические чудовища. Огромная кровать под балдахином, занавешенная плотным бархатом винного цвета. И одно-единственное узкое, высокое окно, больше похожее на бойницу, забранное толстым, мутным стеклом, через которое едва пробивался серый, безрадостный свет.

«Что за?..» – прошептала я, и мой собственный голос прозвучал в оглушающей тишине комнаты чужеродно и хрипло.

Первая мысль была до смешного обыденной: я упала в обморок на собственной свадьбе. Да, точно. От стресса. А Игорь, этот подонок, вместо того чтобы вызвать скорую, притащил меня… куда? В какой-то тематический отель для любителей Средневековья? Очень в его духе. Устроить идиотский розыгрыш, чтобы потом сказать: «Малыш, ты так переволновалась, тебе всё привиделось».

Гнев, на мгновение отступивший, вернулся с новой силой. Я села, игнорируя протестующую боль в теле. И оглядела себя. Моё белое платье, ещё утром бывшее произведением искусства, теперь выглядело жалко. Подол был испачкан в пыли, на корсаже красовалось тёмное пятно неизвестного происхождения, а тонкое кружево было порвано.

– Игорь! – крикнула я, и мой голос эхом отразился от каменных стен. – Хватит! Это уже не смешно! Выходи!

Ответом мне была всё та же давящая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в огромном камине, который я заметила в дальнем углу комнаты. Огонь едва теплился, почти не давая ни света, ни тепла.

– Я сейчас полицию вызову! – пригрозила я, хотя прекрасно понимала всю абсурдность угрозы. Моя сумочка с телефоном и документами, скорее всего, осталась на той самой веранде, где рухнула моя жизнь.

Я с трудом поднялась на ноги. Ноги, обутые в изящные свадебные туфли, подкашивались. Голова кружилась. Опираясь на стену, я доковыляла до массивной деревянной двери, обитой железными полосами. Дёрнула за тяжёлое кованое кольцо, служившее ручкой. Заперто. Разумеется.

Паника начала подтачивать фундамент моего гнева. Всё это было слишком. Слишком реально. Слишком странно. Декорации были чересчур качественными для отеля, а воздух… воздух был настоящим. Древним и специфически вонючим. Я подбежала к окну, встав на цыпочки, чтобы заглянуть в него. За мутным стеклом я не увидела ничего, кроме серого, однородного неба и верхушек каких-то тёмных, незнакомых деревьев. Ни парковки, ни дороги, ни единого намёка на цивилизацию.

В этот момент я услышала звук. Звук тяжёлого засова, который отодвигают с другой стороны двери.

Я отскочила от окна и инстинктивно попятилась вглубь комнаты, ища глазами хоть какое-то оружие. Под руку попался тяжёлый металлический подсвечник с оплывшими свечами. Я схватила его, ощущая холод и вес металла в ладони. Не бог весть что, но лучше, чем ничего.

Дверь со скрипом отворилась. На пороге стояли двое.

Мужчина и женщина. Они были одеты так, словно сошли со страниц исторического романа. На нём – тёмный бархатный камзол, расшитый серебряной нитью, и высокие сапоги. На ней – тяжёлое платье из тёмно-зелёной парчи, с высоким воротником и неестественно узкой талией. Их лица были холодными, надменными и совершенно незнакомыми.

Женщина, высокая и костлявая, с гладко зачёсанными тёмными волосами, в которых пробивалась седина, окинула меня презрительным взглядом, задержавшись на моём растрёпанном виде и грязном платье. Мужчина, чуть пониже, но шире в плечах, с жёстким, властным лицом и коротко подстриженной бородкой, смотрел на меня как на предмет. Как на вещь, которая доставила некоторые неудобства.

– Что это за маскарад? – прошипела я, сжимая подсвечник так, что побелели костяшки пальцев. – Где я? Кто вы такие?

Они переглянулись. На их лицах не отразилось ни малейшего понимания, только раздражение. Женщина что-то сказала мужчине на незнакомом, гортанном языке. Звучало это резко и требовательно.

– Я с вами разговариваю! – я сделала шаг вперёд. Ярость возвращалась, вытесняя страх. Я не буду жертвой. Хватит с меня на сегодня. – Что, чёрт возьми, происходит?! Это похищение? Вы хотите выкуп? Мой отец заплатит! Только верните меня обратно!

– Дикарка, – прошипела женщина уже на вполне понятном языке. – Я же говорила, что с ней будут проблемы. Нечистая кровь.

– Успокой её, – коротко бросил мужчина. Его взгляд был холодным как лёд.

– Я не собака, чтобы меня успокаивать! – взвилась я. – Вы мне сейчас всё объясните, или я вам этим подсвечником…

Я не успела договорить.

Мужчина поднял руку. Это был простой, почти ленивый жест. Он что-то сказал. Одно-единственное слово.

И я тотчас почувствовала, как воздух в комнате сгустился, стал тяжёлым и вязким. По моей коже пробежал ледяной холод. Я открыла было рот, чтобы выкрикнуть очередную угрозу, но из горла не вырвалось ни звука. Вообще.

Я попыталась ещё раз. Губы шевелились, лёгкие выталкивали воздух, но голосовые связки словно омертвели. Я ощутила их, беспомощно вибрирующих в горле, неспособных произвести хоть что-то, кроме тихого, сиплого выдоха. Паника, до этого лишь подступавшая, обрушилась на меня ледяной лавиной. Я схватилась за горло, пальцы ощущали напряжённые мышцы, но внутри была пустота. Звенящая, ужасающая пустота там, где только что был мой голос.

Мои глаза расширились от ужаса. Я посмотрела на мужчину, потом на женщину. На их лицах было написано полное, холодное удовлетворение.

– Так-то лучше, – произнёс мужчина с той же интонацией, с какой говорят с непослушным животным. – Шумная девица нам ни к чему.

Он подошёл ближе. Я инстинктивно выставила вперёд подсвечник, но он просто отвёл мою руку в сторону с такой лёгкостью, будто я была ребёнком. Его пальцы были холодными и сильными. Он заглянул мне в глаза, и в его взгляде не было ничего, кроме делового расчёта.

– Послушай меня, девочка, – сказал он медленно, чеканя каждое слово. – Твоя прошлая жизнь окончена. Теперь ты наша дочь, леди Ангелина де Рос. Ты помолвлена и скоро выйдешь замуж за могущественного человека. Твоя задача – быть покорной, тихой и сделать то, что тебе велят. Всё поняла?

Я яростно замотала головой. В моём сознании билась одна-единственная мысль: это сон. Кошмар. Такого не может быть. Я беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь кричать, но получался лишь жалкий, беззвучный оскал. Слёзы ярости и бессилия хлынули из глаз.

– Непокорная, – констатировала женщина, стоявшая позади мужа. – Её придётся запереть до самой церемонии. И переодеть в нечто пристойное. Этот… наряд… просто неприличен.

– Заприте её, – бросил мужчина, которого я теперь должна была считать отцом. Он потерял ко мне всякий интерес и направился к выходу. – И принесите воды. Она должна дожить до свадьбы.

Они ушли. Женщина бросила на меня последний взгляд, полный ядовитого презрения. Дверь закрылась, и звук задвигаемого засова прозвучал как смертный приговор.

Я осталась одна. В полной тишине.

Я рухнула на колени, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Подсвечник с громким лязгом упал на каменный пол. Я била кулаками по плитам, пока не сбила костяшки в кровь, но даже боль не могла заглушить оглушающий крик, который застрял у меня в голове.

Это был не розыгрыш. Не похищение ради выкупа. Это было что-то другое. Что-то невозможное, выходящее за рамки всего, что я знала. Магия. Заклятие. Другой мир.

Меня вырвали из моей жизни, из моей реальности, в самый худший, самый унизительный момент. Лишили голоса. Лишили всего. И теперь собирались снова выдать замуж. За какого-то «могущественного человека».

Отчаяние было таким густым, что его, казалось, можно было потрогать. Я была в ловушке. Совершенно одна. Без голоса, без оружия, без малейшего понятия, где я нахожусь и что будет дальше.

За окном сгущался серый, унылый вечер. В камине почти погас огонь. И в наступившем холоде и мраке я, Ангелина Воронцова, несостоявшаяся жена и новоявленная леди Ангелина де Рос, поняла, что мой кошмар только начался.

Глава 2

Я не знаю, как долго просидела на коленях на ледяном каменном полу, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Минуту? Час? Целую вечность? Мир сузился до боли в сбитых костяшках пальцев, до унизительной мокрой дорожки от слёз на щеках и до оглушающей, абсолютной тишины, поселившейся у меня в горле.

Тишина. Раньше я никогда по-настоящему не задумывалась о ней. Она была просто отсутствием звука. Теперь же она стала чем-то материальным. Тяжёлым, удушающим одеялом, которое набросили на меня, отрезав от всего мира. Мой главный инструмент общения, мой способ выразить гнев, страх, несогласие – мой голос – был отнят. У меня украли не просто звук, у меня украли часть меня самой.

Постепенно слёзы иссякли, оставив после себя лишь горькую пустоту и саднящее чувство в груди. На смену отчаянию медленно, очень медленно, начала приходить холодная, звенящая ярость. Это была не та вспыльчивая, горячая ярость, что заставила меня кричать на Игоря у алтаря. Нет. Эта была другой. Спокойной, сосредоточенной и смертельно опасной. Ярость загнанного в угол зверя, которому больше нечего терять.

Я подняла голову. Комната тонула в густых сумерках. Единственным источником света были догорающие угли в камине, отбрасывавшие на стены дрожащие, уродливые тени. Мои похитители, мои новые «родители», так и не вернулись. Они просто бросили меня здесь, как сломанную игрушку, уверенные в моей полной беспомощности.

Что ж, в этом они ошибались.

Я встала. Каждый мускул в теле ныл, но я не обращала на это внимания. Боль – это доказательство того, что я ещё жива. А пока я жива, буду бороться. Я подошла к двери и методично ощупала её поверхность. Массивные дубовые доски, скреплённые коваными железными полосами. Никаких щелей, никаких слабых мест. Засов с той стороны, судя по звуку, был размером с мою руку. Выбить такую дверь было невозможно.

Тогда окно. Взобравшись на стул, я смогла рассмотреть окно поближе. Оно было маленьким, не шире моих плеч. Толстое, мутное стекло было намертво впаяно в свинцовый переплёт, а тот, в свою очередь, вмурован в каменную кладку. Даже если бы мне удалось разбить это стекло, пролезть в узкий проём, не перерезав себе все артерии, было бы проблематично. И куда потом? Судя по высоте, я находилась как минимум на третьем этаже. Прыжок отсюда означал бы верную смерть.

Я слезла со стула, чувствуя, как холодные пальцы безнадёжности снова пытаются прокрасться мне под кожу. Нет! Я не сдамся!

Ярость, накопившаяся за эти бесконечные часы, вырвалась наружу. Я схватила тот же стул и со всей силы опустила его на пол. Стул, сделанный из тёмного, крепкого дерева, лишь глухо стукнулся о камень и даже не поцарапался. Я швырнула его в стену – тот же эффект. В отчаянии я начала метаться по комнате, пытаясь сломать, разбить хоть что-то, выплеснуть свою ярость, но всё здесь было чужим, каменным и нерушимым.

Когда приступ бессильной ярости прошёл, я рухнула на пол, задыхаясь от собственной беспомощности. Руки дрожали, в груди всё горело, а перед глазами плыли чёрные пятна. Я была как раненый зверь, мечущийся в клетке. Но даже в этом состоянии инстинкт самосохранения толкал меня к действию. Сидеть на месте было невыносимо. И я поползла по комнате, ощупывая стены, заглядывая под мебель, движимая не логикой, а животным желанием найти лазейку, спрятаться, сбежать.

Под кроватью я нашла только вековую пыль и пару пауков размером с грецкий орех, которые поспешно скрылись в щелях между камнями. За гобеленами на стенах оказались цельные, холодные каменные блоки без намёка на потайные ходы или тайники. Камин был огромным, но дымоход – слишком узким даже для ребёнка.

Я была готова сдаться, когда мои поиски привели меня в самый тёмный угол комнаты, за кровать с балдахином. Там, почти невидимая в густой тени, стояла железная клетка.

Она была сделана из толстых, почерневших от времени прутьев, сваренных между собой грубо, но надёжно. На дне лежала какая-то старая, грязная мешковина. Сначала я подумала, что клетка пуста – просто ещё один предмет из коллекции средневековых древностей этого странного места. Но потом, когда мои глаза привыкли к темноте, я заметила какое-то движение внутри.

Но стоило мне приблизиться, как во мраке вспыхнули два золотистых огонька и уставились прямо на меня. Я инстинктивно отступила на шаг, однако любопытство взяло верх. Сделав ещё один осторожный шаг вперёд, я, наконец, различила очертания крупного животного.

Это был кот. Огромный, пушистый рыжий кот, который сидел, свернувшись клубком, и неотрывно смотрел на меня своими фосфоресцирующими в темноте глазами. Он не шипел, не выгибал спину, не показывал когти. В его взгляде не было страха или агрессии. Только спокойное, оценивающее любопытство, словно это не я изучала его, а он меня.

Не знаю почему, но я не испугалась. Наоборот. После нескольких часов абсолютного одиночества вид другого живого существа принёс странное облегчение. Пусть даже это был просто кот в клетке.

Я медленно опустилась на пол перед ним. Усталость навалилась на меня всей своей тяжестью. Я смотрела на кота. Он смотрел на меня. От бессилия и одиночества к горлу снова подступил комок. Я прислонилась лбом к холодным прутьям клетки и беззвучно заплакала. Снова. Я рассказывала этому рыжему коту всю свою историю. Без слов. Рассказывала о предательстве, о рухнувшей свадьбе, о похищении, об этих жутких людях и о том, как у меня отняли голос.

И когда из клетки раздался низкий, с лёгкой хрипотцой и откровенной насмешкой голос, я подумала, что окончательно сошла с ума.

– Впечатляюще. Но мебель тебе ничего не сделала. Успокойся и давай поговорим.

Я тотчас резко отпрянула от клетки и уставилась на кота, который теперь сидел, выпрямив спину, и с невозмутимым видом умывал лапой морду.

– Да-да, не бывает, – произнёс кот, прервав умывание и посмотрев на меня так, словно прочитал мои мысли. – А ещё не бывает магии, которая лишает голоса, и порталов, которые выдёргивают истеричных невест с их собственных свадеб. Однако вот мы здесь. Так что предлагаю принять новую реальность и перейти к конструктивному диалогу. Время поджимает.

Он говорил на человеческом языке, с идеальной дикцией и интонациями скучающего аристократа. А я продолжала сидеть на полу, беззвучно открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.

Кот тяжело вздохнул. Так вздыхают учителя, объясняя очевидные вещи особенно тупому ученику.

– Слушай сюда, Белое Платье. Я вижу, что ты в шоке. Это нормально. Но нам нужно преодолеть этот этап, потому что, если мы этого не сделаем, тебя ждёт участь гораздо худшая, чем потеря голоса. Ты меня понимаешь? Просто кивни, если да.

Я, как завороженная, медленно кивнула.

– Отлично, – одобрил кот. – Теперь давай знакомиться. Меня зовут Яспер. А ты у нас, как я понял, Ангелина. Вернее, теперь уже леди Ангелина де Рос.

Он произнёс это имя с такой неприкрытой иронией, что я невольно поморщилась. И яростно замотала головой. Я не Ангелина де Рос!

– Не спорь, – отмахнулся он лапой. – Документы уже, надо полагать, подделаны. Для всего мира ты пропавшая дочь графа и графини де Рос, чудесным образом нашедшаяся аккурат к собственной свадьбе.

Свадьба. Это слово отозвалось во мне новой волной гнева. Я указала пальцем на себя, потом на дверь, и вопросительно посмотрела на кота, пытаясь жестами спросить: «Зачем? Зачем я им нужна?».

– О, это самый интересный вопрос, – в золотистых глазах кота блеснул лукавый огонёк. – Видишь ли, наши гостеприимные хозяева очень не хотят отдавать свою настоящую, кровную доченьку замуж. Потому что её жених… скажем так, обладает сложным характером и специфической репутацией. Его зовут Каэлан. Он один из сильнейших магов этого королевства. Повелитель демонов, некромант, и вообще, очень неприятный тип. И вот этому милому человеку ваша новая семейка задолжала. Много. И чтобы расплатиться, они пообещали ему в жёны свою единственную дочь.

Я слушала, и холодный ужас сковывал моё тело. Повелитель демонов. Некромант.

– Но есть одна маленькая проблема, – продолжал Яспер, и его голос стал тише. – У Каэлана уже было несколько жён. И ни одна из них не пережила первой брачной ночи. Никто не знает почему. И вот, когда пришло время отдавать свою кровиночку в лапы этому чудовищу, граф с графиней решили схитрить. Они выдернули из твоего мира девушку, максимально похожую на их дочь и, что важнее, обладающую совместимым магическим фоном. То есть, тебя. Их план прост: они подсунут тебя Каэлану. Ты не переживёшь брачной ночи, долг будет уплачен, а их дочка останется цела.

Всё встало на свои места. Я была не просто похищена. Я была расходным материалом. Волна тошноты подкатила к горлу. Жертвенный агнец? Ну уж нет. Я им покажу. Я выживу назло им всем, и они ещё тысячу раз пожалеют, что связались не с той девушкой.

Я посмотрела на кота. Мой беззвучный вопрос читался в глазах: «А ты? Кто ты такой и почему всё это мне рассказываешь?».

– Я? – фыркнул Яспер, будто его поймали на чём-то постыдном, но он тут же напустил на себя важный вид. – Я вольный исследователь! Путешественник! Мне наскучила мрачная атмосфера в замке моего… скажем так, делового партнёра, и я отправился изучать окрестности. А эти бездарные аристократишки, – он презрительно дёрнул ухом в сторону двери, – оказывается, коллекционируют редких магических существ. Поставили ловушку с зачарованной микстурой. Примитивно, конечно, но запах был интригующий. Я просто… проводил научный эксперимент.

Я уставилась на него, не отрывая взгляда. Даже без голоса, я была уверена, что всё моё лицо выражало одну-единственную мысль: «Серьёзно?».

Кот кашлянул, явно смутившись под моим пристальным взглядом.

– В общем, это не важно! Важно то, что я не намерен оставаться экспонатом в этой убогой коллекции. А ты не хочешь становиться завтраком для Тёмного властелина. Наши интересы совпадают. Я помогу тебе сбежать, а ты выпустишь меня из этой унизительной клетки. Ну что? Заключим сделку?

Глава 3

Сделка.

Слово повисло в затхлом воздухе комнаты, тяжёлое и обязывающее. Я смотрела на самодовольную рыжую морду, на золотистые глаза, в глубине которых плясали лукавые огоньки, и пыталась осмыслить происходящее. Мозг, всё ещё не оправившийся от шока, работал со скрипом, как старый, заржавевший механизм.

Сделка с говорящим котом. Всего несколько часов назад я собиралась выйти замуж за человека, которого, как мне казалось, я знала и любила. А теперь я сидела на полу в средневековом замке, лишённая голоса, и мой единственный потенциальный союзник – саркастичный пушистый авантюрист, который попался в ловушку из-за зачарованной валерьянки. Если бы кто-то рассказал мне такое вчера, я бы покрутила пальцем у виска и посоветовала ему обратиться к специалисту.

Но это была моя новая реальность. Жестокая, абсурдная и пугающая до дрожи в коленках.

Я перевела взгляд с кота на свои руки. Пальцы, испачканные в пыли и саже, с обломанными ногтями. На безымянном пальце правой руки всё ещё виднелся бледный след от помолвочного кольца, которое я швырнула в лицо Игорю. Казалось, это было в другой жизни. Та жизнь, со всеми её проблемами, предательствами и разочарованиями, сейчас представлялась мне недостижимым, потерянным раем.

Что у меня было? Полная неопределённость. Меня похитили, чтобы принести в жертву. Мои похитители – безжалостные аристократы. Мой будущий «муж» – некромант, от которого, по слухам, его жёны мрут как мухи. И у меня отняли голос – моё главное оружие.

А на другой чаше весов – этот кот. Яспер. Он был наглым, самовлюблённым и, судя по его рассказу, не слишком умным, раз уж попался на такую примитивную уловку. Могла ли я ему доверять? Конечно, нет. Но был ли у меня выбор?

Тоже нет.

Я снова посмотрела ему в глаза. Он ждал. Спокойно, уверенно, словно уже знал мой ответ. В его взгляде не было жалости. Было деловое предложение. Партнёрство. Союз двух существ, загнанных в угол разными обстоятельствами, но объединённых одной целью – выбраться отсюда.

И в этот момент ярость, что тлела во мне всё это время, вспыхнула с новой силой. Ярость на Игоря и подругу, на этих графа с графиней, на этого Каэлана, на весь этот безумный мир. Они все считали меня пешкой. Жертвой. Куклой. Но я не была куклой. Я была живой. И я собиралась бороться за свою жизнь до последнего.

Медленно, очень медленно, чтобы он понял всю серьёзность момента, я кивнула. Один раз. Чётко и решительно.

На морде Яспера промелькнуло что-то похожее на удовлетворение. Он тут же перешёл на деловой тон, словно мы только что подписали многомиллионный контракт.

– Прекрасно. Рад иметь дело с разумным существом. Итак, первый пункт нашего плана: моё освобождение. Замок на этой клетке дешёвая поделка, но мои лапы слишком широки, чтобы пролезть сквозь прутья и вскрыть его изнутри. Мне нужен тонкий и прочный инструмент. Что-то вроде… – он окинул меня оценивающим взглядом, задержавшись на моей голове, – шпильки из твоей причёски.

Моя причёска. Я рефлекторно коснулась головы. То, что ещё утром было сложной свадебной укладкой, теперь представляло собой жалкое, спутанное гнездо. Лаковые кудри растрепались, часть прядей выбилась и свисала грязными сосульками. Но где-то там, в этом хаосе, действительно должны были остаться шпильки.

Я принялась лихорадочно обшаривать волосы. Это было не так-то просто. Пальцы путались в волосах, натыкались на колтуны. Одна шпилька, вторая… Они были слишком короткими и тонкими. Наконец, где-то на затылке, я нащупала то, что нужно – длинную, прочную металлическую шпильку, которая была основой всей конструкции. С трудом выдернув её, я протянула своё сокровище коту.

Он ловко подцепил шпильку когтем сквозь прутья. И тут началось представление. Яспер зажал один конец шпильки зубами, и, орудуя с поразительной точностью, принялся ковыряться в замочной скважине. Его усы подрагивали от сосредоточенности. В полумраке комнаты были слышны лишь тихие щелчки и скрежет металла о металл.

Я же смотрела на него, затаив дыхание. Этот кот был далеко не так прост, как хотел казаться.

Наконец, раздался громкий, отчётливый щелчок. И дверца клетки со скрипом приоткрылась.

Но Яспер не спешил выходить. Сначала он выплюнул погнутую шпильку, затем картинно потянулся, выгнув спину дугой так, что хрустнули позвонки. Только после этого он неторопливо, с чувством собственного достоинства, ступил на каменный пол. Свободен.

– Так-то лучше, – пробормотал он, отряхивая лапы, словно они испачкались в чём-то неприятном. – Условия содержания здесь, прямо скажем, оставляют желать лучшего. Никакого уважения к редким магическим видам.