Мой муж – Тёмный Властелин и другие бытовые проблемы
- -
- 100%
- +
– Для начала спрячем его, – деловито сказал Яспер. – Я осмотрел дом. Есть тайник под теми половицами. Неглубокий, но сухой.
– Зачем прятать? – удивилась я. – Ты же говорил, он меня скрывает от Каэлана.
– Скрывает, но носить его на себе долго нельзя, – мрачно сказал кот. – Этот артефакт постепенно высасывает жизненные силы. Будешь носить – засохнешь как выжатый лимон. Но есть и хорошая новость: кулон работает и на расстоянии. Пока ты находишься рядом с ним, ты полностью невидима для Каэлана.
– Как все непросто, – задумчиво протянула, с опаской коснувшись камня.
Спустя несколько минут мы, наконец, отодрали несколько рассохшихся половиц возле печи. Под ними обнаружилось небольшое пространство, пахнущее землёй и прелостью. Я сняла с шеи тяжёлый кулон, завернула его вместе с украденными драгоценностями в кусок оторванного от подъюбника полотна и опустила в импровизированный тайник.
– Надеюсь, прежняя хозяйка не заложила сюда защитные чары, – пробормотал Яспер, наблюдая за моими действиями.
– А если заложила? – Я замерла, держа свёрток над ямкой.
– Узнаем постфактум, – философски заметил кот. – Либо всё будет хорошо, либо нас поджарит какое-нибудь защитное заклинание. Но выбора у нас нет.
Я опустила свёрток в тайник. Никаких вспышек или искр. Обошлось. Я вернула доски на место.
– Теперь ты свободна от мужниных чар, – объявил Яспер. – Поздравляю. Наслаждайся независимостью, пока можешь.
– Ты всегда такой циник?
– Я реалист, – поправил он. – Цинизм – это когда ты разочарован в людях. А я в них изначально не верил. Гораздо здоровее для нервной системы.
Мы заперлись в избушке, подперев дверь тяжёлой скамьёй. Ночь опустилась на лес быстро, почти внезапно. Тьма за выбитыми окнами сгустилась, стала живой, наполненной шорохами, скрипами и далёкими, леденящими душу звуками. Где-то вдалеке завыл волк, ему ответил другой, третий. А потом раздался звук, который заставил мои волосы встать дыбом – что-то среднее между визгом и хохотом.
– Что это было? – прошептала я.
– Лучше не знать, – буркнул Яспер. – В этих лесах водится всякая нечисть.
Мы забились в самый дальний угол комнаты, подальше от пустых окон. Я села на пол, прислонившись к стене, а Яспер свернулся со мной рядом клубком. Его тепло было единственным утешением в этом враждебном мире.
– Скажи, – тихо спросила я, поглаживая его мягкую шерсть. – А что мы будем делать завтра? И послезавтра? Мы же не сможем вечно сидеть в этой избушке.
– Выживать, – коротко ответил он. – Найдём ближайшую деревню, продадим часть драгоценностей, купим еду и одежду. Тебе нужно что-то менее заметное, чем этот ворох тряпья.
– А потом?
– Потом? – Яспер поднял голову и посмотрел на меня своими золотистыми глазами. – Потом будем импровизировать. Может, найдём способ снять с тебя брачные цепи. Может, отправимся в дальнее королевство, где о твоём муже никто не слышал. А может, он просто потеряет к тебе интерес и займётся поисками новой жертвы.
– Жертвы, – повторила я. – Вот чем я была для всех. Для графа с графиней – разменной монетой. Для Каэлана – очередной жёнушкой на одну ночь. Даже для Игоря я была, по сути, красивой куклой.
– Жалость к себе – роскошь, которую мы не можем себе позволить, – сурово сказал Яспер. – Да, с тобой обошлись как с вещью. Да, это несправедливо. Но сейчас ты здесь, живая и относительно невредимая. У тебя есть голос, руки, мозги и небольшой капитал. Используй это.
Он был прав. Как бы ни хотелось закрыться в углу и проклинать судьбу, нужно было действовать. Выживать. Бороться.
– Спасибо, – сказала я. – За то, что вытащил меня оттуда. За то, что не бросил.
– Не благодари раньше времени, – проворчал кот, устраиваясь поудобнее. – Впереди ещё куча неприятностей. И не факт, что мы их переживём.
Но несмотря на его ворчание, я слышала в его голосе что-то тёплое. Почти нежное. Этот наглый, циничный кот был единственным существом в этом мире, которое было на моей стороне.
За окнами завыл ветер, заставляя старый дом поскрипывать и постанывать. Сухие травы под потолком шелестели, словно шёпотом обсуждая нашу судьбу. А высохшая сова на полке, казалось, наблюдала за нами своими стеклянными глазами.
Я была голодна, измучена, напугана. Моё будущее было туманным и полным опасностей. Но я была жива. Я была свободна. И у меня был голос.
А ещё у меня был очень умный и циничный рыжий кот, который почему-то решил связать со мной свою судьбу.
И несмотря на весь ужас ситуации, мне казалось, что вместе мы справимся. Должны справиться.
Потому что другого выбора у нас просто не было.
Глава 6
Я проснулась от холода. Не от того пронизывающего, ледяного ужаса, что сковывал меня в замке, а от обычного холода, который пробирает до костей, когда спишь на голом полу в сыром, продуваемом всеми ветрами доме.
Ночь прошла в тревожной, рваной дрёме, наполненной тенями, шорохами и далёким воем, от которого стыла кровь в жилах. Каждый раз, когда усталость, наконец, брала своё и я проваливалась в забытьё, меня тут же выдёргивал обратно любой звук – скрип половиц, шелест сухих трав под потолком или далёкий крик какой-то лесной твари. И тогда я лежала с бешено колотящимся сердцем, ожидая услышать лязг доспехов или почувствовать ледяное прикосновение Каэлана.
Но утро пришло. Бледное, серое, оно просачивалось сквозь пустые окна и дыры в крыше, разгоняя ночные страхи и безжалостно обнажая всю убогость нашего убежища.
Я села, разминая затёкшие мышцы и суставы. Всё тело ломило так, словно меня пропустили через мясорубку, а потом заставили пробежать марафон. Яспер, устроивший свою голову у меня на коленях, недовольно мяукнул на то, что его потревожили, приняв царственную позу, сердито на меня посмотрел.
– Доброе утро, – прохрипела я. В горле першило и царапало, словно я всю ночь глотала песок. – Если его можно назвать добрым.
– Любое утро, в которое тебя не собираются приносить в жертву, по определению доброе, – философски заметил кот, принимаясь наводить утренний марафет. – Нам надо срочно решать насущные проблемы. Проблема номер один: я хочу пить так, что готов слизать росу с листьев. Проблема номер два: я хочу есть так, что всерьёз рассматриваю возможность охоты на мышей. И я почти уверен, что ты испытываешь схожие чувства.
Он был прав. Желудок сводило от голода так, что перед глазами плыли чёрные пятна, а во рту было так сухо, словно я наелась песка. Но я понятия не имела, что можно есть в лесу, а что смертельно ядовито.
– Сначала к ручью, – твёрдо сказала я, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. – А потом… потом нам нужно в деревню.
Яспер прекратил умываться и посмотрел на меня с таким изумлением, словно я предложила ему станцевать балет.
– В деревню? – переспросил он, и его усы возмущённо дёрнулись. – Ты случайно головой не ударилась, когда падала? Мы провели здесь всего одну ночь! А если там стража графа? Или, что ещё хуже, ищейки твоего ненаглядного муженька? Тебя схватят быстрее, чем ты успеешь сказать «помогите».
– А какой у нас выбор? – Я развела руками, и этот простой жест стоил мне немалых усилий, руки дрожали от слабости. – Сидеть здесь и ждать, пока мы умрём от голода? Питаться корешками и надеяться, что не отравимся? У нас есть драгоценности. Нам нужно продать хотя бы одну вещь, чтобы купить еды, тёплую одежду, одеяла…
Я запнулась, осознав, как много нам нужно, и как мало я знаю об этом мире.
– И… и вообще, что здесь едят? Какие монеты в ходу? Как торговаться? – голос мой сорвался на полушёпот. – Яспер, я же ничего не знаю! Я из совершенно другого мира! Я не знаю, как выжить здесь!
– Эй, эй, – кот подошёл ко мне и потёрся о ногу. – Не раскисай. Я помогу. Что касается еды – тут всё как везде: хлеб, мясо, овощи. Монеты – медяки, серебро, золото. Чем драгоценнее металл, тем дороже. А торговаться… ну, будем импровизировать.
– В этом, – я с отвращением посмотрела на остатки своего свадебного наряда, превратившиеся в жалкие, грязные лохмотья, – я точно никуда не пойду. Мне нужна нормальная одежда, чтобы не вызывать подозрений. И вообще, как я объясню, откуда у меня дорогие украшения?
Яспер задумчиво почесал за ухом задней лапой.
– В твоих словах есть звенящая логика отчаяния, – нехотя признал он. – Но это очень рискованно. Нужно всё продумать до мелочей.
После того как мы умылись ледяной водой в ручье, который, как оказалось, пробегал всего в десятке шагов от ведьминого дома, мы приступили к реализации нашего дерзкого плана.
Сначала нужно было раздобыть одежду.
Путь до деревни превратился в настоящее испытание на прочность нервов. Мы шли почти час, крадучись по самому краю леса, стараясь не попадаться на глаза случайным путникам. Каждый шорох заставлял нас замирать и прижиматься к стволам деревьев. Яспер двигался бесшумно, как настоящий хищник, а я спотыкалась о каждый корень и ветку, проклиная остатки своего свадебного платья, которое цеплялось за всё подряд.
– Тише! – шипел кот всякий раз, когда треск сломанной ветки под моей ногой разносился по лесу. – Ты идёшь, как стадо слонов!
– Извини, но я не кошка! – огрызалась я, выпутывая кружева из колючих кустов.
Дважды нам приходилось замирать и ждать, пока по тропинке не пройдут люди. Первый раз это была старуха с корзиной яиц – она медленно брела по дороге, опираясь на палку и что-то бормоча себе под нос. Второй раз – двое молодых парней с топорами, видимо, дровосеков. Они ехали на телеге, громко переговариваясь о чём-то своём, и я слышала их смех ещё долго после того, как они скрылись за поворотом.
Мои ноги уже начинали болеть от непривычной ходьбы по пересечённой местности, когда между деревьев, наконец, показались первые дома поселения.
Деревушка оказалась небольшой: десятка два почерневших от времени домов, сгрудившихся вокруг пыльной площади с каменным колодцем. Пахло дымом из печных труб, навозом со скотного двора и – о боже! – свежеиспечённым хлебом. Этот запах заставил мой желудок сжаться в болезненном спазме.
Мы залегли в густых зарослях папоротника у крайнего дома, двор которого выходил к лесу. На верёвке, натянутой между старой яблоней и покосившимся сараем, сушилось бельё. Среди простыней и мужских рубах там болталось простое, но чистое платье из грубого серого домотканого полотна.
– Теперь мой выход, – прошептал Яспер, и в его зелёных глазах блеснул азартный огонёк охотника. – А ты смотри и учись.
Он распластался на земле, превратившись в рыжую тень. Каждое его движение было продумано – он двигался по-пластунски, сливаясь с высокой травой, используя каждую кочку и каждый куст как укрытие. Я затаила дыхание, наблюдая за ним. Вот он добежал до низкого плетёного забора, одним лёгким прыжком перемахнул через него и замер у стены сарая, прижавшись к потемневшим от времени доскам.
В этот момент на крыльце дома скрипнула дверь, и моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Вышла полная женщина средних лет в сером переднике, с корзиной в руках. Яспер замер как изваяние. Женщина выплеснула помои за крыльцо, постояла минуту, оглядывая двор, и вернулась в дом. Дверь захлопнулась.
Яспер выждал ещё несколько долгих секунд, потом выглянул из-за угла сарая. Убедившись, что во дворе никого нет, он метнулся к верёвке. Подпрыгнул, вцепился в платье когтями, дёрнул изо всех сил. Ткань соскользнула с верёвки. Подхватив добычу зубами, кот бросился обратно к забору.
– Стой! – вдруг раздался женский крик. – Вор! Рыжий бандит!
А через секунду из дома выскочила хозяйка с ухватом в руках. Однако Яспер уже нёсся через двор как одержимый, платье волочилось за ним по земле. Женщина, громко ругаясь, швырнула ухват, но тот пролетел мимо, звонко ударившись о забор.
– Проклятый кот! Опять моё бельё тащит!
Яспер же перемахнул через забор, добежал до меня и рухнул в траву, тяжело дыша. Платье он по-прежнему сжимал в зубах.
– Опять? – прошипела я.
– Расскажу потом, – промычал он, не выпуская ткань. – Бежим!
Мы опрометью бросились обратно в лес, не останавливаясь, пока не оказались в нашей хижине.
– Так, – сказала я, разглядывая добычу. – Объясняй. Что значит «опять»?
– Ну… – кот смущённо облизнулся. – Возможно, я иногда… развлекался подобным образом. Когда скучно становилось.
– Ты воровал чужое бельё от скуки?!
– Не воровал! Брал на время! – возмутился он. – Потом обычно возвращал. В основном.
Я покачала головой, но спорить не стала, какое мне дело до странных развлечений этого рыжего нахала, и приложила к себе платье. Оно оказалось мне велико, но пахло свежестью, солнцем и щелочным мылом. Пришлось проявить смекалку: я подпоясалась верёвкой, скрученной из подола свадебного наряда, а длинную юбку подвернула и подоткнула за пояс.
Чтобы хозяйка случайно не узнала свою вещь, я пришила к вороту и рукавам несколько полосок кружева, оторванных от своего старого платья. Хорошо, что я прихватила из замка иголку и нитки, посчитав, что в хозяйстве всё пригодится. Я бы и кочергу взяла, но Яспер не одобрил.
Получился странный гибрид обычной селянки и обнищавшей аристократки, но это было в тысячу раз лучше свадебных лохмотьев.
– Теперь самое сложное, – сказал Яспер, когда я закончила с переодеванием. – Нужно продать кольцо, не вызвав подозрений. А у тебя на лбу не написано «Я понятия не имею, что делаю».
Во второй раз в деревню мы пошли уже смелее. Я шла по тропинке, стараясь двигаться уверенно, а Яспер крался рядом в кустах, готовый в любой момент предупредить об опасности. Кулон я оставила в тайнике, и без него чувствовала себя странно лёгкой, словно сбросила невидимые оковы.
Когда я вошла в деревню, на меня тут же уставились. Разговоры у колодца стихли, женщины перестали развешивать бельё, дети попрятались за материнские юбки. Я чувствовала на себе десятки любопытных и настороженных взглядов. Сердце колотилось где-то в горле, но я заставила себя идти дальше.
Я подошла к самому старому на вид мужчине – седобородому и морщинистому старику, который сидел на завалинке своего дома и курил длинную глиняную трубку. Руки у него были узловатые, покрытые старческими пятнами, но глаза ясные и острые.
– Добрый день, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я бы хотела поговорить со старостой.
– Я староста, – пробасил он, медленно поднимаясь с лавки и оглядывая меня с ног до головы цепким, оценивающим взглядом. – Конрад меня зовут. А ты кто такая, чужестранка? Откуда идёшь?
– Я… я недавно поселилась в домике у леса. В старом доме на пол… – недоговорила я, по толпе тотчас пронёсся испуганный шёпот, люди начали креститься и кланяться. Даже суровый староста выронил трубку и торопливо поклонился мне в пояс.
– В-ведьмин дом, – прошептала какая-то женщина.
– Она заняла место старой Мириты…
– Новая ведьма пришла…
– Эм… мне нужно обменять кое-что на деньги, – продолжила я, протягивая старосте одно из колец графини – не самое дорогое, серебряное, с небольшим аметистом.
Конрад взял кольцо дрожащими руками, долго рассматривал его, поворачивая на свету, потом кивнул и исчез в своём доме. Вернулся он с увесистым холщовым мешочком, который звенел при каждом шаге.
– Чего ещё желаешь, госпожа ведьма? – спросил он подобострастно.
– Мне нужны припасы, – начала я перечислять. – Мешок муки, круг сыра, вяленое мясо, соль…
Но тут же запнулась, осознав, что понятия не имею, что ещё необходимо для жизни в этом мире.
– Ещё мне нужны… – я замялась, – подушки, одеяла, посуда для готовки, нож, что-то для розжига огня…
– Всё будет! – заверил староста. – Мой сын Йонас соберёт всё необходимое и отнесёт к твоему дому!
Из-за его спины тут же вышел высокий, крепкий парень лет двадцати с нахальной улыбкой. В отличие от остальных жителей, он не выказывал никакого страха.
– Для такой красавицы-ведьмы хоть на край света, – подмигнул он мне, с легкостью перекинув из одной руки в другую внушительного размера топор.
– Жду к вечеру, – коротко ответила и развернувшись, поспешила к избушке, многозначительно выпучив глаза в сторону кустов, где прятался кот, который ехидным голосом тихо прокомментировал:
– Местные ведьмы, видимо, славились не только зельеварением.
Обратно я пошла короткой дорогой, по краю деревни, мимо покосившихся изгородей и огородов. Я шла, размышляя о странном повороте судьбы и пытаясь свыкнуться с мыслью, что меня приняли за ведьму. Что ж, это определённо лучше, чем жертвенный агнец или мёртвая жена некроманта.
Но вместе с облегчением приходило и беспокойство. А что, если кто-то захочет проверить мои способности? Что, если мне придётся лечить людей или варить какие-то снадобья? Я же понятия не имею, как это делается!
Задумавшись о предстоящих проблемах, я не заметила торчащий из-под земли корень. И чуть не упала, чудом удержав равновесие.
– Да чтоб тебя! Уйди с дороги, чего развалился! – В сердцах крикнула я, пнув белую палку.
И оно… повиновалось.
Из земли, отряхиваясь от комьев грязи и прошлогодних листьев, медленно, кость за костью, поднимался скелет. Спустя несколько минут он собрался в полный рост, клацнул челюстью и повернул череп в мою сторону, ожидая дальнейших указаний.
Глава 7
– Это что ещё за дьявольщина?! – выдохнула я, замирая на месте. В горле мгновенно пересохло. – Что… что ты такое?
Скелет, естественно, не ответил. Он просто стоял и смотрел на меня пустыми глазницами. Или то, что от них осталось.
– Ложись! – пискнула я, взмахнув рукой. – Ложись обратно! В землю! Быстро!
Скелет тотчас послушно начал опускаться, складываясь в неестественные позы.
– Да нет, не так! – в панике завопила я. – Не садись! Исчезни! Растворись! Сдохни!
При последнем слове череп скелета дёрнулся, словно он обиделся. А потом он начал разваливаться. Буквально. Кости начали отделяться друг от друга и падать на землю с сухим стуком.
– О нет, нет, нет! – Я схватилась за голову. – Не разваливайся! Стой! Стой как стоял!
Кости тут же начали собираться обратно, складываясь в человеческую фигуру. Это было отвратительно и завораживающе одновременно, как будто время пошло вспять, и смерть отступила.
Из зарослей, конечно же, донёсся знакомый саркастичный голос:
– Трогательная сцена. Некромантша дрессирует первую жертву.
– Яспер! Что это такое? Что со мной происходит? Я не делала ничего особенного!
– Особенного? – кот фыркнул. – Ты подняла мертвого одним пинком и парой грубых слов. Для начинающей некромантки это довольно неплохо.
– Какой ещё некромантки?! – Мой голос сорвался на визг. – Я не некромантка! Я обычная девушка! Из двадцать первого века! Я работала в рекламном агентстве!
– Была обычной, – терпеливо поправил меня кот. – До того, как попала в другой мир и вышла замуж за одного из сильнейших некромантов континента. Магические узы, милочка. Каэлан не просто надел на тебя кулон, он связал вас магической клятвой. Часть его силы теперь в тебе. А некромантия… это как заразная болезнь. Стоит немного подцепить и пошло-поехало. Хотя странно, еще ни одна его супруга не принимала в себя его силу, что-то в тебе… есть от ведьмы.
– То есть я теперь… навсегда?
– Навсегда – это громко сказано, – Яспер пожал лапами. – Возможно, если разорвать брачные узы… Но это не точно. Магия некромантии имеет неприятное свойство въедаться в душу.
Скелет тем временем терпеливо сидел на земле, поворачивая череп то ко мне, то к коту, словно следил за нашим разговором.
– А он… оно… это… разумное? – спросила я, показывая на скелет.
– Проверим, – Яспер подошёл к скелету и обнюхал его. – Эй, костлявый! Ты меня понимаешь?
Череп кивнул.
– Можешь говорить?
Скелет попытался что-то сказать, но из него вырвался лишь хриплый, булькающий звук. Очевидно, без голосовых связок речь была проблематична.
– Можешь писать?
Скелет кивнул более энергично и указал костлявым пальцем на землю.
– Тогда пиши, – приказала я. – Кто ты такой?
Скелет начал царапать что-то в земле. Буквы получались корявыми, но читаемыми: «ТОМ. СЛУЖИЛ ПИСАРЕМ У БАРОНА»
– Том? – я моргнула. – Тебя зовут Том?
Череп кивнул.
– Это же… банально как-то, – пробормотала я.
Яспер фыркнул.
– А ты что ожидала? «Граф Вальдемар фон Кладбищенский»? Простые люди и после смерти остаются простыми.
Том тем временем продолжал царапать: «НАПАЛИ РАЗБОЙНИКИ. ДОЛГО СПАЛ В ЗЕМЛЕ. ТЫ РАЗБУДИЛА».
– Понятно, – медленно сказала я. – И что ты теперь будешь делать?
«СЛУЖИТЬ», – написал он.
– Нет-нет-нет! – Я замахала руками. – Мне не нужен… слуга! Особенно мёртвый!
Том поник. Точнее, его костлявые плечи опустились, и вся его поза выражала глубокое уныние. Было даже что-то трогательное в этом зрелище.
– Хм, – задумчиво произнёс Яспер. – А между прочим, он мог бы пригодиться. Дрова колоть, воду носить, дом ремонтировать. Мёртвым ни есть, ни спать не нужно. Идеальная рабочая сила.
– Ты серьёзно предлагаешь мне завести скелет в качестве домработника?!
– А что? Практично же.
Я хотела возразить, но в этот момент услышала приближающиеся шаги и весёлый мужской голос:
– Госпожа ведьма! Где вы там? Йонас припасы несет!
– О нет! – прошипела я, оглядывая поляну. – Что, если он увидит скелет? В деревне начнётся настоящий кошмар!
– Быстро! – скомандовал Яспер. – Отправь костлявого в лес!
– Следуй за котом! – приказала я, показывая на Яспера. – И прячься! Чтобы никто тебя не видел!
Скелет тут же поднялся и семенящей походкой направился к кустам. Яспер же ехидно улыбнувшись, пробормотал.
– Забавно. Мёртвый слушается тебя лучше, чем живые мужья своих жён.
Через несколько секунд оба странных товарищей исчезли в зарослях как раз в тот момент, когда из-за поворота тропинки показался Йонас. Он тащил на плече огромный мешок, а в руках нёс корзину, полную всякой всячины.
– Вот и я! – радостно объявил он, подойдя ко мне. – Всё принёс, что заказывали. Мука, мясо, сыр, овощи… – он начал перечислять, доставая припасы из мешка. – Одеяла тёплые, подушки пуховые, горшок добротный, нож острый…
Я слушала вполуха, постоянно оглядываясь на лес. Где-то там скрывался скелет, и эта мысль не давала мне покоя.
– … а ещё мать просила передать, что если что-то нужно будет, обращайтесь, – продолжал Йонас, явно не торопясь уходить. – Мы тут все простые люди, ведьм уважаем. А уж такую красавицу-ведьму…
Он многозначительно подмигнул мне.
– Слушай, Йонас, – прервала я его, – а ты не боишься ведьм?
– А чего их бояться? – удивился он. – Старая Мирита была хоть и строгая, но справедливая. Лечила, когда болели, коровам помогала телиться… Конечно, случалось, что и наказывала, если кто не по чести поступал.
– Как наказывала?
– Ну, там, бородавки напустит, или волосы на голове выпадут, – беззаботно ответил он. – Один раз Генрика-мельника в свинью превратила на неделю, он тогда зерно у вдовы украл.
– В свинью? – переспросила я, и в голове начал созревать план.
– Ага. Хрюкал неделю, жёлуди жрал. Зато больше никогда ничего не крал, – Йонас засмеялся. – А знаете, госпожа ведьма, а вы на старую Мириту не очень похожи. Вы… как бы это сказать… более приветливая.
– Это потому, что ты меня ещё не разозлил, – многозначительно сказала я.
– А что будет, если разозлю?
Я сделала самое загадочное лицо, на которое была способна.
– Превращу в жабу и закину куда-нибудь подальше, в глухое болото, – сказала я тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Чтобы ни одна принцесса до тебя не добралась и не расколдовала.
Йонас моргнул. Потом ещё раз. Улыбка медленно сползла с его лица.
– А… а это больно? – неуверенно спросил он.
– Очень, – подтвердила я. – И противно. Представь: ты сидишь в болоте, квакаешь, ловишь мух языком… Фу, мерзость какая.
– Я… м… может, мне лучше идти? – пробормотал он, явно утратив всё желание флиртовать.
– Мудрое решение, – кивнула я.
Остаток пути мы прошли в молчании. Йонас шёл на пару шагов позади, явно опасаясь лишний раз открыть рот. Когда показалась покосившаяся избушка на поляне, он заметно ускорил шаг, словно спешил поскорее избавиться от груза и убраться подальше от опасной ведьмы.
Торопливо выложив на крыльцо мешки и корзины с покупками, Йонас собрал пустую тару и, неловко поклонившись, поспешил прочь. Я проводила его взглядом, пока его фигура не скрылась за поворотом лесной тропы.
– Можно выходить! – крикнула я в сторону леса, убедившись, что он достаточно далеко.
Из кустов тут же появился Яспер, отряхивая с рыжей шерсти прилипшие листья и травинки. За ним, гораздо медленнее и осторожнее, из зарослей папоротника выполз Том.
– Неплохо, – одобрительно сказал кот, усаживаясь на ступеньках крыльца. – Быстро въехала в роль местной грозы.