Мой муж – Тёмный Властелин и другие бытовые проблемы

Глава 8

Я доела наскоро собранный бутерброд, запила его холодным молоком из глиняного кувшина и откинулась спиной на стену. Впервые за эти безумные сутки желудок перестал болезненно сжиматься, а в теле появилось что-то похожее на силы. Но вместе с насыщением пришло и осознание реальности – той самой, от которой я отвлекалась, пока боролась за выживание.

Я посмотрела на Яспера, который с важным видом умывал морду лапой после трапезы, потом перевела взгляд на окно, за которым терпеливо сидел на пеньке Том, и, наконец, оглядела убогую избушку с её паутиной, прогнившими половицами и призраками прошлого, витающими в затхлом воздухе.

– И что теперь? – тихо спросила я, ломая тишину. – До конца своих дней прятаться здесь от мужа? Жить на украденные драгоценности, пока они не закончатся, а потом… что потом?

Яспер прекратил умываться и посмотрел на меня своими золотистыми глазами, в которых плясали лукавые огоньки.

– А потом ты можешь продавать зелья, – невозмутимо ответил он. – Люди наивные, верят, что какая-нибудь настойка из лопуха принесёт им облегчение. А в том, что ты ведьма, у них сомнений нет. Йонас уже, небось, всей деревне растрепал про угрозу превращения в жабу.

– Нет, – резко сказала я, и моя ладонь со стуком опустилась на стол. – Так не пойдёт. Я не собираюсь всю жизнь прятаться в этой развалюхе и обманывать доверчивых людей, продавая им воду с травками. Мне надо каким-нибудь образом снять брачные узы. До тех пор, пока меня не нашёл Каэлан.

Я помолчала, и в груди вдруг сжалось от неожиданной тоски.

– В идеале… вернуться в свой мир. Там родители, наверняка они меня ищут. Друзья…

Я запнулась, вспомнив Игоря. Вспомнив Свету. Вспомнив ту сцену у алтаря. Боль от предательства всё ещё была свежей, как незажившая рана, но теперь к ней примешивалось что-то ещё. Злость. На себя. За то, что не увидела признаков, не разглядела ложь, верила в иллюзию.

– Вернуться, увы, не выйдет, – спокойно сказал Яспер, и в его голосе не было ни капли сочувствия, только голые факты. – Камень переноса редкий, заклинание сложное и затратное. Тот, кто тебя притянул сюда, высох как слива. Граф слабенький маг, он нанял кого-то. И этот кто-то, скорее всего, умер в процессе или сразу после. Такова цена межмирового портала.

Надежда, которую я даже не осознавала, что держу в глубине души, рухнула. Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Значит, дороги назад нет. Совсем. Я застряла здесь, в этом странном, жестоком мире, где магия реальна, а жизнь человека стоит меньше, чем погашение долга.

– А вот расторгнуть брак… – протянул Яспер, и в его тоне появилась знакомая хитрая нотка. – Есть у меня мыслишка.

Я мгновенно выпрямилась, впившись в него взглядом.

– Какая?

– Пока не скажу, – он отвернулся и принялся вылизывать хвост с преувеличенным вниманием. – А то попрёшь на амбразуру, а кочерги здесь нет. Подумать прежде надо.

– Яспер! – В моём голосе зазвучала откровенная угроза. – Не испытывай моё терпение. У меня был очень тяжёлый день. Несколько дней. Я лишилась голоса, чуть не стала жертвой, прыгала в ледяную реку, голодала, и теперь выясняется, что я некромантка поневоле. Так что говори!

– Нет, – твёрдо ответил кот, поворачиваясь ко мне. – Когда будешь готова услышать. А сейчас ты в том состоянии, когда можешь наделать глупостей. Эмоции – плохой советчик в делах, касающихся Тёмных магов.

Я хотела было возразить, но осеклась. Он был прав. Внутри меня бушевал коктейль из страха, злости, отчаяния и какого-то лихорадочного желания действовать немедленно. Это было опасное состояние. Именно в таком состоянии люди совершают фатальные ошибки.

– Ладно, – сквозь зубы выдавила я. – Но долго я ждать не буду.

– И не придётся, – успокоил меня Яспер. – Дай мне несколько дней обдумать детали. Это дело непростое и опасное.

Он спрыгнул со стола и неторопливо прошёлся к двери, где на мгновение замер, глядя в щель.

– Кстати, – вдруг сказала я, и в голосе моём прозвучало неподдельное любопытство. – Ты говоришь как я. Используешь мои выражения, мою манеру речи. Почему? Здесь вроде как средневековье, а ты про амбразуру в таком современном контексте…

Яспер обернулся, и на его морде появилось выражение, которое у человека можно было бы назвать смущением.

– Когда ты мне душу у клетки изливала, – медленно начал он, – я всё прочёл. Всё, что у тебя в голове было. Ты в тот момент была весьма беззащитна, открылась полностью. Я увидел не только твои воспоминания, но и сам твой мир.

Он помолчал, и в его глазах появилось что-то похожее на ностальгию.

– Твой мир хорош, – тихо сказал он. – Странный, шумный, наполненный удивительными вещами. Эти… как их называют… автомобили, что ездят без лошадей. Ящики, показывающие движущиеся картинки – телевизоры. И эти маленькие штуковины, через которые можно разговаривать с кем угодно на любом расстоянии – телефоны. Я видел твои воспоминания о них, чувствовал твоё отношение к ним.

Он снова отвернулся, но я успела заметить в его взгляде зависть.

– Видел я и другое. Горячую воду из крана, свет одним нажатием, тепло зимой без необходимости колоть дрова. Еду в ярких упаковках, лекарства от болезней, которые здесь убивают людей сотнями. Книги, тысячи книг, доступные каждому. Музыку, льющуюся отовсюду…

Его голос стал тише, почти мечтательным.

– Я бы тоже хотел попасть туда. Хотя бы на день. Пройтись по этим шумным улицам, где горят яркие огни, даже когда солнце село. Посидеть в тёплой квартире на мягком диване и посмотреть в окно на машины, спешащие по своим делам. Попробовать эту… как её… пиццу, о которой ты так тепло вспоминала. Прокатиться в метро – под землёй! Целые города под землёй, можешь представить?

Я слушала его, и внезапно к горлу подкатил комок. Он описывал мой мир – обычный, привычный, иногда раздражающий своей суетой мир – так, словно говорил о сказочной стране. И я вдруг с болезненной ясностью осознала, как много я потеряла. Не Игоря, не карьеру, не квартиру. Я потеряла саму возможность жить в том мире, который принимала как данность.

– Но сильнее всего, – продолжал Яспер, и в его голосе появилась неожиданная серьёзность, – меня поразила твоя внутренняя сила. Ты росла в мире без магии, без явной опасности на каждом шагу. Тебе не приходилось бороться за выживание. И всё же, когда всё рухнуло, когда тебя вырвали из твоей реальности и бросили в эту… ты не сломалась. Да, ты плакала, да, ты была напугана. Но ты взяла себя в руки и начала бороться.

Он посмотрел на меня, и в его золотистых глазах светилось нечто, похожее на уважение.

– Вот почему я решил помочь тебе. Не из жалости. Не из расчёта. А потому что увидел в тебе… бойца. Пусть ты и не знаешь об этом сама.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга в тишине. Потом я кашлянула, отводя взгляд – горло предательски сжалось от его слов.

– Спасибо, – хрипло выдавила я. – За… за всё это.

– Не за что, – буркнул Яспер, явно смущённый собственным порывом откровенности. – Я всего лишь констатировал факты.

– И когда же ты… подумаешь? – спросила я, возвращаясь к нашему главному вопросу. – О плане насчёт брачных уз?

– Не торопи меня, – проворчал он. – Дело непростое и опасное, я уже говорил. Каэлан не дурак и не слабак. Он один из сильнейших некромантов королевства. Обмануть его или обойти – задача не из лёгких. Мне нужно время, чтобы вспомнить кое-какие детали и просчитать риски.

– Сколько времени?

– Дня два-три. Может, неделю. Зависит от того, насколько быстро я смогу вспомнить нужную информацию.

– Вспомнить? – насторожилась я. – Откуда ты вообще знаешь о таких вещах?

Яспер хмыкнул.

– У меня была… насыщенная жизнь. Я путешествовал, изучал, общался с разными… существами. В том числе и с теми, кто знал о магических узах больше, чем следовало бы.

Он явно что-то недоговаривал, но я решила не давить. У каждого свои секреты. У меня теперь тоже их было предостаточно.

– Ладно, – кивнула я. – В любом случае, нам предстоит здесь жить. И эту избушку надо привести в порядок, иначе мы задохнёмся от пыли или переломаем ноги из-за прогнивших досок.

Я встала, оглядывая дом критическим взглядом хозяйки. Работы было непочатый край. Начать следовало с того, чтобы выкинуть на улицу всю рухлядь: сломанные склянки, истлевшие тряпки, высохшую сову (бррр), треснувшие горшки. Потом смести со стен всю паутину и пыль. Подмести пол или то, что от него осталось. И как-нибудь помыть всё это…

– И все это придется делать самой, – вслух проговорила я, представляя объём предстоящей работы.

– А что ты хотела? – фыркнул Яспер. – Чтобы домовые явились и всё сделали по взмаху волшебной палочки?

– Хм… а ведь у меня есть Том, – напомнила я, и в голове начала созревать идея. – Он же слуга. Мёртвым не нужен отдых, ты сам говорил.

Яспер присвистнул – звук получился на удивление человеческим.

– Быстро ты въезжаешь в роль госпожи-некромантки. Ещё утром от одного вида скелета дёргалась, а теперь уже планируешь эксплуатировать нежить как бесплатную рабочую силу.

– Не придирайся, – отмахнулась я. – Если уж мне навязали эту роль, буду использовать преимущества. Том! – крикнула я, подойдя к двери и распахнув её. – Иди сюда!

Скелет мгновенно поднялся с пенька и с той же семенящей походкой направился к избушке. Увидев его в дневном свете, я снова поразилась тому, насколько это было противоестественно. Кости, соединённые невидимой магической силой, двигались, подчиняясь моей воле. Это было неправильно на каком-то базовом, инстинктивном уровне. Но это было.

Том остановился на пороге, ожидая команд.

– Будешь помогать мне убирать дом. Для начала вынеси всю рухлядь на улицу. Всё, что сломано, треснуто или сгнило. Понял?

Том энергично закивал и тут же принялся за работу. Он двигался методично, без суеты, но довольно быстро. Сначала вынес высохшую сову – держал её в костлявых руках с такой аккуратностью, словно это было что-то хрупкое и ценное. Потом пошли битые склянки, треснувшие горшки, прогнившие доски от развалившейся скамьи в углу.

Я тем временем принялась за паутину. Обмотав руку куском ткани от свадебного платья, я стала счищать липкие серые сети со стен, потолочных балок, из углов. Паутины было столько, что казалось, вся избушка была кем-то намерено законсервирована под этим саваном. Пыль поднималась клубами, заставляя чихать и кашлять.

– Эй, поаккуратнее! – возмутился Яспер, когда особенно большое облако пыли накрыло его. – Я тут задыхаюсь!

– Тогда помоги, – огрызнулась я, вытирая грязное лицо ещё более грязной рукой. – Или хотя бы не мешай.

– Я моральную поддержку оказываю, – невозмутимо ответил он, устраиваясь на относительно чистом подоконнике. – Это тоже важная функция.

Работа затянулась на несколько часов. Том оказался на удивление полезным помощником. Он не уставал, не жаловался, не отвлекался. Просто методично выполнял указания. Когда вся явная рухлядь была вынесена, я дала ему метлу, точнее, то, что от неё осталось, – связку веток, привязанных к палке.

– Подмети пол. Всю пыль и мусор к двери, а потом выметай на улицу.

Том принялся за дело, и я вышла на крыльцо, чтобы глотнуть свежего воздуха и дать отдых мышцам. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки оранжевого и розового. На поляне перед домом теперь красовалась целая куча хлама – останки прежней жизни избушки.

– Надо будет это всё сжечь, – пробормотала я, разминая затёкшую спину.

– Завтра, – посоветовал Яспер, появляясь рядом. – Сегодня ты и так перетрудилась. Смотри на себя – вся в пыли. Надо отдохнуть.

Я посмотрела на свои руки. Они были грязными, в ссадинах и занозах. Платье, которое утром казалось относительно чистым, теперь покрылось серыми разводами. Волосы выбились из и так растрёпанной причёски и липли к вспотевшему лбу. Но в душе было странное удовлетворение. Я делала что-то реальное, осязаемое. Преобразовывала пространство вокруг себя. И это давало иллюзию контроля над ситуацией.

– Пойду схожу к ручью, – сказала я. – Надо хотя бы лицо умыть.

– Не задерживайся, – предупредил Яспер. – Скоро стемнеет, а ночью в лесу небезопасно. Даже рядом с домом.

Я кивнула и направилась к ручью, пробираясь между деревьев. Вода в ручье была ледяной и кристально чистой. Я опустилась на колени у самого берега и принялась умываться. Холод обжигал кожу, но это было приятное, бодрящее ощущение. Я зачерпнула воды ладонями и напилась, потом промыла руки, стараясь вытащить занозы.

Когда я выпрямилась, вытирая лицо рукавом, где-то вдалеке прокатился протяжный волчий вой. Я вздрогнула и инстинктивно огляделась. Лес вокруг стремительно темнел. Между стволами уже клубились сумерки, превращая знакомые очертания в зловещие тени.

Не теряя времени, я поспешила обратно к избушке. Том всё ещё подметал, методично выметая пыль за порог. Яспер сидел на крыльце, и его глаза светились в сгущающейся темноте.

– Том, хватит на сегодня, – сказала я, входя в дом. – Иди… – я запнулась, не зная, куда отправить скелет на ночь. Пускать его внутрь было как-то… странно. Но и оставлять снаружи тоже казалось неправильным. – Иди в сарай. Там переночуешь.

Скелет кивнул и послушно направился к крохотному, покосившемуся строению в углу поляны. Я проводила его взглядом, потом закрыла дверь и подперла её скамейкой.

Внутри избушки стало заметно чище. Без паутины и хлама она выглядела почти обитаемой. Пол, конечно, всё ещё требовал основательной мойки, а стены побелки, но это было уже не то безнадёжное запустение, что встретило нас вчера.

Я достала из мешка одну из подушек и одно из одеял, которые принёс Йонас. Подушка оказалась набита пухом и была удивительно мягкой. Одеяло тяжёлым, но тёплым, с запахом шерсти и трав.

– Наконец-то буду спать не на голом полу, – пробормотала я, устраивая себе лежанку в самом дальнем углу, подальше от двери и окон.

– Роскошь, – съязвил Яспер, но тут же направившись ко мне.

Я легла, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Тело ныло от усталости, но в голове роились мысли. О плане Яспера. О Каэлане, который наверняка меня ищет. О моих родителях в другом мире, которые, возможно, уже оплакивают меня. Об Игоре и Свете – и с удивлением обнаружила, что боль от их предательства притупилась. На фоне всего произошедшего их измена казалась чем-то далёким и незначительным. Словно это случилось не со мной, а с кем-то другим, в другой жизни.

– Яспер, – прошептала я в темноту. – А ты правда думаешь, что у нас получится? Обмануть некроманта, снять брачные узы, выжить в этом мире?

– Не знаю, – честно ответил он. – Шансы примерно пятьдесят на пятьдесят. Может, чуть меньше. Но если ничего не делать – шансы нулевые. Так что будем пробовать.

– Пятьдесят на пятьдесят, – повторила я. – Неплохие шансы, учитывая обстоятельства.

– Вот и я о том же, – пробурчал кот и зевнул, обнажив острые клыки. – А теперь спи. Завтра продолжим превращать эту развалюху в подобие человеческого жилья.

Я хотела было ещё что-то сказать, но усталость навалилась свинцовым одеялом. Последнее, что я помнила перед тем, как провалиться в сон, – тёплый комочек рыжей шерсти, устроившийся у меня под боком, и мерное урчание, похожее на колыбельную.

За окном выл ветер, где-то вдалеке кричали ночные птицы, а лес жил своей тёмной, непостижимой жизнью. Но внутри этой убогой избушки в компании говорящего кота, я чувствовала себя… не в безопасности, нет. Но живой. И это было уже немало.

Глава 9

Утро началось с мысли о кофе. Ещё не открыв глаз, ещё не до конца проснувшись, я уже чувствовала воображаемый аромат, слышала шипение кофемашины, ощущала тепло любимой керамической кружки в ладонях. На несколько блаженных мгновений я была дома, в своей квартире, и самой большой проблемой дня было успеть на работу вовремя.

Потом я открыла глаза и увидела почерневшие от времени балки потолка, выметенный вчера, но всё ещё серый от въевшейся грязи пол, и тусклый свет, пробивающийся сквозь дыры в крыше. Реальность обрушилась тяжёлым камнем. Никакого кофе. Никакой квартиры. Только полуразрушенная ведьмина избушка в чужом мире.

Яспер, свернувшийся калачиком у меня под боком, недовольно мяукнул, когда я пошевелилась.

– Доброе утро, – пробормотала я, разминая затёкшие мышцы. Всё тело ломило после вчерашней уборки, а руки были исцарапаны занозами и покрыты синяками.

– Что в нём доброго? – проворчал кот, поднимая голову и сердито таращась на меня. – Сыро, пахнет плесенью, и я всю ночь слышал, как ты во сне бормотала что-то про «капучино» и «круассаны». Идеальное начало дня.

Я не стала спорить. Вместо этого встала, накинула одеяло на плечи и подошла к окну. За ним занимался серый, неприветливый рассвет. Лес окутывал туман, придавая всему какой-то призрачный, нереальный вид. На поляне перед домом всё ещё лежала вчерашняя куча хлама, а из сарая показался Том – видимо, терпеливо ждал, когда его позовут.

– Есть хочется, – констатировала я, чувствуя, как желудок напоминает о себе. – И пить. Горячего чего-нибудь.

О, как же я мечтала о кофе! О крепком, ароматном кофе с молоком и сахаром, налитом в мою любимую керамическую кружку. Я почти чувствовала его вкус на языке, слышала шипение кофемашины, видела поднимающийся пар…

– Хватит пускать слюни, – оборвал мои фантазии Яспер. – Кофе здесь не растёт. Но чай найти можно. Видела вчера, когда убирались – на одной из полок остались связки трав. Некоторые из них вполне годятся для заварки.

– Чай, – повторила я, и это слово показалось мне почти волшебным. – Да, согласна на чай. Горячий чай. Сейчас разожгу печь и…

Я осеклась, глядя на массивную каменную печь в углу. Вчера мы её не трогали, решив, что разберёмся утром. И вот утро наступило, а я понятия не имела, как обращаться с этим чудовищем средневековой инженерии.

– Ты хоть раз в жизни печь топила? – с подозрением спросил Яспер.

– Нет, – честно призналась я. – У меня дома была плита. Повернул ручку – есть огонь. Повернул обратно – нет огня. Всё просто.

– Чудесно, – протянул кот. – Значит, сейчас будет познавательно.

Я подошла к печи и открыла массивную чугунную дверцу. Внутри лежала зола и несколько обгорелых головешек. Логика подсказывала, что нужны дрова, растопка и огонь. С дровами проблем не было – во дворе валялось достаточно сухих веток. Растопку я нашла в виде сухих щепок и бересты, которые аккуратно сложила пирамидкой в печи. А вот с огнём…

– Как здесь разжигают огонь? – спросила я у Яспера. – У меня же нет спичек или зажигалки.

– Кремень и огниво, – ответил он. – Должны быть где-то рядом с печью. Старая Мирита не могла обходиться без них.

После недолгих поисков я нашла кремень и металлическую пластину в нише у печи. Принцип был понятен: нужно высекать искры, ударяя кремнем о металл. На практике оказалось гораздо сложнее. Я била и била, но искры либо не летели вообще, либо гасли, не долетев до растопки.

– Сильнее, – комментировал Яспер. – Нет, не туда бей. Под другим углом. Боги, да дай я покажу… а, нет, у меня же лапы.

– Очень полезные комментарии, спасибо! – огрызнулась я, в очередной раз промахиваясь.

Наконец, после бесчисленных попыток, одна из искр попала на бересту. Я бросилась раздувать крошечный огонёк, который дразняще вспыхивал и гас. Дуй сильнее – гаснет. Дуй слабее – тоже гаснет. Но, в конце концов, пламя разгорелось, перекинулось на щепки, потом на более крупные ветки.

– Получилось! – торжествующе объявила я, закрывая дверцу.

Торжество длилось ровно минуту. Потом из всех щелей печи начал валить дым. Не в трубу, нет – прямо в комнату. Густой, едкий дым, от которого защипало глаза и начался кашель.

– Закрой поддувало! – закашлялся Яспер. – Или открой заслонку! Или… я не знаю, делай что-нибудь!

Я металась вокруг печи, дёргая все ручки и заслонки, какие только находила, но дыма становилось только больше. В итоге мне пришлось распахнуть дверь, чтобы хоть как-то проветрить помещение. Печь я залила водой из ведра, и огонь погас с сердитым шипением.

Когда дым, наконец, рассеялся, я вышла на крыльцо и рухнула прямо на траву. Лицо было чёрным от копоти, одежда пропахла дымом, глаза слезились, а в горле першило. Я лежала на спине, глядя в серое небо, и чувствовала, как подступают слёзы – не от дыма, а от чистого отчаяния.

«Помыться даже негде, – мелькнула мысль. – Нет ванной. Нет душа. Нет даже чёртовой бани, где можно было бы смыть с себя эту грязь. Беспросветный кошмар».

– Жалкое зрелище, – раздался над ухом язвительный голос Яспера. – Могучая некромантка, поднявшая мертвеца одним пинком, побеждена обычной печью.

– Заткнись, – устало ответила я, не открывая глаз.

– Нет, правда, это было впечатляюще. Особенно момент, когда ты металась с ведром воды, словно тушила пожар в царских покоях.

– Яспер, я тебя предупреждаю…

– А дым! Столько дыма я не видел со времён… впрочем, неважно. Главное, что ты смогла закоптить дом за рекордные пять минут. Талант, что и говорить.