День цветов

Иллюстратор Ксения Алексеева

Дизайнер обложки Ксения Алексеева

© Ирина Арсентьева, 2019

© Ксения Алексеева, иллюстрации, 2019

© Ксения Алексеева, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-7212-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие мои читатели!

Эта книга о цветах. О моих отношениях с ними. О чувствах и эмоциях, которые я испытываю, глядя на них. О цветах, которые своей красотой, тончайшим ароматом и ярким праздничным нарядом освещают мою жизнь, делая ее прекрасной!

Представьте только, каким серым и печальным был бы наш мир, если бы в нем не было цветов! Один мудрый человек сказал, что для счастья человеку нужно немного: солнце, небо и цветок.

Цветы сопровождают нас всю жизнь: встречают при рождении, утешают в старости, радуют на свадьбе, именинах и празднествах, приходят в памятные даты, без них не обходится ни одно торжество, в честь самих цветов устраиваются праздники. Цветы помогают человеку: врачуют, предсказывают погоду, уточняют время…

Цветы – это улыбка солнца, которая дарит радость. Они, как музыка, создают приподнятое настроение, окрыляют… Издавна они были и остаются для человека символом его чувств, мыслей, переживаний. Во все времена о них слагали легенды, рассказы, их воспевали в песнях и поэмах.

Не устояла перед этим соблазном и я. В моей книге вы найдете легенды, мифы и сказки о цветах, а также истории, основанные на реальных событиях.

Цветы – это еще и моя память! Кружатся в хороводе астры, ромашки, васильки, хризантемы и тюльпаны. Вальсируют стройные гладиолусы и чопорные розы. Несутся в легкой мазурке гиацинты, крокусы и подснежники. Уносят меня в воспоминания, которым не будет конца, пока продолжается жизнь.

Георгины – это мои «георгиновые сады», мое представление о счастливом детстве. Космея – это первый маникюр девчонок из красных и розовых лепестков. Подснежники – это весенние экскурсии в степь, езда на велосипеде и игра в бадминтон, мой первый друг. Бархатцы – любимый запах моей мамы, когда она носила брата. Ночная фиалка росла на нашем балконе в деревянных ящичках и радовала чарующим ароматом. Васильки – это палисадник у нашего дома, которого уже нет, и никогда не будет. Большая семейка ромашек поселилась на нашей даче как раз возле того места, где мы обычно жарили шашлык. А аптечную ромашку, которая случайно выросла между грядками, постоянно выкашивал мой отец – любитель чистых дорожек, за что на него очень сердилась мама. Еще отец дарил мне на дни рождения гладиолусы, которые сам выращивал. Они мне не очень нравились, наверное, потому, что считаются мужскими. Эдельвейс – это первый цветок, который подарил мне муж, привезя его из высокогорий Заилийского Алатау. Сирень – это моя любовь и последние звонки в школе. Астры – начало учебного года и робкие первоклассники с букетами в руках. Пионы я просто люблю и не знаю, почему.

Японский поэт Мацуо Басё как-то сказал: «Лишь цветы живут по-настоящему. Живут отсчитанные им дни, так отчаянно цветя, будто понимают лучше людей быстротечность жизни».

Сердечно благодарю Анжелику Тринц (г. Москва) – члена Международного Союза писателей имени св. св. Кирилла и Мефодия, Наталью Иванову-Харину (г. Сергиев Посад) – члена Союза журналистов России, РОО Союза писателей Крыма, Правления Академии российской литературы, Евгению Михайлову (г. Москва), Маргариту Менчинскую (г. Череповец), Федора Фатина (г. Трир), Александра Назарова (г. Санкт-Петербург), Светлану Донченко (г. Краснодар) и Светлану Колину (р. п. Воскресенское, Нижегородской области) за любезно предоставленные стихи и загадки о цветах.

Особая благодарность моей дочери – художнику-дизайнеру Ксении Алексеевой (г. Караганда). Ее яркая жизнеутверждающая акварель, кажется, сама разговаривает с нами на языке цветов:

«Смотрите на нас, удивляйтесь и спешите жить!!!»

С любовью Ирина Арсентьева

Любуйтесь, люди!!!

Пришло лето – яркое и жаркое. Завязались круглые шарики плодов, густо усеяли корявые ветки, сменив невесомый белый цвет, облетевший и упавший наземь, словно первый недолгий снег. Ягоды зарозовели боками, согретые теплым солнцем и умытые холодным дождем. Сорванные молодым свежим ветерком, полетели белые тополиные пушинки, закружились в безумной мазурке и устремились вслед за ним, манимые неизвестностью.

Задумали три садовые феи – Зоя, Мила и Ева – пошить летние наряды, такие же прекрасные, как разноцветье радуги и такие же легкие, как колыхание согретого воздуха на рассвете. Долго обсуждали модные фасоны, спорили, раскрасневшись пухлыми щечками, сердились, смешно морща вздернутые носы, вздыхали, поджимая алые губки и нехотя уступая друг другу. И, наконец, сошлись во мнении.

Созвали помощников – паучков-прядильщиков и гусениц-листоверток. Соткали пауки тонкое полотно, листовертки скрепили его в многочисленные слоистые складки. Муравьи крахмалили платья сладким ароматным соком, разглаживая лапками нежную ткань. Златоглазки – мушки с тонкими прозрачными крыльями – стянули юбки сотнями ниток золотистых поясков.

Расселись все три феи в своих обновках – многослойных пышных юбках – на упругие тонкие ветки кустиков с зелеными резными листьями. Расправили одну за другой блестящие складочки. Утонули в атласных облаках. Закачались в блаженстве нежного аромата. Залюбовались друг другом, ожидая наступления нового дня.

Приветливо улыбнулись первым робким лучам, пробившимся сквозь тонкую пелену утреннего тумана. Брызнули ледяными каплями жемчужной росы на щеки, застеснялись, покрывшись нежным румянцем. Потянулись навстречу теплу и, медленно заряжаясь солнечной энергией, обрели необыкновенную легкость и изящество, а вместе с ними уверенность и силу.

В это самое утро и расцвели в саду удивительные цветы пионы. Все разом. Белоснежный – Ева. Карминно-розовый – Мила. Насыщенный красный танго – Зоя.

Любуйтесь и вы, люди!!!

Моим внучкам посвящаю…

Почему я люблю пионы?

Первый день лета выдался холодным. Свежо до безобразия, но солнечно и очень ярко. Пионовые шарики набухли уже несколько дней назад, и муравьи – любители сладенького – облепили их, потягивая через трубочки коктейль из нектара и дождевой водички. Пришли, как видно, отпраздновать наступление лета. Напьются и, опьяненные счастьем, поплетутся в разные стороны.

Цветы, спору нет, красивы все без исключения. У каждого из нас свой цветок. По настроению. Розу, например, считают королевой цветов. А я розы не люблю. Особенно красные. Они напоминают мне падших женщин. Посмотрите, как они раскрывают бутоны. Выворачивают наизнанку лепестки, показывая всем без исключения свое лоно. В них нет тайны. «Смотрите все и берите нас!» – кричат, зазывая и тут же поникают, увядшие и раздавленные взглядами тех, кому они отдали свою красоту…

То ли дело пиончики! Лопнули тугие шарики и вот они, ошарашенные ярким солнечным светом и свежестью прохладного утра, раскинули свои нежные взлохмаченные лепестки.

Как будто девчонка в розовой пижамке потянулась в своей кроватке, ничего еще с утра не понимая. Но уже улыбается всему миру и шепчет едва слышно: «Это я! Здравствуй, утро!»

А внутри что? Посмотрите! Там же Вселенная! Из нежнейшего аромата и легкого глянца атласа.

«Ли-Ли» – белый-белый

Очень-очень давно, когда боги еще жили на высокой горе Олимп, упирающейся вершиной в самые облака, родился на земле младенец цвета земляники. Отец его – бог Неба Юпитер – без памяти влюбился в земную женщину. Она была красивой и нежной, как сама весна. От их страстной любви и родился малыш Меркурий, которого доставили на Небеса белые голуби, посланные Юпитером. Горные нимфы, невесомые, как органза разряженного воздуха, любуясь ребенком и вдыхая аромат розового тела, искупали новорожденного в прозрачных водах стремительных ручьев. От ударов о камни вода разлеталась жемчужными брызгами и переливчато играла на солнце. Нимфы легко спеленали малыша в павлиньи перья и положили спать в мягкие облака.

Небесный ребенок Меркурий, присосавшись, жадно поглощал молоко богини Юноны – своей названной матери, кормившей его грудью. Она была покровительницей всех матерей и всех женщин, желающих стать матерями. Сама же к своему горькому сожалению детей не имела и не могла иметь. Поэтому и полюбила Меркурия всем сердцем, как только впервые его увидела.

Внимательно изучая черты маленького личика, Юнона вдруг осознала, что этот младенец – плод любви ее мужа с земной красавицей. Богиня, властная и беспощадная, оттолкнула ребенка от себя, несмотря на свою любовь к нему. Брызнула густая белая струя не выпитого ребенком молока, и тут же явился на небе Млечный путь.

Несколько капель жирного молока упало с Неба прямо на Землю, в гущу зеленых зарослей. Прошло немало времени, и молочные капли проросли и превратились в молодые растения, стремящиеся ввысь, к самым небесам. Так в земных садах появились белые лилии, дивные цветки которых с тех самых пор поражают всех, кто их видит, своей чистотой и невинностью.

Изящные хрупкие венчики стали местом, где рождаются эльфы и умирают вместе со своим цветком. Днем эльфы спят, а как только наступает ночь, раскачивают цветки из стороны в сторону. Длинные желтые тычинки дрожат, словно струны арфы и, задевая друг друга, стряхивают упоительного аромата пыльцу. Аромат лилий успокаивает густой сладостью и приводит мысли и чувства в порядок, падая бальзамом на душу человеческую. И тогда слышится по всей Земле чудесная мелодия – это эльфы поют хрустально чистыми голосами свою колыбельную песню.

Лилии

Жили на свете две сестры. Родились они у одних отца и матери, но были настолько разными, что трудно было поверить, что это родные сестры. Леля – Богиня весны и Морена – Богиня зимы. Леля была розовощекой красавицей, полной жизненной энергии, веселья, радости и любви. Морена же была так холодна, что ее красоты никто не замечал, как никто никогда не видел улыбки на ее бледном лице. Неподвижно-ледяное, оно не выражало никаких эмоций.

Всю жизнь сестры делили власть.

Все живое на земле замирало в ожидании неминуемой смерти, если вступала в свои права Морена. Звери надевали белые шубы и прятались в норы, деревья и травы укрывались снежными пуховыми одеялами и надолго засыпали.

Но как только приходило время Лели, тут уж не было меры ее живительной силы. Она заставляла соки двигаться по стволам деревьев, бабочек и жуков покидать свои коконы, зверей и птиц искать себе пару, заводить детенышей. Травы, разбуженные ласковыми теплыми лучами, радуясь весне, выпускали на волю ожившие стебли и листья.

Так они и властвовали на земле, сменяя друг друга, – одна побуждала к началу жизни, другая – приближала ее завершение.

Случилось так, что Богиня весны влюбилась в обычного парня. Парень был заводной, под стать ей самой. Весело играл на гармошке, пел задорные песни, и красавица Леля не могла устоять. Родились у них в тот же год десять дочерей. Все они были на одно лицо – росли пригожими, румяными красавицами и что ни день, радовали своих родителей. Отец не мог налюбоваться на дочерей и ласково называл их «Лилиями». Это имя он придумал сам и назвал им дочерей в честь любимой. Леля наряжала девочек в яркие цветные платьица, чтобы отличить друг от друга сестер-близняшек. Кружились в веселом танце разноцветные юбочки под зажигательную мелодию отцовской гармони, заливистым колокольчиком звенел девичий смех.

Глядя на счастье сестры, Морена леденела от зависти. Лицо ее приобретало мертвенно-синий оттенок. Задумала она погубить племянниц. И призвала на помощь ледяной дождь. В ту же минуту девочки застыли, и в своей неподвижности напоминали статуи. Горячими слезами Леля растопила лед, обратила дочерей в луковицы цветов и спрятала их от сестры, зарыв в землю. Луковицам, глубоко сидящим в земле, не страшны были холода, вьюги и снежные метели, которые продолжала насылать на них злая Морена в надежде извести навсегда.

С наступлением весны луковицы лилий, приветствуя Лелю, выпускали длинные цветоносы с венчиками всех цветов и оттенков – от белого и желтого до оранжевого и красного. До самых холодов они и теперь радуют нас своим прекрасным цветением, а затем вновь превращаются в луковицы и, замерев, прячутся от Богини зимы глубоко под землю, чтобы с приходом весны вновь встретиться со своей матерью.

Гладиолус

Жили на свете два брата – Гладий и Олус. Родились они в один день и были вскормлены одной матерью. Отец их был дровосеком и отличался силой недюжинной. Мог одним взмахом топора свалить самое большое дерево. Но однажды и ему не повезло – в лесу задрал его медведь. С тех пор сыновья отца и не видели. Красивыми выросли в мать, сильными телом и духом в отца.

Но еще с малых лет залегла между ними зависть – каждый стремился быть сильнее другого. Ежедневно они хвалились друг перед другом своими победами – кто больше камней перенес, кто больше веток погнул и пней выкорчевал.

А как стали братья старше, придумали силой меряться – вначале просто по-детски боролись, затем начали устраивать рукопашные бои и показательные турниры. Со всей округи собирались зрители, чтобы на них посмотреть.

– Бей его! Сильней! Давай, давай!!! – кричит неистово толпа.

А кого бей? И зачем? Сама того не ведает. Радуется, что промеж братьев мира нет. Одна лишь мать печалится – нет ладу между братьями.

– Разве так можно? Разве это по-божески? – рассуждала она.

А когда Гладий и Олус повзрослели, так и вовсе стали лютыми врагами. Влюбились в одну девушку. А девушка, нет бы, одного из братьев выбрать и положить конец распрям, так нет – то к одному, то к другому ластится, как кошка, и тем самым еще больше их раззадоривает.

– Выйду замуж за того, кто сильней из вас окажется! – сказала, не подумав и засмеялась. Вот тут уж стали братья драться не на жизнь, а насмерть.

Один другому никогда не уступит и пощады не попросит. Упадут оба замертво, сил лишившись, да так и лежат окровавленные до самого утра. Студеной водой обмоются, силы к ним вновь возвращаются. Посмотрят друг на друга по-звериному и разойдутся до следующего раза.

А следующий раз не заставит себя долго ждать. Как только девушка улыбкой одарит одного из них, тут же второй, обиженный, к брату подлетает с соколиной скоростью и давай того мутузить. Снова драка!

Однажды до того дошло, что выдернули они острые колья, что забор держали, из земли и одним махом вонзили их друг в друга острыми концами. Потом вырвали остроконечное оружие вместе с сердцем, посмотрели друг на друга в последний раз, да так и упали замертво в объятия друг друга.

Зашлась в рыданиях девушка, схватила окровавленные колья, связала их алой лентой, что была вплетена в ее косу.

– Гладиооооолус! – закричала. Замерли все в округе, услышав этот пронзительный крик.

А позже воткнула связанные колья у могилы, где покоились ее любимые силачи, и в мольбе о прощении припала к ним на колени. И в ту же самую минуту проросло оружие и превратилось в стройные сильные растения с острыми, как колья, листьями. Цвели растения долго, выпуская по очереди один за другим прекрасные цветки, похожие на влюбленные сердца.

С той поры и стали называть их «гладиолусами».

Маленький меч

А эта история уходит корнями в те далекие времена, когда шла война между римлянами и фракийцами. Молодые малоопытные римские воины стояли в первом ряду и были вооружены пилумами – дротиками и короткими мечами – гладиусами. За ними шли более опытные, а завершали войско избранные воины, которые практически никогда в битву не вступали. У фракийцев в походе на головах были лисьи шапки. На теле они носили хитоны, а поверх – пёстрые бурнусы. Ноги и колен обматывали оленьей шкурой. По сравнению с римлянами они выглядели нелепо – одежда их была многослойной и разномастной.

Войско фракийцев по численности намного превосходило римское, однако, из-за отсутствия военной тактики было гораздо слабее и поэтому потерпело поражение.

Многие фракийские воины были тогда захвачены в плен. Жестокий римский правитель отдал приказ сделать из захваченных пленников гладиаторов и развлекать публику, устраивая между ними бои.

Были среди плененных фракийцев два юноши – Севт и Терес, которые познакомились в плену и, сплоченные общим несчастьем, сделались большими друзьями.

Как-то римский полководец устроил очередное развлечение для публики и приказал друзьям вступить в сражение друг против друга, обещая победителю возвращение на родину сразу после того, как кровь побежденного оросит землю. Друзья же, не пожелав убивать один другого, воткнули свои гладиусы в землю, обнялись и приготовились принять смерть.

Толпа взревела, словно стая диких животных и, накинувшись на юношей, затоптала их ногами. И как только молодая кровь друзей коснулась земли, острые мечи, воткнутые в землю, вдруг проросли, пустив корни. И явились разъяренной толпе гордые, высокие, несломленные и несгибаемые цветы, которые получили название в честь благородных гладиаторов и их оружия. С тех пор гладиолусы символизируют крепкую дружбу и являются мужскими. Женщинам их дарить не принято.

До нашей эры из луковиц гладиолусов делали муку и пекли лепешки, а корни носили в виде талисманов и оберегов. Они приносили удачу в сражениях, делали воинов непобедимыми и обеспечивали им долгую жизнь.

Ты узнаешь ее… из тысячи…

Если когда-нибудь цветы и сыграли решающую роль в выборе, стоящим перед человеком, то это был именно ее случай. Мария припомнила эпизод, который кардинально изменил ее жизнь.

Осень в очередной раз сыграла с ней в азартную игру, которую кроме как потерявшим свою значимость из-за частого употребления словом «судьба» назвать было нельзя. Среди пожухлой, растоптанной спешащими по своим делам ногами, обутыми в ботинки, туфли и резиновые сапожки разных моделей и размеров, листвы с запахом промозглости и прелости, вдруг возник огромный букет стройных, свежих не по сезону, гладиолусов с легка обрезанными кончиками мечевидных листьев, прихваченных первыми заморозками.

Странные и еще до конца непонятые слова песни группы «Корни» глухо звучали где-то в мозговой коробке и эхом отдавались в каждой клетке ее тела.

«У гладиолусов ведь совершенно нет запаха при всей их красоте и грации. Это так странно», – Мария рассматривала каждый лепесток этих, неожиданно возникших в ее жизни цветов. Мысли были тревожными, последние события беспорядочными черно-белыми кадрами мелькали в памяти. – «Что-то должно произойти. Что-то обязательно произойдет», – она никак не могла отделаться от назойливо преследовавшего ее предчувствия.

«Ты узнаешь ее… Ты узнаешь ее… Ты узнаешь ее…» – ритм сердца усиливался. «Что я скажу мужу про эти цветы? Как я смогу принести их домой?» – вопросы один за другим возникали и тут же исчезали, оставаясь без ответа. Можно было, конечно, выбросить букет тут же, у стен городской больницы, куда Маша пришла во второй раз, чтобы навестить младшего брата. Васька совсем съехал с катушек после смерти матери. В этот раз отделался легким сотрясением мозга, с которым и проходил лечение в травматологическом отделении. «Нужно быстрее избавиться от этих гладиолусов. Так будет правильно…» – размышляла Маша по дороге домой. – «Но как давно хочется праздника! Хотя бы одного яркого пятна. А здесь целая охапка радости!» – Маша так и не смогла отказаться от нее.

Версия появления цветов родилась сама собой. Машина подруга была педиатром и иногда получала цветы от родителей маленьких пациентов. Это случалось не так часто, чтобы цветы надоели доктору как горькая редька, но Маша все же решила для себя и для мужа, «что в этот раз подруга с удовольствием поделилась с ней лишним букетом».

С появления в жизни Маши этого букета, а вместе с ним и смешанных чувств – тревоги, интриги, возбуждения и многого другого – началось ее грехопадение.

…Олег увидел ее, когда она в первый раз пришла навестить брата. Был тихий час, и пациенты пребывали в неге дневного сна. Маша сидела на краешке кровати и шепотом переговаривалась с Васькой. Олег сразу обратил на нее внимание. Она была хороша – темные кудряшки непослушным вихрем взлетали на ее голове при каждом движении, глаза искрились молодостью и азартом, трепетные пальцы длинных рук выдавали нежность даже на расстоянии. Безупречно чистая кожа со смуглым оттенком, высокие ноги в обычных больничных шлепанцах, стройная фигурка в наброшенном на маленькие растерянные плечи белом халате – Олегу удалось во всех подробностях рассмотреть Машу, оставшись при этом незамеченным. Его желание прикоснуться к этой девушке было безграничным. На другой день он передал для Маши букет гладиолусов, которые ей с торжественным и немного загадочным видом вручил Васька во время вечерней прогулки выздоравливающих.

«Почему именно сейчас от этих мужчин нет отбоя? Где они были раньше?» – ночью Маша никак не могла уснуть. Голова ее окончательно отказалась думать и трезво оценивать ситуацию; говорила одна только необъяснимая обида, разочарование в муже и неуемное желание любить и быть любимой. Ей было только двадцать пять лет, и казалось, что все в жизни поправимо.

Маша встретилась с Олегом три раза. Эти встречи показались ей, давно не видевшей радости от общения с мужем, настоящим праздником. В нем была опасная смесь тайны, адреналина, поцелуев, фруктов, сладостей, музыки, интересных разговоров. И только двое были приглашены на этот праздник жизни – он и она. Все это, в конечном счете, и подкупило молодую женщину, обделенную в семейной жизни обычными человеческими радостями.

Вскоре Маша ушла от мужа, решив, что все поправимо, главное – не опоздать. Гладиолусы она больше не любила, раз и навсегда убедившись, что эти интригующие цветы без запаха… И без будущего…

В жизни Марии было еще очень много букетов, но никаким из подаренных цветов она не позволила больше решать свою судьбу.

Любовь с тех пор она выбирала только сердцем, которое твердило, не переставая: «Ты узнаешь ее… Ты узнаешь ее… Ты узнаешь ее из тысячи…»

Об упавшей звезде Астре

Лунный луч, бледный и тонкий, дрожа, ощупывал каждый участок сада и, наконец, упал в самый заброшенный его уголок. Застыл в изумлении.

Удивились и звезды, глядя на заросли бурого лопастого чертополоха – тихую обитель любителей ночных прогулок ежиков, влажных слизняков и изредка появляющихся бородавчатых жаб. Замерцали далекими разноцветными огнями, то ярко вспыхивая, то незаметно угасая. Вели понятный только им разговор, подмигивали друг другу, передавая странные космические сигналы. Переговаривались всю ночь.

А под утро сорвались все одновременно. Падая, ударились о землю, брызнули во все стороны маленькими лучиками – острыми, как иглы, и вытянутыми в длину, словно языки пламени. Застыли в ожидании. Утренняя прохлада, медленно пробираясь по еще горячим от быстрого падения лучам, повисла прозрачными каплями и начала переливчато играть, приветствуя дрогнувшую от пробуждения полоску горизонта. Умытые свежей утренней росой, звезды зарозовели перьями, заалели шарами, запрыгали россыпью ультрамариновых бусин и синего бисера.

– Чудо!!! – едва слышен восхищенный шепот.

– Аstra!!! – расширились от удивления глаза.

– Звезда упала!!! Звезда!!! – слышится отовсюду.

– Астры! Астры!!!

Пупавка – солнечный зонтик

В стародавние времена жили в пещерах настоящие мастера ювелирного искусства – маленькие горные гномы. Все они от мала до велика имели длинные бороды и, чем старше был гном, тем длиннее была его борода. Одежда их, лица и волосы были покрыты серой горной пылью, и никогда нельзя было с точностью определить возраст ювелиров. Слава об этих гномах разнеслась на тысячи и сотни тысяч километров вокруг не только потому, что были они величайшими мастерами своего дела, но и потому, что слыли самыми богатыми среди всех гномов на Земле. Драгоценные металлы, высеченные ими из каменных глыб, хранились в многочисленных подземных тайниках. А в ювелирных мастерских работали без устали десятки умельцев и их учеников. Никто, кроме самих гномов, не знал, как добраться до подземных складов и мастерских; много лет и веков хранили они свои секреты и передавали их из поколения в поколение.