Лишний поневоле

ГЛАВА 1 «ГАДКИЙ ДНЕВНИК»

Стоит ли начинать эту книжонку, это гадство? Ведь для кого она? Только для меня. Меня. Меня. Это не точная инструкция для чайников или не сложная формула, в которой все элементы логически выстроены. Это же бред сумасшедшего, больного и изнеможденного жизнью человека с одними лишь вопросами. Запутавшиеся нитки мозга, закрученные мыслями о поступках из прошлого. Не хочу называть это мемуарами, ведь писать мемуары, ровно как смотреть в кривое зеркало, где отражение прямое. Скорее, здесь будет заключено моё сознание, его постепенная смерть. Редко, когда получается проследить за полной историей болезни.

Эти записи, наверное, не будут нести ни для кого ценной информации, но мне нужно признаться хотя бы самому себе в своей слабости и бесполезности. Слишком долго я копил этот яд, который длинными и многочисленными жилками течёт по моему телу. Смажу им листы этого дневника, чтобы каждый, кто дотронулся до него, обжёгся, ранился, испытал отвращение, почувствовал эту гнетущую тяжесть и невыносимую остроту жизни.

Даже сейчас, лёжа на диване, скрестив ноги, я веду свой дневник и задаюсь вопросом: как люди видят счастье сквозь все свои затонированные беды? Побудут в печали день, два, ну максимум месяц, но потом она улетучивается. Люди продолжают жить, как жили и раньше. Даже со шрамами на душе и ночными кошмарами они могут искренне улыбаться. Я очень часто возвращался к этому вопросу у себя в голове, и всё же, смог прийти к некоторым догадкам. Поддержка… какое чуждое слово! Всю жизнь проходить через сложности с близкими… я очень хотел бы этого, но слишком уж я…я не знаю, не везёт мне. Это же великая ценность! Можно не бояться оступиться, ведь с тобой всегда будет тот, кто может удержать тебя на ногах одним лишь «не переживай». Этой фразы вполне достаточно, чтобы начать жизнь с чистого листа.

Дружба, любовь, поддержка. Их никогда не было в моей жизни. Где они? А я знаю? Вот поэтому и спрашиваю. Это единственные вещи, с которыми связаны мои самые сокровенные мечты. Просыпаться с мыслью о том, что ты кому-то по-настоящему нужен, что ты можешь сделать кого-то счастливым в любой момент. Я был сильным и всегда мог полагаться на себя, но я устал. Тянуть эту тележку с грузом собственной несостоятельности в полном одиночестве. Конечно, на разных этапах моей жизни был коллектив, который решал общие проблемы, но, повторюсь – только общие. Никому нет дела до вас. У людей куча своих проблем, им не до вас. Все мы сбиваемся в стаи, и при этом в итоге всё равно остаёмся одни. Но несмотря на всё это, я ложно предполагал, что являюсь душой компании, но про меня забывали при первом удобном и даже неудобном случаях. Вот вроде и пошутил удачно в коллективе, помог чем мог, даже выпили все вместе и друг другу поклялись, что «любого за тебя порву», но всё равно друзьями мы не становились. Обо мне коллектив никогда ничего не знал. А я, кстати, о них всё знал, потому что всё вокруг подмечал и запоминал. Такая вот роль наблюдателя. В постели слава Богу мне такая роль не доставалась. В общем, всегда была только видимость того, что у меня есть друзья. Вливаясь в новый коллектив, я всегда старался не то, чтобы, полностью быть его центром, но хотя бы прильнуть к одной из огромных частей. Всё же полностью сливаться с массой мне не хотелось. Да вот такой вот я индивидуалист! Против общества! Личность! Ага, личность, которая сама сидит в полном одиночестве и плачется в свой дневник.

Мне сложно понять, что со мной не так. Вы, читатель (хотя и надеюсь, что этих записей никто не увидит), подумаете, что это случай из разряда: «Всегда виновато общество, но не я» и от части это так, но и своей вины я не исключаю. Но конкретно сейчас, меня больше волнует следствие, а не причины.

Кстати говоря, об обществе. Мне кажется, что с появлением быстрых источников информации и настоящей наркотической зависимости от лёгкого дофамина люди стали только тупеть и гнить. И нет, это не всем уже набившая оскомину песня «А раньше было лучше!». Я просто считаю, что люди всю историю по большей части были таким хорошим, отборным, увесистым, превонючим куском дерьма. Просто сейчас благодаря быстрой связи я везде вижу их, даже у себя дома.

Я бы, наверно, смог жить в мире кафтанов, но жить в мире идиотов – натурально болезненно. Да вот так с ходу я обесценил всю современную культуру. И знаете что? Плевать! Пост-, мета-модерн звучат интересно. Но чёрт возьми, как я устал от этих пародий, клише, самоповторов. В целом, само определение пост-модерна подчёркивает что культурный пик человечества уже достигнут и остаётся только переосмыслять то, что уже есть, что как по мне не так интересно. Новый взгляд на старые и привычные вещи зачастую несёт лишь вред. Эти жалкие потуги предложить что-то новое вызывают лишь смех. Нет уж. Я любитель старой школы. Лермонтов, Тургенев, Достоевский и остальные классики, имена которых вы и без меня знаете и по сей день слышите. Не спроста! Все эти люди принесли огромный вклад для развития культуры. Вы можете не любить их учения и работы, но не согласиться с тем, что их работы оказали огромное влияние на всю нашу историю – увольте. Да такой вот я сноб. А что вы хотели? Мой дневник, пишу в нём что хочу. И я опять обращаюсь к выдуманному читателю. Болею…

Сейчас люди стали…алчнее что ли? При том, что и зарабатывать деньги стало проще. Нелепыми и даже поводом для насмешки считаются благодушие, честь, принципы, бескорыстность. С другой стороны, вправе ли я осуждать людей? Рабство сменилось капитализмом, где ещё и не понятно какие условия хуже? Как по мне в современном варианте это рабство стало просто менее формальным. В общем, к чему я виду-то? Осмысленность. Мне кажется, людям всегда не хватает осмысленности. Время скоротечно, но при этом полжизни нужно потратить на обустройство этой самой жизни и нормально помыслить получается только…на пенсии. Дожить бы ещё до неё. Знаю-знаю, популист скажите…, нет не скажите вы, но это же не отменяет моей правоты. Забавно, кстати, подметить, что продолжительность жизни у людей выросла, но при этом и ритм жизни также вырос. И, по сути, пожить для себя опять не выйдет. Таков мир.

Я не прошу, чтобы каждый школьник сейчас вбегал в книжный за каким-нибудь учебником философии. Я лишь требую, чтобы человек взрослел не только физически, но и ментально, умственно, бил дланью по закрытой двери, проламывая путь всё к новым и новым дверям своего разума. А как же это сделать? Хотя бы простой рефлексией, пониманием своего жизненного опыта и желанием понять зачем, собственно, было рождаться на этот свет Божий? Пусть я и верующий, но всё также считаю, что роль человека может и не ограничиваться одними заветами Библии, хотя, и служение заповедям уже неплохой жизненный ориентир для искателя. Не стыдно чего-то не знать, стыдно никогда не хотеть узнать. Впрочем, я опять раздаю бесполезные советы, ведь люди начинают ценить то, что у них либо уже отняли, либо скоро отнимут. Так и с жизнью. Видимо, только травма способна дать человеку мотивацию жить осмысленно. Людской мозг постоянно старается заглушить мысль о прокрастинации и бесполезной трате времени и лишь шрам в виде травмирующего опыта будет напоминать о том, что жизнь – во-первых, имеет свойство заканчиваться, а во-вторых, не имеет свойства повторяться. Поэтому как быстро эта жизнь начнётся, так и быстро она закончится без попытки что-то исправить. Может и поэтому принцип «отупей или проиграешь» вполне рабочий. Неспроста самые счастливые люди в этом мире – дураки. Дай бедному кучу денег он попадёт в дофаминовую яму и в итоге станет несчастным, забери у богатого деньги и он выберется из дофаминовой ямы, но при этом тоже станет несчастным, а дай дураку швабру, так он в неё споёт «Седую ночь». И только на смертном одре дурак расстраивается от той мысли, сколько он всего не успел. Хотя бывают и такие, которые даже при смерти об этом не думают. Завидую.

Кстати, с приходом интернета у людей появилось куча возможностей, чтобы делиться своими мыслями. И иногда начинаешь думать: «лучше б мы остались в каменном веке». Теперь каждому хочется нацепить ярлык, причём даже на себя, что вообще-то, казалось бы, должно оскорбить, но нет. Теперь это, наоборот, мода! Какая-то эпидемия Тургеневских дураков. Что ж сказать, зато теперь всегда удобно оправдывать свою убогость нацепленным ярлыком. «Ну раз на моей бирке написано идиот, то что уж поделаешь? Депутатом мне не стать.» Ахахах. Сам пошутил, сам посмеялся.

Помимо этого, стало модно намеренно нацеплять на себя именно маргинальные ярлыки, ведь это даёт тебе запоминающийся образ, на котором очень легко зарабатывать. И людям же нравится смотреть на то, как какой-то урод котёнка душит или сношается со своей матерью или делает это всё одновременно. Известность! И людей, которые смотрят это и наслаждаются, отделяет от этого шизоида лишь отсутствие кошелёчка, который за всё это платит.

Мда…понесло меня куда-то. С другой стороны, а что мне ещё делать? Хоть сам с собой разговорюсь. Это была моя первая запись, пусть она будет лицом этого дневника. Пожалуй, следующей главой сделаю своё прошлое, а там дальше увидим, что такого случится в моей жалкой и горемычной жизни.

ГЛАВА 2 «ИСТОРИЯ ГОРЕВА»

Сейчас уже где-то часа три ночи, а я всё не могу уснуть. Мне хочется продолжать сидеть и копаться в самом себе, попутно занося всё это в дневник. Получается диалог хоть с кем-то. Раньше, как, бывало, заварю себе кофе к 12 часам ночи, да сяду перечитывать рассказы для детей. Нравится мне фантазировать, словно я был частью этих историй, будто это было только вчера. Странный фетиш. За окном быстрым потоком разливается чёрное небо, убивая алый закат. Между 50 страницами приходится делать перерыв для сигареты, чтобы дать глазам передохнуть. Выходя на ночной, белый, обтрескавшийся балкон в одной футболке да шортах, я не замерзаю, тёплого дыма от сигареты достаточно. Лёгкие наполняются табаком и теперь даже внутри груди теплеет. Посреди улицы мелькают фары машин, мчащихся подальше от моего проклятого взора. Поглаживая свою небритую щёку, вспоминаешь, что забыл её побрить и становится ясно, что ляжешь ты ещё позднее, чем хотел, ведь даже бритьё ты будешь растягивать, смотря в своё отражение, вспоминая жизнь с нуля. Резкой пулей пролетает мысль о том, чтобы перерезать горло, но свист мысли заканчивается и всё возвращается к привычной скуке. По всей квартире выключен свет, и горит он только с экрана компьютера с открытой книгой. Темноты не стоит бояться, ведь тебе уже давно понятно – никому ты не нужен, даже монстрам.

И вот вернувшись после перерыва, садишься за стол, наставляя глаза на яркий экран. Медленно просматривая текст, рассудок уже начинает понемногу затуманиваться. И наконец глаза начинают слипаться от усталости и удаётся, хотя бы ненадолго уснуть. А после таких фантазий ещё долго не получается отдохнуть, всё хочется записать, выпустить наружу, но твой усталый мозг до последнего борется с волнующимся сердцем, чтобы хоть немного поспать. И когда уже совсем очевидно, что уснуть не получится, то встаёшь и одеваешься, чтобы пройтись по ночному городу. И так я и слоняюсь всю ночь, руки в карманах, в зубах сигаретка, а в глазах горечь. Пройду то возле простых жилых домов, то парков. А дома в моём районе довольно-таки старые, поэтому при сильной метели напоминают картонные коробки, в которых и хранятся нормальные дома. В парках тоже хорошо, пару лавочек с голыми деревьями. Присядешь на одну скамеечку, а тебе на голову комочек снега упадёт. Поднимешь лишь глаза, всматриваясь в ночное небо, смотря сквозь звёзды, возможно, даже на самого Бога, да продолжишь лишь курить и думать о своём. Так гулять приятно, знаете ли, ведь нет людей, никто тебя не отвлекает. Никто на тебя не смотрит и тебе не нужно ни на кого обращать внимание. Снег всё падает на ресницы, медленно перерастая в бурю. Дальше пяти метров уже почти ничего не видишь. Просто идёшь, не зная куда. Единственным указателям становятся ночные фонари. Их свет лишь слегка различим в такой пурге. Достаёшь руку из кармана, чтобы поразминать падающие хлопья в ладони, встряхиваешь её от воды и умываешь лицо, нащупывая свои мешки под глазами да островатые усы. Пурга тебя сметает, но тебе это только нравится. Представляешь как тебя поднимет буря высоко-высоко, что даже и не заметишь как ты уже сидишь на крыше, способный рассмотреть весь городок сверху вниз. Дым сигареты слегка согревает лицо, поэтому я стараюсь подольше растянуть каждый табачный выдох. И вот наконец, когда меня начинает клонить в сон, я поворачиваю назад. Уже дома, изнеможденный, раздеваюсь и выключаюсь на кровати. Многие взвопят, что такие ночные прогулки опасны, ведь меня так и ограбить могут и даже убить. А я лишь тихо восторжествую: «Ну и пусть! Значит так мне и надо.» Но это всё лирика…

Возможно, в прошлых записях я был слишком резок да грубоват. В этот раз я постараюсь более сдерживать себя. Такой вот я эмоциональный. Может быть моя история не самая выдающаяся, но я постараюсь сделать её для вас как можно интереснее. Вы подумаете, что кому какое дело, это же мой дневник? Я решил не врать, хотя бы самому себе, поэтому решил оставить эти записи хоть для кого-то, пусть будет условный читатель. Так ещё легче представить, что ты с кем-то общаешься. Словно это одноканальная переписка. Несмотря на всю обиду на общество, всё равно остаётся желание, что меня хоть кто-то услышит, вероятнее всего, после моей смерти.

Я и вправду довольно странен. Да я ненавижу общество и людей в целом, но и одному сидеть в квартире каждый день – тяжело. Поэтому я не знаю, чего я именно хочу. И в целом, мне плевать на одобрение общества, но всё-таки, чтоб тебя хоть кто-то похвалил хочется. Но всегда у меня что-то стояло на пути к успеху, к этой самой победе, похвале! Это тянется ещё с детства. Больше всего припоминается моё неудачное выступление на школьном спектакле.

В самом начале чувствовалось, что это моё восхождение на вершины славы. А что по итогу? Уже почти перед самым выступлением меня снимают с одной из главных ролей, ставя взамен редко присутствующего на репетициях выродка, а меня посылают в массовку. И это был не конец моего падения. Начиналась сцена, где массовка разбегается. И вот все спешат в закулисье, как и я, но мои планы спутал один громила, мой одноклассник, случайно врезавшийся в меня так, что я упал со сцены. Мне не было больно физически: ни спина, ни ноги, ни голова не болели. Крайне болело моё самолюбие. Мало того, что сняли с основной роли, так и вдобавок буквально сбросили со ступеней Олимпа. Мне никак не забыть людей, окруживших меня. Сами взгляды размыты и тебе не понять, что они именно думают. Ужаснее другое. Столько глаз наставлено именно на тебя, начинаешь чувствовать себя почти забитой на смерть дичью, от которой так и ждут, что она подохнет. У меня получилось сдержать слёзы от такого горя, но как будто, если бы я заплакал, то кому-то было бы не плевать. Кто-то протянул мне руку, чтобы помочь встать. Я встал сам и ушёл в закулисье. Тот великан стал извиняться, наверное, он и вправду этого не хотел, но мне было всё равно. Так хотелось вернуться на пару секунд назад, чтобы этого избежать. Но это только бесплодные фантазии.

И вот спектакль закончился, все артисты, включая массовку пошли на сцену, чтобы откланяться, а я же просто ушёл, ибо сразу после выступления у нас начинались каникулы. Уверен, что моей пропажи никто не заметил. Может испугался, а может не захотел позориться, но я твёрдо решил, что не выйду к толпе. Конечно, на выступлении, моих родных не было. А зачем? Я мальчик уже взрослый могу до дома и сам дойти. Видимо, и праздники я встречать должен был сам. Я спокойным шагом направился к раздевалке, переоделся и пошёл к выходу. Помню, как со мною попыталась попрощаться вахтёрша, но я молча проигнорировал её, как и некоторых моих одноклассников, которые тоже решили пораньше уйти. Сначала я думал, куда пойти. Домой так не хотелось, а кипящая злоба всё подначивала остаться на улице. Я продолжал злиться и просто шагал, не задумываясь. Впереди себя я увидел фонарный столб, который был таким длинным и потёртым. Я остановился, скинув с себя рюкзачок. Пальцы мои почувствовали весь холод замёрзшего железа, стоящего на одном месте несколько лет. Кого-то этот столб мне сейчас дико напоминает. Поначалу холод щипал мою порозовевшую кожу, но затем я привык. Я облокотился лбом на ладонь и лишь медленно вздыхал. Понемногу мой гнев утихал. Холод помогал мне расслабится. Мне стало настолько легко, что я решил просто уснуть здесь. Неожиданно стала собираться слабая снежная пурга, поэтому я просто присел спиной к столбу и стал засыпать себя снегом. На пару мгновений мне так понравилось это чувство полного оледенения, заморозки сердца и мозга. Никто не шумел, не раздражал, не пытался как-то отвлечь меня. Была лишь полнейшая тишина в этом сугробе. Зарывшись поглубже, я был словно от всех изолирован. И вот уже мой театральный позор забывался, а я всё больше чувствовал себя на своём месте. Наконец, я закрыл глаза, как вдруг мой покой прервал чей-то голос. Из-под тьмы снега прорезался свет, который пробудил меня.

–Димка, ты что в спячку решил впасть? Давай, не глупи, вылазь, мне ещё тут убирать. Нашли блин себе развлечение – в снегу прятаться.

Меня раскопал наш дворник. Дядя Витя. Он разгрёб всю мою конструкцию, поцокал да оттряхнул меня. Человеком он был хорошим, но в этот момент я разозлился, даже не на него, а на то прерванное чувство. Чувство покоя, умиротворения. Он прервал его, полностью разрушил. Конечно, спасибо ему, но такого чувства я более никогда в жизни не испытывал. Я лишь тяжело вздохнул и пошёл домой.

Всё также помню, пришёл, разделся, вымыл полы, сам помылся и просто-напросто лёг на кровать, уставившись в потолок, вспоминая снег, полную свободу под ним. Пролежал я в таких раздумьях почти все каникулы, отвлекаясь лишь на еду и уборку.

Прошли каникулы, учебные четверти, все уже давно забыли об моём театральном «успехе», а я всё помнил и боялся, что кто-то тоже об этом мне припомнит. А об снежном укрытии…я думаю и по сей день.

Мне сейчас 25 лет, а родился я почти перед самым распадом Союза, в сентябре 1991. Живу я в обычном районе и пытаюсь найти выход из всей этой западни. Недавно рассматривал свои фотографии. Их у меня не очень много. Пару из глубокого детства, пару из подросткового возраста, и одна с работы. И то, это коллективная фотография. Забавный феномен заметен них всех. На фотографии из детства я единственный, кто скрючил злое лицо, потому что воспитательница накричала на меня и поставила в угол из-за драки с обидчиком, который первый и начал. Ещё тогда я понял, что нельзя давать себя в обиду, иначе это никогда не прекратится. Меня настолько разозлила эта несправедливость, что мне захотелось взбунтоваться. И вот, когда нас фотографировали я сделал самое злое детское лицо, которое и представить-то сложно. Будто колобок сгнил и у него от злости вздулись вены. Конечно же, воспитательница отругала меня и вновь поставила в угол. На школьной фотографии моё лицо полностью безэмоционально, словно на фото вместо меня посадили мой труп. Самому не очень приятно смотреть на это. А вот на фотографии с работы есть улыбка. Только она липовая и натянутая. Любому психологу она была бы противна.

Ну раз я решил быть откровенным с выдуманным читателем, то поделюсь с вами и своей физиономией. Вот вам фотокарточка больного Дмитрия Горелова. Я человек чуть выше среднего роста, в хорошей физической форме пусть и немного сгорблен. Как многие говорили обо мне: «приятной наружности».

Моё лицо имеет идеально ровные пропорции, что можно ужаснуться. Нос необычной формы, может даже слегка женский, может поэтому он и вызывает больше всего восхищений среди девушек. У меня часто прищуренные тёмно-зелёные глаза с постоянной злобой и недовольством. Сейчас я всегда мрачен и угрюм, мне надоело подавлять эмоции, и я дал им выход. В последнее время появились мешки под глазами от ночных мыслей, которые не дают мне уснуть. Только в хрусталике видится уже давно тусклый огонёк, который всё не разгорится. Был я довольно бледен, в последнее время даже слишком. Брови тонкие, как и ресницы. У меня короткая и аккуратная стрижка по бокам. Сверху растут немного кудрявые чёрные и блистающие, не от жира, волосы. Так же ношу усы, не очень длинные, но при этом и не очень короткие, немного заострённые, почти вильгельмовские. Лоб имеет довольно закруглённую форму и ровные пропорции, подбородок овальный. Руки прячу за спиной, простая привычка. К сожалению, привычка выработалась не с проста.

Все мои руки изувечены страшными шрамами от порезов. Руки мои похожи на жилки у листков растений. Все в линиях и узорах. Подростковая глупость и эмоциональные порывы души. Это было в ванной в 14 лет. Как обычно весь мой день прошёл в полном одиночестве, словно я не существовал для этого мира. Я просто устал от всего этого, что меня никто не замечает, что меня просто нет! Ничего уже не привлекало меня в этом мире. И в один момент я просто не выдержал. Я зашёл внутрь ванны и сел на её край. Горячие слёзы катились по моим щекам. Ком в горле душил меня. Закрывая ладонями лицо, я долго всматривался в темноту. Мне просто ничего не хотелось видеть, и тут пришла одна мысль. Я схватил опасную бритву деда и начал на неё смотреть. Долго смотрел. Переосмыслял всё. Будто на весах взвешивал. На одной стороне было всё хорошее, на другой – плохое. Плохого было больше, с перевесом, поэтому резко стал резать сначала одну руку, потом другую. Что вдоль вены, что поперёк. Будто стругал фанеру. Никаких болезненных ощущений не было в тот момент, боль была только моральная. Словно всё горло охватило пламенем, а грудь собиралась раздробиться. Я упал в ванну и стал понемногу засыпать. Я смотрел сначала на яркую лампу, после вниз. Длинные брусничные линии захлёстывали чистые участки кожи. Кровь в этот момент мне казалась какой-то болотистой и тускловатой. Силы во мне всё быстрее и быстрее гасли. И вот вдали я стал видеть тонувший, одинокий, парусный корабль. Мне хотелось доплыть до него, но никак не удавалось. Я уже подготавливался к вечному покою. В этот момент из магазина вернулась бабушка и обнаружила меня всего окровавленного. Перевязав мне руки, она дала мне подзатыльник и сказала, что Господь может мне этого и не простить. Бабушка сказала, что таким образом я могу и не заслужить вечный покой. Я сразу же вытер слёзы, успокоился и застыдился, хотя в Бога тогда и не верил. Но после её рассказа, я и впрямь призадумался. Мне показалось, что это и вправду мой последний шанс. Я стал очень бережно и ответственно относиться к религии. Я разузнал у бабушки множество аспектов Христианства, прочитал Библию, выучил множество молитв, стал посещать церковь, ходил на службу, занимался благотворительностью и многое другое. В этом я видел некую инструкцию. Я просто должен переждать всё это, а после получу заслуженный покой. Нельзя поддаваться греху. Пусть и не особо весёлая, но в итоге справедливая судьба. Шрамы же остались мне как урок на всю жизнь. Обе руки изрезаны вдоль и поперёк ярко-белыми и жирными линями.

Часто при жестикуляции я встаю в театральные позы и принимаю вид полной уверенности в себе, не понятно для кого, но это не кажется глупым, а по своему колоритным и строгим. Возможно, этими псевдовыступлениями я выплёскиваю всю накопившуюся боль, все эмоции.

Детство и подростковые времена мои были довольно скучны. Каждый день ты приходишь в школу и молчишь, смотришь по сторонам и через какое-то время начинаешь разговаривать с самим собой, из-за нехватки в общении. Как не начнёшь с кем-то разговор, то он занят, пытаясь сделать вид, что ты ему интересен, а некоторые даже не скрывают отсутствие заинтересованности. Но я же тоже человек, мне также нужно общение. А его нет. Помню, сажусь за парту и достаю свой черновик, в котором есть смешные карикатуры учителей, и порой некоторые одноклассники обращают на меня внимание. В этот момент я чувствую себя важным и полезным. Кто-то спрашивает, как я это нарисовал, кто-то просто громко смеётся, а кто-то уже бежит ябедничать учителю. Но через мгновение вся моя кампания уже перестаёт быть моей и медленно расслаивается на свои прежние ячейки, в которых они уже давно заняли места. Все, кроме меня. А я продолжаю уже с фальшивой улыбкой рисовать учителя математики с большим ртом и маленькими ручками. А сам он всё также с огромным интересом пытается донести в наши юные головы математические знания. Настолько умного человека в школе никто не видывал. Мои одноклассники часто шутили над ним, задавая вопросы, тянувшие время от урока. Всем нам казалось, если он начнёт объяснять что-то новое, и мы тихо уйдём, то он даже ничего не заметит. Даже новый математический закон откроет. Иногда мне становилось его жаль, но когда к нему на переменах подходила его жена, то сразу становилось легче на душе. Видя, как они мило общаются, хотелось молча на это смотреть. Сейчас, когда я вырос думаю: «Даже этот алгебрафил нашёл себе жену, а я до сих пор один. Может он её себе через дискриминант нашёл?».