Аксиос

Глава 1

Тень над дворцом

Воздух в тронном зале был густым и сладковатым, словно испорченный мёд. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь высокие витражные окна, отбрасывали на пол цветные пятна, медленно ползущие по залу вслед за солнцем. Элеонора сделала первый шаг по отполированному мрамору, и волна тяжёлых ароматов ударила ей в лицо – удушающая смесь дорогих духов, человеческого пота и воска от горящих свечей в тяжелых канделябрах, отлитых в форме снопа пшеничных колосьев. На мгновение ей показалось, что она тонет. "Стены не дрожат", – прошептала она про себя, сжимая пальцы в кулаки. "И ты не дрогнешь". Серебряный гребень в её волосах впивался в кожу. Эта боль стала якорем, единственным реальным ощущением в море фальши.

На массивном троне из слоновой кости и черного дерева восседал король Аурелии. Его осанка, некогда гордая, теперь казалась уставшей под тяжестью короны и лет. Рядом с троном, чуть в тени, стоял принц Кисиан. Его поза была безупречна, но взгляд – холодный и оценивающий – скользил по залу, словно взвешивая каждого. Ледяная полуулыбка тронула его губы, когда он заметил Элеонору.

Когда распахнулись массивные дубовые двери и в зал вошла делегация Хризеры, воздух мгновенно напружинился. Элеонора почувствовала, как по спине пробежали мурашки. "Вот и осложнения" – мелькнуло у неё в голове. "Хризерцы здесь – значит, ставки выросли. Теперь придётся работать не только под присмотром стареющего короля и его ядовитого сына, но и под прицелом чужих шпионов. Игрушка в трёх руках – самая несчастная игрушка. "Среди послов она сразу отметила людей с холодными, аналитическими взглядами – типичными для хризерской технократии. Их одежда не шелестела, а взгляды, усиленные линзами скрытых приспособлений, сканировали зал с безжизненной эффективностью, чуждой этому миру ручной работы и живого пламени. Никого конкретно она не знала, но поняла одно: её задание только что резко усложнилось.

Король поднял руку в приветственном жесте. Его голос, некогда могучий, теперь звучал глухо, но сохранил остатки былого величия. – Добро пожаловать в Аурелию, – произнес он. – Да встретит ваш визит взаимопонимание и мир. Элеонора заставила себя расслабить плечи. Пальцы незаметно перебирали складки платья, фиксируя в памяти каждое слово, каждый жест. "Протокол, детали, слабости" – всё это позже попадёт в её отчёт. Но её взгляд на мгновение задержался на Кисиане. Принц не смотрел на гостей – он наблюдал за отцом, и в его глазах читалось нечто острое, почти нетерпеливое.

***

В тени мраморной колонны стоял Кайрэн, сливаясь с тёмным камнем. Его внимание было приковано не к королю и не к послам, а к хрупкой фигурке в центре зала. "Похожа на испуганного зверька", – подумал Кайрэн. "По содроганию плеч видно, что дыхание сбито, пальцы сжимаются в судорожном ритме. Все видят куклу – я вижу живую душу. И от этого становится… страшно. Страшно за неё. Странное чувство для того, чья профессия – не чувствовать ничего. "Позади Кайрэна, за колонной, послышался лёгкий шорох. Он узнал эти шаги ещё до того, как обернулся. Кисиан, оставив свою позицию у трона, стоял так близко, что их плечи почти соприкасались. От него веяло холодом, пахло металлом и дорогим вином. – Видишь её? – тихий голос принца звучал как скрежет стали. – Отец уже представляет её в роли своей преемницы. Он стареет и ищет утешения в милых сказках. Я же доверяю твоему чутью больше, чем его сантиментам. "Преемница…" Слово отдалось в Кайрэне глухой болью. "Я тоже когда-то верил в сказки. Пока не узнал, что моя собственная жизнь – чужая легенда. И теперь я должен разрушить чужую?"– Хочешь, чтобы я выяснил, что она за птица? – голос Кайрэна звучал ровно, хотя пальцы непроизвольно сжались – Узнай, что скрывается за этой ангельской внешностью. Я назначаю тебя её личным архивариусом. Будь её тенью. И моими глазами. Кайрэн кивнул, чувствуя тяжесть этого назначения. Долг требовал подчиниться. Но что-то внутри протестовало против шпионажа за той, чьи глаза казались такими… настоящими. – Я позабочусь об этом, – его собственный голос прозвучал чужим. Кисиан изучающе посмотрел на него – Будь осторожен, – прошептал принц. – Некоторые цветы красивы, но ядовиты. Мой отец верит в добродетель. Я же верю в то, что люди показывают, когда думают, что на них не смотрят. Когда принц растворился в толпе, Кайрэн почувствовал странное облегчение. Он снова устремил взгляд на Элеонору. "Кто ты на самом деле? И кем стану я, наблюдая за тобой? Ещё большим монстром? Или… может быть, в твоих глазах я наконец увижу своё настоящее отражение?"

***

Элеонора продолжала следить за речью послов, полностью погрузившись в работу. Её взгляд скользил по лицам в зале, отмечая важных сановников и военачальников. Вся эта роскошь разительно отличалась от бедности и аскетичности её родины. Она заметила, как король во время речи хризерского посла на мгновение закрыл глаза, словно борясь с усталостью, и как рука Кисиана непроизвольно сжала рукоять кинжала на поясе. "Слабость и нетерпение", – мысленно отметила она. "Интересная комбинация". Всё остальное – люди, свет, тени – было просто фоном, не заслуживающим внимания.

***

Вернувшись на место у трона, принц Кисиан, скрестив руки на груди, с холодным интересом наблюдал за спектаклем. "Смотрите на них", – пронеслось в его сознании. "Старый король, цепляющийся за призраки мира, и торгаши из Хризеры, жаждущие нашей реки. Все они так предсказуемы. "Его взгляд скользнул к хрупкой фигурке в центре зала. "А вот и дикая птичка, залетевшая в нашу золотую клетку. Отец видит в ней невинность. Я же вижу расчёт. Её покорность слишком идеальна, взгляд слишком внимателен. Она запоминает. Умбрийская разведка всегда ценила таких – милых, незаметных и смертоносных. "В груди закипала знакомая, почти сладкая горечь. Горечь превосходства. "Играй свою роль, «герцогиня». Отец верит в твою сказку. А я буду ждать, когда ты покажешь свои настоящие краски. И тогда трон Аурелии наконец получит того правителя, который не боится видеть истину." Он медленно выдохнул, снова водворяя на лицо маску почтительного сына. Игра только начиналась.

***

Она не знала, что за этим наблюдением стояли другие глаза – глаза, которые уже изучали её с пристальным вниманием. Не подозревала, что завтра этот невидимый наблюдатель станет её тенью – и тюремщиком, и возможным спасением. Пусть смотрят все, кому не лень. Главное – держать в фокусе настоящие угрозы. Её внутренний взгляд скользнул по залу, выхватывая фигуры, от которых действительно зависели её жизнь и смерть. Король. Источник власти. Его благосклонность – мой щит. Его слабость – моя уязвимость. Каждый его вздох, каждое движение руки – информация. Принц. Змея, ожидающая своего часа. Его холодные глаза – скальпель. Он ищет трещину в моей броне. Он – непосредственная опасность, хищник, который не станет долго играть. И они. Хризерцы. Ходячие алгоритмы в дорогих одеждах. Их не обманешь наигранной нежностью. Для них я – переменная в уравнении. И если я выбьюсь из их прогнозов… Мысленно она поблагодарила своего первого инструктора, того, что с лицом из гранита. «Смотри на очевидное, глупая девочка, – слышала она его хриплый шёпот. – Пока ты ищешь призраков в углах, настоящий нож приставят к твоему горлу спереди». Он был прав. Все эти тени и намёки – роскошь, которую она не могла себе позволить. Её война велась здесь, на солнце, под взглядами королей и принцев. А те, кто прячется в темноте… пусть прячутся. Если они решат выйти на свет, она встретит их во всеоружии. Она отбросила смутную тревогу, этот шёпот интуиции. Её разум, вышколенный и дисциплинированный, требовал фактов, а не предчувствий. А факты заключались в том, что старый король благоволил к ней, принц ненавидел, а хризерцы изучали. Одного врага за раз, Эля. Сначала – принц. Потом – технократы. Всё остальное – шум. И она с лёгкостью отсекла этот «шум» – невидимые глаза, наблюдавшие за ней из-за тёмного камня колонны. Пока что ей удавалось не замечать Кайрэна. Его странного, почти болезненного интереса. Не замечать, как он, а не принц, стал единственным, кто увидел не куклу, а живое, напуганное существо внутри. Эта слепота могла бы стоить ей дорого. Но пока что это была её величайшая удача. Потому что тот, кого не замечают, всегда опаснее того, кого боятся.

***

Ночной воздух сада был прохладен и свеж после удушающей атмосферы тронного зала. Кайрэн сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь очистить лёгкие от сладковатого запаха духов. "Кто я?" – вопрос вертелся в голове, как заноза. "Архивариус? Шпион? Предатель? Все роли чужие, как платье не по мерке. И теперь новая – тень той, чьё напряжение я видел через весь зал."Луна серебрила аккуратные дорожки. Из окон дворца, ещё недавно залитых золотым светом заката, теперь лился холодный, синеватый свет ночных светил. Где-то вдали журчал фонтан – навязчивый, монотонный звук, лишь усиливавший тревогу, пульсирующую в висках. Кайрэн прошёлся вдоль живой изгороди, сжимая и разжимая кулаки. Приказ Кисиана висел на нём тяжёлым грузом. "Проследи за ней. Оцени. Доложи." Он присел на каменную скамью, втиснутую между кустами самшита. Отсюда, из густой тени, были видны освещённые окна дворца. Где-то там была она – хрупкая девушка с глазами ангела и стальным стержнем внутри. Та, что так старалась казаться незаметной, но при этом притягивала взгляды. Кайрэн провёл рукой по лицу, ощущая шероховатость шрама на скуле. "Я всегда ненавидел эту работу – подглядывать, подслушивать, доносить. Но сейчас… сейчас я боюсь её. Потому что впервые за долгие годы я увидел в чьих-то глазах не маску, а настоящую боль. И если я донесу на неё, убью в себе последнее, что ещё напоминает человека." «Некоторые цветы красивы, но ядовиты». Слова принца эхом отдавались в сознании. Кайрэн знал: за маской холодного безразличия Кисиана всегда скрывался расчёт. Всегда. Он поднял голову, глядя на звёзды. Завтра всё начнётся. Завтра он станет её тенью. И ему предстоит сделать выбор – предать доверие принца или предать ту, в чьих глазах он увидел нечто настоящее. Где-то в темноте хрустнула ветка. Кайрэн мгновенно вскочил, приняв защитную стойку, рука инстинктивно потянулась к кинжалу на поясе. Но вокруг никого не было – лишь ветер шелестел листьями, да луна продолжала свой холодный путь.

***

Дверь в покои Элеоноры захлопнулась с глухим стуком. Она прислонилась к деревянной поверхности спиной, словно пытаясь загородиться от всего мира. Дрожь, которую она сдерживала все эти часы, наконец вырвалась наружу. Она сделала несколько резких вдохов, но лёгкие отказывались наполняться. Не паранойя – её нутряное чутьё, не раз спасавшее жизнь, кричало об опасности. Пальцы сами потянулись к серебряному гребню. Она выдернула его из волос, и золотистые пряди рассыпались по плечам. Затупленным концом гребня она провела по внутренней стороне запястья, где прятался звёздчатый шрам. Боль от старого воспоминания, вызванная прикосновением, была острее новой паники и заглушала её. «Слишком много глаз», – прошептала она. «Слишком много внимания». Элеонора отошла от двери и подошла к зеркалу в массивной раме из темного дерева, где местные резчики изобразили виноградную лозу – символ аурелийского изобилия. В отражении на неё смотрела бледная девушка с растрёпанными волосами и слишком большими глазами. Идеальная кукла для идеального принца. «Ты должна держаться», – сказала она своему отражению. «Ради Умбрии. Ради тех, кто верит в тебя». Но сегодня вера давалась с трудом. Воздух Аурелии был ядовит, и с каждым вдохом она чувствовала, как её настоящее «я» медленно растворяется в удушающей атмосфере дворца. Она сжала гребень в кулаке до боли. Завтра начнётся настоящая игра. Игра, в которой она даже не подозревала, что уже стала пешкой.

***

Придворные продолжали свой изысканный танец, не подозревая, что в этот вечер в зале аудиенций началась новая игра. А Кайрэн, всё ещё сидевший в саду, чувствовал тяжесть долга в душе. Он должен был раскрыть её тайну. И от этого задания его впервые в жизни тошнило.