Странник Ветра

Истредд нахмурился, получается, кто-то нарочно освободил коня? Пока Олва рассказывал историю, Карсон нервно переминался с ноги на ногу, недобро ухмыляясь и всячески показывая свое недоверие к словам мальчишки.

– Когда же я выбежал, конь был уже далеко. Шел легкий снег, и его следы были четко видны, я сразу отправился за ним.

– Почему ты не позвал старших? – вновь перебил его Левый.

Толпа раздраженно зароптала, недовольная выходками Карсона.

– Я боялся, что след пропадет. Надеялся, что конь не ушел далеко. – продолжил мальчик, не дожидаясь, пока Левого опять поставят на место. – Однако он завел меня на болота, где несясь не разбирая дороги, застрял в трясине. Там нас и встретил Истредд. Помог достать Асва, мы выбрались из болот, переночевали и вернулись. Я все сказал. – закончил свою речь Олва.

– Виняемый закончил свою речь, – пробубнил Карсон, – Вчера за ним был отправлен Странник, известный как Истредд. Взойди на помост и поведай нам, о чем тебе сказали следы.

Странник взошел на помост, оглядел толпу, с интересом ожидающую его рассказа. Глубоко вздохнув и расправив плечи, он начал:

– Досточтимые Боги, Йокит, Олва. Я Истредд, Странник Ветра. Пришел в вашу деревню по зову Ветра. Мне было доверено найти и привести юношу, что выступал ранее. Вчера в обед, Даген проводил меня до леса, где обрывались следы стражи. И вот что я увидел. Конь оставил четкие следы, ровно как и мальчишка. Следы Олва часто приходились на следы животного, отчего я делаю вывод, что он шел по следу. Также мальчик не мог бежать с конем на равных, так как тот мчался, не жалея себя, и даже взрослый мужчина не смог бы догнать его. – толпа одобрительно зашепталась, путник поднял руку, призывая ее к молчанию. – Я шел по следу до тех пор, пока не уперся в трясины, а солнце не завалилось на западе. Там я и обнаружил Олва и Асва, который погряз в болоте. Мальчишка что есть силы удерживал и успокаивал животное, чтобы то не ушло под воду. Достав животное из плена, мы выбрались на чистый воздух и устроили ночевку, так как они были измученные и замерзшие. Поутру мы направились обратно. Я верю сказанному Олвой и принимаю его слова Истиной. Я все сказал.

Толпа взорвалась бурными возгласами. Карсон вновь вышел вперед, и дождавшись, пока люди успокоятся, продолжил:

– Боги и судилище выслушали вас. А теперь прошу, задавайте вопросы. Олва поднимись.

Олва поднял на помост и встал рядом с Истреддом. Люди в толпе загудели, вскоре, вперед вышел крепкий мужчина в кожаном фартуке с мозолистыми руками.

– Я Ингрид, кузнец. – произнес он. – Мой вопрос к Олва.

– Я слушаю, – ответил ему мальчик.

– Ты сказал, что видел кого-то в конюшне. Кто это был?

– В темноте я не рассмотрел его, он находился в загоне с Асвой. А после я сразу бросился в погоню, боясь, что снег заметет следы.

– Спасибо, – поблагодарил его за ответ Ингрид, – Второй вопрос от пекаря Нельса к Йокиту, ярлу нашей деревни.

– Я слушаю, – спокойным голосом ответил ярл.

– Почему вы не послали за мальчишкой сразу? Быть может, тогда ему не пришлось бы провести весь день на замерзшем болоте?

– Этот вопрос следует задать Карсону, ему первым донесли о случившимся. Карсон? – перевел усталый взгляд Йок.

– Пропали конь и мальчишка, первое, что нужно было сделать – объявить о конокрадстве. – подняв голову, ответил Левый. – Тем более, я послал проверить, куда уходят следы. Охотники дошли до леса…

– Лес в пятнадцати минутах ходьбы! – раздался крик из толпы.

– Ты мог погубить дитя! – вторили с другой стороны площади.

– Я действовал в интересах ярла! – взорвался Карсон. – Я принимаю эти решения, а не вы, и не вам судить меня за мою работу.

– Верно, Карсон, не им. – уставшим голосом проговорил Йокит. – С этим мы разберемся позднее. Еще вопросы?

– Я все сказал. – отошел назад Ингрид.

Из толпы вышел еще один мужчина:

– Я Олав, плотник. Мой вопрос к Страннику.

– Я слушаю, – ответил Истредд.

– Ты остановился в доме Борге, который приходится дедом Олва.

– Верно, – подтвердил путник.

– Не могли ли гостеприимство и радушие дома повлиять на твою истину?

– Толпа недовольно зароптала. Истредд поднял руку и сказал:

– Я уже говорил, что принадлежу к древнему ордену Странников. Мы ищем Истину и помогаем людям. Солгать при народе – обесчестить многовековую историю ордена. Ни один из ныне живущих странников не пойдет на это.

– Я все сказал. – кивнул плотник и отошел в толпу.

Последующий час из толпы выходили разные люди, и задавали каверзные вопросы участникам судилища. Когда желающие иссякли, вновь объявили голосование, и вновь большинство жителей к недовольству Левого встало на сторону Олва. По окончании голосования, ярл поднялся со своего кресла и произнес:

– Боги, Олва, люди. Народ вынес свой вердикт. Я, как ярл этой деревни, – тут Йокит сделал паузу, – Согласен с ним. Ступай с миром Олва, а позже, я награжу тебя за спасение моего коня.

Толпа восторженно заулюлюкала, принимая в свои объятия мальчика и путника, наконец спустившихся с помоста. Мальчишка едва стоял на ногах, от пережитого волнения и голода. Взяв его под плечо, Истредд направился к дому Борге. На выходе с площади в них влетела Идде, расцеловав брата и отвесив ему затрещину, она обняла путника, проговорил короткое «Спасибо». Борге не смог прийти на судилище, годы брали свое, и ему пришлось остаться на печке, отогревать свои кости.

Пока они шли по улице, к ним постоянно подходили люди и поздравляли Олва с победой, а также выражали признательность и уважение к Страннику, что принес истину в дом старого Борге.

По случаю возвращения в дом юного Олва был устроен праздничный ужин, на котором почетное место досталось Истредду. Идде запекла часть кабана, что принес из лесу путник, а добрые соседи принесли много угощений с собой, сняв с хозяйки часть хлопот. На ужин были приглашены старые друзья семьи. Мед лился рекой до позднего вечера. Несколько гостей, не сумевших подняться на ноги, легли спать здесь же. Странник же, провел ужин в молчаливом раздумье, лишь изредка отвлекаясь от своих мыслей, чтобы осушить стакан и принять очередные благодарности. Думы его были заняты Бродером – духом, которому он пообещал помочь освободиться от проклятия, и Йокитом, что одним своим видом наводил на него жути. Он чувствовал, что эти истории связаны, и перстень, что висел у него на шее, был тому доказательством. Наконец, поняв, что, сидя в избе, он вряд ли приблизится к разгадке, он решил наутро отправиться на рынок, расспросить народ. Глядишь, и вспомнит какой старик про своего племянника, что пропал на озере. И нужно будет поговорить с ярлом, и желательно наедине. Народ не замечал тьмы, что плотным туманом окутывала очи Йока, и оттого мог принять его слова за оскорбление столь любимого ярла. Нужен был лишь повод. Железный и неукоснительный. Решив, что утро вечера мудренее, Истредд отогнал от себя назойливые мысли и приложился к стакану с медом.

Пир шел своим чередом. Люди, вдоволь наевшись и обсудив происшествие с Олва, перешли к любимому занятию любого человека – начали перемывать кости соседей, дальних родственников и всех, на кого хватало памяти. Когда часть гостей разошлась, к нему, на освободившееся место, подсела Идде:

– Отчего так невесел? – спросила девушка, с изрядно порозовевшими щеками.

– Так, свое… – неохотно ответил ей Истредд.

– Одна голова хорошо, а две еще лучше. Может поделишься своими думами? Глядишь, и прояснится чего, – предложила она.

– Боюсь, тут двумя головами не обойдется, – усмехнулся путник.

– Ну раз не обойдется, то выпей-ка меда. – предложила девушка, – Ответы ты все равно не найдешь, а так хоть голова опустеет.

– С этой истиной не поспоришь, – протянул руку к кувшину путник.

– Значит ты Странник Ветра?

– Искатель Ветра, Странник Ветра, Блуждающий и далее, и далее. У нашего брата много имен. Здесь нас называют Странниками. Я удивился, что люди помнят про нас в этих отдаленных краях.

– Честно признаться, мне Борге рассказал про вас, когда вернулся с судилища. Только в стариках и живы сказания о Странниках.

– Память человека весьма хрупка и подвержена многим вещам, что искажают ее с возрастом. Мы привыкли к этому, – успокоил девушку путник, – Истории превращаются в легенды, а легенды – в сказания. Которые, умирают вместе с носителем. Уж слишком долгое время не было Странников на этих островах.

– А почему? – спросила она.

– Странники приходят, когда есть нужда. Когда обычный человек не в силах что-то поменять или справиться с бедой, что застилает душу. Ветер зовет нас в дорогу, и мы, словно осенние безвольные листья, летим по его воле.

– Получается, ты пришел, чтобы спасти Олва?

– Я тоже так думал. Однако я не чувствую Ветра, что поведет меня дальше. Возможно, кому-то еще нужна моя помощь.

– Кому же?

– Этого я пока не знаю, – соврал Истредд, чем меньше людей знают о духе, тем спокойнее.

– Значит… – потупила взгляд Идде, – Ты здесь надолго?

– Гостеприимством я не злоупотреблю, – начал было путник.

– Что ты такое говоришь! – воскликнула девушка, – Для нас в радость принимать тебя. Ты столько добра нам принес. Да и если бы не принес, не в наших правилах выгонять гостя за порог, особенно перед началом зимы.

– Извини, не хотел тебя обидеть, видимо, мне пора спать. Чувствую, завтра будет долгий день.

– Доброй ночи, Истредд, – разочарованно прошептала девушка, расстроенная, что отвадила собеседника буйным нравом.

– Доброй ночи, Идде. – ответил путник, направляясь к скамье, на которой провел предыдущую ночь.

***

Утро встретило Истредда громким стуком в дверь. Три удара. Разлепив глаза, он тяжело повернулся на спину. За ночь дом вновь полностью остыл.

«Нужно будет проверить и законопатить щели» – подумал путник, вставая со скамьи. Взглянув на рубаху, он поморщился и направился к двери в одних портках. «Хоть освежусь» – решил он. Засов поддался с легким скрипом, и дверь отворилась. Щурясь от яркого света, он разглядел Правого, что стоял за порогом.

– Подобру тебе, Странник, – приветствовал его Даген.

– И тебе подобру, – моргая не привыкшими к солнечному свету глазами, ответил путник. – Что привело тебя в столь ранний час?

– Йокит тебя зовет. Хочет переговорить. Насчет лошади.

– А что с ней? Судилище ведь уже закончилось.

– Верно, закончилось. Но Олва сказал, что видел в ту ночь фигуру в загоне, ярл надеется, что ты сможешь помочь найти виновного.

– Я Странник, а не следопыт, – пробормотал Истредд, но тут в его голове что-то щелкнуло, и он сказал: – Дай мне полчаса. Я приду.

– Благодарю тебя от имени ярла, – кивнул Правый, – Ты случаем не знаешь, кто это был?

– Ты о чем?

– Ну, кто хотел выкрасть коня.

– Я же не волшебник, чтобы видеть прошлое, – заметил путник.

– Нет? В народе поговаривают, что вы и магии обучены.

– Нет. Магии нас не обучают, – устало вздохнул Истредд.

– Очень жаль, это могло бы помочь решить вопрос.

– Не могу с тобой не согласиться, но увы. До встречи, да хранят тебя боги – попрощался он.

– До встречи, пусть и тебе они улыбаются. – развернувшись, ответил Даген.

Много раз Истредд слышал эти слова: «А разве вы не колдуете?», и каждый раз ему приходилось отвечать на этот глупый вопрос. Порой он жалел, что легенды и сказы о Странниках отжили свое и остались в земле вместе со стариками, что помнили их. Странники не были колдунами, волшебниками, ведунами и кем-либо связанным с магией. Они полагались лишь на Ветер и разум. А отчего, обладая светлым разумом, не соорудить себе несколько амулетов или не приготовить отвар, защищающий от яда, болезней и других напастей. Видя все эти ухищрения, народ принимал их за магию. Безусловно, толика магии хранилась в некоторых амулетах, но большинство были изготовлены из обычных вещей, что можно было найти в лесу, полянах или горах. А уж изготовить их – тут и многого ума не требовалось. Знай соединяй веточки, камушки, травки да цветочки. Многому путник научился за свою долгую жизнь, но никогда не проходил мимо дома знахаря или целителя, что славился своими способностями. Всегда заходил к нему, изучал, подсказывал удачные рецепты, а порой учился чему-то новому сам. Однако, уже многие лета он не встречал знахаря, что мог показать ему что-то новое и неизведанное. С каждым новым циклом он замечал, как погибает культура целительства, и оттого сильно переживал, ведь что станет с людьми, если некому будет помочь им вылечить простейшую заразу. В подобных размышлениях он проводил долгие одинокие вечера, сидя перед костром, в какой-нибудь глуши.

Так и сейчас, достав из сумки амулеты и травы, он не сомневался, что подойдет Олва или Идде и спросят его, что это и зачем. Раскладывая обереги, странник призадумался, как защитить себя. Ведь он не знал, что происходит с ярлом. За этим занятием его и застала только проснувшаяся Идее. Она зашла в комнату в одной рубахе, сладостно зевая и убирая растрепавшиеся за ночь волосы назад. Заметив Истредда, она подошла к нему, внимательно рассматривая разложенные на полу травы и амулеты.

– Неужто у нас в деревне злой дух завелся, – спросила она.

– С чего ты это взяла? – поднял на нее голову путник.

– Эти амулеты, – девушка указала на два, что Истредд собирался взять с собой, – тот, что с рябиной и вязом – для защиты от духов, а этот, – нахмурила брови девушка, – Веточка малины, опоясанная шерстью в три узла… Впервые такой вижу.

– Малина – защитит от порчи, помешает злым силам проникнуть в разум, а шерсть – собачья, поможет сохранить верность своим мыслям, телу и вере. – объяснил Истредд.

– Значит злой дух? – встревоженная правотой собственной догадки спросила она.

– Я в этом не уверен. – ответил странник. – Кто научил тебя читать амулеты?

– Моя бабка, – ответила девушка, с интересом рассматривая остальные. – Я и Олве с дедом сделала, – вытянув из-под рубахи небольшой кулон, ответила она.

Путник присмотрелся к синему камушку, обрамленному в искусно, сплетенные ветви шиповника.

– От сглаза и наговоров, – произнес он, по достоинству оценивая работу. – Прекрасная работа.

– Благодарю, – опустила глаза, девушка, все еще пытаясь справиться с непослушными золотыми прядями.

Собрав необходимые вещи в поясной кошель, Истредд вернулся к столу, на котором стоял небольшой, собранный на скорую руку завтрак. Подкрепившись остатками вчерашних угощений, что принесла девушка, путник вышел на улицу.

***

Утро выдалось пасмурным. Тяжелые серые тучи низко висели над землей, грозясь минуты на минуты лопнуть и явить этому миру снегопад. Шагая по промерзшей земле, время от времени разбивая сапогами ледяные корочки луж, путник внимательно осматривал деревню. Последние его прогулки по улице запомнились лишь больши́м количеством народа, да мыслями по поводу судилища. Сейчас же, он явственно видел, что раньше поселение было богато, об этом говорили резные наличники на окнах многих домов, да и сами размеры дворов показывали, большое хозяйство и достаток. Но эти времена минули, и на смену красивых, ухоженных изб приходил бурьян, что нещадно захватывал сажень за саженью, оставляя людям все меньше места для жизни.

Несколько раз по дороге он встречал местных, занятых своими делами. Когда до площади оставалось несколько домов, к нему подошел мужчина, в котором он узнал плотника Олава, что задавал ему вопросы на судилище.

– Здрав будь, Странник, – обратился тот к нему.

– И тебе поздорову, – ответил Истредд, замедляя шаг.

– Не держи зла на меня, за вопрос мой, – подойдя к нему, начал Олав, – Мы в глуши живем, ваша братия к нам нечасто захаживает, правильней было бы сказать, вообще не захаживает, не знал я.

– Может оно и к лучшему, Странники приходят тогда, когда тьма окутывает место.

– Может и так, неужто у нас эта самая… Тьма завелась?

– Может и завелась, а может, мне и мимо пройти нужно было, – ответил Истредд.

– Как это мимо-то? – удивился плотник, – А как же внучек Борге? Помер бы в болотах, если бы не ты.

– Но не помер. Нечего дурные мысли разводить, они неприятности притягивают, – пробурчал путник. – А что с поселением вашим?

– А что с ним? – удивленно оглянулся Олав, будто боясь, что оно тотчас же исчезнет.

– Дома заброшены, сорняки повсюду.

– А, про это… Ну так, раньше через нашу деревню дорога пролегала, что соединяла береговые городища, а нынче дорогу в объезд проложили, теперь редко к нам купцы и путники захаживают. А жили мы в основном с них.

– Что случилось? Объездная дорога короче?

– Да какой там, крюк в несколько верст надо дать на север.

– Зачем же ее проложили? – не понял странник.

– Дык ярл наш, Йокит, собрал народ и говорит, – начал рассказывать плотник, – Мол, ездят они туда-сюда, дороги портят, надобно, говорит, оброк с них брать за проезд. Дороги починяем, да казна, глядишь, пополнится.

– Караванщикам, данная мысль, видимо, не пришлась по вкусу, – ухмыльнулся Истредд.

– Это еще мягко сказано. Они сначала по задам проходили, чтобы не платить, ярл тогда там патрули поставил и настрого велел всех, кого поймают, заставлять платить двойную цену, мол в наказание за то, что обмануть пытались. Всю зиму они исправно платили, мы даже камнем площадь смогли выложить, а вот как лето наступило, да распутица прошла, так пропали купцы.

– Пропали? – нахмурился путник.

– Ну не пропали, – отмахнулся Олав, – Послали, значит, гонцов, проверить, что там. Так, те и вернулись, только не с запада, куда уезжали, а с востока. И говорят, что в полверсты от нашей деревни лес вырублен, да дорога новая в обход проложена.

– Споро они управились, – пробормотал странник.

– Не то слово. Уже потом мы выяснили, что они посовещались, и поняли, что им дешевле дорогу сделать новую, нежели каждый раз оброк платить за проезд.

– Купцов понять можно, их жизнь строится на том, где бы сэкономить, а вот Йокита понять – не могу.

– Мы, честно говоря, тоже, но что поделать. Сделанного не воротишь, потихоньку живем, охотимся, да вот промышляем, чем боги одарили.

– Чем промышляете? – поинтересовался Истредд.

– Пушниной в основном, – задумался плотник, – Когда сезон заканчивается, кто уходит в соседние поселения, там работу ищет, я вот, например, из дерева разное делаю. В общем, не жалуемся.

– Ну, коли боги распорядятся, то еще лучше жить будете. Спасибо за беседу, мне пора.

– И тебе спасибо, заходи ко мне, глядишь, и для тебя, что сделаю.

– Боюсь, новые наличники или стол со стульями, мне нескоро пригодятся, но спасибо. – ухмыльнулся путник, протягивая руку.

– Кто же знает, как боги распорядятся, – пожал протянутую руку Олав.

Истредд отправился дальше, преодолев несколько дворов, он наконец-то ступил на каменную площадь. Осмотрев дом ярла еще раз, он не заметил никаких признаков темных сил. Конечно, было бы хорошо провести ритуал освещения, дабы вся нечисть явила себя. Нужно всего лишь найти достаточное количество полыни, зверобоя, да дымарь и окурить им дом. Однако даже знающие люди всегда с подозрением относились к этому ритуалу, а уж здесь, где про Странников слышало несколько стариков… Нет, ни к чему хорошему это не приведет. По крайней мере, пока.

Тем временем, пока Истредд стоял на границе площади, калитка забора отворилась, и в ней появился Олва. «Во сколько же он встал?» – подумал про себя путник, смотря на мальчишку, что активно зазывал его внутрь. Пройдя площадь, он подошел к калитке.

– Ну вот и Вы наконец! – воскликнул Олва, как только странник оказался внутри двора.

– Неужто долго шел?

– Нет, недолго. Просто ждать долго, когда сильно ждешь.

– Что же приключилось?

– Даген попросил показать место, где я видел силуэт той ночью.

– Вот так сразу? Меня ярл пригласил, надо бы с ним вначале дело обсудить.

– Нет-нет. Сразу в конюшню, так Правый сказал. – настаивал мальчишка.

– А он не рассказал о причине спешки?

– Говорит, что следы заметут, он мне даже убраться в стойле запретил, а Асва велел загнать в другой загон.

– Это он верно говорит, однако с хозяином все же переговорить надо. Невежливо это, рыться в вещах без его ведома.

– Так он на то и Правый, чтобы разрешение это дать, – укоризненно посмотрел на путника Олва, будто тот не понимал простейших вещей.

– Ладно, убедил, – сдался Истредд, – Веди.

– Пройдемте. – сказал мальчик и резво направился в обход главной постройки.

Обойдя хозяйский дом, они вышли в уютный дворик, в центре которого стояла старая яблоня. Мощный ствол дерева поднимал ветви на добрые пять саженей, было видно, что дерево почитают и ухаживают, обрезая засохшие ветви. Остановившись у дерева, странник жестом показал Олву подождать. Протянув руку, он коснулся ствола, мысленно взывая к мудрости дерева, что уже многие поколения охраняет этот дом. Ответом ему была тишина. Если дерево и хранило эту семью, то очень давно. Обычно дух дерева покидает свое жилище после переезда или смерти хозяев, но нередки случаи, когда он отворачивается от них из-за темных поступков и неверных помыслов. Причины молчания яблони узнать было сложно, но Страннику этого и не требовалось – молчание дерева уже было знаком, что он был прав. Не просто так Ветер привел его в эти края. Зачастую, люди даже не знают, что дух дерева-хранителя покинул их, ведь чтобы это понять, нужны знания, которые доступны лишь жрецам. Оттого они продолжают приносить дары древу и ухаживать за ним, будто оно их слышит. Вздохнув, он махнул рукой мальчишке, и они продолжили движение.

– А что Вы делали? – не смог побороть любопытство Олва.

– Взывал к духу дерева-хранителя. – ответил путник.

– И оно Вам ответило? – округлил глаза мальчик.

– Может и ответило, мы пришли? – осмотревшись, спросил Истредд.

– Да, пятый загон справа, – ответил обиженный Олва.

– Не обижайся, – заметил его обиду странник, – Когда придет время, ты обо всем узнаешь.

– И о том перстне?

– И о нем тоже.

– Вы его еще не вернули?

– Не было подходящего момента, – осматривая пол, выстланный соломой, ответил Истредд.

– А Вы расскажете, что случилось там… на озере?

– И это тоже расскажу. А теперь найди себе укромное местечко и не мешай. – присев на корточки ответил путник.

– Хорошо, – разочарованно ответил Олва и, забравшись на стог сена, стоявший в углу амбара, начал пристально наблюдать за следопытом.

Солома в проходе явно была свежей, постелили ее недавно, возможно, вчера. Поняв, что тут уже нечего искать, он направился вглубь амбара. Остановившись перед нужным загоном, он внимательно осмотрел пол. Здесь же, уже несколько дней подряд никто не убирался. Присмотревшись к следам на полу, он увидел четкие очертания копыт животного. Однако разобрать что-то наверняка не представлялось возможным – животное, закрытое в загоне, постоянно переминалось с ноги на ногу, оставив десятки, если не сотни отпечатков, перекрывающих друг друга. Однако один след в углу комнатки сохранился. Это был след сапога, мужского. Точно не Олва, мальчик еще слишком мал. Подойдя поближе, странник осмотрел след длиной примерно в один локоть. Сапог, оставивший след, принадлежал мужчине, судя по явно выраженному каблуку, тот часто ездил верхом. Однако большего, кроме факта присутствия здесь человека, след сказать не мог. Осмотрев края загона, он обнаружил еще несколько следов, принадлежавших этому же человеку. Ясно было одно, кто-то действительно был в загоне вместе с лошадью, иначе зачем человеку пятиться вдоль стены. Закончив с полом, он приступил к осмотру стен загона. Они были выполнены из добротных досок толщиной в половину ладони. Каждая из них была идеально отполирована и покрыта защитным составом от вредителей и сырости. Не найдя на них ничего, что помогло бы расследованию, Истредд собирался уже уходить, как его внимание привлекла дверь загона. Выполненная из таких же досок, она отпиралась вовнутрь, чтобы животное не могло случайно открыть ее. Заглянув во внутреннюю сторону, странник наконец-то нашел что-то интересное. Верхняя балка была изрядно погрызена лошадью, из-за чего на ней топорщились многие заусенцы и щепы. В них острый глаз Истредда и заметил небольшой клочок светло-фиолетовой шерсти. Выкрасить шерсть в такой оттенок или купить – было очень дорого. Не просто очень дорого, а совсем дорого. Даже в больших городах не каждый вельможа может себе такое позволить. А уж в подобной деревеньке… Задумавшись над этим, путник осторожно снял клочок шерсти с щепы и поместил в поясную сумку. Оглядевшись еще раз, он вышел из загона и подозвал к себе мальчика.

– А кто захаживает в этот амбар кроме работников? – спросил он.

– Да немногие, – задумался Олва.

– И даже Йокит не навещает своих коней?

– Точно, навещает, еще дружинники заходят, когда берут коня или приводят.