Сын Земли

– Значит, вы любите детей. Вы даже выучились на учителя, – я набрал воздуха, готовясь выдать всю логику, что крутилась в голове. – Вы тоже из детского дома. А значит, знаете, что нам нужно, лучше, чем кто бы то ни было.

Руки Кирилла, удерживающие меня за спину, слегка дёрнулись. Я обернулся. Его лицо было удивлённым и одновременно обескураженным – и почему-то от этого мне захотелось его обнять. Я просто вцепился в него, как голодный леопард в антилопу.

– С чего вы вообще решили, – голос дяди Лёши звучал осторожно, – что я вам подхожу? Кто вам вообще нужен?

Кирилл посмотрел на Ваську, кивнул ему и молча перевёл взгляд на меня. Такой взгляд бывает только у старшего брата: с ответственностью, гордостью и странной благосклонностью. Он сильнее прижал меня к себе и наклонился, играя носом об мой – из стороны в сторону.

– У нас один воспитатель на группу, – начал Васька. – А должно быть два. Наш уже совсем устал. Два года один. Без выходных и отпуска.

– Я вообще боюсь, – добавил Кирилл, не глядя на дядю Лёшу, – что он так скоро нас совсем бросит.

– И сколько там ребят? – в голосе взрослого впервые явно прозвучал интерес.

– Ну вот мы втроём, – сказал Васька, – и ещё семеро.

Сзади подошла девушка. Кирилл помог мне снова усесться на диванчик. Женщина поставила на стол две коробки с пиццей и четыре красные баночки газировки.

Васька, будто здесь не я самый голодный, полез, как дикарь, рвать коробку.

– Э-э-э, стой-стой, – остановил его дядя Лёша. – Смотри.

Он показал, как открывается коробка, чтобы пицца не развалилась, и развернул крышку так, что она стала подставкой. Стол сразу перестал казаться тесным.

А ещё говорит: «не в детский дом».Я смотрел на него и думал: даже будучи чужим дядей, он умудряется не обидеть, а научить.

Абсурд в чистом виде.

Поэтому я накинулся на свою добычу с нескрываемым удовольствием.Запах вяленого мяса, помидоров и сыра устроил настоящий взрыв желаний – не только в животе, но и в руках. Я схватил один кусок левой рукой – из левой коробки, и другой – из правой. И только когда попытался сложить их один на другой, заметил, как все трое уставились на меня, будто хотели что-то сказать. Но раз не сказали – значит, не хотят.

Вкусов было так много, что я снова завис. Кажется, мне нужно было время – словно я компьютер, которому предложили решить самую сложную задачу в мире.

– Ну, вчера он ещё более жадно ел.Дядя Лёша усмехался, когда Васька ляпнул:

Вспомнив, как вчера вылизывал тарелку, мне стало смешно, и я чуть не подавился. Кирилл сразу бросил свой кусок, схватил салфетку и наклонил мне голову.

– Выплюнь нафиг, – сказал он таким голосом, который не предполагает обсуждений. – Ну!

Я выплюнул – и сразу стало хорошо, будто ничего и не было.

– Ешь спокойно, – Кирилл встал и выбросил салфетку с кусочком пиццы в мусорную корзину у стены.

И почему-то сейчас я увидел в нём что-то вроде гордости – будто он был к этому причастен.Я посмотрел на дядю Лёшу. Он сидел с нетронутым куском пиццы и наблюдал за мной и Кириллом.

Заканчивая свой импровизированный пирог, я отвлёкся на звук колокольчика у двери. Было дико странно увидеть там моего Лёшку с воспитателем. Локтем я легко толкнул братика, кивнув в сторону дяди Миши.

Лёшка держался за край куртки воспитателя и смотрел по сторонам с тем самым любопытством, от которого невозможно спрятаться. Заметив меня и ребят, он тут же побежал к нам. Подбежав, увидел коробки с пиццей – и его глаза расширились так, будто перед ним открыли сундук с сокровищами.

– Ого… Можно? – почти шёпотом спросил он.

– Можно, – сразу сказал Кирилл и подвинул коробку.

– Двигайся сюда, – сказал Васька, вставая и показывая на своё место. – Я там сяду, – и ушёл напротив.

Я пододвинулся, Кирилл тоже – и получилось, что мы оба оказались рядом с братиком.

– Вы не против? – дядя Миша держался за спинку стула рядом с дядей Лёшей.

– Нет, конечно, садитесь!

Дядя Миша сел, держа в руках куртку, и повернулся к дяде Лёше.

– Я так понял, – начал он, – вы тот самый Алексей?

– Лёша, – кивнул дядя Лёша. – Да. Шёл сегодня на собеседование. В школу.

– А оказался здесь, – усмехнулся дядя Миша, бросив взгляд на меня – словно проверяя, всё ли со мной в порядке.

– Да, – Лёша тоже усмехнулся. – Судьба, видимо, любит странные маршруты.

Он на секунду замялся, потом выдохнул:

– Я не хотел вмешиваться. Правда. Просто… – он посмотрел на Кирилла, на Васю, на меня. – Я их понимаю.

Дядя Миша медленно кивнул.

– Это чувствуется.

Пока они молчали, я взял ещё кусок пиццы. Хотя вроде бы уже наелся – но очень хотелось ещё.

– Знаешь, – дядя Миша снова посмотрел на нас, – никогда ещё не встречал, чтобы ребята писали, что нашли воспитателя.

– А… ну… – дядя Лёша смутился, но вдруг остановился, словно осознав что-то. – Это… сильно.

– Угу, – кивнул дядя Миша. – Так что, правда готов попробовать?

Надежда. В самом концентрированном виде. Она словно сплелась в воздухе невидимым клубком – таким, за который можно ухватиться рукой.

Все уставились на дядю Лёшу.

Он обвёл нас взглядом и остановился на мне. Всего на пару секунд.

И кивнул.

– Слушайте, – наконец сказал он. – У меня все документы с собой. Диплом, медкнижка, справки. Я правда сегодня собирался устраиваться.

Он посмотрел прямо на воспитателя.

– Вы понимаете, что это не прогулка? Это ответственность. Дети. Не всегда благодарные.

– Чо-о-о?! – я прямо разозлился. – С фига ли мы не благодарные? Я вот вам очень благодарен!

– Я же сказал, – дядя Миша посмотрел на меня с юмором и нарочито строгим лицом, – не всегда, – отчеканил он.

– Понимаю, – сразу ответил Лёша. – Я сам из детдома. Я не герой. Я просто… знаю, как бывает.

Тишина стала другой. Тёплой.

Лёшка жевал пиццу и смотрел на взрослых снизу вверх. Вася перестал крутиться. Кирилл не отводил взгляда от дяди Лёши.

А воспитатель, казалось, был немного в шоке. Он смотрел на синюю книжечку с серебряным гербом, которую ему передали, и было видно – он либо очень удивлён, либо по-настоящему восхищён.

– Так, погоди, – вдруг сказал дядя Миша. – А чего ты пишешь, – он достал листок, – что рассматриваешь любой регион?

– Так… мне же ещё не выдали квартиру, – Лёша чуть вжал голову в плечи, потом выпрямился. – До этого в общежитии жил, от университета. Так что мне правда не важен регион.

– Дела-а-а… – дядя Миша почесал затылок. – Ну а барбосы наши тебе как? – кивнул он на Кирилла.

– Это самые сложные? – с иронией спросил Лёша.

– А, по-твоему, они простые? – парировал воспитатель.

– Мы же здесь, верно? – улыбнулся Лёша.

– Верно… – дядя Миша явно уже всё решил.

– Ну что ж, – сказал он и встал. – Допивайте, доедайте.

Он посмотрел на Лёшу.

– Пойдём. Раз уж вы всё равно шли на собеседование.

Дядя Лёша поднялся. Немного неловко – но уверенно.

– Спасибо, – сказал он. И тише добавил: – Правда.

И не чудо.Я смотрел на них и почему-то знал: это не случайная встреча.

Просто иногда взрослые всё-таки приходят.

Только теперь – прямо на асфальт.Обратный путь оказался куда веселее. Мы с Лёшкой играли в салки, бегая между воспитателями и ребятами, пока я не упал – ровно в том же месте, что и раньше.

Руку пронзило неприятной болью – резкой, внезапной. Я заплакал.

Кирилл, громко ругаясь на всё сразу – на дорогу, на нас, на мир, – подбежал и поднял меня на руки. Прижал к себе, покачал, ткнулся носом в нос – и мне стало спокойнее.

Осталась лишь обида.Боль ушла быстро.

Зато тепло разливалось по всему телу, и накатывала сонливость – с каждым его покачиванием всё сильнее. Глаза сами закрывались.

Вот прямо сейчас.И я жалел, что точно засну.

Пофиг.

Зато с братиком.