Когда стихи улыбаются
- -
- 100%
- +
Девушка и лесовик
(Сказка)
На старой осине в глуши леснойЖил леший, глазастый и волосатый.Для лешего был он еще молодой —Лет триста, не больше. Совсем незлой,Задумчивый, тихий и неженатый.Однажды у Черных болот в лощинеУвидел он девушку над ручьем,Красивую, с полной грибной корзинойИ в ярком платьице городском.Видать, заблудилась. Стоит и плачет.И леший вдруг словно затосковал…Ну как ее выручить? Вот задача!Он спрыгнул с сучка и, уже не прячась,Склонился пред девушкой и сказал:– Не плачь! Ты меня красотой смутила.Ты – радость! И я тебе помогу! —Девушка вздрогнула, отскочила,Но вслушалась в речи и вдруг решила:«Ладно. Успею еще. Убегу!»А тот протянул ей в косматых лапахБукет из фиалок и хризантем.И так был прекрасен их свежий запах,Что страх у девчонки пропал совсем…Свиданья у девушки в жизни были.Но если по-честному говорить,То, в общем, ей редко цветы дарилиИ радостей мало преподносили,Больше надеялись получить.А леший промолвил: – Таких обаятельныхГлаз я нигде еще не встречал! —И дальше, смутив уже окончательно,Тихо ей руку поцеловал.Из мха и соломки он сплел ей шляпу.Был ласков, приветливо улыбался.И хоть и не руки имел, а лапы,Но даже «облапить» и не пытался.И, глядя восторженно и тревожно,Он вдруг на секунду наморщил носИ, сделав гирлянду из алых роз,Повесил ей на плечи осторожно.Донес ей грибы, через лес провожая,В трудных местах впереди идя,Каждую веточку отгибая,Каждую ямочку обходя.Прощаясь у вырубки обгоревшей,Он грустно потупился, пряча вздох.А та вдруг подумала: «Леший, леший,А вроде, пожалуй, не так и плох!»И, пряча смущенье в букет, красавицаВдруг тихо промолвила на ходу:– Мне лес этот, знаете, очень нравится,Наверно, я завтра опять приду!Мужчины, встревожьтесь! Ну кто ж не знает,Что женщина, с нежной своей душой,Сто тысяч грехов нам простит порой,Простит, может, даже ночной разбой!Но вот невнимания не прощает…Вернемся же к рыцарству в добрый час.И к ласке, которую мы забыли,Чтоб милые наши порой от насНе начали бегать к нечистой силе!1973Кольца и руки
На правой руке золотое кольцоУверенно смотрит людям в лицо,Пусть не всегда и счастливое,Но все равно горделивое.Кольцо это выше других колецИ тайных волнений чужих сердец.Оно-то отнюдь не тайное,А прочное, обручальное!Чудо свершается и с рукой:Рука будто стала совсем другой,Отныне она спокойная,Замужняя и достойная.А если, пресытившись иногда,Рука вдруг потянется «не туда»,Ну что ж, горевать не стоит,Кольцо от молвы прикроет.Видать, для такой вот руки кольцо —К благам единственное крыльцо,Ибо рука та праваяС ним и в неправде правая.На левой руке золотое кольцоНе так горделиво глядит в лицо.Оно скорее печальное,Как бывшее обручальное.И женская грустная эта рукаТиха, как заброшенная река:Ни мелкая, ни многоводная,Ни теплая, ни холодная.Она ни наивна и ни хитраИ к людям излишне порой добра,Особенно к «утешителям»,Ласковым «навестителям».А все, наверное, потому,Что смотрит на жизнь свою как на тьму.Ей кажется, что без мужаСудьбы не бывает хуже.И жаждет она, как великих благ,Чтоб кто-то решился на этот шаг,И, чтобы кольцо по праву ей,Сняв с левой, надеть на правую.А суть-то, наверно, совсем не в том.Гордиться печатью ли или кольцом,А в том, чтоб союз сердечныйПылал бы звездою вечной!Вот именно: вечной любви союз!Я слов возвышенных не боюсь.Довольно нам в самом делеКоптить где-то еле-еле!Ведь только с любовью большой навекСчастливым может быть человек,А вовсе не ловко скованнымЗябликом окольцованным.Пусть брак этот будет любым, любым;С загсом, без загса ли, но таким,Чтоб был он измен сильнееИ золота золотее!И надо, чтоб руки под стук сердецНичуть не зависели от колец,А в бурях, служа крылами,Творили бы счастье сами.А главное в том, чтоб, храня мечты,Были б те руки всегда чистыВ любом абсолютно смыслеИ зря ни на ком не висли!1973Комары
(Шутка)
Человек – это царь природы.С самых древних еще вековПокорил он леса, и воды,И мышей, и могучих львов.Но, «ракетным» став и «машинным»,Царь, с великим своим умом,Оказался, увы, бессильнымПеред крохотным комаром.Комары ж с бесшабашным риском,Не задумавшись ни на миг,С разудалым разбойным пискомИстязают своих владык!Впрочем, есть и у этой «братии»Две особенно злых поры:На рассвете и на закатеСквозь любые плащи и платьяЛюдоедствуют комары.Люди вешают сеток стенки,Люди жмутся спиной к кострам,Люди бьют себя по коленкамИ по всем остальным местам.Нет спасенья от тех налетовИ в ночные, увы, часы:Воют хищные «самолеты»И пикируют с разворотаНа расчесанные носы.Людям просто порой хоть вешаться.И, впустую ведя борьбу,Люди воют, скребутся, чешутся,Проклиная свою судьбу.А полки наглецов крылатыхНалетают за будь здоровИ на темени кандидатов,И на лысины докторов.Жрут без всяческих аргументов,Без почтенья, увы, хоть плачь.Даже члены-корреспондентыУдирают порою с дач.И какие уж там красоты,Если где-нибудь, горбя стан,Человек, этот «царь природы»,Вдруг скребется, как павиан.Впрочем, надо признаться, к счастью,Что разбойничий тот «народ»Нас не полным составом жрет,А лишь хищной своею частью.Сам комар – травоядно-тихий.От рождения он не зол.А кусают нас зло и лихоТолько «женщины»-комарихи,Ну, как водится, – «слабый пол».Ах, ученые-энтомологи!Вам самим же пощады нет.Вылезайте же из-под пологов,Из-под сеток на божий свет.Если хочет сама природа,Чтоб комар на планете жил,Дайте ж средство такого рода,Чтобы «зверь» этот год за годомВроде с пользой бы послужил.Измените вы в нем наследственность,Озарите лучами мглуИ пустите «кусачью» деятельностьПо направленному руслу.Чтоб не смели они касатьсяВсех добрейших людских голов,А кусали бы лишь мерзавцев,Негодяев и подлецов.Вот тогда-то, чего же проще,Все раскрылись бы, как один:Раз ты цел, – значит, ты хороший,Ну а тот, кто искусан в роще —Сразу ясно, что сукин сын.И чтоб стали предельно дорогиЛюдям реки и тишь лесов,Подзаймитесь же, энтомологи,Воспитанием комаров!Пусть с душой комары поютДля хороших людей все лето.А мерзавцев пускай сожрут.Полагаю, друзья, что тутНикаких возражений нету!1973Древнее свидание
В далекую эру родной земли,Когда наши древние прародителиХодили в нарядах пещерных жителей,То дальше инстинктов они не шли.А мир красотой полыхал такою,Что было немыслимо совместитьДикое варварство с красотою,Кто-то должен был победить.И вот, когда буйствовала веснаИ в небо взвивалась заря крылатая,К берегу тихо пришла она —Статная, смуглая и косматая.И так клокотала земля вокругВ щебете, в радостной невесомости,Что дева склонилась к воде и вдругСмутилась собственной обнаженности.Шкуру медвежью с плеча сняла,Кроила, мучилась, примеряла,Тут припустила, там забрала,Надела, взглянула и замерла:Ну, словно бы сразу другою стала!Волосы взбила густой волной,На шею повесила, как игрушку,Большую радужную ракушкуИ чисто умылась в воде речной.И тут, волосат и могуч, как лев,Парень шагнул из глуши зеленой,Увидел подругу и, онемев,Даже зажмурился, потрясенный.Она же, взглянув на него несмело,Не рявкнула весело в тишинеИ даже не треснула по спине,А, нежно потупившись, покраснела…Что-то неясное совершалось…Он мозг неподатливый напрягал,Затылок поскребывал и не знал,Что это женственность зарождалась.Но вот в ослепительном озареньеОн быстро вскарабкался на курган,Сорвал золотой, как рассвет, тюльпанИ положил на ее колени.И, что-то теряя привычно-злое,Не бросился к ней без тепла сердец,Как сделали б дед его и отец,А мягко погладил ее рукою.Затем, что-то ласковое ворча,Впервые не дик и совсем не груб,Коснулся губами ее плечаИ в изумленье раскрытых губ…Она пораженно заволновалась,Заплакала, радостно засмеялась,Прижалась к нему и не знала, смеясь,Что это на свете любовь родилась?1974Озорные строки
Не хочу никакого дела!Даже вынуть газету лень…До чего же вдруг надоелоЖить по правилам каждый день!Те же радости, те же муки,Те же хлопоты и труды,Те же встречи, улыбки, руки…Даже лещ, одурев от скуки,В небо прыгает из воды.Даже лошадь порой кидаетсяВ удалой, сумасшедший бег,Пес, и тот с поводка срывается…Я ж тем более – человек!Пусть начетчик-сухарь всклокочется,Укоряя или грозя.Только жизнь не по кругу ж топчется,И порой вдруг до злости хочетсяВсех «не надо» и всех «нельзя»!Завтра буду я вновь припаяннымК домоседской моей тиши,Завтра буду ужасно правильным,Хоть икону с меня пиши!А сегодня – совсем иное,А сейчас, на закате дня,Все веселое, озорноеСыплет искрами из меня!Вон таксист прогудел отчаянный.Не вернуть меня, не найти!Удираю от жизни «правильной»По «неправильному» пути!1974Беседа о морали
(Шутка)
Лектор был ученым в высшей мере.И свою беседу о моралиОн решил построить на примере,На живом, конкретном матерьяле.Пусть сначала, подчеркнув проблемы,Выскажется тип предосудительный,А затем, для закрепленья темы,Слово скажет ярко-положительный.И, когда замолк заряд карающий,Вышел парень «горько-отрицательный»И сказал: «Мне совестно, товарищи,Что такой я весь непривлекательный…Лектор прав: куренье это – зелье.Мне ж, дубине, зелье по нутру,Вот поешь, закуришь поутру,И в душе – ну точно новоселье!..И про водку тоже не таю!От нее все стонут и терзаются.Ну, а мне, мерзавцу, это нравится!Я, скотина, преспокойно пью.Вру домашним. Барахлю с зарплатою.И что хочешь, то и сотворю…А ведь все через нее, проклятую!Это я вам верно говорю!Вот зайдешь в кафе после работы,Хлопнешь стопку, милые друзья,И – блаженство! Никакой заботы…А ведь так, товарищи, нельзя!А мораль? Ведь ужас, что бывает!Надо, чтоб с одной ты жил и был,А вот мне одна надоедает!Я, подлец, об этом позабыл!Путь-то он приятный, но плохой.То с одной встречаюсь, то с другою,И уж так мне стыдно, что пороюДаже вот ругаюсь сам с собой!Эх, друзья! Ну что еще сказать?! —Он вздохнул как будто над пожарищем. —Извините, я – в кафе, товарищи…Видно, сердце надобно унять…»Дело за «примерно-показательным».Он шагнул и онемел в тиши:В зале – пусто. В зале – ни души!Все ушли в кафе за «отрицательным»…1974Круговорот природы
В природе смена вечна и быстра:Лягушка поедает комара.Гадюка тоже пообедать хочет,Гадюка на лягушку зубы точит.А где-то еж, отчаянный в бою,Сурово точит зубы на змею.Лисица, хитромудрая душа,Сощурясь, точит зубы на ежа.А волк голодный, плюнув на красу,Порою точит зубы на лису.Лишь люди могут жить и улыбаться,Поскольку людям некого бояться.Но, видимо, судьба и тут хохочет:А люди друг на друга зубы точат!..1975О трескучей поэзии
Когда «модерняги» пишут стихи —То всех оглушают бредовым криком,А кто-то их слушает с умным ликом,Мол, мы понимаем и мы не глухи.Бедняги, ну что вы себя терзаете,Как будто иной и дороги нет?!Неужто вы что-нибудь потеряете,Сказав, что бессмыслиц не понимаете,Что вопли есть вопли, а бред есть бред?!Что громкая, пестрая суесловость —Как «голый король» для наивных глаз,И что модерновость – давно не новостьИ все это было уже сто раз!Признайтесь, что сердца согреть не можетНабор из бахвальски-трескучих строк,Что втайне вам в тысячу крат дорожеЕсенин, Твардовский, Светлов и Блок.И кто б ни грозил вам порой мечами,Не бойтесь мнения своего.Держитесь как львы. И увидите сами,Не будет за это вам ничего!1975Колдовские травы
Хоть ты смеялась надо мной,Но мне и это было мило.Ни дать ни взять – дурман-травойМеня ты втайне опоила.Я не был глуп и понимал:К твоей душе не достучаться.Но все равно чего-то ждал —С мечтой ведь просто не расстаться!Нет, взгляды, что бросала ты,Совсем не для меня светили.И птицы счастья, и мечтыС моими рядом не кружили.Я все рассудком понимал,Смотрел на горы и на реки, —Но будто спал, но будто спал,Как зачарованный навеки.И чуть ты бровью шевелила —Я шел безгласно за тобой.А ты смеялась: «Сон-травойТебя я насмерть опоила!»Но и во сне и наяву,Как ни тиранствуй бессердечно,А все же злому колдовствуДается царство не навечно!О, как ты вспыхнула душойИ что за гнев в тебе проснулся,Когда я, встретившись с тобой,Однажды утренней поройВдруг равнодушно улыбнулся.Не злись, чудная голова,Ты просто ведать не желала,Что есть еще разрыв-трава,Ее мне сердце подсказало!1976Лучший совет
Почувствовав неправою себя,Она вскипела бурно и спесиво,Пошла шуметь, мне нервы теребя,И через час, все светлое губя,Мы с ней дошли едва ль не до разрыва.И было столько недостойных слов,Тяжеловесных, будто носороги,Что я воскликнул: – Это не любовь! —И зашагал сурово по дороге.Иду, решая: нужен иль не нужен?А сам в окрестной красоте тону:За рощей вечер, отходя ко сну,Готовит свой неторопливый ужин.Как одинокий старый холостяк,Быть может, зло познавший от подруги,Присев на холм, небрежно, кое-какОн расставляет блюда по округе:Река в кустах сверкнула, как селедка,В бокал пруда налит вишневый сок,И, как «глазунья», солнечный желтокПылает на небесной сковородке.И я спросил у вечера: – Скажи,Как поступить мне с милою моею?– А ты ее изменой накажи! —Ответил вечер, хмуро багровея. —И вот, когда любимая заплачет,Обидных слез не в силах удержать,Увидишь сам тогда, что это значит —Изменой злою женщину терзать!Иду вперед, не успокоив душу,А мимо мчится, развивая прыть,Гуляка-ветер. Я кричу: – Послушай!Скажи мне, друг, как с милой поступить?Ты всюду был, ты знаешь все на свете,Не то что я – скромняга-человек.– А ты ее надуй! – ответил ветер. —Да похитрей, чтоб помнила весь век.И вот, когда любимая заплачет,Тоскливых слез не в силах удержать,Тогда увидишь сам, что это значит —Обманным словом женщину терзать!Вдали, серьгами царственно качая,Как в пламени, рябина у реки.– Красавица, – сказал я. – Помоги!Как поступить мне с милою, не знаю.В ответ рябина словно просияла.– А ты ее возьми и обними!И зла не поминай, – она сказала. —Ведь женщина есть женщина. Пойми!Не спорь, не говори, что обижаешься,А руки ей на плечи положиИ поцелуй… И ласково скажи…А что сказать – и сам ты догадаешься.И вот, когда любимая заплачет,Счастливых слез не в силах удержать,Тогда узнаешь сам, что это значит —С любовью слово женщине сказать!1976Сновидения
Может, то превратности судьбы,Только в мире маловато радостей,А любые трудности и гадостиТак порой и лезут, как грибы.Ты решишь сурово отвернуться,Стороной их где-то обойти,А они, как черти, обернутсяИ опять маячат на пути.И когда приходится справляться:– Как спалось? – при встрече у друзей,Часто слышишь: – Ничего, признаться,Только сны мне почему-то снятсяНу один другого тяжелей!Впрочем, не секрет, что сновидения —Не картин причудливых поток,А в какой-то мере отраженияВсех дневных волнений и тревог.Эх, сказать на свете бы любомуЧеловеку: – Милый ты чудак!Если б жизнь нам строить по-иному:Без грызни, по-светлому, не злому,Мы и спали б, кажется, не так!1976«Кроткие» мужчины
Весенним утром четверо мужчинШагали на рыбалку оживленно.– Нет, что за счастье, – вымолвил один, —Что нам вослед не увязались жены!Ну до чего ж я, братцы, не люблю,Когда во все стараются соваться,Воспитывать тебя, распоряжаться,Да хоть бы взять красавицу мою!И, задохнувшись от веселой злости(Спасибо, дом достаточно далек),Он стал жене отсутствующей костиМолоть буквально в пыль и порошок!Другой сказал: – Бывает хуже, братцы.Подумаешь, супруга-командир!А ты рискни хоть годик пообщатьсяС женой, что вечно жаждет поругатьсяДа ленится, нагуливая жир!Придет с работы – час толчет картошку,А поторопишь – лучше и не тронь:Так и пойдет на приступ с поварешкой,Из глаз огонь и изо рта огонь!– Стоп! – рявкнул третий, закрутив картинноСвой черный ус. – Все это кутерьма.Да нет страшнее в жизни для мужчины,Чем ревность жен, сводящая с ума!Вернулся поздно, а она не спит:«Где, трам-там-там, тебя, мой милый, носит?»И так «тепло» и «задушевно» спросит,Что сердце в пятки в ужасе летит!Четвертый же сурово пробасил:– Да вы еще о главном не сказали,А главное, что лгут они, канальи,И сплетничают свыше всяких сил!Мою хоть в кипяток с размаху бросьте,Да ваших тоже, шут меня дери,А через час приди и посмотри:Кипят, а нам перемывают кости!Блеснула речка весело вдали.Мужья от криков чуточку устали.И тут из сумок завтраки достали,Которые им жены припасли.Костер зари, оплавя небосклон,Смотрел, как дружно «рыцари» шагали,Те, что ни разу в жизни не болтали,Не сплетничали зря и не ругалиСвоих «болтливых» и «ужасных» жен.Июль 1976Детям о взрослых
Как бороться с храпом
(Шутка)
Если дядя, иль тетя, иль папаБудут мучить вас звуками храпаИ печально от этого всем,Это ставит вам массу проблем.Как бороться, товарищи, с храпом?Можно стукнуть храпящего шкапом,Можно за ногу дергать его,Если он не поймет ничего.Есть возможность подействовать слухом:Взять и грохнуть из пушки над ухом,Если ж дело дойдет до бедыИ окажется средств этих мало,Можно, сдернув с него одеяло,Вылить целую бочку воды.А коль это ему не поможет,Пусть клопы до костей его сгложат?А не сыщется в доме клопов,Пусть лягнет его стадо ослов!Стоп, друзья! Только где их найти?Не волнуйтесь, мои дорогие,Есть же в мире и средства иные,Совершенно другие пути.Можно бросить ему на подушкуДвух ужей, паука и лягушку,И, вдобавок, присев на кровать,Крепко пятки ему щекотать!Можно в уши сказать ему внятноПару слов из не очень приятных,А не выйдет, тогда уж, друзья,Пару тех, что и вовсе нельзя…Впрочем, есть и решительней штука:Сунуть к носу крепчайшего лука,Перцу злого четыре стручкаИ четыре кило чеснока!Если ж чих храпуна не разбудитИ храпеть он по-прежнему будет,Ну тогда, в довершенье всего,Взять и с грохотом сесть на него!Впрочем, это, пожалуй, не дело,Есть куда эффективнее путь:Сто горчичников шлепнуть на тело,А затем и с кровати спихнуть!Ну, а если же все бесполезноИ уже невозможно терпеть,Есть рецепт абсолютно железный:Самому научиться храпеть!И когда этот дядя иль папаВдруг, наморщив испуганно лоб,Сам проснется от вашего храпа,Тут-то сразу он все и поймет…И тогда, и лишь только тогдаМожно смело душой поручиться,Что привычки он той устрашитсяИ не будет храпеть никогда!1991О трезвости и вине
Чем больше на свете ты пьешь винаСухого, крепленого или рома,Тем больше твоя пред людьми винаНа службе, в гостях да и просто дома.Казалось бы: брось и ни капли в рот!Возьми и забудь про любые вина!Но сделать подобного не даетИ даже решительно восстаетПоверить немыслимо: МЕДИЦИНА!И в мненье этом весь мир един:«Вино это – благо и пропуск в завтра.Вино улучшает сердечный ритм,Оно растворяет холестерин,Храня от инсульта и от инфаркта!»Я вечно с наукой заодно,И пусть меня небо не упрекает.Я с радостью бросил бы пить вино,И мужества хватит, и сил полно,Да жаль, медицина не разрешает!1998Пародии
Евгений винокуров
Сержант Денисов был хороший парень,Сейчас ему я очень благодарен.Е. ВинокуровЯ молод был. Я слово знал – «талант»,Я весь дрожал от счастья спозаранку,Когда Петров, прокуренный сержант,Меня учил накручивать портянку.О, эти руки в рыжих волосках!О, эти пятки с кожею железной!Я б жизнь свою считал не бесполезной,Пробыв хоть час в сержантских сапогах.Я помню ночь. Портянки на шесте.Они, сушась, над печкою повисли…Я жил, всегда учась их чистоте(Конечно, только в переносном смысле).Нет, я не слаб. Возьмусь – и будь здоров:Один гружу состав на полустанке.Нельзя иначе, ведь сержант ПетровМне доверял носить свои портянки!1957Степан Щипачев
Жизнь прожить сложнее, чем родиться,Хоть родиться тоже нелегко.Чтоб, любя, в пути не оступиться,Нужно пить лишь чай да молоко.Знай, мой друг, рябина – не сосна.Знай, любовь приятней, чем страданье.Как я рад, что ты моя женаИ что жизнь ясна, как расписанье!Лишь одно гнетет меня, мой свет:Что, как солнце вдруг погаснет в мире?Как тогда я отыщу твой следВ нашей многокомнатной квартире?..1958Николай Грибачев
Я ужасно строгий и суровый.До чего ведь граждане дошли!Мало им, что есть костюм толковый,Есть завод, доклад, обед в столовой,Так еще любовь поразвели!Все, кто любит лирику, – мещане!И добавлю: тот, кто в грозный векМилую целует на диване, —Мелкобуржуазный человек.Чтоб не портить грандиозных плановВредным романтическим душком,Я влюбленных, словно тараканов,Выводил бы, шпаря кипятком.Только вот загвоздка: если, братцы,Погасить везде любовный пыл,Смогут ли сограждане рождаться?Это вот пока я не решил!1960Игорь Кобзев
Я не люблю кокетливых девчонок,Что, чересчур довольные собой,По танцплощадкам и по стадионамСлоняются шумливою гурьбой.И. КобзевАх, жаль мне вас, девчонки-хохотушки!Жаль ваших мам, и бабушек, и нянь.Вам все б танцульки, все бы тритатушки!А где предел? Где, извините, грань?!Вы мчитесь в парк, не ведая кручины,Надевши мамин праздничный наряд,Но в парках ночью водятся мужчины,А это вам не детский мармелад!Что есть мужчины? Милые дурехи!Мужчины – это дети сатаны.Ах, как страшны их галстучки и вздохи,Особенно пижонские штаны.Что делают пижоны, вам известно?Они в ночи, кривя ухмылкой рот,Начнут вам петь не массовые песни,А кое-что совсем наоборот.И все, о чем замыслили они —Мужчины эти с хищными глазами,Я рассказать могу лишь вашей маме,А вам ни в коем случае, ни-ни!Прошу вас, бойтесь хуже карантинаПижона краснобая-соловья!Любовь же даст вам лишь один мужчина,А тот мужчина, между прочим, я.1961Юлия Друнина
Тревога!У нас в районеМещанство сидит на троне…Ю. ДрунинаТревога! Спасите! Над морем, над сушейПусть крик мой несется до звездных миров!У нас на площадке лифтерша ФеклушаСидит и вовсю критикует жильцов.Как можно терпеть, чтоб простая старухаХихикала, глядя на крашеных дам,Брюзжала про чье-то отвислое брюхо,Болтала про жен, изменивших мужьям.Гуляют? И пусть на здоровье гуляют!Страстей не удержишь за крепким замком.А бабка, ну что она в том понимает,Всю жизнь проскрипев со своим стариком?!Спасите! Язык у Феклуши как ножик.Все режет: и дом, и любую семью.Вчера добралась до моих босоножек,А нынче косится на шляпку мою.Феклуша в войну зажигалки гасила.А я? Разве я не знавала тревог?Я двадцать шинелей в походах сносила,И весил по пуду мой каждый сапог.Я бывший солдат, санитар, запевала.Я, кроме бензина, не знала духов.И словом таким, если надо, рубала,Что каски слетали с бывалых бойцов.Но нынче пою я другие мотивы:Да здравствуют моды, да здравствует шик!Короткие юбки намного красивей,Чем длинный и злющий Феклушин язык.Но хватит! Я вытряхну дерзкую душу.Пусть мой приговор будет тверд и суров:Я вымажу бабку помадой и тушью,А после прихлопну флаконом духов!1962Андрей Вознесенский
Сирень прощается, сирень как лыжница,Сирень как пудель – мне в щеки лижется!..Расул Гамзатов хмур, как бизон,Расул Гамзатов сказал «свезем».Сущность женщины – горизонтальная…А. ВознесенскийК оригинальности я рвался с юности,Пленен помадами, шелками-юбочками.Ах, экстра-девочки! Ох, чудо-бабы!То сигареточки, то баобабы.Картины Рубенса, клаксоны «форда»,Три сивых мерина на дне фиорда.Три пьяных мерина, две чайных ложки,Старухи пылкие, как в марте кошки.Глядят Горгонами, шипят гангренами,Кто с микрофонами, кто с мигрофенами.Но мчусь я в сторону, где челок трасса,Расул Гамзатов кричит мне: «Асса!»«Шуми!» – басит он. И я шумлю.«Люби!» – кричит он. И я люблю.Мотоциклисточки, чувихи в брючках,Мне в руку лижутся и в авторучку.Но я избалован и двадцать первуюСогну в параболу, швырну в гиперболу.Я был в соборах, плевал на фрески,Смотрел к монашкам за занавески.Стоят и молятся, вздыхал печально я,А сущность женщины – горизонтальная!Гоген, Растрелли, турбин аккорды…И вновь три мерина на дне фиорда.Три пьяных тени, сирень в бреду.Чернила в пене… Перо в поту…Чего хочу я? О чем пишу?Вот если выясню – тогда скажу!1962Маргарита Алигер
Если было б мне теперьвосемнадцать лет,я охотнее всегоотвечала б: «Нет!»Если было б мне теперьгода двадцать два,я охотнее всегоотвечала б: «Да!»М. АлигерВ день, когда сравнялось мнеВосемнадцать лет,Я решительно емуОтвечала: «Нет!»А когда сравнялось мнеРовно сорок два,Я сама его нашлаИ сказала: «Да!»Но сказал он: «Не спешиСердце отдавать.Лучше стать еще взрослей,Лучше подождать.Ранний брак – опасный брак».Милый, как он прав!В шестьдесят приду к нему,Совершенной став.Шестьдесят – почти совсемВзрослые года.Ах, как счастлив будет он,Лишь скажу я: «Да!»1962Евгений Евтушенко
Я разный – я натруженный и праздный,Я целе- и нецелесообразный.Я весь несовместимый, неудобный,Застенчивый и наглый, злой и добрый.Е. ЕвтушенкоЯ разный – черный, белый и зеленый,Я червь и бог, былинка и Казбек.Я – женоненавистный и влюбленный,Я – вздорно-нежно-грубый человек.Постичь себя я день и ночь пытаюсьИ то смеюсь, то вовсе не смеюсь.Я сам собой до дрожи восхищаюсьИ сам себя по вечерам боюсь.Я – высшая и низшая оценка.Я то брюнет, то дымчатый блондин.Я сам себе порой не ЕвтушенкоИ даже маме иногда не сын.Борясь за славу всюду и всегда,Я дорасти до классиков стараюсь.И все тянусь, все время удлиняюсь,Да только все куда-то не туда.1962