Ты моя история

– Хей! – приветствовал он Мартина, и его голос прогремел по всей поляне. – Отличный денек, а?

Несмотря на любезности, Мартин не мог избавиться от беспокойства, засевшего где-то в глубине души, образ мёртвого оленя всё ещё стоял перед глазами. Он на мгновение замешкался, прежде чем неохотно протянуть руку мужчине и пожать ее. Рука охотника была грубой и мозолистой, а рукопожатие – крепким и настойчивым, словно он пытался подчинить нового знакомого себе этим простым жестом.

– Я Джефф, – представился мужчина, не отпуская руки Мартина. – Джефф Стивенсон».

– Мар…кха…Мартин, – кашлянув ответил писатель, голос всё ещё был хриплым от потрясения и отвращения, испытанных при виде мертвого существа. – Я живу неподалеку, в охотничьем домике.

Говоря это, он невольно перевел взгляд на безжизненное тело животного, лежащее в нескольких метрах от него. Охотник проследил за его взглядом, и уголок его губ тронула ухмылка.

– А, вижу, вы познакомились с моей последней добычей, – сказал он с ноткой жестокой усмешки в голосе. – Прекрасное создание, правда? Отличный трофей для стены в моей гостиной.

Он подошёл ближе, понизив голос до заговорщического шёпота, словно делясь секретом:

– Я выслеживал его несколько дней, наблюдал, изучал. И сегодня у меня наконец появился шанс.

Глаза охотника, казалось, горели безумным, почти одержимым блеском, когда он говорил, и по спине Мартина пробежал холодок. В этом человеке было что-то глубоко тревожное, что-то, что заставляло сжимать зубы и инстинктивно отшатываться от него.

Джефф мрачно усмехнулся, его глаза вспыхнули, когда он наклонился ближе. От него исходил безошибочно узнаваемый запах спиртного, а от бороды и одежды веяло перегаром. Было ясно, что этот человек пил, и, вероятно, много, уже какое-то время. Мерзкие пары обжигали ноздри и щипали глаза, едко напоминая о состоянии опьянения охотника.

– Но это так… мелочь, – сказал он, пренебрежительно махнув рукой в сторону мертвого оленя. – Когда-нибудь я найду кое-что действительно особенное…

Говоря это, охотник заговорщически подмигнул Мартину, словно обещая поделиться какой-то тёмной, невысказанной тайной. От этого жеста по спине писателя снова побежали мурашки, и он невольно ощутил растущее беспокойство от зловещих слов этого человека.

Джефф достал из внутреннего кармана куртки флягу и сделал большой глоток. Он вытер рот тыльной стороной ладони, и довольная улыбка расплылась по его лицу, когда он опустил флягу.

– Знаете, я уже несколько недель рыщу тут, просто жду подходящего момента для удара, – сказал он, и в его голосе послышались отстранённые, почти ностальгические нотки. – Я наблюдал, учился… Жду… ну, идеального момента.

Он повернулся к Мартину, прищурившись и внимательно изучая его лицо.

– И я буду готов. Я получу свой приз и буду рад узнать, что перехитрил самого умного из всех.

Мартина всё не покидало ощущение, что в этом человеке кроется что-то глубоко неуравновешенное и ненормальное. Его одержимость охотой, маниакальная напряжённость и склонность к тёмным, загадочным высказываниям – всё это указывало на то, что его разум балансирует на грани безумия.

– Что же, кроме оленей и медведей, вы надеетесь найти здесь? – спросил Мартин, невольно вспомнив о ружье в хижине, о котором вчера упоминала Роуз. Он в жизни не стрелял, но сейчас пожалел, что под рукой не было хоть какого-то инструмента для защиты. Находясь рядом с новым знакомым хотелось быть вооруженным.

Ухмылка охотника стала шире, в глазах зажегся хищный блеск. Он сделал ещё один большой глоток из фляги, и алкоголь громко хлюпнул, когда он наклонил металлическую емкость назад. Опустив её, он издал низкий, хриплый смешок, который, казалось, исходил из глубины его широкой груди.

– Ну, в этих лесах водятся не только олени и медведи, друг мой, – сказал он, понизив голос до заговорщического шёпота. – Нет, я ищу нечто гораздо более… неуловимое.

Он наклонился ближе, его дыхание было горячим и тяжёлым от запаха спиртного, когда он говорил.

– Слыхал я кое о чем. О том, что таится в самых глубинах этого леса. Некоторые говорят, что это существо из легенд, зверь, который веками обитает в этих лесах, – глаза охотника, казалось, горели лихорадочным, почти безумным блеском, когда он говорил, не отрывая от писателя взгляда.

– И я намерен найти его. Я выслежу его. И убью.

Джефф, казалось, почувствовал растущее беспокойство собеседника, и жесткая улыбка тронула уголки его губ, пока он изучал лицо Мартина.

– Что случилось, друг? Ты что-то побледнел, – съязвил он, снова отпивая из своей фляги. – Не говори только, что ты боишься меня, старого человека.

Мартин действительно опасался его, но любопытство писателя победило. Он спросил:

– А что, по легендам, обитает в этих лесах?

Охотник улыбнулся, сел на упавшее гнилое дерево на краю поляны и снова приложился к фляге. Он протянул ее Мартину, но тот помотал головой, отказываясь. Джефф пожал плечами и убрал флягу. Он ответил:

– Фейри, слыхал о таких? Да только это вовсе не легенды! Я в детстве видел одного такого, жуткая тварь. Это тебе не милые маленькие человечки, которые поют песенки, ага. Мне, конечно, никто не верит, считают меня выжившим из ума алкоголиком. Но я знаю, что видел, и однажды эту тварь прихлопну!

Охотник фыркнул, словно выражая своё презрение к неверию людей. Он наклонился вперёд, опираясь локтями на колени, и пристально, почти лихорадочно, посмотрел на Мартина.

– Я расскажу тебе, кто они, друг. Не какие-нибудь феечки, порхающие над цветочками и оставляющие за собой мерцающие следы звёздной пыли. Нет, я говорю о чём-то гораздо более зловещем, гораздо более смертоносном, чем любое из сказочных созданий.

Голос охотника упал до заговорщицкого шёпота, и он огляделся, словно проверяя, не слышит ли кто-нибудь ещё:

– Я видел одного из них как-то раз, когда был ещё мальчишкой, говорю тебе. Существо из кошмаров, с глазами, пылающими, как угли, и ртом, полным острых, как иглы, зубов. Оно было похоже на извращённую пародию на человека, сплошные углы, словно кто-то взял человека и превратил его во что-то… жуткое.

Он содрогнулся, и по его лицу пробежала тень искреннего отвращения.

Мартин, по правде сказать, весьма скептически отнесся к рассказу Джеффа, но постарался не показать этого. Вместо этого он спросил:

– А вы не боитесь, что оно окажется сильнее вас, это…существо? И вдруг здесь оно не одно?

Охотник снова издал резкий хриплый смешок, разнесшийся по поляне и вызвавший у Мартина дрожь. Он прислонился спиной к гниющему бревну и, прищурившись, всматривался в лицо собеседника, выискивая малейшие признаки недоверия.

– Боюсь, говоришь? О, я не сомневаюсь, что он попытается сопротивляться, – сказал он, и жестокая улыбка тронула уголки его губ. – Но я его не боюсь. Я вообще ничего не боюсь!

Он на мгновение замолчал, словно обдумывая второй вопрос. Затем на его лице медленно расплылась лукавая ухмылка, а глаза заблестели.

– Не один? – спросил, понизив голос до тихого, заговорщического шёпота. – Я думал об этом и уверяю тебя, это не будет проблемой. У меня тут достаточно, чтобы уничтожить целое гнездо этих тварей, – сказал он, нежно поглаживая свое ружье, и его голос сочился презрением. – Я буду отстреливать их, пока во всем лесу не останется ничего, кроме кровавых луж. Я буду выслеживать их одного за другим, пока последняя из этих извращённых тварей не ляжет мёртвой у моих ног!

Глаза охотника были дикими, лицо горело лихорадочным жаром, когда он говорил. Было ясно, что эта одержимость поглотила значительную часть его жизни, тёмное и извращённое наваждение, граничащее с безумием. И всё же в его словах была леденящая душу искренность, ужасающая убеждённость в том, что он не остановится ни перед чем, чтобы довести свою мрачную цель до конца.

– Надеюсь, вы найдете, что ищите… – Мартин постарался завершить неприятный разговор, не вызвав недовольства мужчины. – Мне уже пора. Еще увидимся, – добавил он, хотя вовсе не горел желанием снова встретиться с этим типом. Особенно один на один и в лесу.

Охотник посмотрел на Мартина, прищурившись и внимательно изучая его лицо. Казалось, он чувствовал его беспокойство, желание отвлечься от этого тревожного разговора и ещё более тревожного присутствия человека на поляне. Медленная, хищная улыбка расползлась по его лицу, в которой не было ни тепла, ни дружелюбия, лишь холодное, расчётливое ожидание.

– С нетерпением жду, – сказал он, и его голос, похожий на низкий, грохочущий рокот разнёсся по поляне. – У меня такое чувство, что наши пути еще пересекутся, Мартин.

С этим зловещим обещанием охотник поднялся на ноги, и гнилое бревно заскрипело. Он перекинул ружьё через плечо, потёртый кожаный ремень давил на мощную, мускулистую грудь. Он посмотрел на Мартина, его глаза сверкали безумным, почти лихорадочным блеском, когда он сделал шаг вперёд.

– До встречи, – сказал он тихим, насмешливо протяжным голосом. – Будь осторожен там, в лесу, друг. Никогда не знаешь, кто там прячется в тени.

С этим прощальным предупреждением охотник повернулся и зашагал к мертвому оленю, хрустя опавшими листьям и ветками.

Направляясь к своему домику, о котором Мартин уже думал с большой теплотой, он не мог избавиться от чувства тревоги, окутывающего его, словно саван. Слова охотника эхом отдавались в голове, его зловещие обещания насилия и возмездия вызывали дрожь по спине. Мартин с мрачной уверенностью понимал, что не хочет снова встречаться с этим человеком.