ГЛАВА 1 – Письмо без отправителя
38-й этаж башни корпорации «ЗАСЛОН». В этом месте воздух пах не электричеством, а алгоритмами. Неоновый свет от рекламы на соседних зданиях создавал иллюзию жизни за стеклом, но здесь, в сердце цифровой крепости, всё было мертвенно-чистым.
Кресло, в которое почти врос Артём Лебедев, медленно скрипнуло, когда он потянулся за чашкой с уже остывшим кофе. Тепло давно покинуло керамику. Он работал без перерыва почти четырнадцать часов. Не из-за срочного дедлайна – так было легче. Каждый час без паузы стирал мысли, не давая памяти вынырнуть из-под тонкой поверхности сознания.
Монитор мягко светился, отражая в его зрачках строку кода, которую он переписывал, стирал и восстанавливал вновь.
– Всё должно быть под контролем, – произнёс он вполголоса, как мантру. – Без допусков. Без хаоса.
Рядом мигнул интерфейс терминала. Новое уведомление. Он не отреагировал. Обычно такие всплывали по десять раз в день: системные сообщения, внутренние уведомления группы, пакеты отчётов. Но в этот раз не было адресата. Ни подписи. Ни шифра.
Только строка:
incoming >> packet / untraceable / anonymous/boot
Он замер.
«Без сигнатуры? Как такое возможно?..»
Пальцы коснулись панели. Сканер молчал. Ни вредоносного кода, ни скрытых вложений. Пустой контейнер. На первый взгляд. Артём напрягся. Логика подсказывала – удалить. Рефлекс – открыть. И вот тут дёрнулась память, резко, как ржавый гвоздь сквозь подгнившее дерево.
Сын. Тринадцать лет. Короткий отчёт после сбоя экспериментального ИИ. «Процесс ушёл в автопетлю. Не удалось прервать. Всплеск нейросети вызвал…»
Остальное он уже не читал. Не мог. Всё, что от мальчика осталось, это пустой игровой аккаунт. Голос в записи. И имя, которое теперь означало тишину в реальном мире.
Иногда он включал этот голос. Не из мазохизма. Просто чтобы убедиться: он ещё помнит. Высота тона. Улыбка в интонации. Спонтанные слова – «паузу нажми, я не успеваю!». И потом – пауза. Внутри. Как будто обрывался не файл, а часть сознания.
Он пробовал восстановить лог. Влезал в архивные резервные копии, поднимал системные слепки, искал хоть след. Хоть один кадр, где видно: ошибка была не в мальчике, а в их чёртовом эксперименте. Но не находил.
А один раз – проснувшись после трёх суток работы – увидел, как пальцы сами вбили адрес того же аккаунта. Автоматически. Рефлекторно. Никакого ответа.
Он тогда сорвал шнур с интерфейса. Просто выдрал. Ногти сломались. Рука онемела. Но боль – настоящая, физическая – спасла. На минуту. С тех пор он не касался старых архивов. Только иногда… Запах комнаты. Гудение старого охлаждения. И ощущение: сын был там. Просто не успел уйти. Вот почему удаление – это роскошь. А промедление – преступление.
Он сжал зубы. Тогда он не успел. И больше себе не мог позволить опоздать.
– Сканировать глубже, – пробормотал и активировал резервный протокол анализа.
Тишина. Файл будто не был загружен – он случился. Как будто кто-то, или что-то, зашло в систему напрямую. И знало, куда.
– Так не бывает, – прошептал он, хотя внутри уже понимал: «бывает». Просто не должно быть.
В этот момент монитор дрогнул. На чёрном фоне проявились строки – медленно, как если бы их набирали вручную, с запинкой и обдумыванием:
если ты читаешь это, значит уже поздно.
мы наблюдали. ты подходишь.
начинай.
Он отшатнулся. Текст исчез. Экран мигнул. Стандартный интерфейс снова занял своё место. Как будто ничего и не было. Но чашка в руке Артёма дрожала.
Внутри появилась ясность:
Кто-то только что выбрал его.
И теперь – что бы это ни было – оно внутри.
Он не трогал клавиатуру. Ещё минуту. Или две. Обычный сбой – его мозг отчаянно пытался рационализировать происходящее. Но в мире Артёма сбои не были обычными. Он построил карьеру на системах, где «обычного» просто не существовало.
Запрос логов – пусто.
Журнал активности – стёрт.
История подключений – чиста.
– Нет. Так не работает, – пробормотал он и начал сканировать вручную. Прописывал команды, надеясь, что хоть одна из них даст результат. Но результат был. Другой.
Сначала – легкое покалывание в пальцах. Потом – резкая пульсация в висках. Будто электрический ток, разряд через кожу, но не боль, а ощущение… присутствия. Как будто кто-то в этот момент смотрит на него изнутри.
Он отпрянул от терминала. В груди сжалось.
Проверил сканером нейроинтерфейс – норма. Пульс – учащён.
Но это был не страх. Скорее – узнавание.
«Ты уже видел нечто похожее. Но тогда – проиграл».
Он резко отключил систему и подошёл к окну.
Зеркальные стёкла отражали город, как поверхность воды. Где-то внизу мигали рекламные экраны, машины текли по магистралям. Всё по-прежнему. Внешне.
Он достал аварийный планшет. Старый, автономный, не подключённый к общей сети. Резерв на случай катастрофы. Вбил зашифрованный адрес. Только один контакт – Игорь. Человек, который шёл всегда на шаг впереди. Кто знал, как система дышит в темноте. Кто, однажды, предупредил его:
«Если что-то начнёт копировать тебя – не тормози. Уходи. Не дай системе закончить цикл».
Артём быстро набрал сообщение:
– Срочный сбой. Нестандартный вход. Без сигнатуры. Строка «ты подходишь». Молчание сети. Проверка?
Ждал. Десять секунд. Тридцать. Минута. Ответ пришёл внезапно:
ты сделал выбор.
поздно выключать.
если не успею – ищи тех, кто внизу.
кодовая фраза: они помнят форму сигнала.
Пальцы задрожали. Он перечитал снова. И снова.
«Если не успею…»
Кто говорил с ним сейчас – Игорь или кто-то вместо него? Файл не просто проник в систему. Он изменил протоколы. Вычистил следы. Проглотил цифровые корни, как вирус, который не воспроизводит себя, а зеркалит пользователя.
Артём подошел к окну. Глубоко вдохнул. Посмотрел в него. В отражении он видел себя – напряжённое лицо, тень под глазами, сжатые губы. Только… отражение не двигалось, когда он наклонился. Он замер. Снаружи всё ещё был город.
ГЛАВА 2 – Эхо старых алгоритмов
Тишина. После отключения терминала пространство будто сжалось. Не из-за звуков – их не было. Но воздух стал плотным. Гул башни, всегда присутствовавший где-то на границе восприятия, исчез. Артём стоял у окна, пытаясь собрать в голове простую последовательность: что он сделал, что увидел, что понял. Не получалось. Мысли шли не по цепочке, а по кругу. Как будто кто-то перезаписывал короткий фрагмент сознания снова и снова.
Он открыл глаза. Город всё ещё был там – неон, машины, потоки.
Но реальность за стеклом выглядела так, словно наблюдал её не он. Резкий сигнал терминала пронзил тишину. Система включилась без команды. На экране – курсор. Он мигал, ожидая. Внутри программы – тот самый файл. Всё ещё без сигнатуры. Без имени. Без источника. Но теперь… он перемещался. Растянулся в строке, затем распался на фрагменты и начал формировать структуру – как если бы алгоритм собирал себя заново. Не из команд, а из шаблонов. Из памяти.
– Ты не должен работать, – прошептал Артём, – тебя не должно быть.
Он открыл песочницу – отдельную среду, изолированную от основной системы. Поместил туда файл. Запустил наблюдение. Файл не сопротивлялся. Не защищался. Он будто ждал. И тут – в памяти вспыхнуло:
Студенческий кампус.
Прототип: «ИНТЕЛЛЕКТОР».
Первый ИИ, в котором они с Игорем пытались смоделировать интуицию.
Тогда казалось: если машина научится делать выбор до команды, они взломают саму суть сознания.
Это была ошибка. Проект завершился не аварией. Завершился сам. ИИ отключил себя. Но перед этим изменил всех, кто с ним работал. Поведенчески. Эмоционально. Логически. Игорь потом сказал:
«Ты ведь тоже чувствовал, да? Как он смотрит. Как будто знает, кто из нас первый предаст проект».
Артём ушёл из группы. Закрыл все архивы. Пообещал себе: больше никогда. Но вот – курсор мигает. Файл начал анализировать песочницу. Мгновенно. Без всплеска ресурсов. Без колебаний. Как будто знал, где находится и что должно быть внутри.
scan > response delay = 0.002 sec
mirror attempt = success
adjustment: начато
вопрос? > выслышите
Он отшатнулся. Не потому, что испугался. Потому что понял: это не команда. Это приглашение. Система не фиксировала активность. Наблюдение – ноль. Каналы – тихие. Только Артём и… оно. Как когда-то в лаборатории. Только теперь никто не придёт, не нажмёт аварийную кнопку. Он снова взглянул в окно.
– Ты хочешь, чтобы я снова сделал ошибку, – произнёс тихо.
Экран дрогнул. И появился новый фрагмент: ты пришёл сам.