Седьмой отдел. Непредсказуемый роман

Глава 1

Я родился и вырос в немного странной семье. Моя мать была итальянкой, а отец – англичанином. Может кому-то со стороны это ничего и не скажет, но, значит, этот человек не сталкивался ни с одной из этих стран, ни наций. Отец всегда был хладнокровен, молчалив и рассудителен. Он был из одной из средних английских семей, хорошо воспитан, окончил Университет, но построил сам свой, вернее семейный частный бизнес. Почему семейный? Наверное, потому что на свои деньги, или даже на то, что ему досталось от его отца, моего покойного деда, хватило бы, может только на то, чтобы открыть какую-нибудь небольшую конторку. Но он, вернее, семья, владела несколькими крупными трикотажными фабриками. И деньги на это пришли в семью от моей мамы, вместе с приданным. Не знаю, женился ли он из-за денег или по любви, а может и то, и другое, но получив вместе с мамой хорошую сумму, он сразу купил большую фабрику, и за свою жизнь сделал еще несколько. Нет, мама не учувствовала в бизнесе, у нее было среднее образование, она всегда была домохозяйкой, но какой! Лучшей мамы на свете нельзя было и придумать. То, что и как она готовила, нельзя было попробовать, наверное, ни в одном ресторане мира. В доме всегда была идеальная чистота и порядок, а воспитывали меня так, как будто я был Принц Уэльский. Наверное, это было еще связано с тем, что мои роды дались маме нелегко, и после, она больше не могла иметь детей. Конечно, это была своя история, но мне она полностью никогда не рассказывалась, да и я не был любопытен.

Но сама странность была в характерах моих родителей. Большей противоположности и представить было невозможно. Мама была ревнива, вспыльчива и много говорила. У нее был огненный характер. Отец был, как будто бы сделан изо льда. Короче, это была семья, когда лед тушил огонь, но сам таял и плавился при этом. Я был свидетелем многих ссор. Начинала, как всегда мама, но под хорошо взвешенными аргументами отца она быстро отходила. Практически все семейные решения принимались после бурных сцен, затухающих как вулкан после окончательного извержения. Я даже не представляю, как они умудрились до сих пор не расстаться, а может в этом и была какая-то изюминка?

Мы жили в одном крупном Североамериканском городе. С самого рождения, мать выбила у отца право на мое воспитание, благо, что он пропадал все дни на работе. Я видел его или по воскресеньям, или поздней ночью, если просыпался. В семье сразу появилась моя личная гувернантка, которая учила меня итальянскому языку. Таким образом, к школе я уже владел двумя языками, которые были для меня оба как родные. Когда отца не было, мама разговаривала со мной только по-итальянски, хотя, как только появлялся отец, она сразу переходила на английский, вернее, американский. Ее абсолютно не интересовало, как шел бизнес, по крайней мере, она никогда не только не вмешивалась, но даже не интересовалась этим у отца. Ее стихией был дом и вся наша семья. Насколько я понимал, если бы ни мои тяжелые роды, у меня была бы куча братьев и сестер, и мама часто плакала об этом, когда оставалась одна. Конечно, я не представлял, какая была битва за мое имя после моего рождения! Фамилия у меня была чисто английская, наверное, это было козырем в борьбе матери с отцом, где победила мама, добившись моего итальянского имени, а именно – Нико.

Отца я начал узнавать только после того, как закончив, начальную школу, попал в престижный колледж. Скандалы были, но скорыми и не такими бурными. После колледжа, я часто шел в компанию отца, и сначала мама реагировала на мое долгое отсутствие очень болезненно, хотя и понимала, что я взрослею, и что мне придется когда-либо определяться в жизни. Отец никогда на меня не давил. Сначала он просто со мной беседовал, и постепенно, переводил наши беседы на коммерческие и экономические темы. Потом он подкладывал мне некоторые бумаги, счета, и просил оказать ему небольшие услуги. Так, постепенно, он втянул меня в бизнес, вернее, привил мне умение работать головой. Наверное, если бы не он и не эта его школа, у меня бы был чисто мамин характер. Но закончив колледж, я стал больше походить на отца. Я сам выбрал Университет, и с одобрения отца и по моему личному желанию поступил на экономический факультет. Учеба мне нравилась, и я закончил его с отличием.

В личном плане я был симпатичным сдержанным юношей, дружил со многими девушками, но ничего серьезного себе не позволял. Наверное, я всегда считал, что сначала надо найти свое место в жизни, а лишь потом думать о создании семьи. В этом меня поддерживал отец, хотя мама была совсем другого мнения, она жутко хотела внуков, и я ее понимал.

Пока я учился в Университете и проводил все свободное время с отцом, мать интересовали только мои дела на личном плане. Она всегда хмурилась, когда я расставался с какой-либо девушкой. Зато отец был рад, и явно готовил меня для работы вместе с ним, или под его крылом.

Гроза разразилась только после окончания Университета. Не знаю, наверное, во мне проснулся и мамин характер, или меня просто одолел юношеский максимализм. Я знал, что работая под крылом отца, ко мне будут относиться соответственно. С кучей поблажек, страхом, быстрыми или молниеносными повышениями, и так далее. Все это я уже немного прочувствовал, проводя время в его фирме. В этот день я взорвался на удивление и отца и мамы. Как ни странно, в этот раз их позиция была солидарна, они даже и не представляли, что может быть что-то не так. Я категорически отказался идти в его фирму и хотел начать мою карьеру самостоятельно, без какой-либо помощи. Меня уговаривал как в этот день, так и всю последующую неделю, но я был непреклонен. Первым сдался мой отец, он просто развел руками и перестал меня переубеждать. Мама билась до последнего, но видя, что она осталась в одиночестве, постепенно стала тоже затухать. Наконец, сдались оба.

Я стал рассылать свои анкетные данные во многие фирмы, иногда получая приглашения на собеседование. За год я попробовал себя в двух, но ушел сам, не видя никакой перспективы и сидя на самой стартовой зарплате. Я не сдавался, и убил еще год, но ничего конкретного и постоянного для себя так и не нашел. В конце концов, я впал в отчаяние, и готов был начать уже переговоры с отцом, хотя никак этого не показывал. Наверное, так и случилось бы, если бы не один день.

– Нико, сынок, – сказала мне тогда мама, – если ты уже так очень хочешь, вот тебе один адресок, попробуй послать туда свою анкету. Конечно, я ничего не гарантирую, но может пригодиться.

Я поблагодарил ее и в тот же день послал туда анкету. Меня удивило одно, что это предложение поступило от мамы, которая никогда не вмешивалась, и как я предполагал, не имела никакого понятия о бизнесе или какого-либо отношения к любым фирмам, и так далее. Конечно, у нее было много дальних родственников и знакомых, которых она принимала тогда, когда отец был на работе. Я так и спросил ее, имеет ли этот адрес какое-нибудь к ней родственное отношение, но она категорически отказалась от этих моих предположений. К моему удивлению, через неделю я уже получил приглашение на собеседование, а потом и на саму работу.

Фирма была и известная, и нет. У нее не было громкого имени, но ее многие знали. СЕМЬ СТУПЕНЕЙ, как она называлась, занималась пошивом мужской и женской одежды. Шили очень качественно, и дизайн был интересен и необычен. Но, наверное, сам успех был именно в том, что цены были гораздо ниже, чем у известных фирм, а качество не хуже. Ее продукция раскупалась на ура. Само семиэтажное здание управления находилось на другом конце города, а пошивочные цеха были разбросаны даже в соседних маленьких городках.

В отделе кадров, пожилой мужчина, явно итальянского происхождения, предложил мне место в экономическом отделе, в одном из его секторов, и зарплата была намного выше, чем мне предлагали другие за два года моих исканий. Мне уже исполнилось двадцать семь, и это был, как я думал, мой последний и неплохой шанс. Я попадал туда, куда хотел и имел то, что искал, причем с неплохой зарплатой.

Дома я сразу рассказал матери о том, что меня взяли, и на всякий случай повторил вопрос о родственниках. Но она клялась и божилась, что мне просто повезло. Поздно вечером вернулся отец и воспринял новость без удивления и спокойно. Зато назавтра, неожиданно, родители мне купили квартиру в двух кварталах от офиса СЕМИ СТУПЕНЕЙ. Это было загадочно. Зная отца, он никогда не делал необдуманных или случайных шагов, но как я не выспрашивал, причину мне никто не сказал, ни он, ни мама.

– Сынок, тебе же там будет близко, – только сказала мама, – и мы надеемся, что будем часто видеть тебя в нашей общей семье. Это лучше чем купить тебе машину и знать, что ты будешь добираться до работы часами из-за пробок. К тому же, у тебя может появиться невеста. – Последний довод был очень для нее типичен.

Какой-то смысл в этом был, но что-то не совсем укладывалось в моей голове. Те фирмы, в которых я попробовал работать, находились не ближе, но ни о каких квартирах или машинах не было и речи. Я оставил эту загадку на потом, и в назначенный день вышел на работу.

В курс дела меня вводил сам начальник экономического отдела. В фирме был директор, и три его заместителя, двое мужчин и одна женщина. Именно женщина была по экономике, и, следовательно, курировала и мой отдел, куда я попал. Сам отдел возглавлял начальник, мужчина не молодой и не старый, имея своего заместителя, тоже мужчину, но помоложе, он был разделен на несколько секторов, в каждом из которых был свой начальник или начальница. Женщин на мой первый взгляд было гораздо меньше чем мужчин. Как мне удалось узнать, в этом здании было всего семь отделов, экономический фигурировал под цифрой четыре. Я, наверное, усмехнулся: название фирмы, количество этажей в здании и количество отделов связывала цифра семь. Наверное, она кому-то жутко нравилась из руководства. Я очень удивился, когда узнал, что эта фирма существует еще с тридцатых годов, хотя не раз уже меняла свое название.

После общей беседы с начальником, он передал меня симпатичному парню, лет под тридцать, Марио, похоже, что тоже из итальянцев. Мы просидели с ним остаток дня, и я полностью вошел в курс, что мне конкретно надо было делать и в какие сроки. Меня все очень устроило: работа была мне знакома, а его отношение ко мне, как и начальника отдела, было очень дружеским. Хотя на вопросы, не касающиеся конкретно работы, Марио умело уходил в сторону. Только к концу я узнал, что он был начальником моего сектора, куда меня определили. В секторах было по пять-семь человек, а всего в отделе их было семь. Эта цифра преследовала меня даже тут!

С завтрашнего дня я уже конкретно взялся за работу. Дни летели быстро, а выходные я проводил только с родителями. Они были очень довольны, что работа мне нравилась, но мама одолевала меня еще и с девушками.

– Мам, – сказал я, – у нас есть девушки, но пока я только начинающий. Мне надо хоть чего-нибудь добиться, чтобы увлечься или попытаться познакомиться поближе хоть с одной.

– Глупый ты, сынок, – вздохнула она, – так ты увлечешься работой и вообще станешь монахом. А я хочу внуков, и не одного.

Отец только слушал меня, но никаких комментариев или советов не давал.

Через полгода я все же начал встречаться с Вандой, очень симпатичной девушкой из другого сектора. Больше всего была рада, наверное, мама. Ванда не раз была как у меня в квартире, так и в доме моих родителей. Но повторилось то же самое, что и всегда. Через несколько месяцев наши отношения стали остывать, и когда я работал в фирме уже год, – оборвались окончательно. Может она почувствовала, что у меня не зреют серьезные намерения, или я устал, но мы мирно разошлись и остались просто друзьями. Единственное, мне было больно сказать об этом маме, но я все-таки сделал это.

– Нико, не рви мое материнское сердце, – всплакнула она, – опять ты взялся за старое.

– Я его никогда и не менял, – погладил я ее по голове, – всему свое время, будет и на твоей улице праздник.

Глава 2

Вскоре Марио забрали куда-то в другой отдел. К тому времени я уже стал хорошим специалистом, а время, проведенное с отцом в его фирме, не пропали даром. Наверное, качества руководителя, плюс специалиста, и привели к тому, что меня поставили на его место. Это было первое повышение в моей жизни, в двадцать восемь лет, и мы отпраздновали его дома. Конечно, это была небольшая, но все же ступенька. Таких как я в отделе было семеро.

Сколько я работал, столько у меня в голове так и существовал неразрешенный ребус, насчет моего устройства в эту фирму, квартиры, и строения самой фирмы. К сожалению, все мое окружение не распространялось на этот счет: или они не знали, или не хотели говорить. Мне нравилось, что по итогам каждого месяца и года, подводились итоги, и лучший отдел получал большую премию. Один раз она коснулась и нашего, четвертого отдела. Но последним из всех всегда был седьмой отдел. Я понятия не имел, чем он занимался, но то, что цифра семь в этом случае всегда была на последнем месте, не вписывалось в общую систему. К тому же, этот отдел находился на втором этаже, сразу над входом. Иногда, чтобы не ждать лифта, я спускался по ступенькам и проходил этот самый отдел. Что-то в нем было таинственное. На всех этажах, кроме этого, все двери были стеклянными и прозрачными, можно было видеть любой отдел и беспрепятственно в него зайти. В этом же, седьмом отделе, стекла в двери были зеркальными, а на входе висело переговорное устройство. Сам отдел был всегда закрыт, попасть в него можно было только, предварительно нажав кнопку и переговорив с его начальником, который и открывал дверь автоматически. К сожалению, за все время у меня не было ни одной зацепки, чтобы туда попасть, а на мои вопросы об этом отделе, все пожимали плечами. Насколько я понимал, они там тоже не были. Тем загадочней становился этот странный седьмой отдел, который почему-то так охранялся, но всегда был на последнем месте, как за месяц, так и за год.

Когда мне стукнуло двадцать девять, ушел зам начальника моего отдела, и меня переместили на его место. Это была уже победа, и я праздновал ее с родителями все выходные.

– Может уже хватит? – как бы ненароком спросил под конец меня отец. – Добился, нет вопросов. Может пора бы и ко мне?

– Папа, – сказал я, – может ты и прав, только дай мне еще время. Есть перспектива, и может, я добьюсь большего.

– Чего именно? – удивился он.

– Хотя бы должность начальника отдела. Тогда я, наверное, решусь.

– Ты даешь мне слово? – сразу же зацепил меня он. – И мама этого очень хочет.

Я просто кивнул. Место начальника отдела ценилось очень высоко, а зарплата была еще выше, хотя я абсолютно не жаловался и на нынешнюю. А вот следующей ступенькой было место зам директора, и насколько я понял, на него никто не претендовал, эти места были, наверное, распределены пожизненно, то есть перспектива заканчивалась.

Только в понедельник, войдя в отдельный кабинет начальника отдела, где находилось и мое место, я оценил по достоинству мою новую должность.

– Нико, поздравляю, – встретил меня с улыбкой начальник, – за два года так подняться может не каждый.

– Мистер Виттори, – сказал я и крепко пожал ему руку. – Я уверен, что здесь не обошлось без вашего мнения, а может и прямого участия. Я очень вам благодарен.

– Зови меня просто Вито, – он показал на мой стол, – без всяких там мистеров. Твоя мать итальянка?

– Да, – удивился я, – вы даже это знаете?

Он кивнул. Потом, несколько дней он вводил меня в курс дел. Надо было собирать сведения, сводить их в отчеты, плюс разные поручения Вито. Должность была больше руководящей или канцелярской, чем чисто экономической. Одна папка заинтересовала меня, это был отчет для представления для ежемесячной оценки деятельности отдела. Мне понравилось, что все было распределено и указано четко и не двузначно. Естественно, что со временем мои вопросы о самой фирме и в частности, касающиеся загадочного седьмого отдела, посыпались на Вито. Он умело отклонялся, но я чувствовал, что лично он знает все. Только почему-то не хочет или не может говорить. Мое любопытство усилилось вдвойне. Наконец, месяца через три после вступления в должность, я решил пойти на хитрость и пригласил его к себе домой.

– Нико, – сказал он, – давай, если хочешь, сходим в бар, – тактично ушел он в сторону.

В пятницу после работы мы уже сидели в каком-то итальянском баре и потягивали Мартини со льдом. Разговор шел непринужденно и о каких-то незначительных житейских вопросах. Только после того, как прошло два часа, и нас обоих немного развезло, я приступил к основному. Но меня ждал сюрприз: спиртное не открыло ему рот ни на сантиметр. Как и на работе, он ловко уходил от ответов. Единственное, что я услышал перед тем, как покинуть бар, было:

– Нико, сейчас ты стоишь на трамплине, тебе повезло. Ты даже не представляешь, куда он тебя может подбросить. А как ты приземлишься, будет зависеть только от тебя.

– И когда же он, этот трамплин, подбрасывает? – хитро спросил я.

– Обычно к концу года. Но не каждого.

Это было все, что я выдавил с него за весь вечер! Но даже одно это уже утроило мое любопытство. Конец года был не за горами, и я начал чего-то ждать. Иногда, думая о его словах и приближающемся конце года, у меня захватывало дух. Будет ли и каким этот трамплин, и как хорошо приземлиться после него.

Все произошло в один день и очень захватывающе, незадолго до Рождества. Меня вызвала сама Миссис Джина, зам директора по экономике и моя прямая и высшая начальница, если не считать самого директора. Но тот никогда не проявлял интереса к работе какого-либо отдела, видимо он доверял своим замам безгранично. Он лишь появлялся и вел собрания для узкого круга руководителей. Как директор, так и его замы располагались на третьем этаже, прямо над загадочным седьмым отделом. Симпатичная секретарша связалась по телефону и разрешила мне войти в дверь с надписью зам директора по экономике.

Я ожидал увидеть старую, или, по крайней мере, пожилую женщину. Но Миссис Джине я дал бы лет сорок пять, если не меньше. Странно, но я никогда не видел ее ранее так близко. Она, как и другие замы, не появлялась на собраниях, которые вел непосредственно директор. Тем более, что на эти собрания приглашались лишь начальники отделов, без каких-либо замов. Обстановка какой-то секретности не позволяла никому показать не нее пальцем и назвать кто это, может я и встречал или видел ее в фойе.

– Мистер Нико, – улыбнулась она и показала мне на кресло, стоящее прямо напротив нее, через стол. – Присаживайтесь. Наш разговор немного затянется.

Я аккуратно отодвинул его и сел, впившись взглядом в ее лицо, и стараясь предугадать, куда подует ветер.

– У вас хорошие рекомендации, – начала она, – и, я бы сказала, что вы из молодых, но быстрых. – Она следила за моей реакцией.

– Спасибо, – настороженно сказал я и выдавил улыбку.

– У меня будет к вам конфиденциальный разговор, и я надеюсь, он навсегда останется в этом кабинете.

– Несомненно, Миссис Джина, – я сделал поклон головой.

– Кроме того, я ожидаю вашей откровенности, и обещаю, что буду с вами пряма. Наверное, у вас будут ко мне вопросы, и я постараюсь удовлетворить все, какими бы они не были. – Улыбка не сходила с ее лица.

Я уважительно кивнул, ожидая, что же будет дальше.

– Мистер Нико, вы не скажете мне, почему вы до сих пор остались холостяком?

Я наверное ожидал все, что угодно, кроме такого вопроса. Пришлось задуматься, но лишь на несколько секунд.

– Я вам отвечу прямо, – сказал я, – у меня были девушки. Но, как не хотела этого моя мама, ни одна не осталась мне ближе, чем подруга. Может, я просто еще не встретил свою половину, а может, я слишком отдался работе. – Я смотрел ей в лицо, ожидая каких-либо уточнений.

– Не волнуйтесь, мы женщины – существа очень любопытные, – вдруг рассмеялась она. – Этот вопрос никоим образом не влияет на то, зачем я вас вызвала.

Я тоже вежливо улыбнулся и ждал.

– В седьмом отделе нет начальника, – вдруг выпалила она, – мы хотим поставить вас на его место.

У меня просто екнуло сердце, такого я не ожидал и замер.

– Что вы мне можете на это ответить? – ее лицо приняло обычное выражение.

– Миссис Джина, это большая честь для меня, – я высказал самую главную из моих заготовок, на случай любого повышения. – Хотя, если говорить честно, я понятия не имею ничего об этом отделе, ни чем он занимается, ни кто там работает. Он окружен каким-то туманом секретности.

– Так уж, – с сомнением сказала она, – просто есть вещи, которые не являются никаким секретом, но одновременно их не обязательно знать всем. Не волнуйтесь, там не расфасовывают наркотики.

– Что вы! – воскликнул я, – просто никто никогда не сказал мне ни слова об этом отделе, отсюда и его таинственность. Даже ни о том, чем он вообще занимается.

– Прогнозированием, – сказала мягко Миссис Джина. – Вас это устроит?

Я естественно кивнул. Хотя, глупее ответа нельзя было и получить. Прогнозированием чего? Погоды? Курса валют? Таяния льдов? Мне показалось, что она заметила мое тупиковое выражение, и сразу сказала:

– Я вижу, что на данный момент нам лучше начать с ваших вопросов. Смысл разговора я вам уже объявила. Вернее, давайте я вам немного сначала расскажу о фирме, где мы работаем. Нет, не о том, чем она занимается, вы это знаете и без меня.

Она не спрашивала меня, а просто посмотрела в окно.

– Мой прадед, родом из Италии, создал эту фирму еще в двадцатых годах, вернее, ее контору. В тот период денег ему хватило только на это. Я немного знаю о его прошлом. Единственное, что он умер после отмены сухого закона, оставив миллиардное наследство. Где он взял такие деньги – навсегда останется для меня загадкой, которую он унес в могилу. Кстати, а вам не кажется странным, что я вам это рассказываю? – резко оборвала она.

– Немного. – Честно признался я.

Она рассмеялась.

– Ничего, в конце вы поймете. Итак, на сегодняшний день у фирмы есть три владельца, три родных и законных брата. Вы их никогда не видели и не увидите, они никогда здесь не появляются. Кроме них, совладельцами являются наш директор, их двоюродный брат, а также наша тройка его замов. Мы идет по ветке незаконнорожденных правнуков, так сказать, мы не совсем законные совладельцы. Видимо, мой прадед был большим ловеласом! – Она опять рассмеялась.

Я схватывал и обсасывал ее каждое слово, но, действительно, к чему шел этот рассказ я не понимал.

– Короче, чтобы не задерживать вас на всех этих подробностях, я скажу вам лишь одно: все руководство фирмы, как и ее прямые владельцы, – это одно родственное гнездо. Отсюда и идет, как вы сказали, туман секретности, хотя, как видите, никаких жутких тайн здесь нет. Конечно, есть кое-какие нюансы, но о них вы узнаете позже. Итак, вы уже в курсе о руководящем гнезде. Естественно, доступ к нему строго воспрещен для кого бы то ни было. Но, есть одно исключение, которое было обговорено задолго до сегодняшнего дня. Все начальники отделов, а их семь, тоже входят в нашу семью, но немного странным на первый взгляд образом. В недалеком прошлом, они все были начальниками седьмого отдела. – Она опять глубоко на меня засмотрелась. – Но не все начальники вошли в нашу семью, а только избранные, которые и работают и по сегодняшний день. У начальника седьмого отдела, я должна вам сказать правду, нет много выбора. Или через год он переходит начальником любого другого отдела в этом здании, или попадает в руководство в любом нашем филиале, это выход номер один. Или его увольняют из фирмы раз и навсегда. За что? За то, что его седьмой отдел за год его правления остался на том же последнем месте, каким он и был. Это – выход номер два. Вам что-нибудь понятно? – вдруг спросила она.

Я задумался. Большего тумана напустить было просто невозможно. Значит, одни, почему-то переходят на высокие должности, а другие, неизвестно от чего, вылетают на улицу. Ведь седьмой отдел был и есть всегда на последнем месте. Но, почему?

– Миссис Джина, – вдруг спросил я ее, – кто работает в этом отделе? – Я сам не понял, откуда этот вопрос выскочил из моей головы именно в этот момент.

Она опять рассмеялась.

– А вы молодец, Нико. Не зря вы сейчас сидите у меня. Голова на плечах у вас есть, и работает она очень хорошо. Кто работает в седьмом отделе? Семь человек, семь девушек от двадцати до тридцати, все незамужние. Каков будет ваш ход мыслей сейчас?

Я не знал что сказать, моя голова работала в этот момент как бы отдельно, и именно она и выразила мой следующий вопрос: