Пленница Кондора

Зимние пикники так непохожи на обычные вылазки на природу, когда погодка сама намекает на то, что наступила шашлычная пора. Всё-таки середина ноября – это вам не май месяц! Но Глеб захотел отметить предстоящую ему командировку именно так. Яна не стала возражать, хотя очень устала после ночной смены. Работа в кондитерке – не для слабаков. Первые полгода девушка вообще приходила домой ни жива ни мертва. Особенно тяжело приходилось на раскатке теста, да и наполнять печёные орешки сгущёнкой по восемь часов в сутки – тоже, знаете ли, не самое простое дело. Но Яна втянулась, и физический труд стал обычным делом. И вот теперь даже после бессонной рабочей ночи ещё находила в себе силы смеяться над шутками мужа и поддерживать разговор.

Хотя ни есть, ни пить особо не хотелось, надышавшись ванилином и жженым сахаром, Яна нехотя жевала подкопченные сардельки. Всё-таки Глеб старался организовать этот «пир», и не хотелось обижать его отказом. Даже глинтвейн с корицей и апельсинами не разжигал аппетит…

Глеб вообще не пил, потому что «за рулём», и термос горячего ароматного напитка он приготовил только для женщины. Теперь они увидятся лишь весной следующего года, и ему хотелось побаловать любимую перед отъездом.

Яна до сих пор болезненно реагировала на такую долгую разлуку, хотя они женаты уже пять лет. И каждый год ее муж – историк-археолог – обязательно уезжал в экспедиции разной продолжительности. Вообще быть супругой Глеба Борисовича Осипова – не мед, зря молодые студенточки-аспиранточки-ассистентки частенько зарились на обходительного проректора по учебной и воспитательной части в местном педагогическом университете. Совсем ещё не старый, высокий и коренастый, он многим понравился.Не зная подробности их супружеской жизни, многие женщины думали, что Яне несказанно повезло отхватить такого мужчину. Пухленький, невысокая, голубоглазая, с простецким кубанским говорком разве, что грудь пятого размера могла как-то объяснить, почему Глеб Борисович выбрал именно ее в качестве спутнице жизни.

Познакомились они на рынке, где Яна торговала малиной с родительской дачи. Археолог с женой закупались провизией как раз в тех рядах, где девушка в белой футболке, которая была для ее пышного бюста, видимо, тесна настолько, что лифчик подойдет под нее уже не получилось… Признано зазывала покупателей громким кубанским голосом, уверяя, что малина у нее – сахар! И, видимо, не обманула, потому что Осипов оценил ее сладкую ягодку настолько, что уже через пару месяцев развелся с первой женой, и они с Яной тут же подали заявление.

Первые три года их совместная жизнь была сытой и безоблачной, Глеба ценили на работе настолько, что он даже получил благодарность от губернатора.

А Яна могла себе позволить не работать и даже не готовить и не убирать их элитную квартиру в сто квадратных метров, эти обязанности с плеч профессорской жены были переданы приходящей домработнице. После развода брошенная супруга непременно бы подала на раздел совместно нажитого имущества, на эти хоромы не подпали под эту категорию, потому как являлись служебным жильем. Такую могли получить только особо заслуженные деятели науки и искусства, и квартира в элитной высотке являлась служебным жильем.

Но это недолго радовало молодоженов, через два года после свадьбы на директора университета было заведено уголовное дело о коррупции, использовании служебного положения в корыстных целях и растрате бюджетных средств в особо крупных размерах.

Под следствие тогда попал и Осипов, но реального срока не получил, а вот с работы его турнули «поганой метлой». Огромные репутационные потери после такого скандала не позволили ему снова устроиться на хорошую работу, а потрясения 2020 года и вовсе погрузили чету Осиповых на финансовое дно…

Доцент-историк вынужден был заниматься репетиторством и подготовкой старшеклассников к ЕГЭ. Яна устроилась на кондитерскую фабрику. Львиная доля кровно заработанных уходила на оплату кредита за квартиру. Студия, двенадцать квадратов, была настолько забита книгами, бумагами и барахлом с раскопок, которое понатащил туда историк, что было похоже на то, что здесь живут люди, страдающие «синдромом Плюшкина».

Доходило до смешного, но за три года, что они переехали, Яна ещё даже не все свои чемоданы с одеждой разобрала. В прошлой квартире у нее была отдельная комната – гардеробная с невообразимо огромным блестящим зеркалом и белокаменными полками для туфель и вешалками для платьев и шуб, а теперь куда было это все теперь складывать? И это ещё, слава богу, что часть имущества удалось распродать, хотя, впрочем, особого облегчения это не принесло, деньги быстро приелись.

Яна – дочка офицера российской армии, стойко переносила эту черную полосу в их с Глебом жизни и не срывала злость на нем. Лишь изредка плакала под шум воды в ванной, которая здесь была немногим больше, чем позолоченный рукомойник в их прошлой квартире…

Радости Осиповых не было предела, когда какой-то ценитель искусства из Москвы начал брать с собой на археологические раскопки Глеба в качестве эксперимента.

Платил за эти командировки увлеченный историей олигарх столько, что каждая поездка воспринималась как удача и отмечалась в семье Осиповых как праздник, и этот зимний пикник как раз был одним из таких.

***

Новый год Яна праздновать не захотела, ехать к родителям на Кубань из подмосковного Егорьевска было долго и дорого. К тому же перед праздниками на кондитерке наступила горячая парА. Заказов на комплектацию сладких подарков, на кругленькие кокосовые конфеты и имбирные печеньки было хоть отбавляй. Работницы упахивались, как каторжане, но и зарплата была выше, чем обычно, поэтому охотников уходить на выходные не нашлось. Наоборот, девчонки были рады поработать сверхурочно. Дети ведь ждут не абы каких подарков, да и вообще к Новому году всё дорожает, накрыть даже самый заурядный праздничный стол сейчас в «копеечку влетает».

Яна с лёгким сердцем отвергла приложения подружек прийти в гости. Без Глеба никакого праздничного настроения у нее не было. И ей думалось, что в окружении семейных подружек она будет чувствовать себя ещё хуже.Но и совсем не отмечать праздник было как-то нехорошо. На душе "скреблись кошки" от несоблюдения такой важной традиции. В отказе отмечать Новый Год чувствовалась какая-то плохая примета, поэтому Яна купила себе пяток мандаринчиков, бутылку розового шампанского и принялась украшать искусственную елку и квартиру гирляндами и мишурой, попутно опустошая бутылку с праздничным игристым напитком. В процессе оказалось, что закусывать этот напиток мандаринами была плохая идея, эти цитрусовые казались невыносимо кислыми, но от конфет и пирожен ее воротило со времен работы в кондитерском цеху, а больше дома кушать ничего не было.

Когда Глеб уезжал, у Яны вечно в холодильнике было «шаром покати». Она никогда не любила готовить для себя одной. В редких случаях варила суп, а так в основном обходилась фастфудом и фруктами.

И даже ради большого праздника она не собиралась кухарничать. Никогда прежде она не оставалась на Новый год одна. И на душе было странное чувство оттого, что на дворе тридцать первое декабря, а у нее во рту ни крошки оливье. Ждать полуночи она, конечно же, не стала. Посмотрела-посмотрела поздравления президента, предназначенное для Дальнего Востока, осушила очередной бокал за всё доброе и легла спать в надежде, что в голову будут меньше лезть тревожные мысли о том, как там ее любимый Глебушка.

Так чудно было осознавать, что ее любимый муж сейчас там, где на градуснике +27,23, шарится по самым ядовитым на земле джунглям, мучимый москитами. В этой кажущейся нереальной Боливии. И взбрело же в голову придурковатому московскому олигарху отправлять людей в Южную Америку в сезон дождей. Яне было смешно даже думать о том, что какой-то великовозрастный богач готов выбросить на ветер миллионы рублей на поиске каких-то там то ли сокровищ, то ли божков, она не особо-то вникала.

Впрочем, сам Глеб относился ко всему этому крайне серьезно. И радовался тому, что принимает участие в таких походах. Из поездок он всегда привозил много всякой рухляди и впечатлений.

Но ни то, ни другое Яну не интересовало. Кому нужны эти лежалые в земле браслеты, сколотые тарелки и статуэтки не наших богов? «Да за эти „сокровища“ и сто рублей на блошином рынке не выручить, только квартиру зря захламляют!» – думала простушка Яна.

Осипов нормально воспринимал безразличие жены к своей работе. Его даже забавляло, что между серьгами эпохи бронзового века и штампованными серебряными сережками из какого-нибудь сетевого ювелирного магазина его жена с радостью выберет второе.

Слава богу, что их работодатель – Виталий Валентинович Левда – разбирался и в украшениях, и в древностях гораздо лучше, чем его молодая жена. Правда, археолога немного смущало, что их поиски всегда нацелены не столько на поиск предметов, имеющих историческую ценность, сколько на артефакты, связанные с мистицизмом и эзотерикой. Это не очень-то нравилось Осипову, ну что они, отряд Аненербе, что ли?

***

За время разлуки Глеб и Яна очень редко переписывались в мессенджерах и лишь два раза пытались подключиться по видеосвязи. Чаще всего Глеб находился далеко от цивилизации, а когда всё же удавалось выбраться в город, интернет там был очень слабый и очень дорогой. Спутниковый телефон был, но звонки по нему совершали только очень короткие, и то, если что действительно важное нужно было узнать у родных. О здоровье, или у кого жена рожает, ну или по праздникам.

Сегодня было четырнадцатое февраля, и Яна надеялась, что Глеб позвонит, хотя вряд ли. Разница между Сукре и Москвой – семь часов, и когда Яна шла на работу, у них там, в Южной Америке, была глубокая ночь.

У девушки сердце сжималось, стоило ей только представить, какого ее мужу сейчас! Когда приходится терпеть тропические ливни и лишенную всякого комфорта походную жизнь. Если уж здесь у них в родном Подмосковье просыпаться рано в пасмурную погоду было намного сложнее, да и вообще выходить из дому, когда за окном осень слюнявит город, как леденец, настроение было депрессивное, но ничего не поделаешь.

Осипова в холодное время года особо не выкобенивалась и одета была по погоде. Хотя зонт она терпеть не могла и никогда его не носила.

Вот и сегодня от дождя ее защищал капюшон от болоньевой безрукавки. Новая она была синяя-блестящая, но теперь сносилась и стала напоминать по цвету комбинезон заправщика.

Под ней красный кашемировый свитер удачной длины прикрывал габаритную задницу, а чёрные джинсы с начёсом берегли от холода массивные ляхи. Яна шла, чуть ссутулившись, методично обходя все даже самые маленькие лужицы, чтобы не промочить свои мягкие теплые угги, которые хоть и имели толстую подошву, но на деле оказались обувью непрактичной.

***

Погруженная в свои мысли девушка слегка обалдела, когда на ее пути, как заградотрядовец, возник двухметровый, коренастый здоровяк в коричневой, потемневшей от дождя дубленке. От него так сильно пахло туалетной водой, что невольно возникала мысль, что он не просто душится, но и нещадно поливает «Орифлейм Фламбоянт» свою стриженную «под машинку» башку. От этого свежего аромата, включающего в себя больше цитруса, чем лаврового листа, который, впрочем, тоже хорошо чувствовался, Яне почему-то сразу стало страшно. – Простите… – буркнула она, спеша обойти этого возникшего из ниоткуда, как будто потемкинская деревня, пацана, который даже двадцатисемилетней Яне показался очень молодым. – Бог простит, – ответил наглый крепыш, улыбаясь при этом, как торгаш, у которого только что получилось «наколоть» покупателя на кругленькую сумму. – Вы чего? – Глупо спросила Яна, от растерянности не сумев сформулировать мысль. Ей хотелось сказать что-то грубое, чтобы этот молокосос сразу отстал, но в голове вертелась лишь фраза по типу советской комедии «Джентльмены удачи!»: «Ты это! А ты товой! – Чего т-того?! – Ты… это… не безобразничай!» Осипова не успела опомниться, как он поволок ее за собой с ловкостью, какую проявляют полицейские при задержании преступника. – Пошли в машину! Тебя Виталий Валентинович ждет! Да не упирайся ты! Ничего он тебе не сделает, сто лет ты ему не нужна, ромовая баба! – Ты обознался! Какой, нахрен, Валентин Валентинович?! Отпусти, ублюдок! Мне на работу надо, я сейчас заору! Несмотря на грозный монолог, Яне приходилось переставлять ноги, незнакомец волок ее за собой, как пойманную щуку к берегу, девушка едва успела, а ее угги были теперь насквозь мокрые. Того и гляди, она сама сейчас упадет лицом в грязь. – Ты жена Глеба Осипова? – наконец-то догадался уточнить дуболом. Яна похолодела: «Я, а что случилось, что вы с Глебом сделали??» Истерика, словно брошенный в стекло камень, пробила грудную клетку. Кажется, еще никогда в жизни не была в таком ужасе бойкая Яна, чтобы сразу начала плакать, но истеричные слезы покатились из глаз в тот же миг, как только этот бандюга упомянул имя любимого мужа. – Успокойся, Виталий Валентинович просто хочет с тобой побазарить насчет него, пошли быстрей! Можно было бы ослабить хватку, доведена до истерики девушка теперь шла добровольно, но бычара этот не сделал и продолжал тащить ее к большому серебристому «Гелендвагену»…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.