Ложное Солнце

– Лови, президент. Ну-ка, угадал? – спросил он подозрительно легко.

– Уже взятки даёшь. – Лиля взяла из его рук стакан. «Ай!» – напиток обжигал руки. Она подняла крышку и заглянула внутрь. – А там есть хоть капля молока и сахара?

– Главное, что там нет цианида.

Лиля сдержалась от глупой улыбки. По спине пробежали мурашки. Но не те, что заставляют поёжиться, а те, что кусаются и щиплются, как вредные дети. Сразу захотелось их стряхнуть и пристукнуть мухобойкой.

– Ты хочешь меня убить? – спросила Лиля, отпивая глоток. В кофе было добавлено разве что кокосовое молоко.

– Наглая ложь! – ответил он. – Я хочу узнать тебя лучше.

– Ты собираешь на меня компромат? Очень уж подозрительный ты тип, Лотков. Забудь, где я живу!

– Ты ещё, похоже, не поняла, с кем имеешь дело, – усмехнулся он и отвёл взгляд.

Пара спокойно прошла вдоль проспекта. Солнечные лучи ласково грели лоб и щёки, птички очень старались спеть что-то красивое, и у них даже получалось. Лиля выделила из сумбура мелодию, напоминающую песню из «заводного плейлиста».

Лотков, закинув правую руку в карман, вслух перебирал вопросы из интервью. Лиля молча шла рядом и пытливо наблюдала, как его спокойное лицо изменяется под лучами солнца.

«Интересный намечается выходной». – Она втайне порадовалась этому, украдкой засматриваясь, как его кеды ловко переступают через границы брусчатки.

– Итак, Лилия, – продолжил Александр, потягивая кофе. – Расскажи мне, кем ты хочешь быть?

– Какой отвратительно бестактный вопрос. – Она среагировала моментально. И почему в последнее время это всех так интересует? От этого зависит мир во всём мире?

– Ну же, ты можешь задействовать всю твою фантазию! Это необычное интервью, в нём можно даже врать.

Лиля задумалась, просчитывая, насколько честным должен быть ответ. Она пыталась сопоставить свои правила сближения с новыми людьми и нынешнюю ситуацию.

– Для начала, я бы хотела существовать во вселенной Звёздных войн, – на полном серьёзе заявила Лиля. Такими вещами не разбрасываются. – Я согласна даже не иметь Силы, а побыть сторонним наблюдателем. Увидеть воочию, как повстанцы свергают империю с трона.

– Зачем ты довольствуешься малым? Проще же брать от жизни всё! Лучше представь, что ты в центре событий, хотя бы в своих фантазиях.

– Легко сказать, – вздохнула Лиля. – Представляя 19 век, большая часть людей сопоставляет себя с богатой знатью. Шикарные костюмы, высокопарные разговоры, созидательная работа, балы и романтизированные дуэли. Но если ты действительно окажешься в 19 веке, то с большей вероятностью будешь крестьянином или рабом, не имеющим читать и писать. Тебя будет заботить лишь то, как достать поесть зимой.

– В тебе на удивление легко сочетается склонность фантазировать и реализм. Хорошо, ответ принят, – торжественно сказал он, поднимая глаза на собеседницу. – Следующий вопрос. Давай поговорим о том, что делает тебя счастливой.

– И вот опять. Печально слышать, что ты тоже из «этих», – промямлила Лиля себе под нос. Она замедлилась, подумывая, как доходчиво объяснить, почему подобные вопросы вызывают желание открыть несколько книжек и показать, как работает мозг. – Каждый считает себя очень важной персоной, смело рассуждая о том, что же такое счастье, любовь, мораль, ценности. Люди любят обсуждать вещи, которые в глаза никто не видел. Я так устала придумывать ответы на подобные вопросы.

– Что значит из «этих»?

– Из тех, кого заботит чужое мнение об «очень важных» вещах, – пояснила Лиля, забирая слова в кавычки. – Хорошо, вспомни хоть одного человека, которого в восторг приводит материальное, и он будет прав. Ведь ты можешь верить только в то, что видишь. Как и счастье просто есть. Оно формируется в мозге посредством нейронных связей. Слишком долго разбираться. Лучше чувствовать и потреблять. Желательно, в сжатые сроки, потому что оно тут же сменится чёрной полосой.

– Вообще-то у меня есть друг, который счастлив только потому, что в мире существуют взбитые сливки, – заметил Лотков. – Знаешь, Лилия, если мы будем говорить только от разума, мир станет похож на кучку запрограммированных зомби, дерущихся за несуществующий кусочек человеческих мозгов. Это скукотища, потому что в мире зомби будут только зомби, а значит просто мир с ещё одним бесполезным населением.

– То есть? – переспросила Лиля, пытаясь уловить его мысль. Лотков ей не поддавался. Будто на его черепушке стоял мощный замок и усиленно дразнил её, поблескивая. Она пристально посмотрела ему в глаза. Ещё одна неудачная попытка залезть в чертоги его разума.

– Они займутся борьбой за выживание и перережут друг друга за уютное местечко. Сплошная жестокость, никакой импровизации.

– Тебе не нравится, что я пытаюсь объяснить всё с рациональной точки зрения?

– Нет, я думаю, что тебе просто слишком сильно хочется попасть в Звёздные войны. Не хочешь рушить фантазию и скрываешь её под субъективной правдой.

Лиля свернула в переулок, ведущий к книжному магазину. Она невольно представила себя в роли любимых персонажей и тут же встряхнула голову от надоедливых мыслей. Куда ей до смелости отважного повстанца? Некоторым людям суждено смотреть на события, открыв рот.

– Ты странный человек, Лотков. Давай закроем эту тему. Она мне не понятна, так же, как и ты. Люди вроде меня привыкают сканировать людей, чтобы знать, стоит ли их сторониться или заводить дружбу. А ты словно имеешь иммунитет ко всем сканерам.

– Смелое заявление. И что же ты думаешь обо мне? – Александр широко улыбнулся и с интересом искал встречи с её глазами. Было заметно, что он постоянно наблюдает за ней.

Лиля потупила взгляд.

– Не смейся надо мной. Я привыкла присматриваться к людям. Ты не боишься никого, а я боюсь всех. Поэтому я опираюсь на первое впечатление, даже если оно не совсем верное.

– И какое же оно, первое впечатление?

– Расплывчатое. Ты вроде весёлый и беззаботный, но в тоже время скрытный. Никто не скажет, что творится у тебя… там, ну сам понимаешь, я не уверена, что у тебя вообще имеется душа.

– Ха-ха! Как смешно. В твоих глазах я сама двуличность.

– … любишь поиграть с «запретным плодом», то есть с теми, с кем играть нежелательно: преподаватели, старшие, возможно, даже блюстители порядка. Я почему-то в этом уверена. Это тебе доставляет великое удовольствие, будто нарушить чужие границы – раз плюнуть. Опоздание ты взял за личную фишку. Мне кажется, что это происходит само собой, а другие просто придают этому ореол загадочности. Есть в тебе что-то «тёмное»…

Наконец-то они дошли до нужного места. Книжный магазин с такой замечательной витриной был самой главной её мечтой. За стеклом, как всегда, маркетологи выставили бестселлеры, но они отнюдь не цель пребывания. Книжный магазин – идеальное место, чтобы скоротать время. Тысячи книг разделены по жанрам, писателям, интересам. Каждая книга стояла на своём месте. Лилия застыла напротив витрины, с восторгом рассматривая сквозь стекло обложки книг. Искорки, появившиеся в глазах, заиграли на свету.

Лотков обернулся и встал рядом. Он нахмурился, густые брови свелись к переносице, и, наклонив голову, изучающим взглядом наблюдал за застывшей на месте спутницей. Молчание было так экспрессивно, что казалось, он мог разговаривать, не открывая рта. И тут Лиле стало не по себе. От кончиков пальцев пробрало до дрожи невероятное чувство.

– Идём грабить книжный? – предположил он.

Лиля лишь с осуждением посмотрела на него и покачала головой, не оценив шутку.

– Я люблю книги. И если бы у меня была возможность, то я проводила бы в книжном всё свободное время. Раньше я мечтала стать редактором или составлять музыкальные подборки для радио. Пыльные дискеты, винил и всё такое.

– Интересная идея. И что же тебе мешает?

– Первой спаленная книга или диск, раздробленный на части. Думаю, меня бы уволили за отсутствие толерантности к чужим вкусам.

– Почему? Ты не можешь спокойно смотреть, как кто-то тонет в болоте?

– Ошибаешься, – насупилась Лиля, понимая, что её слова звучат резко, но держать в себе гнев слишком трудно, – не могу смотреть, как рука тянется за очередной бредовой книгой, обещающей миллионы долларов или марафон желаний. Я не горжусь этим.

– Звучит весело! А я мало читаю. Даже сам толком не знаю почему, – будто оправдываясь, заметил Лотков. – Обычно мне что-то посоветуют, и, если мне понравится название, я прочту. Но мне редко что-нибудь советуют. Моё предпочтение – музыка и дорога в никуда.

Лиля мягко улыбнулась. Он даже не представлял, сколько времени она проводит за книгами, а если бы знал, то наверняка устроил бы очередную тираду про приключения в реальном мире.

– Но ты можешь мне посоветовать что-нибудь, так?

– П. Г. Вудхаус2, – первое, что пришло в голову. И вправду, романы этого писателя доводили её и до слез, и до смеха. Дома на полке стояла целая коллекция в красивейших переплетах. Она собрала почти все произведения.

– И как? О чём он пишет?

– Вот прочтешь и скажешь, – бросила вызов Лиля и, отвернувшись от витрины, прошествовала в магазин.

Лёгкий свет бросался в глаза, едва уловимый запах бумаги и чернил витал в воздухе. Тишина и спокойствие. Ни одна паршивая мелодия, а именно ад для ушей, в магазине не сопровождала усиленные поиски. У людей есть «место силы», даже если они не верят в энергетику. Для Лилии это был магазин с книгами. Раньше она спасалась в нём от ссор с друзьями, плохих оценок или скрашивала неудачные дни. Сейчас же это место, где можно купить очередную фантазию.

Она прошла мимо стеллажей, краем глаза замечая, что Лотков следует за ней в двух шагах. Ей знакома система распределения наизусть. Найти нужную литературу не составило труда. Лиля присела и стала выискивать «ту самую» среди сотен экземпляров. Рука ловко пересчитывала яркие обложки, визуально сортируя литературу на «ненаучный бред» и «занимательное чтиво».

Лотков неуклюже прошёлся мимо пары стеллажей, пытаясь себя занять. Он явно сгорал от скуки, поэтому прислонился спиной в пролёте и контролировал процесс.

– Ты правда думаешь, что я плохой? – тут же он ворвался с диалогом, прерванным на самом интересном.

Нужная книга никак не попадалась, зато парочка свежих томиков в коллекцию уже скопилась на полу. Лиля переставляла одну за другой, читала описания, сравнивая с ожиданиями. Все они казались излишне субъективными.

– Ты не плохой, – ответила Лиля, поставив очередную книгу на место. – Ты балансируешь на краю тёмной стороны, считая это забавным. Это твоя натура: сделать пакость и наблюдать, как она ассимилирует в обществе. Кажется, ты остроумный и обаятельный, можешь вызвать симпатию у каждого встречного, но в то же время тебя будто стоит опасаться…

– Возьми эту, – посоветовал Александр и протянул Лиле экземпляр. – То есть я тебе симпатичен?

Лиля ласково погладила корешок книги, вычитывая аннотацию. Довольно улыбнувшись, прошла на кассу и выставила перед хранителем книжного мира стопку книг, ожидающих своей очереди в лопавшемся от прочтённых романов шкафу. Пока кассир рассчитывал сдачу, Лотков неутомимо ждал ответа, не отводя взгляда. Лишь покинув книжный, Лиля сдалась. Невозможно точно предугадать, какими способами её противник вытягивал информацию, но она спиной чувствовала, что противостояние закончится поражением. Телепатия, пистолет у виска или внушение – всё это подходило под тёмную сторону товарища Лоткова. В её фантазиях, конечно.

Она остановилась и, прижав книгу к груди, серьёзно оглядела Лоткова, уже зная, что такие вопросы могут иметь серьёзные последствия. Он будто вызывал её на дуэль и, спустя секунду, она проиграет.

– Я стараюсь не симпатизировать юношам, у которых девушка в багаже, – серьёзно заявила Лиля. Это не был призыв бросать багаж и нестись хватать новый. Предостережение, в первую очередь, для себя.

– У меня нет девушки. – Александр поднял возмущённый взгляд, будто его честь задели за живое.

Как только Лиле рассказали про девушку Александра, в голове поселился образ юной безупречно красивой девицы, обладающей невероятными качествами милой и обворожительной леди, в то же время дерзкой и способной на необдуманные поступки. Впрочем, это были только предположения. Словно шлейф от духов, этот образ застрял в голове и топтался по остаткам трезвого разума.

– Знаешь, Лиля, мне кажется, тебе всё-таки стоит слезть с поста наблюдателя и активно ворваться в водоворот событий, – задумчиво сказал Лотков, явно настроенный окатить Лилю очередной бравадой. Его речи всегда направлялись на публику в целом.

– А ты приглашаешь? – спросила Лиля с широкой улыбкой, выдающей с потрохами её волнующееся сердце, которое прекрасно знало свою функцию (а именно качать кровь по венам), но то и дело заходилось пулемётной очередью, усиленно напоминая о существовании тревожной эйфории.

– Только если перейдёшь на тёмную сторону.

Лотков игриво повёл бровью и ответил манящим жестом, требуя проследовать за ним.

– Не смейся надо мной! – обиженно произнесла Лилия, всё же приняв насмешку на свой счёт. Она ускорила шаг, догоняя.

Он не ответил ни слова, лишь авторитетно отвернулся и пошёл дальше. Оставшийся путь они торжественно молчали. Как ни странно, Лиля не чувствовала классическое зудящее неудобство, пока в воздухе висла неловкая пауза. Любой сказал бы – неловкие паузы нужно заполнять, даже если предложенные варианты продолжения диалога полная чушь.

Они провели вместе весь день, гуляя вдоль набережной. Лотков показывал ей город, рассказывал бесчисленные истории. Это был разговор из разряда: мы знакомы целую вечность. Парочка взахлёб выдавала всё, что приходило на ум. Поделили между собой музыку, любимые фильмы. В словах Лоткова чувствовалось страстное желание жить без оглядки на окружение, а Лиля лишь подпитывалась от открытости его желаний. Это чувство затронуло спящие эмоции, и она потянулась за ним. Как в том странном сне.

Преодолев неловкость, всё пошло как по маслу. Лиля забыла обо всём, что выстраивало стену недопонимания, пока не наступила поздняя ночь. Время идти по домам.

Лиля нехотя рассталась с новым другом, понимая, что этот день был скорее исключением из правил. Завтра всё рассыплется в прах из личных убеждений. Лотков помахал ей рукой, проводив до дома. Он кинул задорное: «Пока, президент!», и скрылся в темноте. Щелчок! Слышен лишь звук колёс от скейтборда.

Лиля разложила чувства по полочкам и обречённо вздохнула.

«Я влипла».