Незнакомец
Руки дрожали. Я снова и снова передвигала вещи в своей бездонной сумке, но не могла найти банковскую карточку. Перед кинофильмом покупала воду, опаздывала и кинула её мимо специального кармашка.
Я стояла в проходе торгового центра и готова была разрыдаться. Меня захлёстывало отчаянье. Сначала я неделю уговаривала Тэрна сходить в кино, потолкаться среди людей.
Когда мы уже сидели в Relax зале выяснилось, что мы в нём одни. Фильм тоже оказался не тем, который хотела я. Мы снова смотрели кровавый боевик, а не лёгкую комедию. И вот теперь я потеряла карточку.
Тэрн меня убьёт!
– Ты замужем? – Раздался справа от лавочки, на которую я поставила сумку, резкий мужской голос.
Искоса взглянув на парня, снова продолжила рыться в беспорядочном нагромождении нужного. Но теперь мои мысли были с незнакомцем. Очередная проверка Тэрна?
От досады я поджала губы и сгребла вещи, наклонив сумку вбок.
Парень не уходил.
– Я спрашиваю, ты замужем?
Незнакомец меня беспокоил. Темноволосый. Лет 25, но тёртый, опасный. Одет в чёрные джинсы и такой же джемпер. Мощная фигура, будоражащий взгляд. Острые углы татуировок над краем ворота и на запястьях.
– Замужем. – Как можно нейтральнее ответила я.
В мужчине было что-то опасное. Невыносимо колкое и пробирающее до костей. От него хотелось не просто отвернуться, прячась за безразличным взглядом. У меня появилось желание бежать изо всех сил.
Я бы сделала это невзирая на неудобные алые шпильки с двенадцатисантиметровым каблуком. На таких хорошо стоять и улыбаться. А спасаться плохо.
– Не похоже, – рявкнул незнакомец.
Всей поверхностью кожи я почувствовала исходящую от него угрозу. На проверку мужа это уже не было похоже. Парень был совершенно другим. Таких в подчинении Тэрна не было.
Муж не терпел несогласия и силы, которая могла соперничать с его авторитетом. Этот точно мог. Возможно, не прямо сейчас, но через пару лет – влёгкую. Эта мысль моментально вскипятила мою кровь и заставила сердце стучать быстрее.
– Делаю тебе исключение и ещё раз задаю вопрос. – Незнакомец угрожающе качнулся в мою сторону, и я отпрянула, выставив сумку между нами. – Ты замужем?
– Да! Я замужем! Я уже отвечала!
Мой голос задрожал и сорвался на крик. Я затравлено огляделась вокруг, но в широком проходе торгового центра не было никого из свиты Тэрна. Даже других оборотней не было. Только люди.
В случае опасности, просить помощи не у кого. Люди с ним не справятся.
– А почему не носишь кольцо? – продолжил незнакомец.
А вот за это хотелось послать! Тэрн не носил колец принципиально. Говорил, что они могут травмировать при применении оружия и ему метки пары вполне достаточно. Я делала вид, что меня это не обижает.
Хранила свой символ верности в шкатулке, а гордость и того дальше.
– Не хочу и не ношу. – Обрубила я.
Незнакомца мой ответ совершенно не удовлетворил. Он обошёл скамейку, на которую я поставила сумку. Остановился ровно напротив.
– Это не причина. А почему, на самом деле, – на этих словах он сделал особое ударение, – не носишь кольцо?
Я разозлилась.
– Потому что не вижу в этом смысла! Тем, кто верен, не нужны символы. Тех, кто неверен, и они не остановят! – Зло выпалила я, и тут же поняла, как меня это ранит.
Снова склонилась к сумке, делая вид, что продолжаю поиски пропажи, чтобы не шипеть от обжигающей душевной боли. На самом деле, я уже не могла сосредоточиться, и просто копалась в вещах, судорожно сжимая и разжимая пальцы.
Мои светлые локоны ссыпались вперёд, отгородив от пронзительного взгляда незнакомца, словно ширмой. Я облегчённо выдохнула, получив нежданную защиту. Даже улыбнулась, радуясь разрыву зрительного контакта.
Но незнакомца это не остановило. С наглой решимостью он убрал мои волосы ладонью со сбитыми костяшками в сторону. Наклонился к самому лицу и прорычал с вызовом.
– Его кольцо не носишь? Это хорошо! Моё бы носила. – От удивления его нахальством меня просто парализовало. Я смотрела на мужчину, затянутого в чёрное, и не могла вымолвить ни слова. Видя моё замешательство, незнакомец самоуверенно ухмыльнулся и припечатал, – ещё будешь носить!
Жизнь страшнее
В машине было тихо. Тэрн в вечной камуфляжной одежде сидел на заднем пассажирском сиденье справа, я за водителем. После фильма муж ушёл на важную встречу и вернулся оттуда злым.
Не кричал, не ругался. Только сжимал губы в мертвенно белую полосу и щурил глаза. Те, кто его не знали, могли принять это выражение лица за сосредоточенность. Но я знала правду.
Это было страшно.
Чаще всего после встреч муж молчал и скалился. Как ему казалось, улыбался, но я знала, что это другое. Улыбка – признак радости. Оскал – совершенно другое дело. Это не простое удовольствие. Это предчувствие победы и угроза одновременно.
А быть на вершине Терн любил больше всего. «Место мужчины впереди. Место женщины там, где скажет мужчина» – любимое выражение мужа. Второе по популярности: «Женщина должна молчать». И это не только про запрет на слова.
Сейчас его нежелание разговаривать со мной было бы мне на руку. Перед глазами ещё вспыхивали картинки общения с незнакомцем. Звучали его слова. Будоражили колкие проникающие взгляды.
Но сегодня мне не повезло во всём. Муж решил общаться.
– Как тебе семейный выход, Лирика?
Лирика. Полное имя. Значит всё ещё хуже. Доведёт до слёз и скажет, что тупая.
Ладно. Я привыкла.
– Фильм страшный.
– Да ты что? – наигранно удивился Тэрн. – Что так?
– Крови много, шумно и некрасиво.
– Жизнь страшнее! Черные снова поднимают голову. Борзеют по всем направлениям, а ты трясёшься как припадочная, глядя на киношных монстров. Посмотри вокруг! Звери вокруг нас, а не на экране! Да им шанс и тебя сожрут!
Тэрн был возбуждён. Он отвернулся к окну и сдвинулся на сиденье так, чтобы переместить корпус вперёд. Упёрся ладонями в колени. Он был готов к броску, но из противников рядом была только я.
Крепко влипла.
– Что ты молчишь?
– Женщине надо молчать. Это лучшая её добродетель.
– Но не когда мужчина хочет общения!
Терпи. Молчи и терпи. Сейчас он сорвётся. Просто терпи, Лири. Просто терпи. Ради себя, ради отца, ради всех нас.
– Что ты молчишь? Язык проглотила?
– Просто голова болит после фильма.
Я прикоснулась пальцами к виску, но Тэрн отбросил мою руку в сторону. Получилось, что я сама себе отвесила смазанную, но вполне чувствительную пощёчину. Но пока без синяков.
Но стонать, кричать или плакать было нельзя. Глаза в пол и молчать. Отвечать односложно. Но перед этим я взглянула в зеркало заднего вида. Умоляюще посмотрела на водителя, прикрыв лицо рукой.
– Какие мы нежные, надо же! Я рискую каждый день, отвоёвываю интересы стаи. А ты живёшь на всём готовом. Сидишь на шее Альфы и ножки свесила!
Пока мы едем, Тэрн не ударит. Он взрывной. Если перекипит за время пути, то и дома будет всё нормально. А если нет, меня ждёт ночь в трансформации. Иначе переломы быстро не срастутся.
Водитель всё понял и, постепенно снизив скорость, выбрал длинную дорогу к дому. От облегчения я зажмурилась и снова начала дышать. У меня появился шанс на спокойный вечер.
– Ты совершенно бесполезное существо, Лирика! Я всё для тебя делаю, а ты только пользуешься моим положением в стае! От тебя никакого удовольствия. Ты же бревно бревном! Не работаешь, не занимаешься садом, не ездишь со мной на мотоцикле. Ты даже не залетела ни разу за два года! Пустобрюхая и пустоголовая особь. Ты вообще волчица, или где? На кой ты мне сдалась такая убогая?
Молчать! Дыши медленно, не перечь. Голову не отворачивай, в разговор не вступай. Молчи и дыши, пока есть чем дышать. Сломает нос, как первой жене, и трансформироваться не даст, дышать будет нечем.
– Что молчишь? Мне не нужна восточная жена, мне волчица нужна. А ты кто? Корова какая-то! Ослица! – Тэрн оскалившись рассмеялся. – Веселуха! Я женат на травоядной кобыле!
Почти пронесло! Терпи и молчи! Осталось ещё немного! Ещё совсем капельку! Ты же всё уже знаешь! Тебе не надо получать по лицк за каждый неловкий вопрос или неугодный ответ. Просто терпи, и он сам всё расскажет и успокоится сам.
– Пока ты тут губы уточкой складываешь, Белые объявили вечеринку в Антариуме. Хотят видеть только семьи Чёрных и нашу. На кой хрен, я тебя спрашиваю? Чего им приспичило? Праздники и годовщины нескоро. Сделок открытых нет. В конфликтах мы не засветились. Что происходит, я тебя спрашиваю?
Он шарахнул кулаком по спинке предыдущего сиденья, и я вздрогнула.
– Не трясись, бесхребетная. Ты там будешь со мной. А я – скала. У меня зубы острые. Не то, что у этого престарелого Альфы Чёрных. – Тэрн хищно зыркнул в мою сторону и снова оперся ладонями о колени. – Будь преданной и с тобой ничего не случится.
Я едва не рассмеялась в ответ на слова мужа. Не «гарантирую защиту», не «с моей женой всегда будет всё в порядке», не «я тебя ото всех защищу». Только «с тобой ничего не случится». Ну что, настоящий вожак. Опора, стена!
Муж зло выдохнул.
– Будь готова завтра к 18 часам. Приём назначен на 19, но мы проедем по городу в кабриолете. Пусть на нас посмотрит стая. И не только наша. Надо поддавливать каждую минуту, а то щенки разбегутся и не соберём. Платье купи новое. Каблуки возьми повыше, грудь оголи. И у Белых, и у Чёрных в жёнах старухи. Пусть хоть посмотрят на свежее тело, пооблизываются.
Машина въехала в бронированные ворота и остановилась прямо у крыльца. Водитель открыл дверь сначала мужу. Когда тот вышел на выложенную камешками дорожку, помог выйти мне.
Прежде чем пойти к дому, я нагнулась, словно чтобы подобрать выпавший из сумочки предмет. Поклонилась водителю в ноги. Он едва понимающе моргнул в ответ.
Вот и хорошо. Эту поездку в кино пережили.
Поездка в Антариум
По цвету волос не поймёшь масть волка после оборота. Только по глазам. У меня голубые, значит, шкура тёмная. У парня из торгового центра, тоже голубые. Значит, масть у нас с ним похожая.
Фу ты! Опять про него думаю. И что он мне сдался? Ещё один претендент на главенство с садистскими наклонностями. «Моё бы носила» – высокомерное утверждение. «Ещё будешь носить» – угроза.
Мне таких больше не надо. Такой у меня уже есть. Я через силу сглотнула и дотронулась до горла. Больно. Так же как на запястьях и между ног. Когда у Тэрна неприятности, я могу даже не слышать о них. Всё узнает моё тело.
Потому что, чем хуже у мужа в стае, тем жёстче он в постели. Говорят, что я ещё долго продержалась без тяжких телесных. Целых 2 года. Но болит от этого не меньше. И в душе, и физически.
Перед сегодняшним сборищем трёх семей оборотней в Антариуме муж торопился. Вставая из постели, буркнул: «Сделай так, чтобы даже я тебя захотел». Но сам ничего для этого не сделал. Не поберёг, не сдерживался.
Понаставил синяков, по которым только тупой не поймём, что произошло. Такие даже специальной тональной плёнкой не спрятать. Значит, пришла очередь украшений.
Никто не понимает любовь жён Тэрна к браслетам и шейным обручам всех видов и размеров. Пока не попадёт в его постель. Я очень быстро поняла, что количество синяков зависит от злости, с которой муж ложится в постель.
Сегодня он был очень зол. Значит, обезболивающие не только внутрь, но и местно. После того как подействовали, приняла душ, помазала гелями, улучшающими кровоснабжение. Так быстро кровоподтёк не убрать, но граница станет размытой.
Сверху нанесла тонирующую плёнку их баллончика. Она немного не подходила по цвету, но плотно закрывала синеву кровоподтёков. Это главное. За 2 года я уже научилась комбинировать маскирующие средства.
Вот где пригодились навыки колористики из художественной школы и курсы макияжа. Кто бы это мог предположить, когда меня хвалили за тонкое смешивание красок?
Я горько усмехнулась и продолжила. Можно было бы обернуться, но это не в моих силах. Теперь не в моих. За это муж тоже меня презирает. Мало того что в постели безвольное бревно, так ещё и с оборотом проблема.
И Тэрну нельзя говорить, что у меня не было этих сложностей до того, как он выбрал меня себе в пару. Становилась волком за считаные секунды. Теперь и за час могу не успеть в одну сторону. А надо туда и обратно, да ещё накраситься и одеться.
Слой тонального крема, а потом, почти механически декоративную косметику. Вечерний макияж с акцентом на глаза. Я буду молчать. Значит, на губы просто блеск.Это риск, который может стоить мне жизни. Я не буду так подставляться. Мне уже отлично известно, как Тэрн наказывает за гораздо меньшие провинности. Этой он мне не простит.
Чуть не забыла! Надо ещё леденцы от горла! Иначе буду сипеть. Слишком нежная, как говорит муж. Только тронь, уже побитый вид. А ему надо товарный. Чтобы все поворачивали вслед головы и завидовали ему.
Ещё три года вытерпеть. Дольше он «не носит» жён. Раз в 5 лет обновляет «женопарк». Берёт молодых и красивых. Но даже уже брак не подтверждает. Просто пара. Метка на плече, но «щенки не нужны».
Мне тоже не нужны дети от Тэрна. Только вырваться из-под контроля Альфы, когда он найдёт себе молодую и бежать. Из района, из стаи, из города.
Надевая платье, я старалась смотреть на отражение в зеркале, как на античную статую. Ту, которая не страдала от отсутствия одежды и не имела ко мне никакого отношения. Потому что если думать об этом лично, то можно было вешаться.
Такой фасон можно было встретить на красной ковровой дорожке. И в стриптиз-клубе я видела гораздо скромнее одетых девушек. На мне были духи, цепочки и сияние блёсток на прозрачной ткани.
– Это то, что надо! Пусть они все слюной захлебнутся, глядя на мою самку! – У Тэрна от самодовольства чуть лицо не треснуло. Его ухмылка говорила только об одном. – Я лучший Альфа для этой стаи. И не только для неё, правильно, Лирика?
– Несомненно.
Мой ответ полностью удовлетворил Тэрна. Он кивнул в сторону двери. Пропустил меня вперёд не для того, чтобы соблюсти этикет. Нет. Он желал полюбоваться на меня сзади.
А ещё оценить впечатление, которое я производила на окружающих. Когда мы выходили, уборщица поджала губы, повариха вылупила от молчаливого возмущения глаза, водитель опустил взгляд. Тэрн всё заметил и оскалился.
Он был счастлив. Альфа Серых шокировал и упивался возмущением, завистью, похотью в чужих глазах, направленных на меня. Это грело его эго, давало почувствовать свою власть над стаей, надо мной.
Муж буквально забросил меня в открытую машину. С его габаритами и мускулами это было легко сделать. И за бронированные ворота мы уже выезжали, сидя рядом. Тэрн в камуфляжном костюме, я, считай, что безо всего.
Мы медленно ехали по улицам. Когда людей и оборотней стало больше, Тэрн встал на ноги и, обнял меня за талию. Это вызвало бурю оваций с обеих сторон от дороги.
Безоборотные махали нам руками, крутили пальцем у виска. Несколько девушек шикнули на своих парней, когда те засмотрелись в мою сторону. Женщины смотрели с презрение, мужчины сально, исподтишка.
Двуликие из стаи чувствовали то же самое, хотя вели себя сдержаннее. Но ближе к центральной части Южного района, там, где оборотней было больше, всё было иначе.
Там на нас смотрели с напряжением. Я ловила на себе голодные опасные взгляды. Мне было невыносимо стыдно. То ли от сжирающего меня изнутри позора, то ли от прохлады вечернего воздуха, которому я противостояла почти голая, покрылась мурашками.
На руках приподнялись тонкие светлые волоски. Грудь заострилась пиками, грозя порвать тонкую ткань платья. Я была готова провалиться сквозь землю. Но если бы я дрогнула, если бы только посмела, Тэрн меня бы наказал.
Сейчас он повернул в мою сторону голову. Прищурился, следя за моим поведением. Почти попалась!
Собрав всю свою жажду жизни, я выпрямилась. Натянула на лицо маску высокомерия высшей пробы. Мазнула по мужу, который хищно прищурился в ответ. Ткнул пальцам под рёбра.
Под экзаменаторским взглядом мужа повернулась в сторону толпы. Машина начала разворачиваться в сторону Центрального района под контролем стаи Белых. Скользнула по стоящим на обочине и не поверила своим глазам.Даже дыхание не задержала. Я так научилась терпеть, что могла выдержать почти всё. Лишь бы выжить.
Среди людей и двуликих был незнакомец в чёрном. Рядом, словно чувствуя исходящую от мужчины силу, никто не решался встать. Это позволило увидеть его от кончиков безупречных модных ботинок до острого воротника рубашки.
Весь как ночь, только глаза голубые. Значит масть тёмная, как у меня. И сердце в галоп.
Незнакомец поймал меня взглядом. Сложил руки на груди. Набычился.
Оглядел меня сквозь ничего не скрывающее платье. Принял вызов.
Меня окатило стыдом от макушки до носочков переливающихся туфель.
Я дёрнулась, словно желая вырваться из захвата мужа, и он рассмеялся, как дождавшийся добычи хищник.
– Ты провинилась, Лирика. Будешь наказана.
От досады я прикусила губу и зыркнула туда, где стоял смутивший меня мужчина.
Его уже не было.
Антариум
Дальше я ехала с маской высокомерия на лице. Тэрн меня уже точно накажет. Теперь надо не нахватать нарядов вне очереди, как любит называть дополнительные истязания муж.
Мне захотелось прижать руку к шее, спастись от подкатывающего удушения. Но это могло спровоцировать его ярость. Поэтому я просто погрузилась внутрь себя. Застыла, высокомерной куклой.
Машина подъехала прямо к белоснежным ступеням дворца. Водитель открыл дверь перед Тэрном. Тот пружинисто выскочил и двинулся в сторону. Меня ждать не стал. Как обычно, я воспользовалась помощью шофёра.
Вокруг стояли оборотни. Все в приподнятом настроении. Мне было трудно определить принадлежность к стаям, но было ощущение, что Белые, Серые и Чёрные стоят вперемешку, размахивая блестящей мишурой.
У них было приподнятое настроение, но моё платье вызывало удивление. Я старалась не замечать похотливых взглядов молодняка, осуждающих зырканий волчиц, которые пихали своих парников вбок, отвлекая от обнажёнки.
Стараясь не привлекать к себе дополнительное внимание, я прошла в ту сторону, куда направился муж. Его затянутая в камуфляж бычья спина была хорошим ориентиром. Кто ещё мог явиться на мирную встречу в милитари?
А, точно! Его сыновья! Близнецы Шейд и Вейд в обычных костюмах, но сшитых из ткани хаки, вынырнули из-за колонны и двинулись к отцу. Они сильно вытянулись за лето. А в 17 лет это выглядит забавно.
Теперь они смотрели на меня не с презрением, говорящим «ты не наша мать и не достойна её памяти», и даже не «я бы вдул». Теперь у них в глазах была уверенная наглость «когда он тебя бросит, я трахну».
От упрямства подняла подбородок вверх. Повернулась, глядя в глаза Шейду. Он всегда был наглее, потому что первенец. Много желающих, недоносок. В очередь! Там уже все, от подручного Тэрна Хвира, до незнакомца из ТЦ.
В очередь, сукины дети! И вы там будете не в первом десятке. И не Хвир со всем его оружейным складом будет первым. Парень из ТЦ даст фору и ему, и этим недоноскам с острыми кадыками.
Но чем дольше я не увижу борьбу за меня после Тэрна, тем дольше проживу. Поэтому, влив всё своё презрение во взгляд, полоснула им Шейда. Он дёрнулся, словно ошпарившись, и отвернулся к отцу.
Молодец, наглый мальчик. Ты играешься, а я выживаю. Мы в разных весовых категориях. Ты за папкой, а я под ним. Хотя, ты тоже под ним, только в другом качестве. Научись огрызаться, иначе он порвёт тебе горло. Чтоб другие боялись.
С этой мыслью обошла по большой дуге семейство нашего Альфы. Я была его парой, но не входила в семью. Раньше я не знала, что так бывает. Шла замуж, а не в любовницы с меткой. Да. Когда-то была юна и глупа.
Но теперь я знала своё место и чувствовала призрак кнута между лопатками. Знала, чем дело кончится. Поймав кивок Тэрна, молча и быстро прошла вперёд.
Муж всегда меня «выпасал». Одевал, как шлюху и наслаждался впечатлением, которое я производила. А ещё моей реакцией. За стеснение или попытку прикрыть грудь наказывал.
А ещё, смотрел, нет ли опасности. Я словно разминировала для него проход. Сейчас было комбо: и шокировать, и посмотреть на уровень безопасности для себя и своих подросших щенков. Я спиной чувствовала его тяжёлый взгляд.
Шагнула к уходящей вправо мраморной лестнице с белоснежными перилами, но путь мне преградила пара оборотней. Они были в синих костюмах с белоснежными лацканами и значками охраны Белых, для тех, кто не догадался.
– Прошу через рамку.
Я оглянулась на Тэрна, и тот кивнул. Меня проводили в центр холла, где стояла огромная, похожая на свадебную, арка. Она была украшена цветами и гирляндами.
Как у нас.
Да что же сегодня всё так болезненно-то? И незнакомец по пути сюда, и это платье – кусок позора. И вот, теперь ещё воспоминание о последнем счастливом дне моей жизни. О начале рабства.
Спокойно, Дари, топай вперёд. Держи спину ровно.
Я шагнула под цветочный свод, и вокруг зазвенело. Передо мной снова вырос охранник.
– Пройдите, пожалуйста, ещё раз.
Я процокала обратно и снова вошла в арку. Звук повторился.
– Есть ли у вас с собой оружие? – уточнил оборотень из охраны Белых.
– Нет. На мне вообще мало что есть. Но звенят, я думаю, цепочки на платье. Они из серебра. На него рамки металлоискателей реагируют активнее, чем на железо, например.
– Можете снять цепочки? – спросил парень, стоящий возле арки.
Он сказал, и сразу же понял, что без украшений моё платье перестанет существовать. На его щеках появился румянец. Он переступил с ноги на ногу и сдвинулся от меня подальше.
– Если вы мне покажете пульт настройки, я помогу вам отрегулировать оборудование, чтобы не звенело на украшения. – Предложила я.
– А ключ от сокровищницы вам не надо дать? – Рассержено буркнул охранник.
– Тогда дайте девушку для досмотра, и я готова снимать при ней всё, что вы посчитаете подозрительным.
Охранник колебался. Ему было обидно, что голая девица, похожая на проститутку, разбирается в технике лучше, чем он. Он ни за что бы меня не пропустил, но сзади раздался уличный шум, который сменился рокотом множества голосов.
Нас тут же оттеснили вглубь холла. Тэрна с сыновьями, на которых рамка никак не среагировала, проводили к правой лестнице. Тяжёлый взгляд мужа буравил меня между лопатками.
Он винил меня за задержку. Но сказать этого вслух не мог. Во-первых, он сам нацепил на меня цепочки. А, во-вторых, скандал с парой бросил бы тень на его авторитет перед встречей трёх стай.
Напряжение буквально висело в воздухе. Я снимала цепочки с такой скоростью, как курсанты мужа разбирали автомат. Поворачивалась, со скоростью вентилятора. Поднимала руки, расставляла ноги, замирала в разных позах.
Охранница не успела договорить «свободны», я уже выскочила в холл, держа в руках злополучные цепочки. Прижав руками половинки платья, побежала на высоченных каблуках к лестнице. Думая, что смогу закрепить петельки по дороге в общий зал.
Но Тэрн удивил даже меня. Он решил наказать меня прямо здесь и сейчас. Вместо того чтобы помочь надеть серебряные петельки на пуговки с обеих сторон разреза, идущего от шеи до промежности, он вырвал цепочки из моих рук.
– Слушайся, и всё будет хорошо, – зло прошипел Тэрн.
Какая мерзость!
В зал я вошла прямая, как палка, изо всех сил прижимая опущенными по швам руками ткань платья. Зная, что хорошо не будет. И мои предположения подтвердились незамедлительно.
В противоположную дверь входил незнакомец в чёрном.