- -
- 100%
- +
И выкинуть тот горе – поводок,
Чтоб снова Макс с ним поигрался – в путь
Его любимой личности, чтоб мнуть
Немного символизма – между стен,
Что может он угадывать – тот рок,
Что сам меня привёл на тот – порог
От края вольной близости – ко сну,
Где мне сегодня тихо и – усну я
От равной атмосферы – по нутру.
Окликнул я мадам, чтобы – она
Взяла свой мир предания – для слов
И после мило ухмыльнулась – там,
Закрыв руками для того – лицо
И быстро убежала в риск – людей,
Что мило приютили там – ей мир
Свободы жалкой слабости – своей,
Что быть не может там со мной – увы.
Моё различье стало мне – под склад,
Внутри вопрос о мужестве – кто рад
Сегодня быть несчастным – на аду,
А кто, быть может, встал – на эпилог
Одной звезды оставленной – под мир,
Где я серьёзно думал, что влюбился,
Но сам любовь я потерял, а – хворь
Сгущалась странной маской – надо мной.
Пошёл домой и позвонил – соседу,
Я там сегодня выдал всё – как есть,
Я вынул так сигару между – линий
Вопросов ёмкой важности, чтоб мнить
Сегодня и доселе бизнесменом – лишь
Я внутрь прогнул реальности – мотор,
Чтоб жизни дать упорство и – огни,
Чтоб вытерпеть иллюзии – под дар
Моей моральной бытия – любви.
Адам сказал мне в счастье, что она
Сама пришла на этом часе – вдоль
Иллюзий мне китайских, чтобы там
Узнать кто я и выспросить – потом,
Откуда много пью внутри – я бед,
Откуда вызнал в правилах – за мир
Свой чёрный дар, как мести силуэт,
Наткнувшись самбо – на одну волну.
Накинув слепо удочку – под миф,
Что все мы можем думать – как одно,
Что будем бредить в спаянной – любви
Мы вечно, без которой – суждено
Нам выше этих страхов – подниматься,
А после в миг нести – судьбе под нос
И разный ветер в суматохе – лет,
Закрыв рукой тот стиль – автопортрет.
Я не был сам растерян, но спросил,
Когда она уйдёт, в каком – часу
И стал там караулить ей – свой мир,
Что всё хотел поговорить – от пут
Моей любви комичной, чтобы вновь
Не видом повторить – тот пьедестал
Вдвойне сатирикона, будто – стал
Я меньше квот под низменный – гранит.
Подняв ещё довольный склеп – идей,
Дожив в душе фатальностью – своей,
Как может самбоист угнать – тот мир
И выдать прозу в области – любви?
Как меньше стало мне – перенимать
То общество – затерянный вопрос,
Что там ещё и меченый – под стиль
Манерный воин в призраке – над ним.
Стою сегодня в сущности – в любви
И что-то внутрь обдумывать – готов,
Не верю в тон реальности, а – нить
Веду – от разночтений в разговорах,
А где-то Макс там бродит, как олень,
Как дикий зверь, что ходит – не один,
Но думает о разнице – тех длин
В моральной точке возраста – за ним.
Мой день не подошёл к концу, а – я
Искал глазами на крыльце – мадам,
Искал и думал в жизни, чтобы стиль
Моей любви – был робким для двоих,
А после – встретил меленький манер
И выше стал – под разницей в глазах,
Что мог я сам перевирать – свой хлам
Под ужас современности – бросать
В тот омут черт – ту форму от руин,
И медлить старой сказкой, где опять
Веду – ту роль образчика на явь,
Как волей по китайской – мостовой
Замял бы мир мой ветер – на губах,
Что стал причудой в странное – порой,
Он сам внутри мадам, откуда – боль
Пронзает чёрный омут – с головой
И выше кроет в страсти – между глаз.
Закрыл окно моральное, чтоб – я
Играл с той формой лирики – опять,
Вздохнул – от меры смертного угла
И нет мне риска думать, что и я
Сегодня пострадаю в жизни – лет
И стану бледной формулой – ответа
На мир несправедливости – грести —
Ту ветхость черт от женщины – расти,
Как хочет здесь она – умом согретая.
Так встретились мы вечером – под явь,
Достали зрелой точкой – до углов
Моральной тяги в зрелости – любви
И высшей формой по одной – идти
Курьёзом предназначенной – постели,
Что жив сегодня я в глазах – людей,
Особенно той женщины – последней,
Что выучит мой мир – оставив ей
И точку серой массы – между дел,
Как думать сможет на работе – для
Искусства странной бренности – угла,
Когда бы я напился – снова в жертве,
В которой превращаюсь – этим днём,
Стою напротив, пью и сам – не верю,
Что буду после для неё – огнём
На встрече лет – в обыденности всей.
Моя мечта сбылась и мы – подняли
Тот верх циничной надобности – черт,
Подняли – слой умеренной тоски,
Что нынче создаёт мне ток – в уме
Вопросов жадной близости, когда
Я вечно сам не вижу вдаль – людей,
Но думаю о бирже – каждый день,
Откуда буду получать – свой трос
На сердце этом, как железный камень,
В котором стынет общество – за медь,
Опробуя воздеть в глазах – и пакость,
От стен которой стал бы я – иметь
Ту миром предназначенную – гладкость,
В себе не изживаемую – толком,
А только по любви искать – иголку
Мне в стоге сена, чтобы – прикорнуть
На свете этом в муках, чтобы гнуть
И риск экономический – в штанах.
Мне был тот разговор, откуда сам
Я вышел снова самбоистом – дел,
Я стал уметь рассказывать – предел
Ответов сложных в мании – ко сну,
Где ближе там не вижу – снова рок,
Но думаю о женщинах, как мило
Мне станут верить дамы – по нутру,
Чтоб вечером не отбегать – за плут
Истерик старой фобии – к нутру.
Мы сблизились, но страхом – отогнать
Не мог сатирикон, а только – гладь
Искала старый полюс – от нутра
Моей свободы в серости – блистать,
Как мог и джентльмен – не передать
Свой риск внутри – оставить за прогресс
У женщин сложных – форму для ума
И сердце в неприглядности – добра,
Что стало там оно ужиться – в теле.
Визжать – за древним склепом наяву,
Играться с Максом – в странную потерю,
Что ей подсел на даму – и не свят,
Но в жизни по любви – уходит ряд
Моей истошной муки – погибать.
Запрячь коней мне было – по лицу,
Забыть о пьянстве в радости – вины,
Но вызнать сон реальный – потому,
Что сам оставил личности – химеру
Я в дом реальной страхами – любви,
Где сам – сатирикон в своей детали,
Что жмусь от непонятной глади – лиц,
Куда-то отражающей – тем вниз
Погоду – вдоль пропащего в судьбе.
Мы долго говорили, а Ли Мэй
Сегодня показалась мне – стройней,
Быть может, ближе в этом – наяву,
Что ждать не мог обыденность – уму,
А только льстил в последней – у её
Гордыне формы, что поднять смогу
Я вечный нрава – философский путь,
От заданного стройностью – истца
И там смогу я в жизни – обмануть
Ту редкость – по алмазной высоте,
Где будем мы блуждать – наедине
И странно выживать, закинув мост
На верный ход от Дерби – по нутру,
По терпкой глади старого – изыска,
Где я смогу угнаться – между дел
За ястребом, откуда бы – имел
Он мне сегодня лучшие – моря.
Надежда не ушла и было – в том
Мне пуще обещаний выть – потом,
Что дух сатиры пропитал – мой день
И стал я выгибать иллюзий – тени,
Стал думать и шутить о даме – той,
Она лишь ухмылялась – с головой,
Прошедшей от истерики – в любви
И стала там моей отныне – в мире,
Блуждая в сон прощального – вокруг,
Историей занятного – притока,
Что я ей был и – откровенный друг
И форма страсти в наглой – высоте,
Что мог я в вереницу – белой мглы
Один свой мир направить и – затем
Занять природный искус – понимая
О той любви капризной, будто знаю,
Что сам в судьбе несчастье – сохранил.
Несбыточные казни из умов
Немало бед, но много отголосков,
Быть может странно видела – мадам
На свете этом в множестве – вопросов,
Что общество не знает – не соврав,
Где был квадратный смысл, а где – его
Ступень – напротив казни выцветала,
Давая форму множества – за торг
Любви – по обоюдной ноше права.
Любила там Люси свой блеск – в глазах,
Любила кожу – в сумраке земном,
Но больше всех любила отчий – дом,
Где в Брисбене для этого – страдала
И выждав сотню лиц – по кругу лет
Искала внутрь – тот собранный портрет,
Чтоб вновь пойти ей в школу, чтобы жить
Одной в душе иллюзией – за правду.
Мечтая стать учёным – в срок любви,
Она искала мысли в тон – от ветра,
Искала, понимая, что не – шли
В её глаза – те росчерки чудес,
Что наглая брюнетка – между дел
Всё время там на сумраке – искала,
И пробуя свой мысленный – надзор
Имела честь в том сущность – показать.
А зверь в душе, как готика – крадётся,
Бежит – и вот уж нет пути назад,
Как ей минуло лет двенадцать – близко
И стало всё мерещиться, где – рад
Ей новый класс и сумрак – наготове,
Что день внутри обыденный – ножа,
Что холка сумасбродной воли – кожи,
Проложенная в метре слов – ежа.
Родители корили в каждый – повод
Ей сущность ту ослабленную – внутрь,
Любили страх и мелочность – от рожи,
В глазах которой путалось – соседство
Из ран былых, где нелюдью – была
Она одна и говорила – в чёрность,
Что бредила друзьями, как могла
И в том потом стремилась – укротить
В глазах и зверя – в сумраке пустом,
Намерением важным, чтоб – потом
Смотреть на поле внутренней – невежды
И ждать свой день и утро – на былом.
Но детские неврозы – не скостили
Тот утренний пейзаж, когда бы сам
Ей вдруг учитель показал – наивно,
Что будет строгой рамкой – выбирать
Ту волю софистической – души,
Потрогав мысль – за каждой переменой,
Дожав источник мудрости, чтоб жить
И звать один единственный – пример,
Когда бы в класс входила – непривычно
Она одна, раскинув много – холки,
Но выдержав лишь паузу – покрылась
Вся мелкой красной сыпью – от углов.
Смотрели все, а мысли в дар – несчастья
Смотрели внутрь, чтоб близкое – понять,
Играя в редкий дар – напротив счастья,
Где нет уже иллюзий, а – пожар
Ей кажется строением – из маски
Такой же первозданной – тишины,
Где сам урок прошёл, но нет вины,
Как дар внутри от взглядов – между слов.
Ей грезилось, что в мире – всё нетленно,
Что дух пути не разлучит – тот день,
А страх, как первозданная – примета
Ей будет дальше по судьбе – везти —
Тот мир – за обладанием из казни,
Куда смотрели все – вперёд от слов
За нынешним экзаменом, что в розни
Ты сам ему открыть глаза – готов.
Минул так месяц и почти – привычно
На небе нет ни облачка – кругом,
А лето и июль страдают – в птичках,
Что много слов там ищут – на поклон,
Где сами были близкие – ребята
Тем радостным моментам – в дар ещё,
Где жили между смыслов – на себе,
Почувствуя тот ветер – между ран.
На ум пришла идея здесь – сказать,
Что вышла к новой песне – атмосфера,
Что буду снова в личности – блистать
Я там на школьном вечере – под визг
Лампады рук и образов – пока лишь,
Исчезнув – слипнусь облаком внутри
И будут мне друзья – как этот лист
Такие в роль и слаженные – в отдых.
Так быстро после школы – я пошла
На вечер тот и диско, чтобы плыть
По ветру слабой вечности – в глазах
И робы – между правилом учесть,
Как снова мне родители там – высмеют
Противный ад – над пропастью идей,
В которых я и раб и внутрь – слепец
За нищей призмой призраков – в уме,
К которым славно ветром – привыкаю.
На вечере всё было очень – в раж
Спонтанно и наигранно, как в цвете
Реальной формы мира, чтобы – даже
Не скучно было детям в той – игре
Крутить и заводить романы, где
Те юноши, как слепни – малолетние
Косились – от потерянного взгляда
На роскошь тела в мирном – бытие.
Но было всё запретно – в этом сне,
А танцы задавали – атмосферу,
Давали ночи в выжженном – плато,
По верху от которого – никто
Не мог сегодня приготовить – рай
На умыслах проказы – современной,
Но выдохнуть тот смысл – наедине,
Что прочит славный юмор – на огне
И думает прожить – немного дважды.
Я быстро стала мальчикам – кивать,
Однако, притворившись там – усладой,
Тревожной цепью мнительных – углов,
За роскошью которых – я никто
И нет мне тела больше – в этом разуме,
Как просто танцевать, закинув мост
Под странный ветер мужества, где трос
Уже фартит мне в мудрости – ежа.
Я просто выгибалась так – жужжа,
Как муха в целом ряде острой – формы,
Как спелая Люси, что ходит – зря
По тонкому канату в смерти – лет,
И нет мне больше говорящей – пасти,
Откуда был бы раб мой – поглощён
Иллюзией, а может быть строщён
Глубокой раной в выемке – ножа.
Так Люси отдыхала, но не знала,
Что думали ребята в той – подсказке
От жизни в сон наивной, где и ток
Крадётся выждать сумерки – для нас,
Где стала им она – уже не томно
Противной казнью в пошлости – вести
Тот ритм фатальной мудрости, где рок —
Сегодня движет страстью – на огне.
Считали там Люси – одной и жертв
Насильников и страхов – между тленом,
Что город выносил так – каждый год,
Набив карманы трупами – под явь,
А после в Брисбен – смело прошагав
Там думал каждый ученик, что может
Он выть сегодня в присказке – души,
Что самый лучший в чести – астронавт.
Всё мерили и обсуждали – вровень,
Кто будет телом следующий, где
Маньяк захватит жертву – между стен
Своей любви дозорной, а – потом
Сойдёт и выжжет сердце – от потери
Своей стези беспомощной – надежды,
Что ближе нет ему – той формы глаз,
Что смертью видит каждого – из нас,
Он в том, перенимая боль – чудес.
Но школьники боялись там – не все,
Ходили мимо школы – мирно взяв
Свой внутренний портфель и – от того
Заглядывали в окна – между делом,
Кто там сидит и думает, где рябь
Искусственно ведёт свой выдох – глаз,
Что делаешь ты в обществе – родясь,
Что был сегодня исключён – из нас.
Из тех, в которых можешь – выбирать
И думать в этой притче – обо всех,
Из стен, в которых можешь – умирать,
Давая пользу людям, чтобы ржать
Над слабостью – в исчезнувшей грязи,
Над небом слов откормленного – эго,
Где выхлоп в каждой сказке – это мы,
Считающие скорбный день – за два.
Люси любила думать – о себе,
Но в этом подходила – осторожно,
Вниманием заняв свой дар – чудес
Из личности вопроса, чтобы взять
Там мел внутри случайности, когда
Ей школьный ветер – проводил допросы,
А власть души не подавала – руку,
Но куксилась – от судорог под жизнь.
Родители – не очень-то любили
Её игру под ветром – в этот вес
И снова вдаль устраивали – казни
В рассмотренном любви – одном прогрессе,
Где может быть была она – никем,
Но внутренне стремилась – угадать,
Кем станет в жизни будущего – сквозь
Отсыльный миф – под наглостью опять.
Рождение за смертью – превзошло
Все нынешние робы вдаль – сомнений,
Она движением глаз – открыв поток
Забыла страх и выемку – от строк,
В которых там вела дневник – скупой,
В котором мило проводила – тернии,
Что любит лишь то качество – причин,
Где взять не может высмотренный – яд,
А только бредит кознями – под жизнь,
Карающую ей тот мир – подряд
На мелком превосходстве злой – судьбы,
Что там её не обходила – в страсти,
А только страх с неврозом – выводил
Моральный путь оттенкам – наготове,
Чтоб близостью искать – такое горе
И внутренне кричать – уже совсем.
Не выросшая фея внутрь – любви,
Не зная части сердца – между ленью,
Нашла она отдушину – под жизнью
И стала грезить в памяти – на страх
Своей любви сознательной – сказать,
Что много было приключений – летних,
Что странный вид ей проводил – нутром
Тот зверь в глазах оказии – за смысл.
Но мысли всё блуждали и – потом,
Нажав на потуг откровений – взять,
Нашли тот юмор в личности, когда
Ужимки стали вредностью – от ада,
В котором страхи размещались – ей
Внутри коробки смерти – от ролей
И прятали тот фатум – между лиц
Искусственной болезни, чтобы слиться
С тем обществом, где Брисбен – подошёл
И стал сегодня – мучимой прохладой,
Такой скупой и ненадёжной – платой,
Не выдержав ту сущность – на укор,
Что может и Люси забыть – тот спор,
Чтоб жить внутри страдания – посильно,
Но бредить казнью многих, как, увы,
Все делали на свете этом – мирно.
Так Дарио и Ален – говорили ей,
Что нет на свете мудрости – в глазах
Вопросов женских, чтобы предложить
Им качество серьёзности – ожить,
А просто звать прелюдию – под сон
Не меркнущего общества, где стало
Им плохо видно в форме – от души,
Что дети все на свете – могут жить
Как сами там хотят – минуя правило.
По строгости Люси – была больна
Своей харизмой тонкого – крыла,
Той формулой не выращенной – вновь
По кругу символизма – где любовь —
Такая же – оценщица из жизни
Страданий – от предательства друзей,
От тонких граней юности – в глазах,
Что можно быть обидчивой, где страх
Уносит форму имени – с собой.
Так после вечеринки в том – Люси
Поехала вдруг в центр огромный – за
Любовью – под маститой гранью черт
Её второй наивности – быть зрелой
В том возрасте, где страсти там и – нет,
А только дух реальности – простит
Ей формы слов по женскому – чутью,
Что ближе стала в городе – к ручью
Особой воли – между глаз харизмы.
Походы в магазинах – были там
Минутной славной с маленькой – игры,
С которой нужно было бы – отдать
И много денег в принципе – сегодня,
Но близкий ветер будоражил – кровь,
Искал вопросы мужества, чтоб дать
Ей новый фатум в мире, где бежать
От козней сможет и сама – в себе.
Под вечер стало холодать и – вот
Пошла Люси в кафе на этом – в час,
Когда уж начинало там – темнеть
И листья налились под жёлтый – глаз
Фонариков – в маститом цвете лет
На улице, в которой нет из – грёз
Фантазий больше укрощать – их вес,
И думая, прожить тот путь – в обход.
Несбыточные казни – не сбылись,
Не спели в том фатальности – приют,
А медленно дошли до слуха, как
Реальность повернулась им – в умах
И был в том входе – чёрный аппарат,
Что гложет миф в искусстве, где ещё
Ты должен быть наверное – богат,
Но выеден наценкой – во стократ
Над памятью из холки – магазинов,
Над бледностью лица, когда бы сам
Ты шёл по тротуару следом – льдины
И думал в прошлом имени, что там
Идёт внутри гроза – за перерывом
И стонет вечной памятью – твой раб,
Что смог сегодня будоражить – мило
Ту душу в формах – необъятных ран.
Потом мы сели на такси и – вот
Уже приездом в доме – заберёт
Свой потуг счастья – милый астроном,
Что космос совершил сегодня – ход,
Подняв один изысканный – манер,
Что мог бы вылить страхом – он укор,
Но всё лишь удалось, а приговор —
Не сбылся в мелкой впадине – миров.
На следующий день узнала – Люси,
Что в школе – над которой в тон игры
Держала слой обиды – был пожар
И сном поеден он до пылкой – тьмы,
Что ей придётся вновь ходить – теперь
В другую школу – вдалеке от дома,
Что пролегает между стройных – дел,
Так километра на три – для проблем
По строгости дворов и – между слов.