Пьедестал для европейских снов – о нас

Типичная консоль седобородой –

тени мира

Не знаешь, как типичное сложить

В ответ такой породистой – души,

Где сам седобородый – идеал

И стал уже приклеенным – давно

Ты мне внутри лекалом, что – одно

И то же веет – в уровнях тревог,

Не сразу застревая в масках – Бога

Над противолежащей долей – лет.

Одна не знаю, что таить – в ответ

На этой фразе – будто бы больна

Уже сегодня – в капельке вина,

Что жду притворно напоследок – мира

Я только тени или вдаль – прикрыв

Там буду дёргать общество – закрыв

Им строгий в том куплет – для одного

Сегодня пьедестала формы – мира.

Он знает, что есть «плохо» – для меня,

Что внутрь корит последнего – упрёка

Мне это поле идеалов – долго,

Как созданное солнце возле – дня

Другой любви в особой чести – грёз,

Где славно Петербург – уже отнёс

Там маски старой башни – на кону

И ждёт свой дух – по европейской воле,

Покрыв этюд формальности – внутри,

В глазах не зажимая строгий – стиль,

Как готика мне сможет – говорить

Над мерой объективности – недели,

Но также видеть серый плен – чудес,

Где ты – седобородый, как – отвес

На множестве спонтанного – руля

Мне машешь формой мужества – клеймя

Своё доселе прошлое, чтоб – путь

Прожил сегодня имя или – взял

За платой повседневности – тот рок,

А может стилем малое – в глазах,

Одно любви строение – прожить

Свой мир теней, а может – уголок

В другой Европе, чтобы – подвести

Там кущи целой вотчины – расти

И русский стиль по мере – понимать.

Как малая консоль в твоей – руке,

Как маска ближе общества – в строке,

Чтоб стал ты больше чувства, а года

Тебе сегодня стали бы – виной -

Непрошеной, но может – былиной

Внутри задетой миром – на конвой

Проблемы страхов, чтобы – говорить,

Что ты не ищешь тени – по любви.

Завязанный череп

Быстрый поезд умчался поэтом – давно

На прибрежный ответ, отвлекая – вину,

Бледным шорохом воли – куда суждено

Завести – эту явную миром любовь,

Где уже ты горишь, как себе – на неделе

Непосредственный мир уникального – рока

Или долга – прожить эту жизни печаль,

Наслаждаясь там черепом мира – в углу.

Снова машет сегодня, забыв – потому

Серый вор – сколько смерти ещё зарядил

Он в глазах этой древности – словно следил

В занимаемой чести – за внутренней раной,

Что играя мы стали бы – множить себе -

Эту долю в чертах, как сегодня – программой

Уличать обстоятельство или – хотеть

Разбирать постоянное смерти – клеймо,

Что устало оно мне на имя – под ветвь

Злобной боли и смотрит, что всё – решено

Там на поезде мира, как стало – давно

В привилегии тонко на том – отвечать.

Будто русскому духу там манит – печаль

И на твёрдой основе не выжжено – миром

Долгой формы руки – светом слабая грудь,

Где-то в образах счастья, чтоб верхом – загнуть

Утопический мир – по обученной силе.

Завяжу этим череп на новой – строке,

Чтобы письмами было о чём – отвечать

На кордоне из бледного общества – мчать

Мне крутое, последнее в мире – письмо,

Или думая – выделить странный ответ

На судьбе привереды, откуда бы – такт

Стал, как мышь – под капризами, чтобы её

Мне глаза – понимающе видели ладан,

А потом – снова сели по миру в купе,

Чтобы ладить с серьёзностью или – просить

Жадный свет беспризорной на теле – любви,

Где-то сердцем природного образа – ближе,

Где-то ниже и ниже такой вот – строки,

Чтобы страхом уму – показалось ровнее -

Это чувство – за поездом, что не пойму

Я внутри, словно душу – завязанный свет.

Он астральной минутой в уме – подошёл

И как будто не будет уже – наготове -

Видеть пройденный облик, но также – иметь

Вид в себе удручённый, а может – и смерть.

Там в сердцах завяжу этим видом – глаза,

Где и череп не любит сегодня – поклон,

Он скитается обликом сердца – на два

Этим мужеству близких, играющих – слова,

И быть может, в душе ты имеешь – поток,

За которым оценкой ты также – умел

Быть сегодня наивностью, чтобы хотеть

Завязать мир, как череп – на долгую смерть.

Модели судьбы на чувствах –

поэта

В моделях неявного чувства – иду

И мне занимает тот воздух – порог

На встрече далёкого облика – мир,

Как будто он белый и в образах – лир

Не сдался от плена такой – суеты,

Где мир человеческий или – черты

Устало сквозили, подняв – на поклон

Там серостью общего вида – судьбу.

В морали бессмысленной боли – себе,

В затратах подземного слоя – чудес,

Где дух психоделики стонет – по ним

И выше на чувствах бежишь, как каприз

Ты снова и снова, но манит – под стиль

То внутрь повторение – вдаль по клейму,

Что в чувствах поэта сегодня – приму

Ту давнюю сердцем над жалостью – света

Таблетку, как буду в судьбе – понимать

И это устройство от чувства – доселе,

Что можно за серый асфальт – не цеплять

То многое в личности, где – надоели

Мы сами себе, но погложем – судьбой

И время – на происке лучшего чуда,

А может и чувства, как станешь – собой

Ты в личности прошлой, но снова живой.

Когда бы в Москве ты уже – перенял

Мой мысленный образ – за старым умом,

Когда ты не любишь оценкой – меня

Под вид европейский и в целом – к любви

Уже не прикажешь искать – берега

Под кущей протёртого облика – вниз,

Но будешь себе психоделикой – мнить

Заветное творчество в свете – манить

Особенный стиль для такого – поэта.

Как будто бы чувства струятся – тебе

На меленькой области мира – в руках,

Как будто ты стал не таким – в облаках,

Но жив в привидении, чтобы – вести

То миром пути проявление – грёз,

Как снова Москва мне летает, а – путь

Не любит в чутье привилегий – порог,

Но новую образом смысла – судьбу.

Она мне прикинула счастьем – фарфор,

Одна постаралась ужаться – на визг

Искусства доселе незримого – вниз,

Чтоб больше и больше уже – привыкать

К рассеянной гладкости мира – лететь

Под сон ноября или в метре – почти,

К себе поднимая ту честность – иметь

И право, но думать, что малому – смерть

Не ищет в глазах отражение – или

Не любит уже упрочнённый – мотив,

Но сладит в чутье провидения – времени,

Как только за городом стынет – почти

Твой новый поэт или рамка – за смыслом,

Где пишет он снова и ищет – поток

Сегодня реальности формы – за торгом

Такой удивительной близости – слов.

Часовому свет – вина сегодня

в прошлом

Английский часовой, что обошёл

Мне вниз любви предание – стоит

И держит внутрь привычку – говорить

То звуки – от плохой любви на бриз,

То общество притворное – когда б

Устало время в личности – почти -

Ты снова выше мне в такой – любви

К вине привычной обликом – той лени.

Вина на прошлом видит и – манит

Тот день, а может признаком – ведёт

Свой мир последний, чтобы – для того

Ты стал уже гротескнее – вокруг

Всеядной плоти мудрости – в тисках,

А может в прошлом мира – в облаках

Настиг по часовому склепу – рой

Фантазий бурных в счастье – за собой.

Опять лежишь и форма – не твоя,

Она внутри – английский неба щит,

Она не тронет облик – как второй

Песок любви особенности – в мире,

Но сам ты – часовой, чтобы вести

Внутри природы свежий – разговор

И всё стоять на этом – позади,

Чтоб выключить превратный неба взор.

Закрыл глаза и стало вдруг – темно,

А готика пронзила светлый – яд

В руках твоей презрительной – игры,

Где видишь ты немало тучных – лет

На людях, от которых – не больны

Мы в жилах этой поздней – мостовой,

Где стали снова в русском – на огне

Сегодня жить участии – с судьбой,

А после говорить, что стали – в ряд

Стоять – напротив смерти по рукам

И видеть дух английский – по бокам,

Что свит он меньшей робой – вдалеке,

Но ищет мир потребности – в строке

И машет только лучшему – на вой

Таких вот слов – иллюзий, где конвой -

Лишь только польза времени – в строке.

Вина не любит масок – между тем

Сегодня или в прошлом, чтобы – вдаль

Ты видел различительный – предел

Над тоненькой потребностью – уметь

Её в душе прикинуть – будто смерть

Не стала больше болью, а – покой

Нам только снился в истинах – рукой,

Где светлый мир сегодня – наводил.

Опять обжит и он, но по судьбе

Ты выше стать не можешь – на себе,

Ты вывел плотной манией – ту нить,

Где сам, как часовой уводишь – прыть,

Нагнувшись – по особому клейму,

Где дух английский слову – не провёл

Там день пустой, разбивчивой – слезы,

Но выманил так личностью – порой,

Что вновь стоишь ты телом – под черты.

Отнимает сумерки на надгробье –

ложь

Отнимаешь черты не такой – красоты,

На расцвеченной области возле – ума,

Чтобы ночью искать отражение – волн,

Подсобравшись за плотностью – нового дня,

Между тысячей ликов и может – внутри

Между болью из общества, где подвели

Мы сегодня плохое рождение – вниз,

От которой устали бы множить – дожди.

Словно серый фаянс или памяти – бег,

Точно слово в тоске уникальное – в берег,

От твоей простоты не сегодня – стоять

Мне на кладбище мира и – что-то читать,

Что отнял ты внутри – не такой унисон

Между ложью в надгробье, откуда дожди

Снова стают в критичности – видеть поклон

И нести упрощённое озеро – в вечность.

Прыгну снова в него, чтобы мир – перебрать

И закрыть удивительный облик – в чутье,

Где и сам ты уже отнимаешь – поклон

Мне на сумерках прошлого – будто ушли,

Мы, глотая там – пасмурный берег ума

О любви настоящей, но всё же – себе

Ты не будешь в чутье доверять, а – года

В расстановке оттёртого времени – зла

Стали ношеной робой и стилем – зари

Между личностью внутренне брошенной, но,

Как и я, говорю всё сегодня – внутри -

Отнимая в надгробье обыденной – кожи

Эту нить акварельной потребности – вдаль,

Но никто никому здесь не должен, увы,

Где стоишь на надгробье, умея – подать

Иллюзорное общество – словно бы Богу

Ты прошёл мне сегодня и стало – светло

Между признаком мысли, откуда немея

Ты постиг и другое под сон – ремесло,

Но не просишь уже удивительный – берег

На кону этой липкой реальности – мне,

Где гранит обвивает противные – тени,

Он уже напророчил там гущу – миров

И не водит пустое в глазах – для меня.

Просто сам постарел ты, меняя окно

На любви европейского уровня – зрения,

Но стоишь, как сегодня и выше – мне тот

Кто не любит фамильное образом – лет,

Но во лжи повторяет любви – этим рок,

Он повсюду и знает приличие – времени,

Где-то в сумерках там на надгробье – сложив

Мир другой, чтобы слову внутри – дорожить.

Устрашает ли мгновение идти?

Ты устрашаешь волей – для того,

Чтоб снова под мгновением – идти

И, думая просить уже – поклон

Над мерой пережитков – по любви,

Как сложен был тебе – уже прогресс,

Как спаяны мы оба – между тел,

Что мучим формой обликов – души

Там пройденный ответ – судьбе назло.

Но снова устрашаешь ты – в ответ

Мне будущее в числах – за окном,

Ты стал, как европейский – силуэт,

Играя в пользе мира – мне потом,

И словно выгибая часть – души -

Ты будешь мелом в спаянный – мотив,

В котором стало править – на тиши

Там общество пронзённое – под крик.

Где снова мы пронзили следом – ад

Над новым светом образа – души,

Где ветхий стилем не корит – закат,

Но думает понять тот свет – внутри,

А следом только тянет – синева

Мне небо – по заброшенному дню,

Где видел он закатом ту – зарю

И вид тоски – уже тому не брошенный.

Простил свой вид напротив – на кону

Мне ветер возле улицы – твоей,

А ты напился снова – через край

Поэзии густой, что были – мы -

Такой плохой приметой – по губам,

Что стих твой европейский – идеал,

Ведь может дать немного, но по мне

Проедет сложной манией – во сне.

Что были мы зеркальные – под дни

Особой воли важности – понять -

То общество здесь русское – внутри

И опыт мира, чтобы – говорить

На разных языках культуры – в свет,

Где стиль твоей изжитой – пелены

Не носит ветер внутренней – вины,

Но ищет день уже тому – допрошенный.

Ты снова устрашил в себе – покой,

Что можешь здесь по воле – перейти

Дорогу мне в обычности – пустого

И летнего притворства – позади

Второй себе оценки, чтобы – стиль

Стал медленной обычной – синевой

И выменял там разницу – под вой

Капризности – внутри особой лжи.

Мёртвый блог по пережиткам

блага

В компьютерной, как воля потому

Сегодня благом мира – мне игре

Ты ходишь, где и воин и – герой,

Но внутрь по пережитку – на себе

Устал, как мёртвый исподволь – пути,

Один уже остаток – не дойти

До поздней ноши обликов – туда,

Где стали риском мы играть – года.

Играем в пережитках смелой – тьмы

Там роль внутри предания – уйти

От созданного блага – внутрь ролей

И слабой тишины – от тополей,

Как видит русский сложное – в глазах

И в том не замечает этим – страх,

Что в почках набухает – от дождя

И здравствует по мере – как по тени.

В компьютерной игре – стремглав уму,

Подняв там ровный свет – и тенету,

Чтоб стать уже пронзённой – высотой

И волей в смыслах лучшего – судьбой,

Где мёртвый ты, как блогер – на уме,

Не пишешь, но коришь сегодня – мне

Тот воздух по потребности – уметь

Уладить полный светоч мира – в квит.

На мёртвом поле жизни – напишу

Там вид тоски, как блог и – наяву

Я жизни этот образ – распущу,

Чтоб вдеть края особенной – приметы

В свою петлю, что мало – под пустым

Мне образом играет – снова мир,

Ведь он не верит прошлому, а – ты

Не знаешь больше чувства – за умы.

Где блог – тебе и благо и резон,

Но в каждой капле пота – есть позор,

Он также в букве словом – подманит,

Чтоб выключить ту ярости – мораль

На каждом дне, и в этом – сохранить

Последний светоч мира – через край,

Что можно больше по любви – иметь

Сегодня долгой воли – будто в жизнь

Тянуть там ношу разную, где – я

Не буду больше думать – о тебе,

Не буду в мёртвом поле – говорить,

Но стилем привилегий – сохраню

Свои глаза, как правило – под толк

Сегодня социальной степи – после

Внутри объёмной силы – говорить,

Чтоб там на благо общества – парить.

Пером внушает оттепель –

свою природу

Ты сам мне не умеешь – говорить,

Но снова так ведёшь глазами – лихо,

Что может замирает в тени – нить

Искусственного возраста – с тобой,

Когда в душе природа – не манит,

Но думает – посеребрив там возраст,

Что сам ты стал писателем – назло

В своей превратной оттепели – черт.

Купил манерный овод – между скал

И там ты дом купил, а может – около

Купил себе и совести – клеймо,

Где долго будешь в числах – говорить

О пользе европейской формы – длин,

Где сам страдаешь, но уже ты – холост,

Наевшись толщи льда и – новостей

В сподручной неге опыта – под дверь.

Она теперь открыта, чтобы – врать,

Что внутренне ты стал, как – европеец,

Но сам живёшь, как русский и – твои

Приметы взгляда – не куют твой мир,

Но трогают там звон – особой роли,

Где ты устал бы думать, как нечестно

Ты выбыл из повторной мне – игры

В манере думать больше, чем ты сам.

Умеешь лихо чувствовать – вопрос,

Но вздох усов – не будоражит ливни,

Он только может спрашивать – итог

Твоей всемирной схватки, где – одни

Мы стали всё же ночью, что – нетленно

Ты вдаль уносишь чувство – однородно

И будешь говорить – так современно,

Что хочет каждый думать – этим вбок.

Надмение не обошло – под вечность,

Но вышло мне песком, читая – встречи,

Где жду я верхний палубы – источник,

Набрав там в путь воды или – немея,

Где вылит мой обычности – приёмник

Внутри руки, как заправляю – томно

Ответ – под привидения, что – стало

Там думать мне природой – всё больней.

В ответ куплю я дом или – примету,

Где выше стало общество – умнее,

А может выдыхало в солнце – ливни,

И думая – крошило ад земной,

Что стало мне перо – тому милее

И может потеплело в сонмах – рода

За новым откровением быть – злее

Там в вычурности имени – под торг.

Где я писатель детективов – равный

Иль слаженный итог своей – могилы,

Не жду тот рок от духа – по Европе,

Но вылью солнце мудрости – в поток

Той старой воли притчи – на обеде,

Где сам налью себе сегодня – мысли,

Как вишни в обозначенном – соседе,

Всё думая, как в личности – пророк.

Искажаешь ли мечту – пустого

блага?

Искажаешь сегодня – по французским полям

Ты надмение в точности – думать опять

Мне пустое предание или же – врать,

Что учёл этим благо, обдумав – кровать,

Как скрипит эта полость – и диктует огни,

Как не нужно там думать, но важно – идти

По внутри колее – исчезающих скал,

Чтобы снова в глазах там увидеть – себя

Или может узнать этим утром – меня,

Напоследок критичности нового – дня,

Что пустое ли место не учит – ответ,

Ну а ты искажаешь в себе – этим цели.

После вечности долгой среды – на любви,

Собирая конфетками мысли – в асфальт,

Но не думая правом в судьбе – до игры,

Что прошла под Парижем и стала, увы,

Как посмертное тождество или – ладонь

Мне, ища этот круг повторений – иметь

Только древнее общество, где – под умом

Мы не будем болеть, исчезая – потом.

То сегодня ты сам исказил бы – печаль,

Ну а завтра ты держишь в глазах – наяву

Это время и галстук, как бледное – снам

Умозрение верности, чтобы – молчать

О семье или в прошлом уже – потому -

О строении большего чувства – на смерть,

Где внутри по французским полям – обойду

Я твой возраст, а может уже – акварель.

Ей не буду греметь и в печали – искать

Этим утром – простое видение врозь,

Что забыл ты мне белое в сути – перо

И не любишь сегодня свой ад – под нутром.

Ты устал, ну а ночи в песке – под итог

Рассказали, как думают нынче – в пороге

Эти формы в ночи откровением – вдаль,

Чтобы мысли мои содержались – в итоге

И не думали больше, что сам – захотел

Ты вести свой манер – европейской души

По полям, от которых ты жил бы – и врал,

Что мечтаешь иллюзию вытянуть – лжи

На такое в себе расстояние – скал,

Чтобы люди любили уже – не тебя,

Но внутри – твой итог и манерное вдаль

Между личности прошлой, откуда пустил

Ты на ветер и ношу в пути – дураков,

Не умея играть там в примерное – лишь,

Ты идёшь между стаей противных – волков

И меняешь сам противо след – на детали.

Искажаешь мечту, но смотря – в пустоту

Ты не носишь в нутро – управление ради

Той иллюзии вечности, что не – дано

Здесь тебе породнить этот мир – на итог

Или новый вопрос, что уже – по сему

Ты обыщешь обыденный опыта – стаи

Мне судьбы современный манер и – порок,

Чтобы видеть «французские булки» – на срок.

Гневный каратель мечты

одиночества

Караешь ночью образ – без себя,

А может без любви, где облетели

Мне новые возможности – вослед

Такой вот ноши данности – к любви,

Что мне она, как статуя – застыла

И смотрит одинокой, новой – ленью,

Что живо всё в реальности – от меры

В тебе одном и может – позади.

Но сам ты стал карателем – по мере

Своей свободы думать, словно смерив

Ты выше любишь или – одиноко -

Там словом отвечаешь мне – в тупик

Такого же предчувствия – за ложью,

Что будешь уходить сегодня – долго

По смыслам от Европы или – стянешь

Ей новый юмор – на придворный век.

Он также серый оттиск – на манере

Твоей мечты – не верить в привидение,

Но выплюнуть там разницы – по срокам,

Где жил ты сам и будоражил – мир,

В одной руке сжимая – тонны счёта,

В другой – себе под миром изъявление,

Что можешь больше думать – одиноко

Ты в серости покоем – без любви.

Когда бы оттиск мира – для предела

Мне думал жизни проводить – на мерах

Свой вычурности долгий ад – напротив

Такой игры, что невозможен бег

Внутри природы области – иллюзий,

Внутри прямого чувства, что – воспето

Там только ролью большее – для сердца

И знать не может выше – по тебе

Весь мир, как обнаруженный источник,

Что очень хорошеет в квази – толках,

Но ты его не видишь – только ночи

Устало вышли к сумеркам – зари,

Где стал ты – одиночеством на плахе

И медной формой бытия – без права

Иметь сегодня долгий мир – управу

На тоненькой потребности – везде,

Где будит часть иллюзии – укромно

Мне новый вид интеллигентной – робы,

А ты стоишь в железной маске – роли

И сам себе не мучаешь – завет,

Что стал бы идеальностью – ты выше

Той страсти – между страхов и манеры,

Когда бы дух Европы там – не мерил

Свой жизни дар и опыт – как секрет.

Но вдаль ты не посмотришь, а – убого

Там выйдет всё – причаленная строго

Мне маска субъективного – бессилия,

Где ты один и ночь внутри, как – бред

Идёт и не касается там – счастья,

Во сне не задвигая волей – плахи,

Но сделав сонный флирт – вокруг итога -

Твоей ментальной совестью – побед,

Что выше всё и выше стало – к миру

Там делать формой общества – упруго

Внутри – интеллигентное начало

За древней ношей близости – от лет.

Оно теперь, как гнев внутри – причины

И ветхий мир карателя – в мужчине,

Не носит вид потерянного – риска,

Но воет одиноким волком – близко,

Поддав себе оценкой – только воду

Напротив белой сущности – изысков,

Как хочешь ты блестеть сегодня – в моде

И быть там одиноким – между черт,

Как волей встрепенул – одни укоры

Ты сам себе и видишь – этим воздух

Внутри ночного опыта – быть строго

Ещё и в стиле – европейцем рока.

Демократичный блик – исчез ли

счастья миг?