Союз нерушимый: между двух геополитических катастроф. Материалы научной конференции, посвящённой 100-летию образования СССР

© Общероссийская общественная организация «Российские учёные социалистической ориентации» (РУСО), 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

В.Я. Гросул член Президиума Центрального совета РУСО, доктор исторических наук, профессор

Внешние и внутренние причины разрушения СССР

18 августа 1991 я вернулся из отпуска в Москву, а рано утром следующего дня из окна своего дома я увидел, что по улицам Москвы двигаются танки. Начинались события, которые стали решающими в разрушении Советского Союза. Для меня они были полнейшей неожиданностью, хотя негативные процессы в стране, конечно, требовали решительных действий с целью сохранения единого государства. Страна явно катилась в пропасть и это понимали многие. Разрушение советской политической системы уже началось. Это выразилось и в создании системы президентства, как на уровне всей страны, так и союзных республик. И, конечно, в отмене 6-й статьи Конституции, предусматривавшей руководящую роль партии, и по ряду других установлений структурного характера. Я лично еще в 1988 г. пришел к выводу о необходимости снятия Горбачева, поскольку уже тогда разобрался в том, что он и А.Н. Яковлев сознательно возбуждают националистические движения на окраинах, которые неминуемо вели к распаду. Остановить распад можно было только путем смены руководства страны в лице Горбачева. Поэтому создание Государственного Комитета по чрезвычайному положению, который фактически отстранил Горбачева мне казалось правильным решением.

Днем того же 19 августа я поехал в журнал «Политическое самообразование» отвозить свою статью и передал ее там сотруднику этого журнала по фамилии Гельбух. Мы с ним, естественно, переговорили о последних событиях и на обратом пути в переходе метро я увидел женщин, распространявших листовки в поддержку Ельцина и направленные против ГКЧП. Прошло всего лишь полдня, а такие листовки уже были отпечатаны. «Значит они все знали» – мелькнуло у меня в голове. Я поменял маршрут своего передвижения и поднялся наверх на улицу Горького из метро Пушкинская. Там увидел танки и на них танкистов, мирно беседующих с какими-то молодыми людьми. Подошел поближе к танкам и прислушался к их разговорам. Молодые люди убеждали танкистов не выполнять приказов ГКЧП. Я еще больше уверился в том, что сторонники Ельцина все знали заранее и вели дело к ликвидации намеченной акции.

Приехав домой я позвонил в Черёмушкинский райком, в состав которого был избран в декабре 1990 г. Нашел нашего куратора и, естественно, спросил какие будут установки. Но работник райкома меня заверил в том, чтобы я не беспокоился. Назначено заседание съезда народных депутатов СССР и он, дескать, все решит. Но это заседание была назначено А.И. Лукьяновым через пять дней. Почему не в тот же день? Ведь события в стране носили чрезвычайный характер. Ответа на этот вопрос я не получил по сей день. Хотя лет через 10, когда в журнале «Политическое просвещение» был проведен узкий круглый стол и выступал А.И. Лукьянов, я порывался задать ему этот вопрос, но не задал, поскольку видел, что он плохо себя чувствовал и этот вопрос мог быть им расценен чуть ли не как провокационный. Факт остается фактом. В августе 1991 г. по Советскому Союзу был нанесен смертельный удар, и он фактически перестал существовать. Что было потом, это все производное. Почему же советский народ не защитил свою страну? Этот вопрос с тех пор ставился неоднократно и однозначного ответа с тех пор все-таки не дано. Но давно подчеркивается, что разрушение СССР стало результатом действий внешних и внутренних антисоциалистических сил[1].

Чтобы конкретно ответить на этот вопрос необходимо разобраться в том, что произошло и задуматься над той ролью, которую Советский Союз играл в мировой истории. Старая, императорская Россия просуществовала до 1917 г. У этой страны, самой большой по территории на земном шаре, были свои особенности, свои преимущества и недостатки. Когда-то историк П. Милюков, больше известный как лидер партии кадетов, уже находясь в эмиграции, подчеркнул, что к основной русской особенности он относит слабость сцепления и цементирования частей, составляющих социальный агрегат. Эта особенность, по его мнению, проходила красной нитью через все стороны исторического процесса – политическую, социальную интеллектуальную и национальную[2].

Дореволюционная Россия, действительно, была чрезвычайно разногеографична, разнонациональна и разноконфессиональна, не говоря уже о ряде других ее особенностей, в том числе и социального характера, чтобы можно было ею управлять без учета этих особенностей. Россия – это страна-континент. Управлять такой страной было очень нелегко. Ей нужна была особая идея сцепления, кардинально отличная от многих других стран, и сама ее история подвела к необходимости выработки такой идеи, идеи по существу космической. Нужно было умело сочетать сильную централизацию с учетом значительных местных особенностей. Некогда близкий к декабристам, а затем один из руководителей III Отделения, то есть тайной полиции Л.В. Дубельт писал в своей записной книжке: «Россию можно сравнить с арлекинским платьем, лоскутки которого сшиты одною ниткою, – и славно и красиво держатся. Эта нитка есть самодержавие. Выдерни и платье распадется»[3].

В Основных государственных законах Российской империи от апреля 1906 г., в их 4-й статье провозглашалось, что императору принадлежит верховная самодержавная власть. Вообще, на императорскую семью работало два миллиона удельных крестьян, ее обслуживало специальное Министерство двора, ей принадлежали разного рода естественные монополии и прочие блага, Тем не менее, великие князья, пользуясь своим положением, считались самыми крупными взяточниками, беря взятки в особо крупных размерах. Как подчеркивается в литературе, великие князья сделали для дискредитации российской монархии больше, чем большевики и либералы – вместе взятые[4]. Но, самое главное, самодержавие стало тормозом развития страны. Оно было неспособно решить важнейшие вопросы того времени – аграрный, рабочий, национальный, внутри- и внешнеполитический. Более того, в начале ХХ в. самодержавие оказалось анахронизмом. Против императора Николая II выступили даже многие монархисты. Самодержавие, действительно, «выдернули» и страна стала распадаться. Это стало заметно невооруженным взглядом уже через несколько месяцев после Февральской революции.

Собрали страну заново большевики во главе с Лениным. Интересно, что, когда генерал А.А. Брусилов выехал на лечение за границу, и белые эмигранты пришли к нему и стали обвинять в сотрудничестве с большевиками, то старый генерал им ответил одной фразой: «Они воссоздали великую страну, а что сделали вы?». Большевики предложили новую рецептуру для тогдашней России. Они понимали, что подлинная демократия – это органическое сочетание демократии социальной с демократией политической. К этой мысли пришел еще А.И. Герцен. Более того, большевики понимали преимущественное значение социальной демократии по сравнению с демократией политической. Ибо социальная демократия – это набор социальных прав и их гарантий, направленных прежде всего на улучшение реального положения простого народа, т. е. подавляющего большинства населения страны.

Большевики во главе с В.И. Лениным создали первое в мире государство социальной демократии. Это стало примером для всего мира. И потому на молодую Страну Советов набросились более 14 государств. Но молодая страна выстояла, поскольку создала уникальную политическую систему, равной которой прежде не было. Было отдано предпочтение советской системе политического руководства, то есть прямой и производственной демократии, при создании которой были использованы традиции русских стачкомов в городе и крестьянской общины в деревне. Это устройство было понятно подавляющему большинству населения России, с успехом его использовавшего в противовес принципам либеральной демократии, которые пыталось применить Временное правительство, оказавшееся бессильным в борьбе против Советов, где преобладали простые рабочие, крестьяне, солдаты.

Важнейший особенностью советской политической системы с момента ее зарождения стала руководящая роль коммунистической партии. Эта ее роль сохранялась почти весь советский период. Выдающийся советский полководец М.В. Фрунзе по этому поводу говорил в начале 20-х гг.: «Пока крепка и едина партия, несокрушим Союз Советских Республик». Партия на 99 % была общественной организацией, то есть люди работали в партии добровольно и без какого-либо материального вознаграждения. Что касается аппарата партии, то его сотрудники получили заработную плату из средств членских взносов коммунистов. Из государственного бюджета партия не получала ничего. И, вообще, партийные работники не были самыми высокооплачиваемыми людьми в Советском Союзе. Трудно найти еще один такой пример в практике государств земного шара, где бы руководящее звено не пользовалось средствами из государственного бюджета. Это еще одна важная особенность советской политической системы. Я в этой особенности разобрался еще в самом начале 70-х, когда довелось готовить к публикации труды к 50-ле-тию СССР и когда я еще не был членом партии. Хорошо запомнились слова В.И. Ленина, сказанные в 1922 году. Когда ему говорили, что те принципы, которые положили в основу формирования Союза республики приведут к распаду государства, он ответил: «Нет мы не распадемся, у нас есть партия». Итак, партия – это тот стержень, на котором держалась страна. Эта уже была не нить, о которой говорил Дубельт, имея в виду самодержавие, а именно стержень, ибо его составляли миллионы людей во всех республиках Советского Союза. Правда, до конца понять особенности советской политической системы можно только учитывая соотношение сил между тремя основными структурами – партии, армии и ВЧК – НКВД – КГБ. Об этом мы еще поговорим несколько позднее, а пока отметим, что в массовом сознании значение партии как-то не очень осознавалось. В ней видели в основном руководящее начало, не понимая ее значение как основной конструкции существования самой страны. Формула «партия = Советскому Союзу» мало кто осознавал. Совсем по-другому понимали роль партии за рубежом те, кто ставил задачу разрушения и даже уничтожения СССР.

Цель уничтожения Советской страны за рубежом существовала с момента осуществления победоносной Октябрьской революции. Она стояла и в межвоенный период, и во время большой войны, и сразу после ее окончания. Известно, что первый план нанесения атомного удара по СССР в США был намечен еще 3 сентября 1945 г. Но тогда у американцев было еще мало атомных бомб они опасались, что мощные танковые колонны Красной Армии оказались бы у Ламанша через три дня. Да и мировая общественность тогда очень хорошо знала о роли СССР в разгроме мирового фашизма и просто бы не восприняла бы войну против недавнего союзника.

Борьба против СССР приобрела другие формы, которых было столь много, что не так просто их все перечислить. Она носила и характер психологической войны, и войны идеологической, и, конечно, экономической. Это была борьба разведок, дипломатий, культур, спорта и т. д. Это борьба была постоянной – то усиливаясь, то ослаблялась, как это было во время разрядок середины 50-х, или середины 70-х гг. За рубежом создавались различные проекты разрушения СССР, например, Гарвардский, Хьюстонский и т. д. Они предусматривали разрушение СССР, раздел его на ряд мелких государств, атаку на авторитет В.И. Ленина и тому подобное.

Но как-то в литературе не принято писать о том, какую роль в борьбе против СССР сыграло поражение США во Вьетнаме. Оно породило у американцев известный «вьетнамский синдром». Изучение этого поражения привело к признанию того, что вьетнамский народ выиграл войну благодаря помощи СССР. И отсюда следовал вывод о необходимости усиления борьбы против Советского Союза. Были использованы огромные средства из тех что шли на войну во Вьетнаме и направлены на разработку планов и действий против СССР. В США работало более 300 антисоветских центров, которые изучали Советский Союз и предлагали свои методы его разрушения.

У нас давно идут споры о том, какие факторы были главнейшими в разрушении СССР – внешние, или внутренние. Не ставя задачи выявления, что главнее и страшнее, можно отметить, что внешний фактор был серьёзной угрозой и мы знаем далеко не все, что замышлялось и осуществлялось в борьбе против СССР. Но кое-что с годами стало известно. ЦРУ опубликовало материалы об издании с его помощью романа Б. Пастернака «Доктор Живаго»[5]. Старшее поколение людей помнит ажиотаж, вызванный появлением этого романа на Западе и награждением его автора Нобелевской премией в области литературы. Известно и содержание Гарвардского и Хьюстонского проектов. Философ А. Зиновьев сообщил, что, когда он находился в эмиграции, к нему обращались представители западных спецслужб с предложением разработать план разрушения СССР. На что он ответил, что для этого понадобится несколько лет. «Нам нужно быстрее» – вроде бы последовал ответ. Тогда Зиновьев сказал: «Продвиньте в руководство СССР своих людей». После этого последовал смех его собеседников. Но именно это предложение и было затем реализовано на практике.

В 2020 г. советский разведчик Ю. Шевченко, ставший Героем России, сообщил, что он узнал о планах разрушения СССР еще в 70-х гг.[6] Знал и о наличии такого же плана по разрушению России и создании на ее обломках ряда мелких государств – Средневолжской республики, Нижневолжской республики и т. д. Об этих намерениях было информировано руководство СССР. Оно пыталось вести борьбу на идеологическом фронте разными средствами. В начале 80-х гг. была опубликована известная книга Н.Н. Яковлева «ЦРУ против СССР». Она вышла несколькими изданиями. В 1983 г. я приобрел в одном из сельских книжных магазинов Молдавии кишиневское издание этой книги. Не могу сказать, чтобы она произвела на меня тогда сильнее впечатление. Было ясно, что книга была издана с пропагандистскими целями, а мы как-то к советской пропаганде относились с некоторой иронией. Но когда я вновь прочитал эту книгу через двадцать лет, то поразился насколько она была провидческой и насколько мы были наивными людьми, не осознавая той опасности, которая нависла над страной.

В этой книге было много мест, которые побуждали серьезно задуматься над тем, в каком положении оказалась наша страна, и какие цели ставили зарубежные антисоветские силы. Дело оказалось значительно серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Среди материалов, на которые обратил внимание Н.Н. Яковлев, была книга английского военного теоретика У. Джэксона «Семь дорог в Москву», вышедшая еще в 50-х гг. Этот автор дал обзор нашествий на Россию с древнейших времен и насчитал их семь. Джексон признал, что вооруженные походы на нее всегда терпели поражение и приводил примеры с шведами, французами и немцами. И далее подчеркивал: «Единственная надежная дорога в Москву – путь викингов, давших конструктивные услуги, которые хотел и просил сам русский народ»[7]. По существу, этот английский теоретик предложил поставить во главе советской страны варягов, которые должны были её разрушить задолго до предложений А. Зиновьева. Как это ни кажется парадоксальным, так оно и произошло во второй половине 80-х гг. Им удалось продвинуть к руководству Советского Союза самую настоящую банду диверсантов, которые сознательно разгромили советскую страну при практически полном непонимании нашим народом того, что, в действительности, происходит. Более того, многие люди сознательно помогали разрушителям, искренне веря в то, что они делают благое дело.

Как же это так получилось? Как грамотные люди не смогли вовремя сориентироваться и направить процесс в нужное русло? Ведь многие считали, что бюрократия сознательно мешает Горбачеву проводить прогрессивные реформы и поэтому такое положение в стране. Поговаривали о новом октябрьском пленуме, типа того, что в октябре 1964 г. снял Хрущева. Лишь немногие понимали к чему идет дело и лозунг «больше социализма» как-то незаметно, подспудно заменялся фактически линией на капитализацию страны.

Да, за кордоном проводилась многоходовая операция, которая должна была прежде всего решить вопрос о власти, о реальной власти. Хорошо известно, что западные советологические центры специально изучали советские кадры высшего звена и имели на каждого советского ответственного работника соответствующее досье. Они и отобрали чиновников, руководствуясь их социальным происхождением. Горбачев, как оказалось, был внуком двух кулаков. Он был в оккупации во время войны и не исключено, что был завербован немецкой разведкой в возрасте 12 лет. Не удивляйтесь, немцы работали с детьми с 9-10 лет. Генерал Шебаршин говорил, что Горбачев являлся осведомителем КГБ с молодых лет. Известно также о прохождении Горбачевым стажировки в КГБ в 1955 г., когда он был студентом МГУ. Знали ли тогда в КГБ о сотрудничестве Горбачева с немцами? Этот вопрос остается открытым.

И у Ельцина были в роду кулаки. А что касается его отца, то в литературе дебатируется вопрос о его участии в белом движении. С этой целью он изменил свой год рождения с 1899 по 1906. Так это или не так, но что доподлинно известно так это об осуждении отца Ельцина за антисоветизм в начале 30-х гг.[8] Не правда ли, это хорошая визитная карточка для человека, который возглавил московскую партийную организацию, а затем стал президентом Российской Федерации?! Бакатин, который возглавил в 1991 г. КГБ, как оказалось, был внуком колчаковского контрразведчика. И этот человек нанесет по КГБ сильнейшие удары. Поистине, «изумительная» расстановка кадров. Но в чью пользу? А.Н. Яковлев оказался агентом западных спецслужб, как и друг его генерал О.Д. Калугин, занимавший в КГБ весьма серьезные позиции. Что происходило в нашей родной стране и как это можно было допустить при той, вроде бы сверхсекретности, которая, как казалось, была характерна для Советского Союза? Гонялись за мелкими сошками, а пропустили хищников, которые вредили сначала тайно, а затем и открыто.

Я припоминаю события 1988 г. Готовилась к изданию многотомная «История КПСС». Во главе коллектива стоял А.Н. Яковлев. И мы, тогда еще в Институте истории СССР выделили в состав авторского коллектива нескольких сотрудников. В партбюро института каждые полгода заслушивались отчеты наших соавторов. Каждый раз они приносили шокирующие сведения. Началось с того, что стала признаваться возможность при социализме частной собственности на основные средства производства. И это при том, что еще Ж.Ж. Руссо говорил, что «частная собственность – это зло». Мы прекрасно понимали откуда ноги растут. Становилась ясной истинная позиция члена горбачёвского политбюро Яковлева. Еще тогда, в 1988–1989 гг. мы обменивались мыслями и наше мнение все более совпадало. Народ в своей массе не осознавал куда может завести эта дорожка.

Даже во время августовских событий 1991 г. еще не все осознали пагубную роль Горбачева, они не могли себе представить, что генеральный секретарь ЦК КПСС – самый настоящий враг. Даже после того как в апреле 1991 г. 32 секретаря обкомов и крайкомов поставили вопрос о снятии Горбачева, отстранить его с должности руководителя КПСС не удалось[9]. Что же требовать от простого советского человека, не всегда разбиравшего в тонкостях политических хитросплетений. На мой взгляд, в продвижении противников социализма и советской власти в руководящие структуры нашей страны мировая закулиса сыграла значительную роль.

Вопрос о власти всегда является важнейшим. Тем не менее, нельзя его отрывать от внутренних процессов, прежде всего, социально-экономических. Страна после Октябрьской революции обрела новую экономику и новые социальные отношения. Были уничтожены эксплуататорские классы. Было достигнуто социальное равенство, которого нет и не может быть при капитализме. Была построена новая экономика, основанная на плановом хозяйстве, ликвидации периодических кризисов и безжалостной конкуренции. Темпы роста промышленности в СССР заметно превышали таковые в капиталистических странах. Экономика страны выстояла в суровые годы войны и обеспечила достижение Победы. Но, все-таки, нельзя было не видеть проблем, требовавших изменений. Они последовали в сентябре 1953 г. Затем во второй половине 60-х гг. была реализована пятилетка, вроде бы свидетельствовавшая об экономических успехах. Но вскрылись недостатки новой системы, названную по фамилиям главы правительства Косыгина и экономиста Либермана. Стал расти эгоизм предприятий, и, соответственно, начала падать производительность труда. Хорошо помню как мой отец – президент АН МССР, приехавший в 1971 г. в Москву, рассказывал мне о своей встрече с первым секретарем ЦК Молдавии И.И. Бодюлом, который сетовал о падении производительности труда. А, ведь, это важнейший экономический показатель. Шла речь о том, как переломить этот процесс.

В стране шла многолетняя борьба экономистов, которые делились на плановиков и рыночников. Плановики еще в начале 60-х призывали к переходу на оптимальное планирование. Как отмечается в литературе, будущий академик В.М. Глушков «… в начале 1960-гг. был готов обсуждать проект ОГАС (общегосударственную автоматизированную систему управления народным хозяйством В.Г.) концептуально, как государственную задачу»[10]. Реформа на этих основаниях привела бы к ликвидации ручного управления народным хозяйством. Но его противники заявили, что это очень затратный механизм и отказались от применения этой системы.

12 июля 1979 г. было принято постановление ЦК КПСС, где недвусмысленно подчеркивалось, что достижения Советского Союза «убедительно демонстрируют преимущества социалистической плановой системы хозяйства, творческие созидательные силы советского общества»[11]. В нём ставились конкретные задачи улучшения планирования и повышения производительности труда. Чётко указывалось: «Мероприятия по совершенствованию планирования и экономического стимулирования, предусмотренные в постановлении, распространяются на все отрасли промышленности и капитальное строительство»[12].

Интересно, что тогда же Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин опубликовал в журнале «Коммунист» за август 1979 г. статью под названием «Важный этап совершенствования планового управления экономикой»[13]. И он, и Л.И. Брежнев, настаивали на необходимости «поднять уровень планирования и хозяйствования, привести его в соответствие с требованиями нынешнего этапа»[14]. Косыгин, которого кое-кто хочет представить рыночником, таковым не был и убежденно ратовал за укрепление советского планового хозяйства.

Казалось бы, научным разработкам академика Глушкова и академика – одного из создателей теории оптимального планирования, Нобелевского лауреата Л.В. Канторовича будет дана зеленая улица. Но жизнь распорядилась по-другому. В октябре 1980 г. по состоянию здоровья ушел с поста руководителя правительства А.Н. Косыгин, скончавшийся в декабре того же года. Вскоре, в 1981 г. скончался и академик Глушков. Рыночники опять подняли голову. Борьба усилилась. А ситуация в экономике требовала серьезных решений. За восьмую пятилетку (1966–1970 гг.) рост составил 21 %, за девятую он снизился до 18 %, а за десятую – до 9 %. В одиннадцатой пятилетке (1981–1985 гг.) он составил всего 6 %[15]. Налицо было заметное падение темпов роста. Правда, не нужно забывать, что один процент 1980 г. и один процент в 1960 гг. это по своей наполняемости разные проценты.

Но в начале 80-х гг. на первый план выходит не экономика, а вопрос о власти. В начале 1982 г. произошли две загадочные кончины. 19 января 1982 г. скончался первый заместитель председателя КГБ СССР, генерал армии С.К. Цвигун, который считался человеком Л.И. Брежнева. Объявили, что он из-за своей неизлечимой болезни покончил с собой. Эта смерть многократно комментировалась и даже нашла отражение в художественной литературе. Но недавно начальник 1 отдела Управления по борьбе с терроризмом ФСБ России, полковник в отставке А.М. Платонов в своем интервью с полной определенностью заявил, что Цвигун был застрелен из малокалиберной винтовки[16].

Через несколько дней 25 января 1982 г. внезапно скончался М.А. Суслов. Суслову было 79 лет и он был самым старым членом Политбюро. Но был он в хорошей физической форме. Позднее его сын, генерал-майор Р.М. Суслов, сообщил, что лечащий врач дал отцу какую-то таблетку, после приема которой и произошла кончина. Через месяц этот врач покончил жизнь самоубийством, увеличив тем самым подозрения относительно кончины М.А. Суслова[17]. Суслов был вторым человеком в государстве, являлся убежденным сторонником социализма и Советской власти.