Территория

– Прошу вас, господа, – сказала Амелия, указывая рукой на удобные кресла, сама же она расположилась на небольшой диване.

Хозяйка была напряжена, об этом говорила ее поза – неестественно прямая спина и руки, сжатые в замок. Но это могло иметь простое объяснение, ведь она все это время находится в неизвестности по поводу судьбы своего мужа.

– Могу я предложить вам что-то выпить? Сок, вода? Кофе, быть может?

– Воды, пожалуй, – сказала Мирослава.

Амелия кивнула и вышла из комнаты. Она вернулась через минуту, а следом за ней вошла горничная с подносом в руках.

– Как вы понимаете, госпожа Ковальская, нам надо задать вам несколько вопросов, – начал разговор Стеклов.

– Да, я понимаю. Конечно. Пожалуйста, спрашивайте.

В ее голосе была усталая покорность. Она понимала, что это необходимо и подчинялась силе обстоятельств.

– Что происходило в тот день, когда пропал ваш муж?

– Это был обычный день. Алан уехал на работу, я была дома, потом выехала в город за покупками. Он вернулся вечером в обычное время.

– В каком часу?

– Около семи. Мы поужинали. Потом он сказал, что ему нужно ненадолго уехать с кем-то встретиться.

– С кем?

– Не знаю. Он сказал, что это связано с работой. В детали он не вдавался.

– Такое бывало раньше? – вступила в разговор Мирослава.

– Что?

– Чтобы он уезжал по рабочим вопросам вечером.

Амелия оценивающе посмотрела на Мирославу. Так может смотреть только женщина на женщину – на подсознательном уровне невольно сравнивая ее с собой, определяя, кто лучше, соперница ли она ей. Один миг и Амелия отвела глаза в сторону, не выразив никак своего отношения, не проявив сделанных выводов.

– Вы намекаете на то, была ли у него другая женщина? – ровным голосом спросила она.

– В том числе, – ответила Стеклова. – Могла ли быть другая женщина? Имел ли ваш муж обыкновение решать рабочие вопросы в нерабочее время? Речь об этом.

Амелия взглянула на Мирославу и снова отвела глаза. У Стеклова создалось впечатление, что она избегает смотреть собеседнику в глаза, ускользает, не дает себя прочесть.

– Я не знаю, была ли другая женщина. Мне об этом неизвестно. Может, и была. Не знаю. Рабочие встречи иногда у него случались. Редко, но бывали.

– Может быть, какие-то проблемы на фабрике? – предположил Стеклов.

– Я не в курсе. Алан ничего не рассказывал о делах. Не делился со мной.

Стеклов думал, какие отношения были между супругами. Любовь? Страсть? Общие интересы? Вряд ли была теплота и доверие между ними: было ясно, что жена не посвящена в детали жизни мужа. Или просто не говорит? Что-то скрывает?

– Не предпринимал ли кто-нибудь попытки связаться с вами? – уточнила Мирослава. – Шантаж, деньги?

– Нет, никто со мной на связь не выходил.

– А с родственниками мужа?

– Мне об этом ничего неизвестно.

– Вы с кем-то поддерживали здесь дружеские отношения? – спросил Стеклов.

– Лично я?

– Ваша семья, так скажем.

– Особо тесных отношений у нас не было, ни у меня, ни у Алана. Так, только знакомые, коллеги.

Было ясно, что продолжать беседу бессмысленно. Амелия ускользала, ее невозможно было разговорить, вызвать на откровенность, она осталась застегнутой на все пуговицы с этой своей прямой спиной.

– Ну что скажешь? – спросил Стеклов Мирославу в автомобиле.

– Снежная королева.

– Да, похожа.

– Платон сказал, она бывшая модель. Что-то в это не верится. Держится, как настоящая аристократка.

– Ничего удивительного: поднаторела в приличном обществе, научилась манерам.

– Да, но нам это ничего не дает.

– Вообще ничего. Не подкопаться.

– Как думаешь, может она что-то знать?

– Сложно сказать. Я сам все время об этом думаю. Слишком напряжена, как будто ждет удара.

– Ну стресс, быть может.

– Возможно. Но, по-моему, слишком даже для стресса. Следит за словами. Постоянно ускользает.

– Нечего сказать.

– Может и такое быть. Согласен. Но фразы слишком общие, обтекаемые, ничего конкретного. Так может говорить человек, который боится проговориться. Никаких деталей. Как будто мы общались не с женой, а с дальней знакомой. Ну что-то же она должна знать о жизни мужа. Или они вообще не разговаривали? Такое разве бывает?

– Да кто их разберет этих магнатов. Что будем делать, Савва?

– Надо устанавливать маршрут Ковальского. Куда он уехал, во сколько, с кем встречался.

– Ну так местные копы вроде искали.

– Вот именно, что вроде. Получается так, раз ничего не нашли. Какие-то следы должны быть. Он ведь человек.

– Надо связаться с ребятами, – сказал Савелий. – Узнаем, как там у них дела, есть ли какие-то новости.

– Будет штурм? – улыбнулась Мирослава.

– Судя по всему.

– Ну а мы что-нибудь поедим?

– Ты же против того, чтобы мы отвлекались на всякую ерунду.

– Стеклов, еда – это серьезно. Голодная я не смогу работать. Ты же знаешь.

– Ну хорошо-хорошо. Давай завернем куда-нибудь по дороге.

– Надеюсь, там не будет так же оживленно, как в терминале.

Стеклов рассмеялся. Нет, с Мирославой все в порядке – просто переутомилась.

– А местечко приятное, – заметила Стеклова.

Они заехали в небольшой ресторанчик на выезде из зеленого массива, где жили Ковальские. Супруги расположились на веранде, увитой неведомой местной растительностью. Мощная листва надежно защищала от дневного жара. При этом она источала какой-то тонкий аромат, так что дышалось здесь легко. Хотелось насытить этим воздухом легкие, чтобы выйдя в город, где все варилось от жары, еще ощущать живительную прохладу.

– Воздух-то какой… Чувствуешь? – Мирослава наслаждалась этим местом, напряжение покидало ее, лицо приятно порозовело.

– Да, я заметил.

Они заказали рыбу, сыр и фрукты.

– Жаль выпить нельзя, – заметила Слава.

– Можно, вечером после работы.

Она улыбнулась и кивнула. Рыбу подали на большом блюде. Они не ели еще такой – нежная, ароматная, почти без костей. Стекловы настолько увлеклись едой, что и не говорили совсем. Пока не насытились.

– Слушай, я и не думал, что такой голодный.

– Вкуснотища. Я чуть язык не проглотила. Что это за рыба?

Стеклов улыбнулся:

– А это имеет значение? На Земле такой все равно нет.

– Кажется, начинаю понимать здешних туристов и слова Моретти насчет вкусной еды.

Савелий кивнул.

– Действительно, где мы только ни были с тобой, что только ни пробовали, но такого экстаза я что-то не припомню.

– Будем сюда приезжать поесть.

– Договорились, – согласился Стеклов.

В отеле Савелий вновь обустроил свой «пункт связи», подключил мониторы и раздвинул их по всей площади стола.

– Приветствую, ребята! – сказал Стеклов коллегам, которые уже были во всеоружии на Земле.

– И мы вас! – ответил за всех Ламбер.

– Как вы там? – спросил Тимков.

– Нормально, – ответил Стеклов. – Пообщались сегодня с Ковальской.

– Она что-то знает? – вступил в беседу Платон.

– Мутная она какая-то. Не то в стрессе, не то в страхе.

– Ничего мы из нее не вытянули, – дополнила Мирослава.

– Ясно, – промолвил Тимков. – Что будем делать?

– Начнем с того, что установим маршрут Ковальского в его последний день.

– Разумно, – поддержал Ламбер.

– С чего начнем? – спросил Тимков.

– Предлагаю просканировать сеть видеонаблюдения и спутниковые данные по всем местам, прилегающим к дому Ковальского, – сказал Платон.

– С широким охватом, – дополнил Тимков.

– Да, согласен, – согласился Стеклов. – С максимально широким охватом. Мы же не знаем, куда он мог поехать.

– Поделим квадраты, – предложила Мирослава.

– Безусловно, – поддержал Стеклов.

– Гружу данные, – объявил Платон. – Ждите.

– Как там на Дельте? – спросил Тимков.

– Жара, – проворчал Савелий.

– Настоящее пекло, – согласилась Мирослава. – Но еда, ребята, отменная. Мы сегодня с Саввой ели такую рыбу! Вы не представляете.

– Тоже хочу, – вздохнул Тимков. – Хочу экзотики, друзья. Вот прилечу к вам и отведаю этой рыбки. И еще чего-нибудь.

– Может не надо лететь? – сказала Мирослава.

– Почему это? – спросил Тимков.

– Не знаю. Если и вы приедете, то значит мы здесь надолго. У меня такое ощущение, что мы можем увязнуть в этом деле.

– Глупости! – уверенно заявил Ламбер. – Мы и не такие орехи грызли. И тут справимся.

– Данные загружены, – объявил Платон. – Наименования квадратов и номерные знаки навигатора автомобиля Ковальского разослал вам.

– Работаем! – скомандовал Стеклов. – Время охвата – со времени возвращения магната домой и до полуночи.

– Нашел! – воскликнул Тимков.

– Так быстро? – удивилась Мирослава.

– Где? – спросил Стеклов.

– На выезде из жилого массива.

– Не понял, – сказал Ламбер. – Автомобиль что, сейчас там?

– Получается так, – ответил Тимков.

– Нет, это невозможно, – возразил Савелий. – Местные копы там все прошарили.

– На самой местности? – уточнил Тимков.

– Ну да. Они же его где только ни искали. Никаких следов.

– Странно это, – промолвила Мирослава.

– Ребята, я знаю, что это, – сказал Платон.

Все насторожились.

– В этом месте выбросили навигатор автомобиля, по которому можно определить…

– Да-да, его местонахождение! – закончил фразу Ламбер. – Платон – ты гений!

– Погодите, ребята. А разве без навигатора автомобиль может ездить? – засомневался Тимков. – Вся информация для идентификации машины заложена именно в навигаторе, номер, например. Без навигатора эксплуатация запрещена.

– Вот именно, что запрещена, но отнюдь не невозможна, – возразил Ламбер.

– Так а зачем? – спросила Мирослава.

– Что зачем? – уточнил Платон.

– Получается, Ковальский сам выбросил навигатор. Зачем? Чтобы его не нашли?

– Слава, у тебя светлая голова, – улыбнулся Ламбер.

– Спасибо, Жан, – она улыбнулась в ответ.

– Значит, два варианта, – задумчиво сказал Стеклов, – либо это побег Ковальского на волю, либо…

– Что? – недоуменно спросил Тимков.

– Либо Ковальского вывезли в его же автомобиле.

Все озадаченно замолчали.

– Разумно, – согласился Ламбер.

– Подождите, но если Ковальского вывезли в его автомобиле, – начала рассуждения Мирослава, – значит, его жена при делах.

– Само собой, – согласился Тимков.

– Да, но Платон проверял ее контакты, – заметил Ламбер. – И там нет никого подозрительного. Как она выходила на связь с сообщником, если она не выходила на связь?

– Значит, надо проанализировать ее контакты с учетом новой версии, – сказал Стеклов. – Они могли держать связь через посредника.

– Да ну, брось, шеф, – усомнился Тимков. – Они что шпионы какие-то? Обычная тетка. Если был любовник, то и он ей под стать.

– А если это не так? – предположил Платон. – И тут что-то необычное?

– Да, придется все проверять и перепроверять, – сказал Стеклов.

– С чего начнем? – спросил Ламбер.

– Хорошо, что мы поели рыбы, – вздохнула Мирослава.

Все уставились на нее.

– Какая связь? – недоуменно спросил Платон.

– Прямая, Платон. Здесь работы на сутки.

– Минимум, – согласился Стеклов.

– Ясно, значит, ни еды, ни сна, – сказал Тимков.

– Точно, – подтвердил шеф. – Итак, что я думаю. Сейчас нам надо найти автомобиль.

– Без навигатора?! – воскликнул Тимков.

– Ну, знаешь, Стас, с навигатором и дурак найдет, – усмехнулся Ламбер, – а ты вот найди без него.

– Так а как искать-то? – настаивал Тимков.

– По модели, – сказал Платон.

– Они же однотипные, – напомнил Ламбер.

– Цвет? – предположила Мирослава.

– Не вариант, – усомнился Тимков.

– Надо изучить автомобиль Ковальского в деталях, может, есть какие-то особенности.

– Согласен, шеф, – сказал Платон. – Могу дать картинку.

– Давай, – сказал Стеклов.

– Выслал. Ловите.

Это был стандартный автомобиль белого цвета. К сожалению, Ковальский не пользовался автомобилями премиум-класса, что могло бы отчасти облегчить детективам поиски. Подобные простые автомобили были у многих жителей Оазиса. Это было обычное средство передвижения, но не престижа. Поэтому здесь им ничего не светило. Модель и цвет – мимо. Но должно же было быть что-то еще, что бы отличало автомобиль магната от тысяч подобных.

Детективы изучали объект. Результатов не было. Все молчали.

– Колесо! – воскликнул Тимков.

– Что?

– Какое колесо?

– По-моему одно колесо отличается от других.

– Какое?

– Заднее правое.

Вновь установилась напряженная тишина.

– Ну так что мы гадаем, – сказал Стеклов. – Платон, можешь проверить? Колеса автомобиля из одной серии?

– Да, думаю, можно, – отозвался Платон.

– Давай, действуй. Ждем.

Уже чувствовалась усталость, поэтому было не до разговоров. Они просто ждали и наблюдали за Платоном. Тот сосредоточенно смотрел на свой монитор, где отображался анализ данных.

– Есть! Заднее правое колесо принадлежит к прежней серии данных автомобилей. Видимо, пробил колесо и ему заменили, чем придется.

– Нам повезло, – пошутил Тимков.

– Значит, ищем автомобили с колесами данной серии, – сказал Стеклов. – Там потом разберемся. Платон, загружай данные. Работаем!

Беспрерывно грузились данные, шел анализ информации. Детективы напряженно следили за результатами, пытаясь найти то, что сдвинет это дело с мертвой точки и прольет свет на судьбу Ковальского.

– Как долго, – вздохнула Мирослава.

– Может, отдохнешь? – предложил Стеклов.

– Нет, что ты. Я же на работе.

– Кажется, я нашел, – сказал Ламбер.

Все встрепенулись.

– Где?

– Высылаю координаты.

Они почти враз увидели картинку. Это была местность вблизи моря.

– Значит, автомобиль там, – сказал Стеклов.

– Да. А вот где Ковальский? – задумчиво спросил Платон.

– Так, ребята, а что там за место? – спросила Мирослава. – Что там есть? Зачем он туда поехал?

Они изучили местность.

– Там ничего нет, кроме моря, – заключил Тимков.

– Ну и вывод? – настаивала Мирослава.

– Поехал отдохнуть, – предположил Ламбер.

– Но там даже пляжа нет, – возразил Платон.

– Ясно одно – надо обследовать эту местность, – заявил Стеклов. – Сейчас сообщу Моретти. Пусть подключает местные кадры.

– А мы? – спросил Тимков.

– Мы? – рассеянно переспросил Стеклов, думая о своем. – Мы пойдем спать.

– Отлично, – сказала Слава. – Я жутко устала.

– Ну, ребята, до завтра, – сказал Савелий. – На связи.

Стеклов стоял у окна и смотрел на ночное чужое небо. Глядя в его непроницаемую мглу с редкими точками звезд, он думал, как же далеко они от дома. Он впервые в жизни всем своим естеством ощутил огромное пространство, отделявшего его от своей планеты. Наверное, Мирослава права в этих своих страхах пропасть среди вселенского безмолвия. Но, по сути, они среди бездны и на Земле, она постоянно у них под ногами. Прочность их мира – вещь иллюзорная, относительная. Все зависит от угла зрения и точки наблюдения.

– Не будешь ложиться? – сонным голосом спросила его жена.

– Ты уже легла?

– Да, просто умираю от усталости.

– Ну спи-спи. Я скоро приду.