Территория

– Прости.

– Ничего, – отозвался он. – Все нормально. Спасибо, что помнишь его.

– Как же я могу не помнить?.. Он же твой отец.

Его отец тоже был полицейским. Он много лет служил комиссаром, был на хорошем счету. Вообще, он замечал, что в их современном мире так было принято, чтобы родители и дети имели одни и те же профессии. Да и родители родителей тоже. Таким образом формировалась преемственность. Это было удобно для детей идти проторенной дорогой – так было проще чего-то добиться. Ну вот, к примеру, он. Разве бы его взяли на работу в департамент с неизвестной фамилией? Вряд ли.

При этом нельзя было сказать, что ему не нравилась эта работа, и что он только отбывал здесь свое время. Нет, ему нравилось то, чем он занимался, было интересно распутать сложное дело, найти плохих людей, спасти хороших. Так же, как интересно было его отцу и деду. Странно, вроде бы они разные люди, но делали одно дело, и им было это в радость. Но почему было? Почему «было» он подумал не только про своих предков, но и про себя?.. Бред!.. Полный бред!..

Госпожа Ковальская к моменту их встречи выглядела немного лучше, – похоже, ей удалось взять себя в руки, ну или, возможно, помогли успокоительные. Несмотря на жару, на ней был строгий костюм и тщательно наложенный макияж. Она производила впечатление деловой женщины, точно знающей, что ей нужно. Но ее печальный взгляд говорил о том, что внутренне она растеряна и подавлена.

Подошедший официант принял у них заказ – кофе для Стекловых и воду для Амелии.

– Я прошу прощения за утренний инцидент, – сказала она, опуская глаза.

– Простите и меня, что я накинулся на вас.

– Ничего.

– Что случилось у вас? – мягко спросила Мирослава.

Ковальская вскинула глаза, и они вдруг стали наполняться слезами, еще миг и они потекли по ее щекам.

– Он вернулся… домой, – прерывающимся голосом сказала Амелия. – Он.. он вернулся после полудня. Вчера.

– Но это же хорошо, – осторожно заметила Слава, подавая Амелии салфетку. – Вы же сами хотели его найти, обратились в полицию.

– Да, но вы не понимаете. Это не он.

– В каком смысле? – удивился Стеклов.

– Это не Алан.

Наступило неловкое молчание. Савелий предположил худшее – возможно, их гостья просто не в себе. И это, кстати, многое могло объяснить. Люди в своем уме не бросаются под колеса автомобиля.

– Я понимаю, как… как абсурдно это звучит, – заговорила вновь Амелия. – Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума. Да, это странно то, что я говорю, очень странно. Но это так.

– Пожалуйста, поясните, – попросила Мирослава. – Чтобы мы поняли вас.

– Хорошо. Я постараюсь. Понимаете, внешне это Алан, это он. Но только внешне.

– А что не так? – спросил Стеклов.

– Он ведет себя не так, как раньше. Не так смотрит, не так реагирует на какие-то привычные вещи.

– Например? – спросила Слава.

– За обедом подавали жаркое, и ему поставили стакан с соком, а он сказал, что терпеть не может сок и потребовал воды.

Стекловы незаметно переглянулись. Амелия это увидела и вспыхнула.

– Думаете, я сумасшедшая? Ведь так?

– Что вы, нет, конечно! Госпожа Ковальская, прошу вас, успокойтесь и продолжайте, – Мирослава коснулась ее руки, их гостья сразу сникла и опустила взгляд.

– Я не знаю, как объяснить. Понимаете, Алан – очень своеобразный человек, у него много, очень много разных привычек. Это как ритуал для него, он постоянно ему следует. Я вообще не могла это уложить в голове долгое время. Но он сердился, когда делали не так, как он привык, и мне пришлось. Убрали книгу с ночного столика, подали не то блюдо, не то вино, не ту рубашку, и он уже вне себя. И так изо дня в день. Это так изматывает!

Стеклов подумал, что Амелия, должно быть, не один раз пожалела о своем замужестве. Жизнь с таким привередой, наверное, сущий ад.

– И что же вы увидели вчера? – спросила Мирослава.

– Понимаете, теперь ничего этого нет. Он совсем другой. То, что так напрягало его раньше, теперь не трогает. Более того, он даже этого не замечает. Ну я могу допустить, что случилось что-то и он изменился, перестал реагировать на какие-то вещи, но он ведет себя так, как будто вообще впервые их видит или реагирует негативно на то, чего он раньше требовал от всех нас. И следил, чтобы все соблюдалось неукоснительно. Я ничего не понимаю. Я его не узнаю. Это не он.

– Но внешне это он? – спросил Стеклов.

Ковальская кивнула.

– Так что же, получается, это двойник? Но откуда он взялся? У него ведь нет брата-близнеца? – продолжал расспрашивать Савелий.

– Нет, что вы. А если это робот? – предположила Амелия.

– Ну допустим, – согласился он. – Тогда вопрос – кому и зачем это нужно?

– Я не знаю.

– Если это робот, тогда что может означать его появление? – задумчиво спросила Мирослава. – Борьба за наследство?

– Возможно, – согласился Стеклов. – Если господин Ковальский погиб, то семье нужно сохранить его имущество. И присутствие номинального персонажа этот вопрос решает. Могла семья это организовать?

– Моя доля в случае смерти Алана – капля в море их состояния.

– Ну значит, этот вариант отпадает, – сделал заключение Стеклов. – Не тот случай, чтобы так заморачиваться.

– Скажите, госпожа Ковальская, – обратилась к гостье Мирослава, – а почему вы к нам обратились? Чем, по вашему мнению, мы можем помочь? Ведь фактически дело закрыто, ваш супруг вернулся домой.

Он заметил, как напряглась Амелия и крепко сцепила руки.

– Я думаю, мне угрожает опасность, – глухо произнесла она.

– Почему вы так решили? – спросила Мирослава.

– Я сразу почувствовала это. Чувствую постоянно. Он так странно смотрит на меня.

– Как?

– Немигающим взглядом. У меня кровь стынет от этого.

– У вас не было размолвок перед его исчезновением? – уточнил Савелий.

Ему показалось, что Амелия немного смутилась, но потом твердо ответила отрицанием.

– Ну вы же можете просто уехать оттуда, – предположила Мирослава.

– Нет, не могу.

– Почему?

– В этой семье так не принято. Там всегда соблюдают все формальности. Если будет развод, то нужно пройти все стадии. Бегство – это не выход.

– Да, но если, как вы говорите, есть опасность, – заметила Слава.

– Сегодня утром он сделал странное предложение.

– Какое? – спросил Стеклов.

– Он сказал, что нам нужно вечером поехать в ресторан и отметить его возвращение.

– Но что же в этом странного? – удивился он. – Это как раз понятно.

– Да, но вы не видели его лица в этот момент. Не видели. Он убьет меня. Он точно меня убьет.

Ковальская закрыла лицо руками и зарыдала.

Стекловы переглянулись, теперь они поняли, зачем пришла Амелия. Она хотела попросить ее защитить, подстраховать хотя бы на этой встрече в ресторане. Но что это меняло? Если она права и он хочет ее убрать, то, скорее всего, он сделает это дома, а не в ресторане у всех на виду. Хотя остается еще дорога туда и обратно. Можно попробовать устроить дорожное происшествие или пригласить на прогулку по пляжу. В общем, могут быть варианты.

– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко сказала Слава, подавая гостье стакан воды.

– Да, вам надо успокоиться, – поддержал жену Стеклов. – Сегодня вечером мы будем поблизости и присмотрим за ситуацией.

– Спасибо! Большое-большое-большое спасибо!

Ковальская будто возродилась снова к жизни, для нее затеплилась надежда, которую она уже почти утратила.

Но тень тревоги снова легла на ее лицо:

– Да, а если он это сделает потом дома?.. Что-то плохое сделает дома?