Личность и темперамент. Теория психологических типов

То есть, чувства придают воспринимаемому ценность и когда человек впускает это в мышление, то тем самым сбивает его с верного пути. Также Юнг отмечает, что чувства подавляются мышлением лишь в той степени, в которой мешают ему мыслить. Но отрицательные чувства (если мы имеем в виду именно чувства, а не эмоции и аффекты) не только не мешают мышлению, но даже наоборот: они являются просто необходимыми для критической мысли, во многом именно они обеспечивают критичность мышления. А вот положительные чувства способны лишать мышление критичности и тем самым делать его поверхностным.

Чувства эмоции и аффекты – это виды эмоциональных состояний. Но в целях удобства их зачастую называют просто эмоциями. Это, конечно, не совсем правильно, ведь тогда получается, что эмоции есть разновидность эмоций – тавтология. Но другого простого слова для обозначения эмоциональных состояний не придумано. Кроме того, сама характеристика этих состояний как эмоциональных, также указывает, что всё это есть разновидности эмоций. Тогда получается, что чувства и аффекты – это тоже эмоции, но выделенные в отдельную категорию. Потому и мы не сможем избежать того, чтобы употреблять термин «эмоции» в этих двух значениях. Какой именно смысл каждый раз присутствует, будет ясно из контекста.

Представители «мыслительного» типа внешне выглядят «сухими и чёрствыми», как бы лишёнными эмоций, а представители типа «чувствующего» наоборот – эмоции их сопровождают всё время, проявляясь в экспрессиях лица. В мыслительной деятельности первые достигают намного лучших результатов, нежели вторые. Видимо, это и сподвигло Юнга объявить данный тип «мыслительным». Но при внимательном наблюдении за представителями данного типа можно заметить очень важную особенность: если эмоции у них и проявляются, то, как правило, отрицательные. Вместе с тем у тех, кто причисляется к «чувствующему» типу, явно превалируют эмоции положительные. И это имеет устойчивый характер. Одни постоянно выискивают то, что вызовет у них негативный отклик, в то время как другие стремятся выделять во всём положительную сторону. Складывается ощущение, что у одних преобладает отрицательная энергия, а у других – положительная, и каждый ищет разрядки именно преобладающего в нём типа энергии.

Принято считать, что положительные или отрицательные эмоции зависят от степени удовлетворения потребностей: всё, что способствует этому удовлетворению, встречает положительный отклик, и наоборот. Однако в одном и том же явлении может быть как положительная, так и отрицательная сторона, и человек может устойчиво направлять своё внимание либо на одно, либо на другое: восприятие находится под воздействием заранее принятой установки. Одним людям заранее свойственны доброжелательность, приветливость, радушие, отзывчивость, дружелюбие, жизнерадостность, а другим – сдержанность, скептичность, холодность, строгость, суровость, угрюмость. Примеров подобных различий в восприятии можно привести немало. Скажем, на одной замечательной фотографии, сделанной, похоже, в советское время, запечатлены две девочки, стоящие под зонтом в сильный дождь: одна плачет, а другая, улыбаясь, радуется дождю20. Девочкам на фотографии лет пять-шесть. И уже в таком малом возрасте проявляется столь сильное различие в восприятии окружающих явлений! Пример из собственной жизни, сильно мне запомнившийся: однажды, когда я стоял у кассы магазина и рассчитывался за товары, продавщица, молодая женщина, вдруг повернула голову к окну и с искренней радостью говорит: «Снег пошёл!» А это была зима, и снег шёл постоянно. Казалось бы, чему радоваться? Здесь мы имеем дело с ярко выраженной установкой придавать всему положительный характер. Стремление искать во всём только положительное может достичь такой степени, что эта максимальная позитивность делает человека совсем невосприимчивым к негативному и отрицательному. Именно это и высмеивается в известной песне «Всё хорошо, прекрасная маркиза».

Но есть и люди прямо противоположного склада, отыскивающие во всём не положительное, а отрицательное. Ярким примером здесь является Корней Чуковский. Мы знаем Чуковского больше как детского писателя-сказочника. Однако сказочником он стал, можно сказать, случайно: написал сказку «Крокодил» для своего ребёнка, позже решил её опубликовать, и она вдруг стала популярной… Начинал же Чуковский как журналист и литературный критик, заслужив на этом поприще дурную славу. Когда ему было всего 26—27 лет, уже среди литераторов стал распространён термин «чуковщина», обозначавший поверхностную и беспочвенную критику, да ещё с использованием бранных слов. Он критиковал всё и вся. Был бы объект, а за что его критиковать – найдётся. Подобную характеристику Чуковского даёт поэт Георгий Иванов:

«Дело Чуковского, его призвание, весь смысл его писаний – ругать, уничтожать. Тут у него редкий дар, удивительная находчивость. Если бы надо было Блока, да что Блока – Пушкина, Толстого – стереть в порошок, он бы это невозможное сумел бы, вероятно, проделать, и не без блеску» [29, с. 301].

Когда беседуешь с человеком такого типа, то он может оспаривать мнение, даже если на самом деле с ним в принципе согласен – просто потому, что испытывает потребность дать выход отрицательной энергии. Такой человек способен в самом положительном найти отрицательное, а когда действительно сталкивается с отрицательным, то преувеличивает это в разы, словно пропуская через увеличительное стекло.

Позитивность или критичность проявляется и в писательском слоге. К писателям позитивного склада можно отнести А. Пушкина, А. Чехова, М. Булгакова, М. Сервантеса, Г. де Мопассана, С. Цвейга. Противоположный им, критический склад ума мы обнаруживаем у Ф. Достоевского, Л. Толстого, И. Тургенева, О. де Бальзака, Э. Золя.

Если же мы бросим взгляд на историю философии и науки, стараясь определять критичность или позитивность наиболее выдающихся мыслителей, то найдём там бесспорное преобладание представителей критического типа. В философии сюда можно отнести Аристотеля, Лейбница, Канта, Гегеля, Шопенгауэра, Ницше, Хайдеггера; в физике – Ньютона, Гельмгольца, Маха, Пуанкаре, в физиологии – И. Сеченова, И. Павлова, Н. Бернштейна. Если говорить о психологии, то критическая мысль свойственна Вундту, Юнгу, Выготскому. Список выдающихся представителей критического типа мысли можно легко продолжить. А вот представителей позитивной мысли отыскать намного сложнее, и мы с большим трудом можем назвать лишь несколько имён. В физике это Р. Гук, А. Эйнштейн, Р. Фейнман. В психологии – Э. Берн, А. Маслоу, Г. Айзенк, П. Экман. Позитивен и всем известный биолог Ч. Дарвин. Что же касается философии, позитивный тип мышления мы встречаем весьма редко. Из наиболее известных имён можно назвать, пожалуй, лишь Шеллинга, Паскаля и Дильтея, притом позитивность у них умеренная. Ярко выраженную позитивность мы встречаем у Вольтера и Монтеня, но вот только нахождение их обоих в истории философии можно трактовать как ошибку: первый прославился как писатель, а в саму философию не внёс практически ничего, хоть и писал философские трактаты; второй же вообще не писал никаких трактатов, и даже прямо говорил, что он не философ, а лишь выпустил книгу с описанием разных сторон своей собственной личности, в том числе и усвоенных им мыслей, но его книга неожиданно стала популярной, и его поспешили объявить философом, даже включив в историю философии…

Пример Монтеня интересен в смысле его слов о том, что, встречаясь при чтении (при чтении, а не при исследовании – исследованиями он не занимался) с какой-либо трудностью, он не пытается её упорно преодолеть, и после пары попыток тут же обходит стороной21. Позитивный ум не способен решать сложные проблемы, и Монтень, как представитель такого типа ума, это знает.

Но что значит «позитивный ум», что значит «позитивное мышление»? Ведь мы до сих пор говорили о позитивных чувствах, а не о позитивном мышлении! Следует разделять три ситуации: 1) мышление без признаков эмоций – это чистое мышление; 2) мышление, стимулируемое отрицательными эмоциями, – критическое мышление; 3) мышление, стимулируемое позитивными эмоциями, – позитивное мышление. Термин «позитивное мышление» использовали позитивисты, отождествляя это просто с отказом от метафизики. Мы же говорим о позитивном мышлении в другом смысле. Позитивное мышление плохо замечает ошибочные умозаключения, пуская тем самым в ход идеи, которые критическая мысль разбила бы в пух и прах. Придавая же этим идеям позитивную окраску, оно делает их популярными – так в разряд великих идей попадает то, что этого совсем не заслуживает, одновременно авторы таких идей возводятся в «великих гениев». Нельзя говорить, что человек с позитивной установкой лишён способности серьёзно и глубоко мыслить. Мыслит человек любого психологического типа, точно также и развивать мыслительную способность может каждый. В случае же с отрицательными чувствами мы имеем лишь то, что они стимулируют работу мысли в критическом направлении, однако это очень важный фактор, дающий большие преимущества в сфере мысли. Но если при доминировании отрицательных чувств человек не стремиться развивать свою мыслительную способность, то его отрицательный взгляд на мир превращается в критиканство: он критикует всё и вся без должных оснований. В этом случае работающий над своим мышлением представитель прямо противоположной установки его значительно опередит в плане успешности мыследеятельности. Уровень развитости мышления, уровень интеллекта не зависит полностью от психотипа, но при одинаковой развитости, доминирование отрицательных чувств обеспечивает преимущество в сфере мышления. Однако при решении несложных задач, где излишнее их усложнение лишь мешает делу, позитивный тип мышления может оказаться более эффективным. Вместе с тем критическому мышлению, предназначенному для решения сложных проблем, свойственно всё усложнять, что может вести к созданию псевдопроблем, над которыми критическая мысль будет безуспешно трудиться.

Таким образом, и «мыслительному», и «чувствующему» психотипу свойственна лишь определённая разновидность как мышления, так и чувств: у первого – критическое мышление и отрицательные чувства, у второго – позитивное мышление и положительные чувства. Именовать первого исключительно «мыслительным», а второго – исключительно «чувствующим» нельзя признать правильным.

Ещё следует обратить внимание, что юнговское разделение типов по принципу «мышление – чувство» не учитывает эмоциональное различие между мужчинами и женщинами, и в разряд «чувствующего» типа попадут практически все женщины, а в разряд «мыслительного» – все мужчины. Женщины по своей природе более эмоциональны. Мужчинам же присуща некоторая «эмоциональная тупость». Но именно эта «эмоциональная тупость» позволяет оставаться в хладнокровном состоянии, требуемом для чистого мышления. И именно при этом состоянии способна развиваться мыслительная способность. Женская же природная эмоциональность постоянно отклоняет от чистого, лишённого эмоций мышления. Хотя есть и женщины, которые это препятствие преодолевают. Однако крупные примеры в истории науки здесь малочисленны – пожалуй, можно лишь назвать С. Ковалевскую и М. Кюри. В истории же философии женщин вообще нет…

Итак, мы не можем принять юнговское противопоставление мышления и чувства как противоположных психологических функций, и одновременно не можем именовать данные типы как «мыслительный» и «чувствующий». Противопоставление данных типов мы обозначаем не по принципу «мышление – чувство», а по принципу «отрицательные – положительные» эмоции. Психотип с установкой на положительное мы называем позитивным, а с установкой на отрицательное – критическим, или критичным.

Обоснуем эти названия. Слово «критический», согласно словарю С. И. Ожегова [43], имеет два значения. Во-первых, оно означает «находящийся в состоянии кризиса» или «опасный, связанный с возможностью нарушения нормального состояния» – в этом значении данное слово нам не подходит. Во-вторых, слово «критический» означает «способный относиться с критикой к чему-нибудь, видеть недостатки», при этом под «критикой» понимается «обсуждение, разбор чего-нибудь с целью оценить, выявить недостатки». В этом втором значении слово «критический» нас уже вроде как устраивает, но не полностью. Мы можем говорить о критическом мышлении, критической установке, критическом психотипе, но когда говорят в данном смысле о человеке, то используют другое, похожее слово – критичный: не бывает людей критических, а бывают люди критичные. Вместе с тем во многих случаях возможны оба варианта: можно говорить и «критичный», и «критический».

Противоположный тип мы называем «позитивным». Представитель этого типа имеет прямо противоположный критичному взгляд на мир. Такого человека захлёстывают положительные чувства и эмоции, которые не дают ему критически смотреть на окружающий мир. Люди этого типа радуются жизни, им свойственно часто улыбаться, даже в самых трудных жизненных ситуациях они сохраняют оптимизм. Однако некритичность мышления их доводит часто до того, что они порой не могут разобраться даже в собственных чувствах. Естественно, что для именования данного типа подошло бы слово, являющееся антонимом к слову «критичный». Но, к сожалению, в качестве его антонимов в словарях лишь звучит «одобрительный» и «хвалебный» – ни то, ни другое не характеризует сущность «чувственного» типа… В конечном итоге, мы остановились на слове «позитивный», которое достаточно хорошо характеризует эмоциональную сторону данного типа. Однако мы не можем сказать, что это слово нас всецело удовлетворяет, ибо «позитивное» противопоставляется «негативному». «Мыслительный» тип в таком случае может получить окраску «негативного», однако это будет искажением его сущности, ибо критическое мышление в плане разрешения трудных, глубоких задач имеет как раз позитивный характер – оно позволяет отсечь ненужное, лишнее, вредное. Излишняя и неуместная позитивность может быть не менее негативным явлением, нежели излишняя и неуместная критичность. Несмотря на всё это, мы не можем найти другого, более удовлетворяющего нас слова для именования данной психологической установки.

Чтобы не повторять каждый раз «представитель критического (позитивного) типа», следует определиться с более короткими названиями. Но сначала следует дать короткие имена самим установкам. Установку видеть во всём только отрицательное можно коротко обозначить как «критицизм». Противоположную же можно было бы обозначить словом «позитивизм», однако оно уже занято, причём необоснованно. Огюст Конт назвал свою философию «позитивной», что одновременно обозначалось и как «позитивизм». Его учение касалось разных сторон общественной жизни, однако закрепилось лишь в познавательной сфере, обозначая определённый образ мышления. В чём он заключается? По сути, речь идёт о редуцировании сферы познания к миру феноменов. И по этому пути как раз пошла научная психология, о чём уже говорилось22. Тем самым термин «позитивизм» не имеет никакого отношения к эмоциональной сфере. Сам же Конт, в плане психотипа, был представителем не позитивного, а критического типа. Обозначив свою философию как «позитивизм», он просто высокопарно объявил её единственно правильной – в противовес метафизике, выставлявшейся исключительно в негативном свете. Однако общественные идеи Конта совсем не прижились, а позитивистский метод познания себя всё больше и больше дискредитировал, и называть этот метод «позитивным» уж совсем никак нельзя…

И теперь для обозначения эмоциональной позитивной сферы, где бы слово «позитивизм» действительно подошло, мы вынуждены искать другое название. Таковым может стать похожее слово «позитизм», а представителя позитивной эмоциональной установки мы будем называть позитистом. Соответственно, представителя критицизма будем именовать «критицистом».

Выбор той или иной установки не является сознательным, она бессознательна и зависит во многом от темперамента. Доминирование такой установки имеет устойчивый характер и сохраняется на протяжении всей жизни. В то же время под воздействием внешних обстоятельств возможен временный переход к противоположной установке, но всегда происходит возвращение назад.

Было бы ошибкой приписывать людей к позитивному или критическому типу только лишь на основании доминирования положительных или отрицательных эмоций. Каков бы ни был положителен настрой у человека, долговременное воздействие негативных обстоятельств будет способствовать всё же отрицательным эмоциям, хотя позитивная установка и будет этому сильно сопротивляться. Всё то же самое касается и представителя критического типа, оказавшегося в благоприятных обстоятельствах. А потому обращать внимание нужно не только на количественную сторону, но и на качественную. Если нужно кого-то обругать, разгневаться и т. п., то это всегда лучше выполнит критицист, а вот если нужно кого-то поздравить, похвалить, подбодрить и пр., то позитист сделает это всегда во много раз лучше и эффективнее. Интонации голоса позитиста имеют притягательную силу, хоть он и не предпринимает для этого никаких усилий, а вот критицист даже при очень больших усилиях не сможет вызвать в своём голосе столь положительные нотки. Также и настоящую положительную экспрессию можно встретить только у позитистов. У критицистов же она обычно слаба, а при значительном усилении начинает всё больше искажаться, отклоняясь от того вида, которому положительная экспрессия должна соответствовать – потому Юнг и называл такие эмоции «инфантильными». Он объяснял это качественное различие тем, что неразвитая (бессознательная) функция находится в инфантильном состоянии, но только он имел в виду различие между «чувством» и «мышлением», считая, что у мыслительного типа чувства качественно не развиты. На деле же у критического типа не развиты положительные чувства, а у его противоположности – отрицательные. Мы не видим оснований считать причиной этой неразвитости «бессознательность» функции. Возможно, дело в том, что физиологический аппарат, отвечающий за эмоциональную сферу, развиваясь в одном направлении, испытывает трудности при попытках работать прямо противоположным образом. Чтобы наглядней это представить, возьмём в качестве отправной точки нейтральное состояние, в котором человек полностью лишён каких бы то ни было эмоций. Из этой точки возможны два прямо противоположных пути: либо в сторону положительных эмоций, либо в сторону отрицательных. Первое намного легче осуществляется одним типом, а второе – другим. Движение в противоположном направлении для каждого из них представляет такие трудности, что одолеть весь путь они оказываются вообще не в состоянии. И чем более лёгким оказывается движение в одном направлении, тем более сложным в другом. Наиболее развитый в одном отношении психотип оказывается совершенно беспомощным при попытке двигаться в прямо противоположном направлении.

«Инфантильность» эмоций зачастую используют (скорее, неосознанно) в своей работе комедийный актёры: являясь представителями критического типа, им очень легко придать положительной эмоции столь неестественный вид, что она будет вызывать только смех. Скажем, этот приём регулярно использовал Бенни Хилл в своих телешоу, а также Ролан Быков в фильмах «Корона российской империи» и «Двенадцать стульев», встречаем мы этот приём у А. Мягкова и А. Папанова – в разных фильмах. Вместе с тем положительные эмоции критичных людей зачастую представляют собой лишь видимость эмоций, их внешнюю оболочку… Но не только у критицистов легко искажаются позитивные эмоции, но и у представителей слабо выраженной23 позитивной установки при демонстрации сильных положительных эмоций начинает происходить их искажение. И это также применяется в актёрской практике – в качестве примера здесь можно назвать Г. Вицина. Одним словом, эмоция начинает искажаться там, где переходит в неестественное состояние своего обладателя24

Примечания