Пролог
У Аштара были глаза цвета пепла.
Пепел – это мертвый огонь, он уже никогда не восстанет к жизни и не разгорится заново.
Когда мы впервые встретились с Аштаром, он был таким же. Гордый темный эльф, великий воин с громким прозвищем Погибель Драконов – и в цепях, падающий на колени и прыгающий на одной ноге, если прикажут. Жалкое зрелище. Мне в него верилось с трудом – я не так представляла себе легендарного эльфа, убившего собственными руками неуязвимых драконов и еще больше людей.
Тогда я подумала, что, наверное, ничего удивительного в этом все-таки нет. Люди ломаются. А темные эльфы, как бы они ни настаивали на своей исключительности, ничем не лучше. В конце концов, Аштара после пленения пытали и выставляли напоказ на площадях, где его обсмеивали и забрасывали гнилыми овощами те, кого он пытался освободить. От такого надломится кто угодно.
Но в тот памятный вечер, когда драконий принц хвастался перед всеми новой игрушкой, я невольно обратила внимание на то, что Аштар не поднимает взгляд. Раб и не должен смотреть на хозяев, потому что он им не ровня, но мне это показалось странным.
Что он там прятал, на глубине своих глаз? В них же ничего, кроме пепла.
Если бы только я в тот раз всматривалась внимательнее! Ведь под пеплом часто скрываются искры, от которых может разгореться новый пожар, во много раз опаснее предыдущего…
Глава 1
Золотые глаза драконьего принца хитро поблескивали в полусумраке зала. Снаружи давно стемнело, но жара еще держалась, заставляя дам томно вздыхать, а мужчин – чаще прикладываться к прохладительным напиткам. Многие гости уже ушли в сад. Возле нашего стола осталось лишь несколько из них, чтобы понаблюдать за игрой.
– Поднимаю ставки, – сказал принц. – Если не поддерживаете – выходите из игры.
Он смотрел на меня, хотя за столом сидели еще три человека. Но они в сравнении со мной обладали серьезным недостатком – были мужчинами.
Я скромно отвела глаза, украдкой заглянув в свои карты. Тонкие деревянные дощечки для игры в ладжин были причудливо раскрашены разными фигурами.
Солнце, луна и звезды. Неплохая комбинация, можно рискнуть.
– Поддерживаю, – я повела плечами и бросила взгляд из-под ресниц на принца.
Только слепой не счел бы его красавцем. Стройное гибкое тело, смуглая кожа, разлетающиеся черные брови, острые скулы, большие миндалевидные глаза, похожие на две капли расплавленного золота. И вертикальные зрачки, конечно же, – отличительная черта народа драконов. Тонкий шелковый кафтан был распахнут, рубашка под ним – совершенно возмутительно – отсутствовала, открывая чужим взглядам мускулистый торс с будящей воображение полоской волос на животе.
Элай вей-Амран был пятым ребенком в королевской семье. Поскольку в Сенавии наследовать престол могли и дочери, Элай не имел почти никаких шансов занять трон. Да, в общем, и не стремился к этому. Ему гораздо больше нравилось пить вино, курить кальян, проводить вечера в чтении стихов и… соблазнять женщин. Впрочем, те и так радостно падали наследному принцу в постель целыми гроздьями, как переспелый виноград по осени.
Возможно, среди всех гостей я оставалась единственной, кто еще не раскрыл перед Элаем свой цветок. Я надеялась, что так дальше и будет, хотя с каждым днем удержать принца на расстоянии становилось все сложнее и сложнее. Кажется, во мне видели неприступную крепость, взять которую – дело всей жизни для хорошего полководца.
Мне бы чувствовать себя польщенной, но я прекрасно знала, что обычно бывает с такими крепостями после захвата. Их оставляют в руинах.
Отказывать Элаю было опасно – он не прощал обид. Приходилось маневрировать, стараясь при этом не разочаровать его холодностью, и мечтать, что однажды ему надоест эта игра.
– Поддерживаю, – почти хором ответили еще два игрока за нашим столом.
Третий со щелчком сложил карты, бросил их перед собой и недовольно поморщился, глянув на тугой мешочек с деньгами в середине стола. О них теперь можно было забыть – если, конечно, не отыграться в следующий раз.
– Выхожу.
– Открываем? – спросил принц.
Все одновременно выложили карты лицом – разноцветными символами – вверх. Вышедший из кона застонал – у него оказалась не такая уж дурная комбинация. С губ принца медленно слезала улыбка превосходства. Его комбинация была хорошей, но не самой лучшей на столе.
– Надо же. Лорд Мирале, мое уважение. Не ожидал, что вы выиграете.
Лорд Мирале засмеялся. Этот сухонький, уже немолодой и лысый человечек занимался торговлей шелком и был и так достаточно богат, а сегодня ему просто неприлично везло.
– Наверное, боги улыбаются мне. Позавчера я сделал большое подношение в Пантеон, – поделился старик, подгребая к себе горку монет и украшений, скопившую посередине стола. – Спасибо за игру, ваше высочество. Что-то я засиделся, больные кости уже начинают скрипеть. Начну собираться домой…
– Стойте, – жестко произнес Элай, хмуро наблюдая за тем, как от него отдаляются его деньги. – Я хочу отыграться.
– Но ваше высочество, – удивился Мирале, – вы и так много потратили. Вы же вот только что проиграли мне целое поместье…
В подтверждение он помахал скрученным в свиток листком бумаги с подписью принца. Тот скрипнул зубами.
Я бы побилась об заклад, что поместье маленькое, находится где-нибудь на окраине Сенавии и не приносит дохода, потому Элай так легко его отдал. В конце концов, зачем ему поместья, если он живет в королевской резиденции, за королевский же счет? Однако Мирале верно подметил – принц сегодня не в пример разошелся. Он не входил в число самых умных или смелых отпрысков короля – не зря Элай проводил время здесь, в провинции, а не в пышном отцовском дворце. Импульсивного молодого мужчину, который тратил жизнь на пьянство и женщин, не жаждали видеть в столице. А коршуны вроде Мирале только и рады были этим воспользоваться. Наверняка «подношение» он сделал не в храм, а одному из хелсарретских магов, которые наколдовали ему «счастливую руку».
– У меня еще есть кое-что, – сухо произнес Элай. – Поставьте на кон поместье, я должен его вернуть.
Мирале прищурился.
– Сначала назовите свою ставку. Она должна быть равноценной, не забывайте.
Принц отхлебнул вина из хрустального бокала и шутливо погрозил лорду пальцем.
– Это я ввел в вашем захолустье моду на ладжин, не вам рассказывать мне о правилах игры в него. Сначала я хочу знать, кто еще будет участвовать в следующей партии.
Желающих не оказалось. Встали из-за стола и двое наших последних соперников, качая головами. Среди зрителей раздались смешки.
Все понимали, что удача Мирале противоестественна. Из десяти партий он провалил всего одну, и ту наверняка намеренно, чтобы его ни в чем не обвинили. Какой смысл играть, если противник воспользовался магией и в любом случае победит? Элаю давно бы сообразить, что дело нечисто, и под каким-нибудь предлогом выйти, а он продолжал наседать.
В точности как и в ухаживаниях за мной. Принц не понимал, когда пора остановиться.
Я прокашлялась и натянула на губы улыбку.
– Время позднее, господа. Прошу простить мою женскую слабость, я уже мечтаю о том, как бы скорее оказаться дома, на прохладных простынях.
Я начала приподниматься, как вдруг у дальней стены, в густой тени, увидела светловолосого мужчину в темной одежде. Он облокотился на комод, как будто бы отдыхая от бесед, музыки и еды, и следил за нашей игрой в ладжин.
Голова едва заметно качнулась туда-сюда.
Нельзя. Продолжай играть.
Я застыла.
– Леди Мелевин, останьтесь, я настаиваю, – Элай похлопал ладонью по столу.
Меня едва не передернуло. Будто перед ним собачка, которая должна знать свое место, а не глава древнего аристократического рода, пусть и женщина.
– Боюсь, мне нечего поставить такого, что могло бы сравниться с королевским поместьем, – вежливо ответила я, но все же вернулась на сиденье.
Принц рассеянно посмотрел на пустой участок стола передо мной. Мы начинали с небольших ставок. Я немного проиграла, потом выиграла достаточно, чтобы принять участие в последней, как мне казалось, партии, в действительности не потратив вообще ничего, поэтому только что с легкой душой рассталась с монетами. Закладывать родное поместье из-за причуд скупцов и дураков, таких как Мирале и Элай, не хотелось.
Элай неожиданно прищурился.
– Поставьте на кон один вечер с вами, леди Мелевин.
Я натужно засмеялась.
– Позвольте, ваше высочество! Вряд ли это стоит хоть сколько-то денег.
– О, напротив, это огромная цена. Не скромничайте: вы богаты, молоды, красивы и при этом не замужем, – принц обвел рукой зал. – Уверен, что здесь многие мужчины отдали бы многое за пару часов с вами, а уж за возможность стать вашим мужем – и того больше.
Я украдкой огляделась. И правда, кое у кого из зрителей заблестели глаза. Несколько гостей ближе шагнули к столу, наверняка раздумывая, стоит ли риск того. Пока что вслух желания присоединиться к игре никто не изъявил – подозрения, вызванные успехами Мирале, перевешивали соблазн.
– Уверена, лорду Мирале это будет совсем не интересно, – предприняла я последнюю попытку мягко воспротивиться.
Взгляд человека, наблюдающего за мной из тени, стал жестче. Ему не нравилось, что я не желаю выполнять приказ. Еще и старый мошенник, как назло, поддакнул Элаю.
– Ну что вы, леди Мелевин! Как всем известно, я вдовец. Возможно, пришла пора вновь жениться и подарить мать моим детям?
Врунишка. Его сыновья были старше меня и в чем точно не нуждались, так это в молодой матери. А вот шанс присвоить мои владения старый хитрец точно не упустит.
Зубы скрипнули. Продают меня, как корову на рынке…
В следующий момент я широко улыбнулась и мелодично засмеялась, надеясь, что никто не заметил гримасу на моем лице.
– Умеете вы уговаривать, господа. Хорошо, ставлю вечер со мной.
– Наедине, – добавил принц.
– Со слугами, разумеется, – поправила я.
– Конечно, конечно. О таком и упоминать нет смысла.
Он с хитрым видом покивал. Подлец. Наверняка уже вообразил себе оргию.
И почему Элай так уверен, что победит? Что это – упорство пьяного игромана, что удача наконец ему улыбнется? Я окинула его пристальным взглядом. Принц выпил, и немало, но слова произносил четко, а глаза оставались достаточно ясными. Впрочем, по драконьим глазам много и не поймешь. Золотой цвет и вертикальные зрачки сбивали с толку, а в полумраке они могли еще и светиться.
Я отвела взгляд. Магия в нашем мире не была чем-то из ряда вон выходящим, хотя и не встречалась на каждом шагу, да и не были драконы единственной волшебной расой. Эльфы, пустынные наги со змеиными хвостами, волки-оборотни с Севера и многие другие легко могли составить им конкуренцию. Однако именно от драконов у меня по коже шел мороз. Тот же бестолковый Элай, чье единственное достижение в жизни – сочинение посредственных стишков, запросто был способен в любой момент превратиться в здорового крылатого ящера величиной с этот зал и одна половину гостей сожрать, а вторую – передавить.
Наверное, потому Сенавией, крупнейшим государством на юге континента, и правили драконы, а не наги или эльфы и уж тем более люди.
– Ваше высочество, вы так и не назвали свою ставку, – напомнил Мирале.
Принц лениво оглянулся.
– Ну что, больше никто не хочет присоединиться к игре?
Зрителей стало чуть больше – некоторые перекочевали из сада в душный зал, чтобы стать свидетелями тому, как высокомерный королевский сын проиграется в пух и прах. Однако поучаствовать в этом лично никто так и не осмелился.
– Прекрасно, – Элай ничуть не расстроился, а, кажется, наоборот, обрадовался. Красивое лицо разрезала хищная улыбка. – Так уж и быть. Я поставлю две вазы из белого сетуайского фарфора.
Даже я не удержалась от снисходительной улыбки. Мирале откровенно хмыкнул.
– Ваше высочество, после того как ваш старший брат усмирил кочевников и обезопасил сухопутные торговые пути на запад, белым сетуайским фарфором никого не удивить. Может быть, у вас есть что-то еще?
На скулах принца заходили желваки. И еще вопрос, от чего: от намека, что ставка никчемна, или от упоминания Хашима – старшего принца, королевского первенца, прославленного воина, который наверняка станет одним из величайших правителей Сенавии.
Если, конечно, не сгинет в одной из бесконечных битв, в которых предпочитает проводить жизнь.
– Ладно, – напряженно ответил Элай. – Поставлю Погибель Драконов. Это достаточно ценный приз?
В зале наступила гробовая тишина. Как будто что-то почувствовав, музыканты в саду прервали мелодию. Среди гостей пораженно охнули, и одинокий звук прогремел громче раската грома.
Аштар Погибель Драконов был живой легендой. Мало кто поднимался так высоко – и падал так низко. Этот дроу не родился аристократом, но возглавлял армию темных эльфов и побеждал первого принца Сенавии чаще, чем любой другой полководец. Он оказался в плену не потому, что над ним одержали победу, а по глупой случайности – его корабль разбился в шторм, и почти бездыханное тело прибило к сенавийскому берегу вместе с обломками.
Это случилось около года назад. Первый принц отвел на пленнике душу, подвергнув пыткам и унижениям, а потом выбросил, как надоевшую игрушку, – отдал брату в качестве раба. Элай похвастался им какое-то время, заставляя прислуживать ему за столом, и, похоже, тоже устал от этого, когда игрушка перестала удивлять гостей. Наша провинция Тайез, в конце концов, была скромных размеров, хоть и считалась процветающей благодаря близости моря.
Я сглотнула и нервно потерла руки. Аштар давно выдал все секреты, которыми владел, его провели по всем крупным площадям Сенавии в доказательство, что никто не может противостоять драконам. На родину дроу не вернется – ему там сразу перережут глотку за предательство. Цели, которых хотела достичь королевская семья, так или иначе выполнены. В игрушке пропал смысл. И все же просто так поставить генерала темных эльфов на кон в ладжине…
– Принимаю ваши ставки, – самодовольно объявил Мирале. – Начинаем?
Перетасовать карты доверили мне, как единственной женщине среди участников. Я послушно разложила дощечки, не пытаясь ничего подтасовать – если у Мирале «счастливая рука», это не поможет, а если меня поймают на мошенничестве, это будет стоить дороже вечера в неприятной компании.
Элай хмыкнул, увидев, какой знак будет определять ход нашей игры.
– Дом звезд. Забавное совпадение. У дроу это священный символ – они делаются слабыми под лучами солнца, а звездный свет наполняет их силой. Вы знали?
– Нет, ваше высочество, – льстиво ответил Мирале. – Вы подлинный светоч знаний. Нам следует сделать ваше изображение священным символом – ваши мудрость и интеллект делают нас сильнее.
Тот ухмыльнулся, не заметив сарказма. Сенавия воевала с дроу уже демонову прорву лет. Только малые дети могли не слышать об особенностях их расы.
Первый кон прошел ровно. Все набирали или меняли карты, никто не захотел их открыть или повысить ставки. О преждевременном выходе из игры тем более речи не шло.
На втором коне Мирале заерзал сразу, как только к нему пришли новые дощечки. Старику не терпелось закончить игру – видимо, сработала «счастливая рука» и комбинация собралась хорошая. Принц тоже приободрился и оскалился, как будто судьба улыбнулась и ему.
Я задумчиво посмотрела в свои карты.
Дерьмо.
В общем-то, в этом не было ничего удивительного. Если Элай под конец вечера использовал какой-нибудь хитрый трюк, то я оставалась единственным честным игроком в этой игре. А это могло привести только к одному закономерному результату – проигрышу.
Разумеется, я не была такой дурой, чтобы в самом деле не иметь ничего, что могло бы переломить ход игры в мою пользу. Вопрос был лишь в том, действительно ли мне это так нужно? Не лучше ли проиграть – и сдаться уже наконец принцу или вытерпеть липкие приставания и потные ладони плешивого торговца шелком?
– Открываем? – пританцовывая на месте, предложил Мирале.
Элай первым раскрыл карты. Золотые глаза блеснули в сумраке.
– Верхушка Дома солнца! Ну, лорд Мирале, есть вам что этому противопоставить?
Тот на миг погрустнел и тут же злорадно осклабился, выкладывая дощечки.
– Все стихии. Когда партией верховодит ночь, они сильнее Дома солнца.
Элай побледнел и откинулся назад, не отрывая взгляда от карт.
Идиот. Должен был давно догадаться, что магию «счастливой руки» никакие трюки не переборют. Только более мощная магия.
Обо мне все забыли. Меня редко видели за игорными столами, и я не славилась пристрастием или успехами вообще хоть в какой-то из игр. Да и чего ожидать от женщины?
Я сложила свою дощечки в одну стопку, накрыла их ладонью, зажмурилась и задержала дыхание, словно боялась их показать. Отчасти так оно и было. Заклинание могло сработать, а могло и не сработать.
Выдохнув, я раскрыла карты. Оба – и принц, и торговец шелком – бросили туда снисходительные взгляды и оцепенели. Среди зрителей раздались удивленные оханья.
– Это же Дом луны, да? – уточнила я, хлопая ресницами. – Вся верхушка. А он при звездах главный, да?
– Да, – ошеломленно подтвердил Элай.
Я восторженно улыбнулась.
– Так это значит, я победила, да?
Глава 2
У магии всегда есть цена.
Неучи верят, что колдовство – это обычный талант, вроде умения играть на ситаре или сочинять стихи, а маги рассказывают страшные истории о цене дара только затем, чтобы спровадить конкурентов. А так-то, конечно, колдовские умения может освоить каждый – хватило бы упорства и нашелся бы учитель.
Это враньё.
Каждое заклинание забирает то, что тебе дорого. Хорошая новость в том, что ты сам можешь назначить, что именно. Плохая – в том, что люди редко способны понять, сколько на самом деле готовы вынести потерь и выдержать боли.
Поэтому настоящих магов в мире так мало – большинство погибает на этапе постижения азов. Лишь некоторые вовремя соображают, что даже у наемников с их опасной работой больше шансов дожить до старости.
Поэтому хороший маг зачастую ещё и хороший торговец. Нам прекрасно знакома истинная стоимость вещей.
И поэтому же я беспробудно проспала всю дорогу домой. Забралась в паланкин – и очнулась уже в своей кровати, когда жаркое летнее солнце вовсю светило в окно. Наверное, слуги, уже сталкивавшиеся с таким моим состоянием, вытащили меня из паланкина и отнесли в постель.
Это была моя цена. Высшие силы знали, насколько мне важен постоянный контроль.
На самом деле нам, людям, еще повезло. У нас не было столько ограничений на магию, как у тех рас, у которых она изначально текла по венам. Возьми светлого эльфа, закинь в пустыню с запасом воды и еды – и он погибнет уже через сутки, потому что рядом нет деревьев, из которых он может черпать силу. Северные оборотни в полнолуние теряют разум и становятся настолько кровожадны, что способны перегрызть глотки собственной семье, а утром, увидев, что натворили, накладывают на себя руки. Что за счастье так жить?
Только у драконов я не знала ни одной слабости. Да и не хотела знать. Все, кто пытался докопаться до правды, очень уж быстро исчезали.
Кисло подумав об этом, я перевернулась на другой бок, чтобы в лицо не било солнце. Причиной дурных мыслей, несомненно, была усталость, в свою очередь, вызванная одним простеньким ночным заклинанием. Голова болела, в глаза будто насыпали песка. По моему опыту, такое состояние продержится еще пару часов и потом бесследно растает.
В дверь постучали. Я не ответила, но та все равно приотворилась.
– Госпожа Мелевин, простите, – донесся робкий голос управляющего. – Я услышал, что вы проснулись, и осмелился вас потревожить. Здесь дело, которое требует вашего вмешательства.
Я вздохнула, облизнула пересохшие губы, потерла веки и села в кровати.
– Что случилось, Кидат?
Немолодой приземистый мужчина скользнул в комнату. Как и все сенавийцы, он был смугл и когда-то черноволос – сейчас от буйных смоляных кудрей осталась пара седых пучков на круглой голове. Кидат служил еще моим родителям и за долгие годы зарекомендовал себя как отличный хозяйственник и верный, разумный слуга, который не станет беспокоить господ без причины.
Он откинул москитную сетку из воздушного льна, чтобы она не мешала мне встать с постели, и сам поднес мягкие домашние туфли, хотя этим могли бы заняться и слуги попроще рангом. Кидат всегда старался загрузить себя любой, даже самой мелкой работой, если находился в замешательстве.
– Около часа назад пришли посланники его высочества Элая вей-Амрана. Они привели темного эльфа на цепи. Сообщили, что это ваш новый раб и вы его… выиграли?
Последнее слово Кидат произнес с неуверенной интонацией, с опаской глядя на меня.
«Самой не верится», – хотела бы сказать я, но, конечно же, промолчала. Главе рода не подобает признаваться в том, что он растерян. Так меня учил отец.
– Да, выиграла в ладжин, – кивнула я. – Принц и лорд Мирале пытались торговать мной, как племенной коровой. Я хотела напомнить им, что не всеми аристократами можно вертеть, как вздумается.
– Вы совершенно правы, госпожа, – согласился Кидат, поклонившись. – Нельзя давать себя в обиду, особенно человеку с вашим высоким статусом.
– А еще, – неохотно добавила я, – кажется, мы все трое немного перебрали вина перед этой игрой.
Управляющий слегка улыбнулся. Это была ложь, но она многое объяснит простым людям вроде Кидата. Например, мое отвратительное состояние, действительно похожее на похмелье, и некоторые решения, которые со стороны могут показаться странными.
– Распоряжусь, чтобы вам принесли подходящий для этого случае завтрак и побольше холодного шербета. Он вас освежит. Но… госпожа, что делать с этим… рабом? Посланники принца бросили его у крыльца и ушли. Я впустил его, он с тех пор так и сидит у входной двери, как пес, и не шевелится. И молчит. Может, он не говорит по-нашенски?
– Я разберусь. Приведи его в зал, пусть ждет там.
К счастью, Кидат после этого скрылся, и я с облегчением рухнула обратно в кровать, разглядывая расписанный фресками потолок. Голова ныла так, что перед глазами всё плыло – не рассмотреть ни одно изображение, хотя я и знала их наизусть во всех деталях.
Очень «подходящее» состояние для того, чтобы вести беседы с падшим генералом. Почему-то мне казалось, что Элай не захочет расстаться с игрушкой, будет тянуть до последнего и у меня будет возможность подготовиться к встрече с живой легендой.
Я снова потерла веки. Под ними вспыхнули звезды.
Ладно, Мелевин. Пора брать себя в руки. Ты сбежала из обители магов, не окончив обучение, и скрыла это ото всех. Заняла место главы рода, хотя всю твою семью вырезали, и уже не первый год ведешь тайную игру с сенавийской аристократией, пытаясь выяснить, кто виновен в смерти почти всех твоих родных. Ввязываясь в это, ты знала, что легко не будет, и все же сделала это. Неужели разговор с рабом – такая сложная задача? Ты справишься.
И, стиснув зубы, я рывком встала с кровати.