Темные воды

Глава 1. Научная обсерватория

Безжизненная пустыня, лишенная растительности и осадков, простиралась через континент безмолвно и однообразно, а редкие ветровые потоки, проносящиеся через песчаные дюны, моментально скрывались. И так продолжалось день за днем. Но однажды необъятные горизонты начали растворяться, теряя свои четкие очертания. Пространство заполнялось душной темнотой, сжималось черно-багровыми тучами. Разгоняясь, понеслись неистовые вихри, с каждым витком набирая скорость. Ветер яростно наполнял бурю песком, поднимая его все выше, смешивая с пылью, объединяясь в сокрушительное восстание. Песчаный буран, наступающий черной волной, обрушился на единственный объект в пустыни – научную обсерваторию. Будто бы гнев природы предназначался исключительно для нее.

Это была особенная песчаная буря, которая пробивалась с севера, взбунтовавшаяся против постоянных устойчивых ветров. Прежде подобные песчаные бураны быстро продвигались через пустыню в южном направлении. Однако этот северный буран из песка и гнева не терял своей ярости уже третий день. Неистовая ураганная злость истязала научную обсерваторию, расположенную посреди пустыни, и вовсе не продвигалась дальше, как положено по законам природы перемещаться нормальным песчаным буранам. Впрочем, изредка порывистое дыхание ветра успокаивалось, и вмиг становилось размеренным дуновением. Буря затихала, будто старалась затаиться, чтобы повнимательнее присмотреться, словно выискивая что-то конкретное среди этого хаоса. А спустя время снова завывала гулом, набиралась злобных воздушных потоков и резко поднимала песчаные дюны, чтобы продолжить стихийный натиск.

Исследовательские наблюдения дальних объектов космоса были приостановлены. Невиданный прежде разгул стихии вселял в обитателей обсерватории беспокойство. Они полагали, что сила ветра с порывами до 58 метров в секунду, зарегистрированная по шкале Бофорта, несла в себе угрозу разрушения станции. Однако беспокойства сотрудников оказались беспочвенны. Научная обсерватория была построена с большим запасом прочности, конструкторы учитывали возможное разрушительное влияние пустынных бурь.

Все радиотелескопы были переведены в режим ограниченного функционирования, а оптические гигантские установки собраны и укрыты под защитным автоматическим куполом. Вместо наблюдений за дальними объектами космоса сотрудники занялись аналитической работой. И даже если бы песчаная буря продолжалась несколько месяцев, благодаря множеству собранных ранее данных ученым не пришлось бы прерывать деятельность.

Поздним тревожным вечером буря продолжала свирепствовать, но, согласно уставу, руководители отделов научной обсерватории и профессора собрались на ежедневном совещании. Совместно они планировали предстоящие исследования, обдумывали, как правильнее усовершенствовать конструкцию оптических установок, как лучше модернизировать прием инфракрасного излучения для радиотелескопов, чтобы подробнее изучить гравитационные волны, радиоактивное излучение, темную материю и феномен ускорения вселенной.

За последние несколько трудоемких лет работы ученым удалось отыскать научное обоснование особенностям плазменных нестабильностей, раскрыть источник излучения сверхмощных квазаров, предвидеть поведение самых непредсказуемых объектов во Вселенной, а также выявить и зафиксировать зависимость электромагнитных аномалий от темной материи.

После совместного обсуждения дальнейших действий и планирования предстоящих исследований слово взял Симан – начальник отдела экспериментальных проектов, высокий мужчина лет 35. Он обладал очень привлекательной внешностью: широкие плечи, сильные руки, волевой подбородок. Но общее впечатление портили всегда нахмуренные брови и суровый взгляд, создавалось ощущение постоянной угрюмости, скрытности.

Коллеги его недолюбливали за бунтарство, за убежденность в своих экспериментах, не имеющих никакого практического результата.

– Как вы знаете, семь лет я посвятил поиску неизвестного объекта, который мы назвали SRK140.

В зале совещаний раздались смешки, кто-то закашлялся в кулак, многие откинулись на спинки кресел – все это ярко демонстрировало отношение коллег к выступающему. Симан представил презентацию о непостижимом, удивительном и малоизученном явлении, а также о его возможных характеристиках. Речь шла об SRK140 – точке, которая находится в центре космической сингулярности и при этом не имеет пространственных координат, а ее масса стремится к бесконечным значениям.

Основная задача отдела Симана – как раз-таки найти этот неизвестный объект, изучить его и объяснить языком науки свойства, не имевшие ранее точного определения.

Профессор работал с такими явлениями, которым сложно было даже дать определение, а феномен их существования не удавалось раскрыть долгие десятилетия. Это были объекты, так или иначе противоречащие существующему мирозданию или, по крайней мере, современному представлению о нем, поскольку взаимодействовали с молекулярной массой и проникающим в них светом совершенно непостижимым для науки образом.

Основным объектом исследования, физического присутствия которого ни один астрофизик не наблюдал, была аномалия SRK140. С научной точки зрения такое определение ошибочно и недопустимо. Ведь объектом SRK140 называли исключительно для технологического удобства. В действительности о ней не было известно ничего, кроме предположительной теории, совсем не обоснованной ни успешными математическими расчетами, ни компьютерным анализом.

Симан утверждал, что именно благодаря существованию SRK140 Вселенная представляет собой действующую, идеально согласованную космическую сеть, которая состоит из множества галактик. Профессор неоднократно заявлял, что SRK140 – невидимый центр Вселенной и именно там скрыта энергия, способная организовать систему такого масштаба и сложности.

В завершении совещания Симан представил коллегам новейшую международную разработку, поступившую в пользование научной обсерватории по распоряжению Министерства аэрокосмического развития. Речь шла о DUGHI 2747 – космическом пилотируемом аппарате, который совсем недавно вывели на орбиту Земли.

Уникальность DUGHI 2747 заключалась в обеспечении абсолютной стабилизации электромагнитного излучения, что позволяло получать высокоточные разведывательные данные. За настройку, корректировку движения, пространственную стабилизацию и наведение на космические объекты отвечал встроенный бортовой компьютер, которым управляют с наземной станции. DUGHI 2747 мог воплотить в реальность мечты многих астрофизиков и наконец раскрыть суть множества ранее недоступных человеческому разуму таинственных вселенских проявлений, однако и он не был способен разглядеть на просторах космоса хотя бы намек на существование SRK140. Для этой задачи он не был предназначен и, к большой досаде Симана, не имел необходимых технических возможностей.

Симан долго описывал практическую пользу этого изобретения, но в действительности ему была безразлична эта разработка, он просто рассказывал о характеристиках аппарата согласно своим должностным обязанностям. Лично его нисколько не впечатляло, что DUGHI 2747 имеет самое высокое угловое разрешение и прочее внушительное астрономическое вооружение, которое позволит ученым анализировать динамику образования нейтронных звезд и значительно облегчит изучение окрестностей черных дыр. К величайшему сожалению Симана, DUGHI 2747 никогда не будет способен проникнуть в центр черной дыры, а значит, ему не суждено встретиться своим технологическим испуганным взором с преисполненной безликой неизвестности аномалией SRK140.

Заключительная часть совещания внезапно прервалась. Внимание присутствующих отвлекло тревожное сообщение, переданное по громкой связи. Охрана наружного периметра передавала, что неизвестные правонарушители пытаются проникнуть на закрытую территорию научной обсерватории.

Несколько охранников отправились выяснить причины сложившейся ситуации и дать оценку степени опасности. Симан и его коллега, руководитель отдела дистанционного управления космическими полетами, присоединились к ним. Молча и напряженно они спустились на первый этаж и по темному извилистому коридору дошли до контрольно-пропускного пункта, где их уже ожидал конвой усиленной вооруженной охраны. Стук в массивную железную дверь продолжался, но уже становился более тихим и прерывистым.

– Обстановка совсем не похожа на противозаконное вторжение, – нервно высказался Симан. – Вряд ли по обратную сторону запертой двери кто-то собирался воплотить свои непредсказуемые намерения в ужасное преступление ради того, чтобы завладеть статистическими данными космических теоретических исследований о динамике нейтронных звезд.

– Действительно, – согласился коллега. – обсерватория ведет исключительно научную деятельность, не является объектом повышенной секретности и никаким образом не связана с военными разработками. Архивные данные, хранящиеся здесь, не представляют никакой национальной ценности.

– Тем не менее, – осторожно подметил начальник охраны, – вокруг станции в радиусе более двухсот километров, согласно картам, не упоминается о населенных пунктах. Продовольствие доставляют каждые несколько недель специальным транспортом. Посреди пустыни, да в разгар песчаной бури никак не могли оказаться путники.

– Именно это и наводит на мысли о возможной опасности, – согласился другой охранник.

– Оценить уровень угрозы невозможно, ведь наружные камеры видеонаблюдения засорились песком и не способны прояснить нашу нестандартную ситуацию, – строго заключил Симан. – Тем не менее остается вероятность, что кто-то потерялся из-за песчаный бури и случайным образом наткнулся на станцию, – продолжал высказывать предположения профессор.

Совместно было принято решение открыть дверь. На пороге в куче песка они обнаружили измученного стихией, истощенного старика. Его дряхлое тело тряслось в болезненных судорогах, опухшие глаза сильно покраснели. Весь его вид был ужасен. При нем не было ничего, кроме ветхого мешка, в котором лежала старая скрипка – инструмент был изготовлен из темной породы дерева, очертания которого петляли по корпусу замысловатыми волнообразными изгибами. Здесь же нашлась потрепанная карта, где было отмечено местоположение обсерватории.

Впрочем, этому обстоятельству никто не придал большого значения. Обессиленного Старика втащили внутрь и, уложив на носилки, отнесли в медицинский кабинет.

Сотрудникам станции стало ясно, что предполагаемый уровень опасности был сильно преувеличен. В самый разгар песчаной бури в приемную постучал человек, который всего лишь искал убежища. Старика оставили на станции, чтобы оказать медицинскую помощь, к тому же он был очень напуган и бормотал как в бреду, что его кто-то преследовал. Спустя несколько дней, проведенных в мучительной лихорадке, благодаря стараниям врачей Старик очнулся и сумел рассказать, что он паломник и ехал на своей лошади к святым местам. Но началась буря, он затерялся в бушующих песчаных дюнах, вода и еда закончились, лошадь пала, и он шел дальше пешком, пока не наткнулся на непонятное строение.

Старик не смог уберечь свои воспоминания о событиях недавнего прошлого, не сумел вспомнить ни отправную точку своего пути, ни местоположение своего родного дома. Было решено оставить Старика на станции, пока его силы и память не восстановятся, ну или, по крайней мере, до прибытия следующей научно-исследовательской смены.

Прошло несколько месяцев, Старик освоился на станции и даже стал товарищем профессоров, состоящих в научно-исследовательской группе, которая специализировалась на изучении «противоестественных» вселенских явлений. Он с любопытством следил за дискуссиями ученых о происхождении электромагнитных излучений, об инновационных астрономических исследованиях, о применении в них специфических математических расчетов. Но с крайне странным удовольствием и обостренным интересом он прислушивался к обсуждениям неоднозначной интерпретации SRK140.

Более детальное рассмотрение этого вопроса, а в особенности принятие решения о публикации каких-либо отчетов и выводов, постоянно откладывалось комиссией из-за невозможности обнаружения пространственных координат SRK140 и последующего наблюдения за этим объектом стандартными поисковыми системами, принципы работы которых строились на пространственном моделировании объектов дальнего космоса и вычислении их точных астрономических положений относительно друг друга. Координаты SRK140 не удавалось вычислить ни одним из известных математических методов. Любое моделирование космического пространства переставало подчиняться законам физики, как только в него вносили аномальные свойства SRK140.

Исследование постоянно приостанавливалось из-за отсутствия конструктивной характеристики данного явления, а публикация отчетов регулярно откладывалась на неопределенный срок из-за недостаточности сведений, точнее почти полного отсутствия сведений. Ученые были ограничены собственными технологиями. Необходимо было разработать и внедрить принципиально новую методику изучения противоестественных вселенских проявлений, для которых известные технически устаревшие методики не применимы. Изучая SRK140, ученые постоянно сталкивались с ограниченностью вычислительной техники, становясь заложниками собственных технологий, которые не позволяли продвинуться вперед.

Ученое сообщество твердило Симану, что он ставит перед собой непосильную задачу, ведь астрономическое оборудование, находящееся в распоряжении научной обсерватории, попросту ограничено развитием современного технического прогресса. Программное обеспечение станции не функционирует нужным образом и не способно обеспечить необходимый анализ.

– Мы в технологическом плену собственных расчетов, – обессиленно твердили коллеги.

– Может быть, через сотню или тысячу лет мы получим исчерпывающие разъяснения, а неразрешимая загадка SRK140 будет окончательно изучена наукой и выражена в несложных формулах либо точных расчетах, но пока подобные аномалии вселенских проявлений – недостижимые цели, – неустанно повторяли коллеги.

Симан соглашался, что современная наука заключена в плену собственных ограниченных взглядов, ведь двести лет назад ученый космический союз и вообразить не мог, что в любую точку планеты может быть мгновенно передан радиосигнал. А ведь это всего лишь незначительная часть внезапных открытий. Тогда научное сообщество почувствовало, что реальность гораздо сложнее, чем мы себе представляем. Однако в случае с SRK140 многие ученые утверждали, что вопрос ее существования – всего лишь следствие несовершенства известного математического метода. И проявляется она только в ошибочных расчетах и произвольных формулах, лишенных фундаментальной последовательности и линейной структуры.

Симан был вынужден безоговорочно соглашаться, что субъективное ученое восприятие не может осознать природу иной абсолютной реальности, в которой феномен SRK140 перестает быть непостижимым явлением. Симан понимал, что он видит лишь слабый отблеск реальности по той простой причине, что математическая модель, которая пытается ее описать, основывается на ограниченных земных представлениях.

Симан был убежден, что науке предоставлен шанс через изучение SRK140 разгадать первопричину Большого взрыва, ведь достаточным импульсом могло послужить только нестабильное поведение SRK140, в которой содержалась вся энергия Вселенной.

Профессор настаивал на открытии нового проекта в научно-техническом отделе экспериментальных разработок и обвинял своих коллег в том, что они подвержены элементарной логике, которая исходит из простоты мысли и недостатка интеллекта, а значит, не может соответствовать сложной действительности.

Ко всеобщему сожалению ученых, индустрия исследования объектов дальнего космоса сворачивалась из-за технических сложностей и недостатка инвестиций, реализация подобных проектов становилась сложно осуществимой и представлялась маловероятной. Бюджет для разработки и обеспечения всеми необходимыми условиями в целях осуществления экспериментальных проектов нуждался в многомиллионных вложениях, а проектная эффективность и технологические результаты были непредсказуемы. Как итог исследования с одинаковой долей вероятности можно было рассматривать вариант великого потрясения научной общественности или полный провал. Министерство управления научно-исследовательской деятельностью считало финансирование экспериментальных программ, затрагивающих сложные научные вопросы, допустимым, но при условии, что процесс достижения результата будет выглядеть ясным, структурированным и последовательным, а не сомнительным или чрезвычайно сложным. Иначе подобные исследования считались экономически нецелесообразными. Открытие новых проектов и дополнительных дисциплин, требующих создания новейшей методики исследования, было маловероятно из-за сокращения финансирования – Министерство ставило под сомнение всю деятельность обсерватории.

Официальный ответ на инициативу Симана изучать SRK140 пришел лишь спустя полгода после запроса, и он не добавил профессору оптимизма. В документе говорилось: «Научная комиссия Министерства приняла решение отклонить исследовательский проект профессора Симана вследствие того, что: 1) комиссии не была представлена характеристика объекта исследования и его классификация; 2) неизвестно местоположение изучаемого объекта и его предполагаемая структура; 3) изучение объекта представляет собой техническую сложность и требует значительных инвестиций. Кроме того, само существование SRK140 не доказано и вероятность его существования минимальна. Из этого следует, что получение положительного результата либо невозможно, либо растянется на не предусмотренный планами срок, наиболее вероятно без получения положительного результата».

Несмотря на отказ Министерства профинансировать изучение SRK140, разговоров на эту волнующую тему, суть которой была в неизъяснимости предмета исследования, становилось только больше.

Почти все свое свободное время Симан проводил в скромном обществе Старика, которого они спасли от гибели. Освоившись в гостеприимной обстановке, Старик ненавязчиво интересовался некоторыми исследованиями, просил поподробнее разъяснить сложные научные теории и удовлетворить его сдержанное любопытство толковым объяснением сложных научно-технических концепций. Симан даже предположил, что в прошлом Старик занимал какую-нибудь техническую или инженерную должность. Об этом свидетельствовали его логические, последовательные мысли, интеллект, способный погружаться в глубокие размышления, и проницательный ум. Но, к досаде Симана, проявляющего интерес к его загадочной личности, тот не мог удовлетворить его любопытство. Старик оказался не в состоянии рассказать о своем прошлом, которое по-прежнему было скрыто от него самого. Таким образом, непроглядное беспамятство Старика, вызванное болезненным потрясением, в совокупности с постоянной демонстрацией неоспоримой логики и поразительно беспечной рассудительности еще больше влекло Симана.

Старик особенно интересовался новейшими технологиями и разработками. Однажды Симан занимательно рассказывал ему о перспективном радиотелескопе DUGHI 2747, которым была оборудована станция. Именно он должен был стать орудием, с помощью которого ученые совершат множество сенсационных научных открытий. Этот радиотелескоп являлся главным достоинством научной обсерватории. Симан собирался взломать DUGHI 2747, чтобы перепрограммировать его алгоритм для изучения SRK140, хотя разрешение на подобные исследования так и не было получено. Полностью осознавая технологическую ограниченность научной обсерватории, Симан пытался использовать любой шанс, чтобы приблизиться к своей долгожданной и единственной цели. Это была его волнующая мечта, о которой он вожделенно грезил и с блаженным трепетом предвкушал свой триумф.

Каждый день Симан работал до изнеможения, анализируя собранные научные данные, и проваливался в сон без сновидений всего на несколько часов. Но однажды холодной тревожной ночью Симан пробудился от чудовищного кошмара. Ему привиделось, что его истощенное тело утопает в необъятном, безжалостном океане среди бушующего шторма. Встревоженный видением, он вскочил с постели, поспешно оделся и вышел на свежий воздух, решив пройтись по территории станции, чтобы успокоиться и снять напряжение.

По странному стечению обстоятельств Старику тоже не спалось, и он, так же как и профессор, вышел на ночную прогулку. Завязалась беседа, и Старик пожаловался Симану на начавшиеся головные боли по ночам, из-за которых он не мог спокойно спать. Но важнее было то, что именно по ночам к нему начали возвращаться воспоминания. Они неторопливо прогуливались по территории станции, когда Старик наконец вспомнил и поведал профессору о некоторых эпизодах своего прошлого.

Среди прочего он рассказал, что несколько лет прожил в одном из полудиких племен, и великий оракул поведал ему о некоем божественном источнике, который ведет к Великому Ничто, и пребывает этот таинственный источник в тех далеких пределах, к которым человеческий разум не имеет доступа. Старику это очень напомнило SRK140, как его описывал Симан, и он убежденно заявил профессору, что эта аномалия как раз и есть то самое Великое Ничто и искать его нужно в предельной глубине сознания.

Симан, ошарашенный столь абсурдным заявлением, ничего не смог ответить, а Старик продолжал продвигать свою фантастическую теорию:

– Чтобы обрести целостное понимание физических законов вселенских проявлений, вовсе не обязательно стремиться объяснить феномен аномалии SRK140.

Старик помолчал, ожидая, что собеседник что-то ответит. Но Симан недоумевающе молчал. И тогда Старик продолжил:

– Если тебе удастся прикоснуться к чувству бесконечной тишины, к внутреннему источнику, где все сложности нашего мира становятся бессмысленны, то ты обретешь целостное и абсолютное понимание сути мироздания. Ведь аномалия SRK140 скрыта не только в глубинах неизвестного космоса, но и в удивительных состояниях человеческого сознания.

Симан хоть и привык оперировать четкими данными и научными понятиями, тем не менее слушал Старика со все возрастающим вниманием и вовсе не пренебрегал смыслом, который тот старался вложить в свою причудливую доктрину. Пожалуй, профессор был готов на все, лишь бы отыскать любую возможность что-то узнать об SRK140, но все же его закоренелый научный ум сопротивлялся подходу, основанному на мистике и оккультизме. Он был убежден: исследования должны опираться на признанные методы и быть подкреплены формулами и расчетами. Поэтому, как бы ему ни хотелось поверить Старику, разум ученого отвергал подобные теории и не воспринимал их всерьез.

Симан большую часть своей жизни потратил на сугубо научную деятельность, работая с технически сложным вычислительным оборудованием, и признать альтернативный, несовместимый с наукой метод, который не был разработан многолетними трудами исследований, означало бы признать свою профессиональную деятельность несостоятельной и ошибочной. Симан считал, что подобные перемены повлекли бы за собой слишком непредсказуемые события, которые могли бы поставить под угрозу важнейшие поиски его жизни.

Все же несмотря на постоянное стремление отыскать SRK140, ему не удавалось зацепиться за малейшую нить, которая бы добавила хоть немного понимания относительно изучаемого явления. Симан уставал до умопомрачения от бесконечных поисков, и ему был необходим человек, который бы разделил его печаль и мечту. Старик стал его верным своеобразным партнером, с которым они частенько дискутировали на тему SRK140 и Великого Ничто. Таким образом, их общение становилось похожим на научные конференции, в состав которых не входили многочисленные иностранные делегации, выдающиеся ученые деятели не выступали с докладами, не проводились академические чтения. Заседания не планировались заранее, организацией конференций занимались двое. Симан и Старик открыли своеобразный экспериментальный центр, который заново посеял в душе Симана надежду не просто отыскать SRK140, но и возможность соприкоснуться с ней.

Проблема заключалась в том, что Симан и Старик смотрели на вещи с диаметрально противоположных сторон. Профессор был обладателем научного склада ума, а значит, не мог позволить себе безоглядно уверовать в таинственные зоны сознания и бессмертие человеческих душ, но он совершенно точно был согласен со Стариком в том, что описать и классифицировать SRK140 известными математическими методами невозможно.

– Я потратил всю свою жизнь на фундаментальную научную деятельность, отдавая себя целиком точной исследовательской работе. Я верю в физико-математические вычисления и не могу позволить себе безосновательно принять истину, что внутри человеческого сознания присутствует некое таинственное пространство, заполненное неизвестным, а именно тем, что таит в себе SRK140, – запальчиво утверждал Симан. – Абсолютно все составляющие, которые пребывают внутри человеческого организма, уже давно известны медицине, биологии и химии. А духовные предрассудки меня не интересуют, а скорее раздражают, когда о них говорят слишком серьезно. Научная деятельность – это способ познания реальности. А духовные откровения – это помеха, заблуждения и отсутствие желания покорять сложные тайны.