- -
- 100%
- +
Отныне Симан держал курс исключительно навстречу шторму. Не страшась первозданной стихии, он приобрел способность оборачиваться штормовым ветром, его разрушительной силой, его необузданным безумием, его волей разрушать. Впредь Симан не сторонился противостояний, не прятался от враждебного превосходства, не скрывался от неизбежного сражения. Он воплотился существом, которое навеки остается непреклонным, неповерженным, которое не отступает. Шторм проносится сквозь его самозабвенное нутро, но отнюдь не тревожит его душу. Он – лишь призрачная пустота. Ему нечего утратить, ведь его существование лишено идентичной принадлежности, оно абстрактно, оно бесконечно.
Все же временами Симану удавалось повидаться со Смертью. Но владычица усопших душ не могла отомстить, она обессилено полыхала ненавистью, поскольку ей нечего было взять у него, кроме безмолвия, а ведь ее влечет совсем иная добыча. Симан прекратил думать о Смерти, оглядываясь на нее как на преследователя. Отныне он с холодным безразличием относился к ее грозному ремеслу, к ее устрашающей сути.
По истечении совсем малого времени Симан возжелал большего восхождения и начал страстно выискивать след Смерти, да так пылко, словно разлучился со своей горячо обожаемой возлюбленной. Он полыхал безумным желанием преподнести Смерти свое заманчивое предложение стать его верным компаньоном. Он намеревался создать симбиоз всевластия и вседозволенности. Но Смерть опасалась неистового безумия Симана, однажды он уже подорвал погребальные устои, которые бесперебойно функционировали две тысячи лет. Отныне Смерть всячески остерегалась встречи с Симаном, боязливо скрываясь от взора его восставшей души.
Он продолжал охотиться на Смерть, словно оголодавший хищник, намереваясь подчинить ее волю и заставить служить его необузданному намерению. Он прибегал к коварству, чтобы привлечь предусмотренное загробным кодексом внимание Смерти, постоянно находясь на грани гибели, но она больше не приходила. Она боялась взглянуть в его безликую душу. Симан носил на себе печать безразличного отношения к угрозам и всячески провоцировал штормовую реальность на столкновения. Он высокомерно и нахально вел себя по отношению к самым жутким опасностям, но Смерть не появлялась.
Симан презирал ее за несогласие объединиться. Он не смирился с отказом и возжелал еще больше встречи с владычицей покойных душ, с удвоенной силой продолжая выслеживать и охотиться на Смерть, намереваясь поработить ее и заставить служить ему. Смерть старалась не вспоминать о Симане, чтобы поскорее забыть о постыдно проигранной битве. Отныне он для нее – невыносимая болезнь, которая ранит ее суть, страшная угроза, которая ставит под сомнение ее могущество. Смерть непременно отреклась от него, и теперь Симану не удавалось пасть жертвой даже самого свирепого шторма.
Глава 3. Иной путь
Спустя 847000 морских миль и 28 лет скитаний в одиночестве…
45° северной широты, Тихий океан, близ Курильских островов.
Вечерело. Вдали одиноко догорало солнце, скрывая в темнеющем сумраке небеса. Закатный горизонт утопал мрачно и зловеще, а темнеющие воды начинали источать смертельную опасность. К китобойному судну грозно подступала шквалистая буря. Невзирая на стечение многочисленных опасностей, мореходный судоэкипаж не посмел высказать беспокойство.
– Шторм не успеет обрушиться на нас, – твердо заявил мичман.
– Верно, мы вблизи побережья, – отозвался беспечно лоцман.
– Без сомнения, успеем добраться до безопасной стоянки, нужно только уловить свет Маяка, – заключил чересчур легкомысленно капитан.
Действительно, где-то совсем рядом расположили свои земли тихие уютные берега, готовые предоставить морякам сытную пищу, долгожданный отдых и возможность обрести момент легкости и беспечности. Однако спасительный свет Маяка не пробивался сквозь нежданно начавшийся шторм. Мореплаватели не понимали, что штормовые вихри пробуждали океанский мятеж против корабля, а волны сливались в единое восстание, чтобы совсем скоро вспыхнуть беспощадным рвением и уничтожить корабль.
Угрюмые тучи стремительно разрастались, громоздились друг на друга и давили на бушующую поверхность океана. Они угнетали экипаж своим суровым нравом. Ни одной жертве стихии не суждено отбиться от столь яростного шторма и скрыться за горизонтом, затерявшись в огромном водном пространстве, если по злополучной случайности океан становится пристанищем и великолепием штормовой тьмы Забвения. Неистовые волны не оставляли шанса даже самому быстрому китобойному судну уйти от них. Грозная стихия сотрясала бедный корабль. Молнии ослепляли напуганных гарпунеров. Раскаты грома осыпались оглушительным треском.
С правого борта из темных бушующих вод вспыхнул, словно факел, разъяренный смерч, запылавший холодным темно-серым вихрем. Смертоносные водовороты начали зарождаться повсюду, молниеносно обступив корабль вражеским кольцом. Стихийная воинственная армия неистовых смерчей готовилась атаковать. Шторм не оставлял морякам времени на раздумья, и после первых еще терпимых завихрений начался беспросветный хаос. Бушующие смерчи кровожадно насыщались силой, их водяные хвосты пробивались и тянулись в глубину океана, будто питаясь из темной бездны. Некоторые смерчи проносились рядом с кораблем, заставляя судно дребезжать и разваливаться. Ветер завывал в трещавшей от натуги мачте, пытаясь сломить ее. Шторм трепетал в ожидании заключительной части своего зверского злодеяния, а бушующие воды предвкушали момент тотальной расправы над моряками, которые посмели набраться смелости и усомниться в их необузданном могуществе, потому что верили, что успеют дойти до берега.
Показания бортовых приборов перестали отображать данные о текущих погодных условиях, спутниковый навигационный локатор сгорел, радиосвязь оборвалась, бортовая аппаратура не загружалась. Стрелки механических устройств дрожали и метались в панике. Казалось, они старались отчаянно вырваться с корабля. Тем временем всепоглощающая пучина сливалась с чернотой небес в единый мрак. Мореплаватели были охвачены смятением и оглушены штормовой тьмой, поневоле пребывая в центре ее ярости. А их корабль, ранее стремительно рассекающий волны, вдруг стал бессильным суденышком. Насколько смелы и уверены они были, отправляясь в это плавание, настолько сейчас пребывали в страхе и жалости к самим себе.
В действительности же грядущая мучительная гибель экипажа отнюдь не была усладой для шторма. Разрушение судна было следствием соприкосновения с первозданной стихией, а вовсе не с одержимым стремлением уничтожать. Шторм всего-навсего проявлял собственное естество и был одинаково беспристрастен как к желающим тихо преодолеть морские просторы, так и к страстно грезящим покорить стихию. Штормовые вихри продолжали неудержимо и упрямо сотрясать судно разрушающим яростным наступлением, испытывая корпус на прочность, пока экипаж трусливо укрывался внутри легкоуязвимого корабля, обретая ложное чувство безопасности. Корабль отвечал несокрушимостью, стойко и терпеливо принимая битву. Вот только судно – это безвольное человечье творение, малозначимое и беззащитное перед лицом стихии.
Души моряков горели пламенем омерзительного человечьего страха. В голове каждого раздавался один и тот же неведомый голос, будто Знамение из потустороннего мира: «Всему безвольному предначертано сгинуть в темных водах…»
Гарпунеры со страхом и ненавистью кляли разразившуюся бурю. Однако шквальные вихри по своей безликой сути не горели желанием беспричинно сокрушать. Темные воды не истребляли согласно воле своей. Стихия невинна, если не служит она Забвению.
Все же неумолимый ветер определил грядущий маршрут судна – темный отблеск небосклона, путь в неизвестность. Молнии насквозь прожигали металлическую обшивку корабля, сотрясающегося предсмертным грохотом.
Экипаж во главе с капитаном продолжал укрываться в кают-компании. Только лишь Симан остался держать последнюю вахту этого обреченного судна. Несколько корабельных плотников рискнули выйти на палубу, чтобы оценить ущерб, нанесенный губительной стихией. Заодно кают-компанию отважился покинуть Хосе. Он отправился искать Симана, малознакомого человека, с которым имел беседу накануне. Вместе они значились на корабле как единственные пассажиры. Хосе постыдился укрываться без него, полагая, что его новый товарищ может нуждаться в неотложной помощи.
Тем временем волны беспощадно накрывали корабль тяжелыми водными массами. Хосе шел по палубе, хватаясь за борта и шкоты, которые растворялись в беспросветном хаосе шторма. Воды бушевали, неистово буйствовал ветер, сбивая Хосе с ног. Он проверил левый борт и подтопленную корму, не обнаружив там ничего, кроме бушующей стихии и полуразрушенного судна. Хосе продолжил медленно продвигаться к правому борту. Здесь он обнаружил Симана, беспечно предававшегося созерцанию шторма. Он слегка придерживался левой рукой за фальшборт, и ему вовсе не требовалась помощь. Его душа трепетала, он ликовал и приходил в восхищение от могущества, которое намеревалось уничтожить единственное убежище мореплавателей. Симан восхищался безжалостностью шторма, его поражала устремленность и твердость характера, с которой шторм собирался сокрушить корабль, отнимая у моряков единственный шанс на спасение.
Потрясенный таким противоестественным поведением, Хосе растерянно замер на палубе, раскачиваясь вместе с кораблем. Яростный шторм мог с легкостью сбить Симана за борт, в темную бездну хаоса, но бешеные вихри не снесли его в бушующий океан, будто терпеливо ожидая наиболее подходящего момента. Хосе всецело охватила паника. Жизни всего экипажа ждала одна смертельная участь. И они предчувствовали неотвратимость смерти, все, кроме Симана. Его одного совершенно не тревожило грядущее кораблекрушение. Он абсолютно не искал возможности уцелеть. Более того, он отчаянно рисковал.
На мгновенье Хосе даже умудрился погрузиться в смутное размышление о том, что Симан будто впитывал в себя могущество шторма. Хосе чувствовал, как веселилось его сердце, как его душе безумно импонировало кораблекрушение.
«Неужели его привлекают рискованные сближения со смертельными опасностями? – растерянно предполагал Хосе. – Что если Симан – лишившийся рассудка одержимый коллекционер неповторимых ощущений?»
Симан вел себя невероятно опрометчиво и до великолепия беспечно по отношению к суровой смертельной стихии, словно он испытывал чувство безусловного фундаментального удовлетворения происходящим, как будто он с нетерпением ждал сего жуткого бедствия.
«Именно он призвал стихию грубо ликвидировать корабль, – возникло у Хосе подозрение. – Текущий злополучный шторм вовсе не случайное несчастье, у него имеется конкретная причина. Эта страшная причина – Симан. Шторм целенаправленно искал корабль среди необъятного океана, и кровожадное скопище темных грозовых туч будет преследовать судно, пока не станет совершенно ясно, что оно не причалит больше в тихой бухте».
Хосе, крепко вцепившись в поврежденные искореженные борта, ошарашенно наблюдал за еле уловимыми очертаниями силуэта Симана, которые растворялись в хаосе шторма.
Симан с неприязнью высказался:
– Твой поверженный дух трясется от мерзкого человечьего страха. Я же совершаю акт абсолютного доверия своему пути.
Краткая реплика была вдребезги оборвана вспышкой молнии, за которой последовал тяжелый суровый раскат грома, дьявольски тряхнувший корабль. Последующий разряд огненной небесной странницы пришелся в мачту, растерзав ее в горящие щепки, посыпавшиеся вокруг. По правому борту протянулась глубокая черная трещина. Хосе стало совершенно ясно: кораблекрушение подходит к своей завершающей неизбежной стадии.
Очередная волна нагрянула в сопровождении сурового раската грома, будто неопровержимое знамение, и снесла Симана в штормовой океан. Хосе замер от скверного страха. Темные небеса продолжали извергать ослепляющие молнии, чрезвычайно болезненно разрушая бедный корабль, который наконец покорился стихии и перестал бороться за жизнь моряков. Стремительная огненная молния полыхнула рядом с Хосе, отбросив его бесчувственное тело в первозданный стихийный хаос. Прозвучали заключительные раскаты грома, небеса испустили последнюю серию сверкающих разрядов, и ветер сравнял остатки корабля с темной поверхностью океана. Волны разом притихли, ветер неестественно быстро утратил силу, смерчи бесследно растворились. Всякое катастрофическое, преисполненное величием разрушение рано или поздно утрачивает свое могущество, растворяясь в необъятности океана, который безмятежно поглощает трагедии и страдания, невозмутимо опустошает людские жизни, имевшие прежде смыслы и надежды.
Симан точно предвидел развязку данного кораблекрушения. Он владел тонкой восприимчивостью, особенным даром чувствовать дух ветра и умышленно призвал шторм, чтобы он разразился проклятием для гарпунеров.
Холодный и пронизывающий, сильный и порывистый, теплый и ласкающий – просто называют ветер живущие на берегу, не зная сложности его замысла, не осознавая его необузданной извечной силы и безмолвной покорности, с которой служит он Забвению.
Если воздушные потоки позволяют держать ровный курс, то славят их мореплаватели с великодушием. Если ветер свирепый и заставляет погибать, то он – беспощадное мщение, если неистовый, наводящий страх, тогда ни что иное как завораживающая своей красотой, безудержная стихия, шумом живущая. Но ветер – это только незримый поток силы, неподвластный пониманию, бесконечно бегущий в пространстве и нисколько не товарищ Смерти, не исполняет он ее волю. Если только он не слуга Забвения!
Палящее солнце нещадно припекало выброшенные на берег изувеченные тела, в живых остались только Хосе и Симан.
Лицо Симана покрыли ссадины и кровавые царапины. Густые темные волосы перепутались и взъерошились, а щеки обросли курчавой сероватой щетиной. Из-под тяжелых бровей выглядывали проницательные, ясные черные глаза, которые не выражали эмоций и безмятежно созерцали плывущие по небосводу редкие тучи, будто случившиеся обстоятельства были заблаговременно предвидены и нисколько не смущали Симана. Спустя несколько часов пришел в себя Хосе.
– Мы одолели шторм, – невозмутимо произнес Симан, словно уведомил Хосе о малозначимых переменах.
От этих слов Хосе передернуло от ужаса, он скорчился от страха, а его тело пронзила нервная дрожь. В ответ он не сумел вымолвить ни единого звука. Хосе с досадой поразился, что вместо слов скорби и печали, которые были бы более уместны после катастрофы, Симан испытывает безусловное спокойствие и удовлетворение. Хосе прискорбно почуял, что в темной пропасти души Симана не осталось ни сострадания, ни жалости.
Симан продолжил спокойно утверждать, его речь устрашала и завораживала:
– Мы выдержали схватку за собственные жизни и ненадолго установили контроль над ситуацией. Мы изрядно измотаны, но как бы страх не сковывал силу твоего духа, мы должны быть готовы принять новый вызов Забвения.
Хосе был потрясен легкомысленностью, почти бесчувственностью, с которой твердо изъяснялся Симан. А в голове мелькнула мысль: «Что несет этот безумец? Что еще за Забвение?»
Хосе ощущал себя разгромленным, будто кто-то вломился в его заветный душевный мир и опустошил сокровищницу его мировоззрения. Тем не менее, он испытывал чувство искренней благодарности за уцелевшую от непредвиденного штормового разгрома жизнь.
А вот Симан не разделял чувств Хосе. Страх во время шторма был ему неведом. Он намеренно штормовал, заполняя свою жизнь схватками со Смертью.
Хосе постепенно проникся отношением Симана к шторму, его зачаровывало, что он не стремился укрыться от серьезных угроз. Хосе посматривал на Симана с недоумением и восхищением, ведь он сам всю жизнь пытался отгородиться от малейших житейских проблем, казавшихся ему жесткой неприятной реальностью.
Для этого Хосе и отправился в необычное путешествие на китобойном судне в качестве туриста, он ожидал от путешествия захватывающих приключений и необычных знакомств. Он грезил вернуться иным человеком, решительным, отрицающим сомнения и слабость.
Его интересовало, по какой же странной причине Симан не сбежал от шторма, который приносил смертельное разрушение и хаос.
Внезапно Хосе вспомнил про остальной экипаж и с тревогой спросил:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.