В объятиях лжи

Глава 5

Первые четыре часа пролетели в сумасшедшем ритме, напоминающем попытку выжить в муравейнике, охваченном стихийным бедствием. Ноги гудят, спина ноет, а в ушах стоит оглушительный гул басов и гомон голосов. Я научилась балансировать с подносом, заваленным бокалами, ловко уворачиваться от нетвёрдых рук пьяных посетителей и отвечать на их плоские шуточки стеклянной, ничего не выражающей улыбкой.

«Эй, красотка, улыбнись послаще! Я тебе за улыбку сотку оставлю!»

«Извините, у нас нельзя курить, даже электронные сигареты».

«Да я владею половиной этого города, детка! Мне тут всё можно!»

В голове то и дело проносились самые тёмные фантазии, в которых я сбрасывала на этот клуб не бомбу, а целый ливень из жидкой грязи и мыльных пузырей, чтобы разом смыть всю эту развязную, самовлюблённую нечесть. Но я лишь стискивала зубы и повторяла про себя: «Чаевые. Аренда. Еда. Чаевые. Аренда. Еда».

Спустя ещё час меня подозвал один из старших официантов и коротко бросил:

– В «Сапфир». Частная комната. Не задерживайся.

Я глубоко вздохнула, поправила своё короткое, противное платье и, изобразив на лице безразличную служебную улыбку, вошла в кабинет.

Воздух здесь был другим – густым, дорогим, пропитанным ароматом выдержанного виски и мужского парфюма. Музыка доносилась приглушённо, словно фон. В полумраке, на низких кожаных диванах, расположилась компания из четырёх мужчин. Они не кричали и не хохотали, их разговор был тихим, но уверенным, полным незримой власти.

Я сделала шаг вперёд.

– Добрый вечер. Готовы сделать заказ? – мой голос прозвучал неестественно звонко.

И в этот момент мой взгляд скользнул по лицам. И остановился. В дальнем углу, полулёжа в кресле, с бокалом с тёмной жидкостью в руке, сидел он.

Логан Вандербильд.

Он изменился. Исчезла мальчишеская угловатость, его черты стали тяжелее, резче. Тело, когда-то мощное от регби, теперь выглядело подтянутым и сильным в идеально сидящем тёмном пиджаке. Он не смотрел на меня прямо, его взгляд был рассеянно устремлён куда-то в пространство, но в нём читалась та самая уверенность, которая возникает, когда ты знаешь, что всё вокруг – твоё. Властный. Холодный.

Я резко опустила глаза на свой блокнот, чувствуя, как кровь отливает от лица. Сердце заколотилось с такой силой, что, казалось, его стук заглушит всю музыку клуба. «Не узнай не узнай не узнай, пожалуйста, Господи, пусть не узнает…»

Я сглотнула комок в горле и снова подняла взгляд, стараясь смотреть на того, кто сидел ближе всех.

– Что… что будете заказывать? – выдавила я, чувствуя, как предательский румянец заливает щёки.

И тут краем глаза я заметила движение. Логан медленно, почти лениво повернул голову. Его взгляд, тяжёлый и изучающий, скользнул по моей фигуре в этом дурацком платье, задержался на лице. Он не сказал ни слова. Но его глаза, эти самые карие глаза, которые я помнила со школы, вдруг прищурились. В них мелькнула не просто беглая оценка, а тень заинтересованности. Узнавания?

Он неотрывно смотрел на меня, пока его друг что-то говорил о вине. Всё моё существо кричало, чтобы я убежала. Я стояла, как парализованная, сжимая в потных пальцах ручку, молясь, чтобы пол разверзся и поглотил меня. Он узнал. Должен был узнать. И в этой тишине, под его тяжёлым, безмолвным взглядом, я чувствовала себя не официанткой, а школьницей, пойманной на месте преступления. Только преступление моё заключалось в том, что я была здесь, на его территории, в самом уязвимом положении.

Я выпалила из «Сапфира» так быстро, как только позволяли ноги и остатки самообладания. Сердце колотилось где-то в горле, отдаваясь глухим стуком в висках. В ушах звенело. Он узнал. Он прищурился, черт возьми, он точно узнал.

– Заказ для «Сапфира», – прокричала я бармену, едва переводя дух, и сунула ему листок с дрожащей руки.

Джерри, бармен, кивнул и принялся за работу. Я прислонилась к стойке, пытаясь унять дрожь в коленях, и закрыла глаза, делая глубокий вдох. Всего пару минут, и я отнесу напитки, и, возможно, он уже забудет…

– Ну надо же. Нашла время для перерыва, Крошка?

Голос был низким, насмешливым и до боли знакомым. Он прозвучал прямо у моего уха. Я резко открыла глаза и увидела его отражение в полированной стойке бара. Логан сидел на соседнем барном стуле, развалившись с видом полного хозяина положения.

Я медленно повернулась к нему, скрестив руки на груди в попытке создать хоть какую-то защиту.

– Вандербильд, – выдавила я, стараясь, чтобы мой голос звучал сухо и безразлично. – Прозвище, конечно, остроумное. Напоминает старшую школу. Ты, кажется, не сильно изменился.

Он усмехнулся, его карие глаза изучали меня с неприкрытым интересом.

– А ты изменилась, Крошка. Хотя… не сильно. Все та же настороженность в глазах, будто ждешь, что тебя сейчас отправят в кабинет директора. Как же можно было не узнать ту самую Элис Рид, которая могла просидеть всю перемену, уткнувшись в какую-то заумную книжку? – Он сделал глоток из своего бокала, который принес с собой. – Ты была самой умной и… скажем так, самой тихой в нашем классе. Поэтому вопрос: что ты забыла в моем клубе? Или писательский голод заставил спуститься с небес на грешную землю?

Его слова ужалили, но где-то в глубине души, под слоями сарказма и неприязни, шевельнулось то самое старое, глупое чувство. Он был для меня загадкой все эти годы. Не просто мажорным хулиганом, а сложной, противоречивой головоломкой, которую я так и не смогла разгадать во времена школы.

– Земля, как ты выразился, пахнет арендой и счетами, – парировала я, глядя куда-то мимо его плеча. – А твой клуб, как выяснилось, платит ежедневно. Так что да, пришлось «спуститься». Надеюсь, мое присутствие не испортит вашему заведению репутацию.

– Наоборот, – он наклонился чуть ближе, и я почувствовала легкий шлейф его парфюма – древесного, дорогого. – Повышает культурный уровень. Так что, Крошка, теперь ты моя официантка?

В его тоне сквозила такая снисходительная уверенность, что мне захотелось вылить на него весь поднос, который как раз поставил передо мной Джерри. Но я лишь сжала пальцы на краю стойки.

– Временно. Ровно до тех пор, пока мне не переведут деньги на карту. А потом я благополучно исчезну и вернусь к своим «заумным книжкам».

Я взяла поднос, полный бокалов, чувствуя, как его взгляд прожигает меня насквозь.

– Если позволишь, я пойду выполнять свою работу. Не хочу, чтобы твои гости заждались свой виски.

Я развернулась и пошла прочь, не оглядываясь, но спиной чувствуя его пристальный взгляд. Прозвище «Крошка» отзывалось в ушах обидным, но странно… личным эхом. Головоломка Логана Вандербильда только что стала на порядок сложнее. И опаснее.

Глава 6

«Сити» был не просто клубом. Это был мой аквариум. Место, где я мог наблюдать за пестрыми, суетливыми рыбками, которые метались под приглушенный рокот басов, наивно полагая, что они здесь хозяева положения. Владелец? Пожалуй. Надзиратель? Без сомнений.

Мы занимали угловой диван в «Сапфире», моей личной клетке внутри этого аквариума. Со мной, как и всегда, были трое идиотов, с которыми меня свела судьба в элитной частной школе, а потом и на поле для регби. Наше братство, скрепленное не столько дружбой, сколько взаимной выгодой и привычкой.

Зейн, коренастый брюнет. Его отец владеет половиной грузоперевозок на Западном побережье. Мечтает, чтобы сын продолжил дело, а Зейн мечтает стать киберспортсменом. Патовая ситуация.

Мой взгляд скользнул на высокого аристократичного блондина, с видом знатока нюхающего «Маколлан». Уилл. Наследник империи роскошных отелей. Может отличить подделку от оригинала с закрытыми глазами, но не может отличить искреннюю улыбку от расчетливой.

И, наконец, Алекс. Смуглый, с острым взглядом хищника.

Алекс. Его семья держит крупнейшую юридическую фирму в штате. Он умеет находить лазейки в любом контракте и в любой юбке.

Мы были королями этого места. И нам было скучно. До мозга костей.

Дверь в кабинет открылась, и внутрь шагнула очередная официантка. Стандартная униформа, поднос, заученная улыбка. Я уже было отвел взгляд, как что-то зацепило периферийное зрение. Я медленно повернул голову.

Это была она. Элис Рид. Та самая серая мышка из старшей школы, которая всегда сидела в углу библиотеки, уткнувшись носом в какого-то толстого занудного классика. Та, что смотрела на всех, включая меня, с таким нескрываемым презрением, будто мы были биологическим мусором, мешающим ей постигать великие тайны мироздания.

Но черт возьми… время явно работало на нее. Та самая «Крошка» выросла в… во что-то гораздо более интересное. Исчезла подростковая угловатость, ее фигура в этом простом, но откровенном черном платье обрела соблазнительные, мягкие изгибы. Лицо, которое я помнил бледным и сосредоточенным, теперь было обрамлено темными волосами, падавшими на плечи. А в этих глазах, которые она тут же опустила, поймав мой взгляд, читалась все та же готовность к обороне. Мое тело отреагировало на этот контраст – ее нервная скованность и внезапно открывшаяся женственность – мгновенно и предсказуемо. Мой член одобрительно и нагло подавал знак, приветствуя новую интересную игрушку. Эта униформа на ней смотрелась не как рабочая одежда, а как вызов.

Она приняла заказ и сбежала, будто почуяв опасность. Умная девочка.

Я неспеша поднялся с дивана, оставив друзей обсуждать сделку по поглощению очередного лакомого кусочка.

– Куда ты, Логан? – лениво спросил Уилл.

– Размять ноги, – бросил я через плечо.

Я нашел ее у бара. Она стояла, прислонившись к стойке, с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Выглядела одновременно растерянной и очаровательной.

– Ну надо же. Нашла время для перерыва, крошка? – произнес я, подсаживаясь.

Она повернулась, скрестив руки. Защитная поза. Мило.

– Вандербильд. Прозвище, конечно, остроумное. Напоминает старшую школу. Ты, кажется, не сильно изменился.

Я усмехнулся. А вот и нет, милая. Я изменился. Стал опаснее. Но ей этого не понять.

– А ты изменилась, крошка. Хотя… не сильно. Все та же настороженность в глазах… Как же можно было не узнать ту самую Элис Рид?

Я видел, как она сглотнула. Видел, как зашевелились темные ресницы, когда она пыталась не смотреть на меня. Ее сарказм был слабой попыткой оградить себя. Но где-то в глубине этих умных глаз я увидел не только неприязнь. Я увидел любопытство. Ту самую червоточинку, которая в школе заставляла ее читать книги, а сейчас, возможно, заставит играть в мои игры.

Она отбрила меня, забрала свой поднос и ушла, высоко держа голову. Но я видел напряжение в ее плечах. Игра началась. И «Крошка» даже не подозревала, что стала в ней главным призом.

Я сидел за стойкой, наблюдая, как эта «крошка» скрывается в толпе, и наслаждался послевкусием нашей короткой встречи. Её попытка сохранить достоинство, когда она вся дрожала от напряжения, была почти трогательна. Почти.

В кармане завибрировал телефон, прерывая мои мысли. На экране горела надпись: Отец. Холодная тяжесть мгновенно опустилась на плечи. Я отхлебнул виски, прежде чем взять трубку.

– Логан, – его голос был ровным, лишённым каких-либо отцовских интонаций. Это был голос босса. – Где ты?

– В «Сити». Разбираюсь с бумагами, – соврал я, глядя на танцпол.

– Брось. Слушай внимательно. «Кроули Индастриз» активизировались. Они подали заявку на участок земли у реки. Тот, что мы присмотрели для нового логцентра. Узнай, кто из чиновников на их стороне. И быстро.

– Понял, – пробурчал я. Всегда «узнай», «сделай», «реши». Никогда «как ты?» или «как дела?».

В трубке повисла пауза. Потом он добавил тише, будто отойдя от микрофона:

– И, Логан… не подведи меня. Не как в прошлый раз.

Лицо застыло маской. «Прошлый раз»… Он намекал на ту самую историю с ассистенткой. Мне было шестнадцать. Я зашёл в его кабинет за забытыми ключами и застал его на коленях перед той рыжей стервой, её юбка задрана, а его голова между её ног. Он посмотрел на меня тогда не с испугом или стыдом, а с холодной яростью. Позже он объяснил всё очень чётко: «Скажешь слово матери – и завтра же окажешься в глухой мексиканской деревне у твоей бабки. Без гроша в кармане. Забудешь про наследство, про компанию, про всё. Логан. Не подводи меня».

– Я разберусь, – сквозь зубы выдавил я и бросил трубку.

Я заказал ещё один виски, двойной. Горечь напитка не могла перебить горечь в душе. Этот звонок всегда выбивал меня из колеи, возвращая к тому унижению и осознанию, что твоя жизнь – разменная монета в чужой игре.

Мне нужно было отвлечься. Вернуться к своей игре. Я направился обратно в «Сапфир», но, подойдя к двери, замер. Сквозь полупрозрачное стекло я увидел картину, которая заставила меня нахмуриться.

Элис стояла у нашего дивана, но не с пустым подносом, а оживлённо разговаривая с Уиллом. Она улыбалась. Искренне. Не той стеклянной служебной улыбкой, что была у неё для меня, а настоящей, с огоньком в глазах. Уилл, этот вылощенный сноб, жестикулировал, цитируя, чёрт побери, Шекспира? Я прислушался.

– …но Достоевский копает глубже, прямо в душу, в самое нутро человеческого падения! – говорила Элис, её глаза горели.

– Согласен, но Шекспир – это квинтэссенция человеческих страстей в идеальной форме! – парировал Уилл, явно заинтересованный.

Они вели интеллектуальную беседу. Ту самую, на которую я был не способен. Я всегда презирал эту высоколобую болтовню, но сейчас вид того, как она оживилась, разговаривая с кем-то другим, вызвал во мне внезапную, иррациональную волну раздражения.

Я распахнул дверь и вошёл. Воздух в комнате будто переменился. Элис тут же замолкла. Её улыбка исчезла, словно её и не было. Она посмотрела на меня, и в её глазах снова появилась та самая стена – холодная, непреодолимая.

Не говоря ни слова, она взяла свой поднос с пустыми бокалами, подняла голову так, будто она королева, и вышла из комнаты, не удостоив меня даже взглядом.

Я стоял и смотрел ей вслед, сжимая пальцы в кулаки. Уилл поднял бровь.

– Интересная девушка. Очень начитанная.

– Заткнись, Уилл, – прошипел я, опускаясь на диван.

«крошка» только что сделала свой ход. И этот ход был – полное игнорирование. И чёрт побери, это задело меня куда сильнее, чем любая её колкость. Она дала понять, что для неё я – пустое место. Ничто. И эта мысль была невыносима. Игра внезапно стала всерьёз.

Глава 7

Бумаги по «Кроули Индастриз» расплывались перед глазами. Я нашёл нужного чиновника – заместителя мэра, который внезапно обзавёлся новым автомобилем, явно не по его карману. Дело было практически закрыто, оставалось лишь передать отцу доказательства. Но привычное чувство пустоты никуда не делось. Я откинулся на спинку кресла, и взгляд упал на календарь. Шестое мая. Чёрт. День рождения матери.

Как по заказу, зазвонил телефон.

– Логан, – голос отца был ровным, деловым. – Не забудь, сегодня ужин. Восемь вечера. Присутствие обязательно.

– Я помню, – пробурчал я.

– И будь повежливее. Особенно с семьёй Клейн. Мартин Клейн – наш потенциальный партнёр по слиянию. И с его дочерью, Шарлоттой. Ты знаешь, как важно это… сближение.

Я знал. Отец грезил этим «сближением» с тех пор, как Шарлотте и мне было лет десять. Семья Клейн – большие деньги, влияние, связи в Вашингтоне. Их дочь – идеальная партия по меркам отца. И абсолютно невыносимая по моим. Пустая, избалованная кукла, чьи интересы ограничивались шопингом, сплетнями и селфи. Жениться на ней означало бы подписать себе пожизненный приговор к скуке.

Бросив трубку, я почувствовал знакомую тяжесть – вину перед матерью. Я любил её. Ту самую хрупкую, всегда печальную женщину, которую отец годами унижал своими изменами. И я был его соучастником, храня его грязные секреты. Это предательство жгло меня изнутри.

Чтобы заглушить это чувство, я отправился в самый дорогой ювелирный магазин города. Консультант, узнав меня, тут же выложил несколько вариантов.

– Это, – я ткнул в изысканное колье из белого золота с сапфирами, холодно сверкавшими, как глаза моей матери. Ценник в пятьдесят тысяч не заставил меня моргнуть. Деньги были самым простым способом загладить вину, которую нельзя было изгладить правдой.

С коробочкой в кармане я направился к выходу, и тут мой взгляд зацепился за знакомую фигуру через стеклянную стену галереи. В книжном магазине напротив, затаившись между высоких стеллажей, стояла она. Моя крошка. Элис. Она была в простых джинсах и свитере, полностью погружённая в изучение корешка какой-то толстой книги. Выглядела… обычной. Настоящей. Совсем не так, как притворная, напудренная Шарлотта.

Идея возникла мгновенно. Я бесшумно вошёл в магазин и, пользуясь шумом музыки, подкрался сзади. Она так и не услышала моих шагов.

– Скучно стало без меня, крошка? – прошептал я ей на ухо.

Она вздрогнула так, что чуть не уронила книгу, и резко обернулась. В её глазах вспыхнули испуг, а затем – знакомая ярость. Она попыталась отступить, но отступать ей было некуда – стеллаж с классикой плотно стоял у неё за спиной. Я мягко, но неотвратимо упёрся руками в полки по обе стороны от её головы, запирая её в клетке из собственного тела и книг.

– Что ты вообще тут делаешь, Элис? – спросил я, наклоняясь ближе. – Я навёл справки. Год назад ты была в Лос-Анджелесе. Писала что-то, судя по твоим попыткам. А теперь ты здесь, в этом захолустье, в моём клубе. Я знаю, что твой отец умер. Но зачем возвращаться?

Я видел, как сжимаются её кулаки. Она огрызнулась, её голос дрожал от гнева.

– Моя жизнь тебя не касается, Вандербильд. Отстань.

Но я не отступал. Я приблизился ещё, так близко, что почувствовал лёгкий, сладковатый запах её шампуня. Мои губы оказались в сантиметре от её. Она замерла, её дыхание перехватило.

– Вот в чём дело, крошка, – тихо, почти ласково прошипел я, глядя прямо в её широко раскрытые глаза. – Ты можешь бежать от меня сколько угодно. Но ты не сбежишь. Я буду преследовать тебя. Я буду искушать тебя. Я буду разрушать твои защитные стены, кирпичик за кирпичиком, пока от них не останется лишь пыль. И тебе понравится каждый момент этого падения.

Я отступил, наслаждаясь её бледным, потрясённым лицом и быстрым дыханием. На моих губах играла страстная, хищная ухмылка. Эта игра была единственным, что заставляло меня чувствовать себя живым. А она была самой восхитительной добычей, которую я только мог себе представить.

Глава 8

Дни в «Сити» пролетели в каком-то сюрреалистичном кошмаре, главным героем которого был Логан Вандербильд. Вернее, его навязчивая тень. Казалось, он подменял всю воду в баре только для того, чтобы тридцать раз за вечер сделать новый заказ. И каждый раз, когда я пыталась передать его заказ другой официантке, он тут же слал её обратно с ледяным:

– Не её. Ту, что с умным взглядом.

Хелена, моя спасительница-наставница, вчера пожала плечами:

– Он, похоже, тебя выделил, детка. В прошлый четверг уволил двух девчонок, которые осмелились подойти к его столику вместо тебя. Сказал, что они «портят ему эстетику». Ты либо его новая причуда, либо он всерьёз решил тебя довести до белого каления.

Оба варианта казались одинаково правдоподобными и одинаково раздражающими. Единственным лучом света в этом царстве напыщенной мудаковатости были мои выходные. Сегодня воскресенье. День, когда я могла забыть о коротком платье, наглых взглядах и этом вечном, преследующем меня взгляде Логана.

План был прост: пижама, сериал и полная изоляция от внешнего мира. План рухнул в 10 утра с звонком в дверь. На пороге, с двумя стаканчиками капучино и виноватым видом, стояла Габи.

– Соседи опять! – объявила она, проходя внутрь. – У них там, кажется, идёт война с применением дрелей и перфораторов. Я в бегах. Ты моя единственная надежда на спасение.

Час спустя мы сидели в нашем старом добром баре «Пимс». Дневной свет мягко освещал пыльные бутылки за стойкой, и здесь было тихо, пусто и по-домашнему уютно. После недели в грохочущем «Сити» это было бальзамом на душу.

– Ну, как твой личный ад под названием «Сити»? – спросила Габи, отхлёбывая свой латте. – Мажор-призрак всё ещё терроризирует тебя заказами?

– Он… существует, – уклончиво ответила я, делая вид, что очень интересуюсь узором на своей кружке. Мысль о том, чтобы рассказать ей о случае в книжном, даже не возникала. Габи, моя персональная «ищейка» и защитница, снесла бы голову Логану голыми руками, а потом отправила бы отчёт о проделанной работе его отцу. А мне… мне почему-то не хотелось, чтобы эта странная, напряжённая игра заканчивалась так быстро.

– Кстати, о призраках, – Габи понизила голос, хотя вокруг никого не было. – Я кое-что выяснила по тому письму. Тому, что с предупреждением.

Я насторожилась, отложив кружку.

– И?

– Его отправили с IP-адреса, зарегистрированного на «Вандербильд Холдинг». – Габи выдержала драматическую паузу. – Компанию папочки твоего личного кошмара.

У меня в ушах зазвенело. «Вандербильд Холдинг»? Какая связь могла быть у моего отца, с гигантской корпорацией, которая, судя по всему, правила всем в этом штате? Это было больше, чем странно. Это было пугающе.

– Может, совпадение? – слабо предположила я. – Или кто-то использовал их сеть?

– Возможно, – не стала спорить Габи. – Но это первая зацепка, которая ведет к чему-то конкретному. К тому, что связано с твоим новым «работодателем». Довольно жуткое совпадение, не находишь?

Я молча кивнула. Слишком жуткое. Логан, его семья, его компания… Всё это теперь сплеталось в один тугой узел с тайной моего отца.

Мы сменили тему, но мои мысли уже были далеко. Они возвращались к Логану. К его насмешливому взгляду, к тому, как он сказал «Ты не сбежишь». И к тому, как моё сердце отчаянно забилось в книжном магазине не только от страха, но и от чего-то другого… какого-то запретного, глупого возбуждения.

В школе он был для меня недосягаемым божеством. Я, ботаник-невидимка, могла только тайно вздыхать по нему с безопасного расстояния, зная, что между нами пропасть. Сейчас эта пропасть никуда не делась, но он сам перешёл её, чтобы дразнить и преследовать меня. И, чёрт возьми, часть той старой, наивной девочки всё ещё откликалась на это внимание. Та часть, что когда-то вела дневник с его именем в сердечках.