Солнечный Кааят
- -
- 100%
- +
Я отступила от скамьи, намереваясь уйти, но голос Клеймовщика меня остановил:
– Каая! Неужели ты уйдешь без награды?
Ах, да, как же я могла забыть про эти гроши? Ведь и не взять нельзя, иначе проявлю неуважение! Я вернулась и протянула к нему раскрытую ладонь.
– Ты выиграла, задание твое! – ухмыльнулся тот, обнажая желтые зубы, и мое сердце упало в пятки и там затихло. Нет, нет, нет… Я изменилась в лице, вместе с улыбкой теряя и уверенность в себе.
– Ты же сказал, что это все только ради развлечения! – возмутилась я.
– Так и было, чтобы я мог убедиться, кто из вас лучшая, – кивнул Флавий, и я разозлилась и на него, и на себя, и на эту проклятую Титу. – Первое условие заказчика, ему нужна самая быстрая и ловкая, а сегодня это кто? Правильно, Каая, это ты! – Он поднялся и шагнул ко мне. – Второе условие, самая красивая, а это кто у нас? И вновь – Каая! – засмеялся он, и девушки вокруг сморщили носы, ведь его слова им были не по вкусу.
– Я не буду убивать ни за какие деньги! – Я вновь повторила то, что все и так обо мне знали.
– Даже если ценой будет свобода? – уже серьезно прошептал он.
Я недоверчиво на него покосилась. Уж не ослышалась ли я? Свобода?!
– Заказ такой важный, что ты готов даровать ее мне? – тоже прошептала я. Интересно, какие богатства мира ему предложили? Или дело не в деньгах?
– Важный и очень, очень драгоценный!
– Здесь полно девушек, которые недурны собой, не хуже меня дерутся и сделают все что угодно за такую награду. – Это была чистая правда, и я надеялась, что он от меня отстанет.
– И кто из них? – Флавий повернулся к скамье и обвел рукой наемниц. – Тита? Ее мужественное телосложение не всем по вкусу. Рэя? Стоит ей приметить смазливое мужское личико, как она тут же теряет голову и забывает обо всем. А может быть, эта? Ее язык всегда опережает мысли. Или эта? Она даже не умеет разговаривать с людьми, только молча убивать их. А вон та?.. – Он пересчитал их всех, как овечек, словно я была им пастушкой, единственным разумным здесь существом, а затем шепнул мне на ухо: – Только представь, Каая, ты будешь свободна! Я сниму с тебя Клеймо и отпущу. Подумай хорошенько, а вечером приходи. – Флавий развернулся и направился к себе.
– Ты так и не сказал, что делать, – напомнила я.
– Вечером, Каая, когда ты будешь готова дать ответ! – бросил он, даже не оборачиваясь, и ушел прочь.
– Свобода! – Я тихонько произнесла это слово, такое недосягаемое, далекое. Как солнце, заходящее за горизонт: на него можно смотреть, но никогда не суждено коснуться. Но стоит ли моя свобода чужой жизни?..
Последние часы уходящего дня я рассуждала об этом, расположившись на траве и рассматривая оранжевый небосвод. Солнце сегодня было непривычно яркое, и это значило, что ночью кристаллы будут светить ярче. Хотелось думать о чем угодно, только не о том, что от моих рук кто-то умрет. Но предложение Флавия было таким манящим.
Меня разрывало изнутри, будто чаши весов перевешивали друг друга. Смогу ли я переступить через собственные принципы и потом с этим жить? А если я не соглашусь, заставит ли он меня с помощью Клейма, ведь он ясно дал понять: его выбор пал на меня. Но что, если убивать не придется? Эта мысль разгоралась во мне, как костер из сухой соломы. Его тепло давало надежду на лучший исход. Но сперва нужно было узнать, что именно мне приготовлено.
Уже вечерело, и я должна была идти к Флавию с ответом. Ноги шли вперед, а в мыслях крутились все за и против, да так сильно, что я и сама уже в них запуталась. Переступив порог его дома, я встала перед ним, вызвав у него довольную улыбку.
– Каким будет задание? – спросила я, не теряя времени на пустые разговоры.
– Не так быстро, Каая, сначала скажи, согласна ли ты.
– А у меня есть выбор? – Я посмотрела на Клеймовщика в упор.
– И то верно, у тебя его нет, – хмыкнул он и поднялся со стула, начиная расхаживать по комнате. – Согласишься добровольно, я тебя освобожу, а если нет… – Он помолчал и продолжил: – Я тебя заставлю. Буду настолько долго и мучительно истязать твое тело, что в итоге ты все равно согласишься, но уже не получишь ни свободы, ни денег!
Флавий победно улыбался, зная, что в любом случае все будет так, как пожелает он. Я вспомнила перенесенное наказание, но, сглотнув, выше подняла подбородок.
– Тогда к чему это представление? Говори, что и когда сделать. – Я все еще молилась про себя, чтобы это было не убийство.
– Ты отправишься в Сифирию, выкрадешь особую печать и-и-и… – Он улыбнулся злораднее, чем всегда, и его слова прозвучали как мой приговор: – … убьешь сифирийского принца!
Я пошатнулась. Одно дело, когда убийство касалось нечестного человека, но принц Солнечного Царства… Это уже иное!
– Убить сифирийского принца? – уточнила я пересохшими губами. Внутри меня все дрожало, как струны арфы, на которых музыкант исполнял печальную музыку. В Сифирии правили отмеченные Лукисом, богом солнца, и принц был рожден с его меткой.
– Да, Каая, принца! Ты проникнешь в царский дворец, с этим мы тебе поможем, а затем убьешь его и выкрадешь печать. Но будь осторожна, на него уже не раз совершали покушения, поэтому его охрана будет на чеку. Веди себя там тихо, чтобы никто и ничего не заподозрил. Поняла?
Я кивнула, но совершенно не желала ничего понимать.
– Что за печать? Как она выглядит? – спросила я.
Клеймовщик достал из кармана листок бумаги и передал мне. На рисунке была квадратная печать с какими-то иероглифами и больше ничего. Рассмотрев все внимательно, я вернула ему лист. Флавий еще долго объяснял мне какие-то детали, но его голос звучал удаленно, ведь мысли в моей голове кричали гораздо громче. А после я ушла и брела вперед, не разбирая дороги. Меня полностью поглотило предстоящее задание, и мне казалось, что мои руки уже по локоть в крови.
Но спустя некоторое время меня осенило!
Если принца уже пытались убить, то существует вероятность, что его убьет кто-то другой! Главное, подождать, пока с ним покончат, или, возможно, даже совсем немного помочь во время покушения, а уже потом выкрасть печать. Принц умрет, а я смогу сказать, что меня опередили, но она у меня, и все останутся в выигрыше!
Довольная своими размышлениями я зашагала домой.
Глава 6
Неделю спустя
Только проклятый Флавий мог выбрать путь в Сифирию через море водоворотов. В очередной раз я пожелала ему гореть в огне Иниса, стоило кораблю, покачиваясь, плюхнуться на воду. Шквальные, отмеченные богом воздуха Эйром, поднимали его над водяными воронками, когда те появлялись впереди.
По легенде, боги низвергли морское чудовище Араибду, которое топило суда и прибрежные города. Гигантские щупальца сметали все на своем пути, а огромный рот с острыми зубами поглощал все живое. Теперь же это чудище, закованное в пучине морской в цепи, создавало водовороты.
Мы плыли у берегов пустынных земель: здесь воронки были меньше и возникали реже, чем дальше в море. Там они становились такими большими, что даже шквальные не были способны удерживать корабли настолько долго над поверхностью моря. На этом судне отмеченных было тридцать три, трое из которых наполняли паруса, остальные же поднимали судно в воздух. Дозорный в вороньем гнезде на главной мачте внимательно наблюдал за горизонтом.
– Прямо по курсу водоворот! Третья степень! – донесся сверху громкий крик. Степень означала, что диаметр водяной воронки тридцать метров, и с каждой новой степенью ее размер увеличивался еще на десять.
На мостик поднялся капитан и вперил тяжелый взгляд во вращающееся потоки воды. Седоволосый мужчина скрестил руки перед грудью и стоял прямо и гордо. Нос с горбинкой ничуть не портил приятную внешность, а синий капитанский кафтан подчеркивал его мускулистое телосложение.
– Шквальные, по моей команде! – приказал капитан, и отмеченные выстроились по краям палубы парами напротив друг друга. Когда нос корабля приблизился к водовороту, он скомандовал: – Первая двойка, поднимаем! – помедлив, продолжил: – Вторая двойка, поднимаем! – И еще раз: – Пятнадцатая двойка, поднимаем!
На этом небольшое судно взлетело над морем, и я вновь затаила дыхание. Это было так волнительно: лететь, и конечно, довольно страшно.
– Что, боишься? – спросил Ирвин, повернувшись ко мне.
– Как будто ты сам от счастья умираешь! – буркнула я. Кого еще Флавий мог послать со мной, как не свою правую руку? По его плану громила должен был продать меня под видом рабыни некоему работорговцу. Служанок во дворец покупают только у него, и он доставляет туда самых хорошеньких; для нас это был лучший вариант, хотя других не имелось вовсе. Для подстраховки Ирвин останется в городе и будет готовить путь к отступлению.
Корабль покачнулся, и я крепче ухватилась за одну из деревянных скамей, прочно прибитых к палубе, ведь качка сопровождала плаванье постоянно. Можно было провести время в общей каюте, но находиться там было невыносимо, и днем я предпочитала бывать наверху. Морской воздух напоминал о забытом доме и родителях, которых я так рано потеряла.
– Первая двойка, опускаем! – Голос капитана отвлек меня от мыслей. Судно опустилось на воду, на этот раз мягче. Я уже сбилась со счета, сколько раз это проделывали шквальные. На их лицах читалась усталость от проделанной нелегкой работы, хотя для восстановления сил им периодически давали отдых, после которого они продолжали использовать магию.
– Справа по борту воронка! Первая степень! – сообщил дозорный.
– Парусные, лево руля! – Стоило капитану отдать приказ, отмеченные сразу же изменили направление воздушного потока, и паруса развернулись под нужным углом.
Вот так мы плыли уже пятый день. «Еще два дня, Каая, и будем на суше», – успокаивала я себя. Ирвин, как и всегда, неподвижно сидел рядом, изображая из себя статую из цельной каменной глыбы. На его лице не читалось никаких эмоций, да и были ли они у него когда-нибудь?
Возможно, если бы наемники находились не в клане, а жили бы честно, то стали бы хорошими мужьями, отцами, женами и матерями. Неужели я буду свободна? Такая жизнь всегда казалась мне несбыточной мечтой. Пожалуй, мое стремление к свободе поняли бы, наверное, только рабы в кандалах, которых, как скот, заставляют идти куда-то по велению хозяина.
До заката корабль миновал еще несколько водоворотов. Интересно, если бы нам разрешали выглядывать за борт, увидела бы я в самом центре воронки дно моря? Вот бы я тогда поразилась его чудными потоками.
– Каая, уже поздно! Идем спасть! – Ирвин тенью ходил за мной по кораблю и пытался управлять.
– Я спущусь позже, – ответила я.
– Как знаешь, – хмыкнул он и направился в трюм.
Оставшись одна, я подняла голову и залюбовалась ночным небосводом. Луна, будто сторож света во тьме, освещала водную гладь, а дети-звезды продолжали ее дело, рассыпаясь до самого горизонта. Зевнув в который раз, я тоже решила отправиться спать. Сошла в каюту и легла в углу на маленький матрас рядом с громилой.
Таких пассажиров, как мы, на корабле плыло еще пару человек, остальные пятеро были торговцами. Кто-то вез шелка в Сифирию, чьи-то велюровые ковры предназначались для богатых господ, а кто-то следил за сохранностью украшений, мехов и многого другого. В Сифирии этого было в достатке, но и нашим мастерам было чем похвастаться, поэтому они отправлялись туда довольно часто. А еще здесь были те, кто, распродав весь товар в Тэндрии, возвращался домой. Размышляя об этом, я уснула, так и не поняв, как меня к себе забрало сонное царство.
Посреди ночи меня разбудил гром, и я подошла к иллюминатору. Разбушевавшееся море порождало исполинские волны, которые раскачивали судно еще сильнее, словно мать убаюкивала дитя. Небо затянули низкие черные тучи с яркими дорожками молний. Надвигался шторм, и это было очень плохо. Схватив сумку, я бросилась к лестнице и взобралась на палубу. Вокруг была суета. Капитан отдавал приказы, и команда выполняла их, бегая туда-сюда.
– Курс на берег! – кричал он.
– Капитан, но мы сядем на мель! – возразил дозорный.
– Оттуда нас вытащат шквальные, а выбраться из шторма и воронки не поможет никто! – ответил капитан, и нос корабля резко ушел вправо. Словно соревнуясь с нами, жуткий ураган, это яростное порождение богов, набирал скорость, приближаясь все быстрее. С неба ударил сильнейший ливень, но я не желала спускаться в трюм.
– Ты зачем выбежала сюда?! Совсем рассудка лишилась?! – Ирвин выскочил следом и теперь дергал меня за локоть, чтобы увести обратно. – Пойдем вниз, тут небезопасно!
– Сейчас нигде не безопасно! – сказала я, и громила почему-то остался рядом. А я, будто мое присутствие здесь могло помочь, схватилась за мачту и следила за происходящим. Волны бешено бились о корму корабля, и всплески воды то вздымались ввысь, то исчезали, снова становясь частью бушующего моря.
– Думаешь, успеем добраться до суши? – спросила я у него.
– Вряд ли, – пожал он плечами. Кажется, это был честный ответ, но явно не тот, который я хотела услышать.
– Водоворот прямо по курсу! Вторая степень! – Внезапный крик дозорного заставил всех затихнуть и посмотреть на кристалл в решетке на носу корабля; он освещал путь, как днем, позволяя видеть далеко впереди.
– Все на позиции! – приказал капитан, и команда снова заняла свои места специальным строем. Если бы не водовороты, мы добрались бы до берега быстро, но набирать слишком большую скорость было опасно: можно было не заметить очередную воронку и угодить прямо в нее.
Под четким руководством капитана, мы вновь парили над морским вихрем. Сильный ветер качнул корабль, и тот опустился к воде, теряя равновесие. Левая палуба наклонилась набок, и шквальные, как и мы, потеряли устойчивость, едва не угодив за борт. Они держались за изогнутые железные прутья высотой до груди, которые собирались в решетчатое ограждение по периметру палубы. Тридцать выпирающих из бортов крепких ячеек были отведены специально для отмеченных, становясь их надежной опорой во время плавания.
– Напомни мне в следующий раз, когда у нас появится заказ в Сифирии, не переправляться через море, – крикнула я Ирвину, который где-то раздобыл веревку и теперь привязывал нас к мачте. Его волосы намокли, и ровные прядки походили на сосульки.
– Проси у богов, чтобы этот следующий раз вообще наступил и сегодня мы не отправились в пасть к Араибде! – Громила, как обычно, говорил честно, а мысли у него всегда были мрачные.
– Шквальные, левый борт! – Ливень заглушал голос капитана. – Выравниваем!
Я снова молилась всем богам, хотя они меня никогда не слышали. Холодные капли с порывами ветра больно стегали по лицу и телу. Мои брюки и рубашка вымокли, ткань неприятно липла к коже, и длинная, пропитанная влагой коса тянула голову назад тяжелым грузом. Но вскоре шквальные вернули кораблю правильный баланс, и он равномерно заскользил над морем.
– Ирвин, неужели тебе не страшно?! – Я повернулась к громиле. Тот невозмутимо смотрел по сторонам и в полумраке от света кристаллов казался еще более устрашающим. Я и сама была не из робкого десятка, но его спокойствие приводило меня в замешательство.
– Боюсь, – даже не задумываясь, ответил он.
– А по тебе и не скажешь. – Внешне я тоже не выдавала страха, хотя боялась. Пережить шторм в море водоворотов – большая благосклонность богов. Это природное явление было крайне редким, и попадали в него единицы за сезон дождей.
– Ну, знаешь ли, Каая, даже высокая гора боится сотни разломщиц! – хмыкнул Ирвин. Со своими выпуклыми мышцами он действительно напоминал скалу.
Вдали уже виднелись очертания суши, когда над последней воронкой нас настигло сердце урагана. Налетевший вдруг шквал, словно перышко, швырнул корабль вперед, подгоняя его к берегу. Отовсюду доносились крики. Натянувшиеся цепи сдерживали шквальных, не позволяя им выпасть за борт, и парусные тоже прикрепили цепи, прибитые к палубе, к своим железным поясам. Капитан уселся в намертво прикрепленное к мостику кресло и пристегнулся. Я изо всех сил ухватилась за скользкую деревянную поверхность, а Ирвин приобнял меня мощными руками, вжимая в столб. Носовая часть корабля опустилась, точно готовясь к погружению.
– Первые семь двоек, выравниваем! – велел капитан. То ли опыт команды давал о себе знать, то ли они читали его мысли, но не успел прозвучать приказ, как судно начало выравниваться.
– Капитан, за кормой огромный вал! – Крик дозорного заставил встревожиться и устрашиться. Мы с громилой, не сговариваясь, посмотрели назад. Черная стена воды надвигалась на корабль с бешеной скоростью. Она была такого невероятного размера, что внушала трепет.
– Воздушные, поднимаемся как можно выше! – Шторм поглотил надрывный голос капитана, но судно послушно поднималось. Ветер с дождем уверенно гнали его вперед, однако гигантская волна приближалась, будто желая стать нашим концом. Мое сердце застучало чаще. Неужели боги неверно поняли мою мольбу о свободе?! Я мечтала освободиться от Клейма Флавия, а не умереть в объятиях морской пучины!
Быстро поднимающийся корабль врезался в гребень волны. Будь он живым существом, я бы точно ощутила его боль, как от удара водяным хлыстом. Я закричала, но мой голос заглушил шум всепоглощающей темной воды: мы стремительно падали вниз, прямо в ее гостеприимно раскрытые объятия.
Что, если это конец?! Чем сильнее нас накрывало волной, тем призрачнее становилась надежда на спасение. Земля была так близко и так далеко одновременно. Вот бы моргнуть и попасть на сушу! Сейчас это было моей единственной мечтой. И сквозь это безумие послышался крик Ирвина:
– Каая, вдохни поглубже по моей команде! – кричал он над моим ухом, развязывая одной рукой веревку, а другой все так же вжимая меня в мачту. – Как только корабль хотя бы немного стабилизируется, бежим и прыгаем как можно дальше от борта, чтобы нас не придавило ко дну!
Он был прав: корабль был почти у берега и мог разбиться на части, как только волна прижмет его к мелководью с такой высоты. Но я почти ничего не понимала. Казалось, мы крутились в воздухе сразу во всех направлениях, пока корабль словно специально не выровнялся, перед тем как плюхнуться на воду. Торопясь, громила связал наши руки, но узел у него все же вышел тугой. Мое левое запястье было связано с его правым. Он потащил меня к правому борту и, прыгнув первым, утянул за собой. Повернув голову, я увидела, как темная водяная стена смыкает свои тиски вокруг деревянного корпуса.
– Каая, вдыхай! – крикнул Ирвин, и это было последним, что я услышала перед глубоким вдохом. Меня оглушило беспрерывным гудением, и непроглядная вода погрузила мое сознание во тьму…
Глава 7
Я спаслась! Из легких вырывались остатки воды, и в приступе кашля я перекатилась со спины на бок. Горло раздирало, словно кто-то царапал его изнутри острыми когтями, и каждый глоток воздуха отдавался болью в груди, но после первых нескольких вдохов стало легче дышать.
– Милостивые боги, я жива! – вымолвила я, когда смогла говорить. – Ирвин?!
Я отыскала громилу взглядом и ужаснулась: он лежал на спине и из его окровавленного живота торчал обломок доски. Он ранен! Я подползла к нему и с трудом села на колени рядом.
– И как меня нашла эта деревяшка?! Проклятье! – зло бросил он.
Ища помощи, я смотрела по сторонам. В предрассветном сумраке с небес пробивался свет, едва рассеивая черноту ночи. Шторм изменил свое направление и исчез, как его и не было, и только обломки корабля были свидетельством его недавнего пребывания.
– Может, кто-нибудь тебя подлечит! – Я спешно поднялась на ноги. Уставшее тело давало о себе знать, и я покачнулась, с трудом удержав равновесие.
– Каая, здесь лекарей нет. – Громила скривился от боли. – Я уже не жилец!
– Не надо так! – Я снова упала на колени и затараторила: – Сейчас разведем костер и прижжем твою рану! Ну хоть что-то сделаем, нам же еще в Сифирию добираться!
Он повернулся ко мне, слабо усмехаясь.
– Какой огонь, Каая? Мокрые доски не горят, а в пустыне не растут деревья!
Его ответ заставил меня ощутить себя глупой. В воде я приложилась обо что-то виском и отключилась, а он тащил меня по волнам с такой раной. Но сколько я была без сознания и как долго он уже мучился? Теплые капли, текущие по собственной щеке, меня не волновали. Напарник, который должен был стать связующим звеном с нашим человеком в Солнечном Царстве, погибал на моих глазах, забирая у меня и без того призрачную надежду на свободу.
«Вот только вздумай меня оставить, придурок эдакий!» – волновалась я, а вслух сказала:
– Но ведь нужно что-то делать! Ты не можешь вот так умереть!
Ирвин медленно потянулся к поясу, видимо, силы его покидали. Он отцепил от него большой кошель и передал его мне. И тут вдалеке послышались голоса выживших. Мы были не одни, и это радовало!
– Возьми его. – Громила сглотнул. – На базаре в Урфии есть торговец тэндрийскими коврами, зовут его Ашер-Мин. Найдешь его и скажешь, что прибыла от Флавия. Он тебя приютит и поможет попасть к работорговцу. Заплати ему, сколько попросит, и постарайся выполнить задание.
– Но как я доберусь одна?! – Я и понятия не имела, как теперь оказаться в Сифирии. Путь туда с караваном занимал три недели, но Флавий, которого я и сама уже устала проклинать, не пожелал тратиться на дорогих пустынных лошадей и отправил нас по морю, чтобы этот самый путь уменьшить. И вот как это обернулось!
– Доберешься, Каая, просто не сиди здесь! Выжившие вернуться в Тэндрию, а ты иди в пустыню. Караваны часто здесь ходят. Глубоко не заходи, они передвигаются ближе к берегу.
– Я тебя не брошу, – упиралась я. Этот громила мне никогда не нравился, но уйти от него в такой момент я не могла.
– Ты прости меня, что я, как и все, смеялся над тобой. – На ресницах Ирвина проступили слезинки и застыли на месте, словно замирая навечно.
– Не извиняйся, ты был груб, но никогда не унижал меня, как все остальные. – Говорить о себе в последние минуты чужой жизни не хотелось. – Я не держу на тебя зла. Ты не дал мне погибнуть и вытащил из воды, так что это я обязана просить прощения за то, что ты спасал меня, а не себя.
– Упертая, как и всегда, – засмеялся он и тут же схватился за рану. – Можно я попрошу об одном одолжении?
– Конечно! – кивнула я. Это была предсмертная просьба, и я не могла отказать.
– Моя матушка рассказывала, что в загробном мире наши души направляют молитвы, которые читают после нашей кончины. Я знаю, что ты молишься богам, так помолись им о моей потерянной душе. Может быть, твои слова помогут мне встретиться там с моей матушкой.
– Я бы и так это сделала! – заверила я, и это было правдой. Еще в детстве отец поведал мне, что человека плохим или хорошим делает его путь. Кто-то плывет по течению, ничему не сопротивляясь, а кто-то упорно гребет против. Но всякий имеет право на то, чтобы после смерти за его душу помолились родные и близкие люди.
– Измени свою жизнь хотя бы ты… – прошептал Ирвин, и это были его последние слова. Во взгляде громилы пропал жизненный свет и появилась пустота, а грудь уже не поднималась – безжизненному телу не требовался воздух…
Я осталась одна. Так и сидела на коленях на сыром песке, и ветерок, сохранившийся от ночной бури, шевелил мои растрепавшиеся прядки. Холодные волны, набегая на берег, едва касались моих ног. Ирвин умер… С осознанием этого пришла печаль. Возможно, он и не был хорошим человеком, но смерти я ему не желала и не могла оставить его тело на растерзание диким зверям.
Наступивший рассвет открыл всю картину разрушений. Обломков корабля было много, и, так как лопаты у меня не было, я взяла кусок доски. Ирвин был очень тяжелый, поэтому утащить его далеко у меня бы не вышло. Я вырыла могилу подальше от воды и перетащила тело туда с несколькими остановками, а потом закопала и, набросав сверху побольше земли, прочитала молитву, как учил отец.
– Пускай боги простят тебе грехи! – С этими словами я встала и зашагала прочь, поправляя на груди лямку чудом уцелевшей сумки с моим оружием.
Выжившие нашлись быстро. Капитан сидел на песке и держался за плечо, рядом расхаживали уцелевшие шквальные, а торговцы причитали о затонувшем товаре. Но многих этой ночью море забрало к себе, сделав их своими вечными гостями. Из тридцати трех отмеченных выжили пятнадцать, среди простых работников не досчитались десятерых, а среди пассажиров почти всех, включая Ирвина.
– Это все, что мы нашли, капитан! – Один из шквальных показал на горку съестных припасов и пару бочек с пресной водой.
– Этого хватит на неделю, – кивнул тот и, обведя взглядом собравшихся на берегу, продолжил: – Тем более нас не так уж много.
– А куда вы отсюда пойдете? – спросила я. Во мне теплилась надежда, что они все же решат направиться в Сифирию.
– Вернемся в Тэндрию с первым же караваном. Такие здесь ходят каждую неделю, с каким-нибудь и доберемся домой, – четко ответил капитан. – А сейчас найдем один из путевых столбов и подождем рядом с ним.