- -
- 100%
- +
– Не вытяну. Маг нужен. – Дима опускает взгляд. – Может… Вы попробуете?
– А то я не пробовал… – Пётр Алексеевич задумчиво закусывает губу. – Не держит она энергию, как вода сквозь пальцы утекает. От Машуни и то больше толку. Сейчас остальные прибегут. Будем пробовать. Держу как могу её, но уходит, зараза…
Дима кивает, возвращается к пациентке и берёт салфетку, чтобы помочь Маше убрать грязь. Фамильяры – достаточно капризные существа, и их регенерация очень сильно зависит от них самих. Дима, разве что, может накинуть на неё поддерживающую ауру, ибо попытки обратной подпитки не увенчались успехом, но ауру и так держит Пётр Алексеевич.
Обратная передача силы от мага к фамильяру требовалась только в экстренных случаях. Примерно таких, как этот. И в целом такая практика ставилась под сомнения, ибо мироустройством было заложено наоборот. Фамильяры – батарейки. А где это видано, чтобы пульты питали батарейки? Но, тем не менее, в древних сказаниях о старых войнах такое упоминалось достаточно часто. Тогда фамильяры были ценнее магов, и иметь личного считалось честью и привилегией высокопоставленных персон. Со временем необходимость в огромном количестве дополнительной силы у магов отпала, и фамильяры стали приятным дополнением. И часто они не принадлежали какому-то конкретному магу, а были свободными. Работали в офисах, наравне с магами. Занимались в основном готовкой, документами или уборкой, а при необходимости подпитывали нуждающихся.
– Вызывали? – Сергей Борисович заглянул в палату. – Собрал всех, кто на местах, выше четвёртого ранга, как просили.
– По одному заходим. – Пётр Алексеевич кивнул Куликову. – И пробуем её подпитывать. Если не идёт, сразу меняетесь. Времени в обрез.
Один за другим маги начали подходить к фамильяру. От потоков энергии воздух становился всё плотнее, поэтому Петру Алексеевичу пришлось перенаправить её в себя, чтобы оборудование не рвануло. Дима с бесконечной надеждой в глазах смотрел на каждого входящего и, кажется, молился. Дурацкая человеческая привычка…
Впрочем, Пётр Алексеевич и сам был готов начать молиться. Вживую он видел лишь однажды, как энергия проходит сквозь тело мага, не задерживаясь в нём. Она растекалась, заполняла собой воздух, липла к земле, к одежде, но только не к магу. Пётр Алексеевич держал его до последнего вдоха, вливая всю свою энергию, но так и не смог спасти. Безжизненную бледность того мага он помнит до сих пор. И короткий выдох, после которого больше не было вдохов, помнит. Несколько столетий он пытался найти причины, но всё, что получилось откопать – лишь древнейшие легенды о старом проклятии…
– Пётр Алексеевич… – Дима подходит к нему и осторожно дёргает за свитер.
– Знаю. – Он качает головой и достаёт телефон, набирая номер. – Продолжаем. Друг за другом. Пять секунд и смена. Алло, срочно в офис. У тебя пять минут. Медэтаж.
Мокрый лес за новым районом панельных девятиэтажек. Где-то обедает Владислав Владимирович, а простые работяги мёрзнут и голодают Тьма знает где.
Птахов пинает носком ботинка влажную шишку. Руслан уныло ковыряет кору ближайшего дерева. Эмиль уселся прямо на влажную траву и перемешивает варево в пиале, шепча заклинание. Рядом бегает облезлая собака-фамильяр, принюхиваясь к следам. Воняет болотом, сыростью, где-то вдалеке шумит стройка…
– Э! – Птахов кричит, смотря в сторону болота. – Есть чего?
– Болото! – Голубев кричит в ответ.
– Прекрасно. – Птахов устало прикрывает глаза и шикает на собаку, которая имела неосторожность пройти рядом с ним. – Чё ты здесь шаришься? Иди к Голубеву, тут и без тебя следы видны!
– Ты давай полегче, ага! – Эмиль грозно косится на Птахова и поднимается с травы.
– А ты воспитывай лучше своего фамильяра. – Птахов оглядывается по сторонам и идёт к месту, где удерживал беглую.
Влажная трава примята, но ничего, что помогло бы им с поиском, нет. Ни волосинки, ни кровинки. Только грязь с ботинок магов. Птахов садится на корточки, касается ладонями травы и прикрывает глаза, погружаясь в подпространство. Вот они догоняют её, хватают, валят на землю. Она устала, напугана, ранена, вся в грязи и пытается перекинуться, но Эмир не даёт. Голубев, зараза такая, медлит с магическими сетями. А потом она просто дёргается и выворачивается из мёртвой хватки. Бежит прочь, оставляя следы, тут же заполняющиеся водой, ныряет в болото… И больше не выныривает.
– Чушь. – Птахов мотает головой, открывая глаза. – Рус! Просканируй болото!
Птахов убирает руки от травы, отряхивая, и почти встаёт, но замечает что-то странное возле дерева. Он приближается, наклоняется, берёт в руки и почти танцует от радости. Между пальцами зажаты три волосинки, явно не человеческие, и, скорее всего, принадлежащие беглой. Немного, конечно, но хоть что-то!
– Эмиль, танцуй! И зови сюда свою собаку! – Птахов возвращается обратно. – Есть материал!
Вдалеке трещат ветки, и все резко замирают, прислушиваясь. По ощущениям, на них несётся как минимум стадо кабанов, но через пару секунд мимо пробегает парочка ведьмаков, даже не обращая ни на что внимания. Птахов и Эмиль переглядываются и жмут плечами, провожая взглядом пару бегунов.
Главный офис Стражей Света. Медицинский этаж. Палата №6.
– Вызывали? – Запыхавшийся Арсений почти вваливается в палату.
– Заходи. – Пётр Алексеевич кивает ему. – Остальные по местам.
– Там это… – Арсений хватает Серёжу за футболку, когда он проходит мимо. – Браслет у Кати. И фамильяр. В машине.
Серёжа удивлённо вскидывает брови, ничего не говоря, и кивает Маше в молчаливой просьбе пойти с ним. Арсений на них уже не смотрит, у него всё внимание приковано к больничной койке, на которой лежит та самая девушка-фамильяр из кабинета Петра Алексеевича. Тёмные ушки едва заметно подрагивают вместе с ресницами, ужасно контрастирующими с общей бледностью. Грязь с неё немного отмыли, но, кажется, стало только хуже, ибо живого места на ней почти не было. Раны, ссадины, синяки…
– Арсений. – Пётр Алексеевич кладёт ему руку на плечо. – Всю энергию в неё, понял? Я подстрахую тебя своей.
Арсений кивает, сглатывая, и подходит на ватных ногах к койке. Чем ближе, тем сильнее начинает биться сердце и сжиматься что-то внутри. Арсений не одуванчик, побитых магов видел и мёртвых тоже, но здесь… Он располагает руку над центром грудной клетки и прикрывает глаза, сосредотачиваясь. Кольца и браслеты начинают нагреваться, собирая всю энергию. Арсению уже как-то доводилось подпитывать Макара после крупной заварушки. Но исключительно потому, что рядом проходил, и, чтобы не терять время, пока более сильные маги идут, попросили его немного поддержать коллегу.
Арсений чувствует руку на своём плече и лёгкое покалывание. Пётр Алексеевич подпитывает, как и обещал. Сила мага, в отличие от фамильярской, не даёт длительного эффекта, и используется только для временного восполнения или же когда нужно сотворить какое-либо заклинание общими силами. Арсений выпускает энергию из ладони, совершенно не веря в какой-либо результат. Но раз главный Страж сказал выполнять…
– Пётр Алексеевич… – Дима шёпотом, чтобы не дай бог не спугнуть, обращается к нему. – Кажется, держит.
Арсений слышит шёпот, но суть уловить не получается. Передача энергии требует максимальной концентрации. По крайней мере, у Арсения точно уходят все силы на то, чтобы не прервать поток. Кольца с браслетами начинают обжигать кожу, в голове шумит из-за потока информации, а тело словно набили ватой. Быть магом, через которого течёт энергия, та ещё гадость. Хуже только когда её из тебя целенаправленно высасывают. Говорят, что по ощущениям из тебя будто тянут тонкие ниточки, и ты чувствуешь каждый миллиметр их движения.
Арсения мутит и начинает потряхивать. Кольца с браслетами, которые заколдованы собирать энергию из воздуха и отдавать её хозяину, сходят с ума. Ещё чуть-чуть и Арсений просто рухнет на пол, не выдержав такого потока через себя. И он падает. Но не на пол, а отлетает в сторону, больно ударяясь спиной о стену. В ушах всё ещё гудит, перед глазами пелена, изо рта вырываются какие-то хрипы…
– Тише!
Голос Петра Алексеевича доносится словно через толщу воды. Арсений нащупывает руками пол для опоры и садится ровнее, стараясь проморгаться и прийти в себя. До ушей доносится шипение и чьё-то рычание. Перед глазами начинает появляться разнесённая палата, Дима на полу, в таком же шоке, Пётр Алексеевич, стоящий на своих двух, и что-то тёмное в дальнем углу. Кажется, с шерстью, достаточно больших размеров и создающее впечатление какого-то демона…
– Тише. – Пётр Алексеевич вскидывает руки в сдающемся жесте. – Мы не обидим. Ты находишься в главном офисе Стражей Света, мы хотим помочь.
Рычание немного стихает, и Арсений садится нормально, во все глаза смотря на огромную кошку в углу. Он всякую живность видал, но такую… Голубые глазища ярко выделяются на фоне тёмной огромной тучи, и лапы такие большие, что кажется, будто достаточно всего одного удара, чтобы отправить в нокаут любого, кто рискнёт приблизиться. Среди напряжённой атмосферы внезапно раздаётся громкая весёленькая мелодия из кармана Петра Алексеевича, заставляя вздрогнуть всех присутствующих и даже демон в углу затихает, слегка наклоняя голову.
– Да побери тебя Тьма! – Пётр Алексеевич достаёт из кармана телефон, отключая звук. – Вы двое, – Он оборачивается к Арсению с Димой, – брысь в подпространство читать «Войну и мир». – Пётр Алексеевич разворачивается обратно к кошке, забившейся в угол. – А на тебя я сейчас накину «невидимку», не скидывай, пожалуйста.
Главный офис Стражей Тьмы. Кабинет Владислава Владимировича.
– Здравствуй, дорогой. – Князев омерзительно-елейным голосом здоровается со своим собеседником. – Как твоё ничего?
– Твоими молитвами всё прекрасно. Как сам, родной?
Из телефона, лежащего на столе, доносится подозрительная тишина. Ни шелестения бумажек, ни звуков улицы. Влад осторожно, чтобы собеседник ничего не заподозрил, ныряет в подпространство, быстро щупая окружающее пространство. Мертвецкое спокойствие и тотальная скука…
– Потихоньку. – Влад недовольно сжимает ручку. – Слышал, твои ведьму мою гонять удумали?
– Слышал. А чего ж не слышать. Притащат к нам, допросят да вернут. Обычное ж дело.
– Обычное. – Влад кивает, ещё раз ныряя в подпространство. – А странного ничего не происходило?
– А что? Что-то стряслось? Может, я подъеду, да за чашечкой кофе обсудим? А то знаешь же, что связь нынче не надёжна, подслушает ещё кто.
– А чего бы и не обсудить. – Влад сжимает кулаки, стараясь не выдать свою злость. – Давай вечерком сегодня.
Главный офис Стражей Света. Медицинский этаж. Палата №6.
Пётр Алексеевич убирает телефон обратно в карман, аккуратно снимая «невидимку» с кошки. Та, к огромному удивлению, совершенно тихо и спокойно пересидела под энергетическим полем. Пётр Алексеевич оборачивается к подчинённым, которые со смертной скукой на лице витают в подпространстве, и машет рукой, решая оставить их ненадолго и дальше изучать классику.
– Говорить, я так понимаю, ты не хочешь?
Пётр Алексеевич, вздыхая, смотрит на полный игнор со стороны кошки. Ладно хоть рычать перестала и шерсть немного опустила, переставая казаться огромным шаром.
– Надеюсь, ты понимаешь, что выпустить я тебя не могу. И поговорить всё же придётся. Князев не просто так звонил. Тебя ищет. – Пётр Алексеевич слегка улыбается, слыша кошачье фырчание. – Вот и я думаю, что сначала было бы неплохо подлечиться в безопасном месте. И поесть было бы неплохо. Как насчёт капельницы? Дмитрий Максимович ставит отменно, почти не почувствуешь. – Кошка скалится, шипя, и сильнее забивается в угол. – Понял. Не дурак. – Пётр Алексеевич жмёт плечами. – Окна защищены магией, выпрыгнуть не получится. Дверь тоже под защитой. Тёмные здесь не разглядят, если буянить не будешь. Хочешь, мага оставлю? Только чур не грызть, пригодится ещё. Его силами тебя с того света выдернули.
Кошка, немного подумав, вытягивает шею, разглядывая Арсения, который, кажется, вот-вот уснёт. Долго смотрит, словно изучая, и Пётр Алексеевич уже мысленно открывает шоколадку за эту маленькую победу, но кошка бьёт по полу своим огромным хвостом и отворачивается, теряя всякий интерес к Арсению.
– Как хочешь. – Пётр Алексеевич вздыхает и кивает на стену. – Там кнопка, если чего понадобится, нажми. – Он разворачивается к Диме с Арсением. – Выплываем, товарищи! И освобождаем помещение!
Арсений с Димой распахивают глаза и неуклюже встают под грозным взглядом Петра Алексеевича. Кошка всё ещё сидит, забившись в угол, но уже как-то немного уменьшилась в размерах. Арсений смотрит в её глаза и не может оторваться. Они затягивают. Не отпускают. Требуют подойти и рассмотреть поближе…
– Тернитасов! – Пётр Алексеевич щёлкает пальцами прямо перед его носом. – Особое приглашение надо? Оба сегодня здесь подежурите. В палату без сигнала не входить.
Они выходят за дверь, оставляя кошку в гордом одиночестве. Арсению такое совсем не нравится, но оспаривание приказов начальства карается патрулём, поэтому он просто показывает на своё горло и идёт к кулеру. Ночь, судя по всему, предстоит долгая.
– Пётр Алексеевич. – Дима, дождавшись, когда Арсений отойдёт на приличное расстояние, обращается к руководителю. – А как вы догадались, что он Арсеньеву энергию примет?
– Никак. – После недолгого молчания Пётр Алексеевич всё же отвечает. – От отчаяния позвал. Рты на замок, если что, я на связи.
Глава 2. О пропаже, находке и странностях
Главный офис Стражей Света. Медицинский этаж. Два часа ночи.
– Пётр Алексеевич… – Дима прижимает телефон к уху, нервно расхаживая по коридору из стороны в сторону. – Тернитасов пропал!
Ночную тишину нарушают только Димины шаги, да сонное шелестение по ту сторону телефона, усиленное динамиком. Они с Арсением вчера договорились дежурить по очереди, и первым вызвался Тернитасов, сказав, что уснуть в ближайшие часы не сможет точно. Дима был не против, ибо денёк выдался так себе, и покемарить хотя бы пару часиков он мечтал ещё с утра. Проснувшись, он налил себе кофе и пошёл искать Арсения, чтобы отправить того спать. Тишина на этаже внушала спокойствие, и Костин был уверен, что найдёт его где-то возле шестой палаты или, в крайнем случае, уснувшим возле кулера в окружении растворимого кофе. Но Арсения не было ни у кулера, ни в коридоре, нигде его не было. Будто сквозь землю провалился. Дима даже три раза весь этаж обошёл и в палаты свободные заглянул. Не было Арсения.
– Костин… – Пётр Алексеевич тяжело вздыхает. – Два часа ночи… В туалете смотрел?
– Смотрел, конечно, Пётр Алексеевич! – Дима, слишком громко возмутившись, оглядывается по сторонам и продолжает тише. – Весь этаж три раза обошёл. Нет его.
– Может, вышел? – Пётр Алексеевич зевает. – Погуляет да придёт.
– Куда? Я на ночь всегда выходы заклинанием страхую. Если бы кто-то вышел, то я бы узнал.
– Ну а в палате смотрел? – Пётр Алексеевич вздыхает.
– В какой? – Дима хмурится, стоя посреди коридора.
– Костин… – Пётр Алексеевич опять вздыхает. – Ты как ребёнок, ей богу. В палате с фамильяром. И если ты сейчас начнёшь уточнять, с каким именно фамильяром, я тебя прибью.
– Туда не заходил. – Дима встаёт напротив шестой палаты. – Сигнала не было, дверь закрыта…
– Открывай и смотри.
Дима со вздохом и стараясь не закатывать глаза, подходит к двери. Если нырнуть на пятый уровень подпространства, то можно увидеть, как вся поверхность слегка мерцает, словно покрытая инеем. Шестая палата – особенная. Она не просто защищена заклинаниями от незапланированного входа или выхода, она построена на магии. Каждый кирпичик, её окружающий, пропитан защитными заклинаниями. Не подсмотреть, не подслушать, не сломать, не сбежать. Даже дверь снаружи не увидеть, если Пётр Алексеевич отвод глаз не снимет, или не разрешит видеть.
Вчера перед уходом он вернул всю защиту на место и оставил видимость только для Димы и Арсения. Зачем и почему второго фамильяра так не охраняли, он не знал, но за годы службы у Света, Костин привык не задавать лишних вопросов. Если уж сам – важный палец вверх – Пётр Алексеевич что-то делает, значит, нужно именно так и никак иначе. Поговаривают, что он, как маг вне категорий и рангов, способен погружаться в подпространство настолько глубоко, что может видеть прошлое и будущее не только этой реальности, но и всех остальных существующих. Соответственно, и различные исходы тех или иных действий он также знает заранее. Дима весьма скептически относился к таким слухам, ведь знай он всё наперёд, то и войн между Светом и Тьмой не происходило бы. Да и скучно, наверное, жить, когда знаешь абсолютно всё…
Осторожно взявшись за ручку, Костин открывает дверь. Заклинания, её охраняющие, к счастью, не сбоят и пропускают сразу, моментально считав ауру желающего зайти. Внутри царит полумрак, освещаемый лишь лунным светом, проникающим сквозь незашторенное окно, да тусклой желтоватой полоской, образовавшейся из-за приоткрытой двери. Дима поправляет на всякий случай очки, но всё равно видит лишь очертания предметов и две яркие точки посреди палаты, что словно зеркала отражают ночное коридорное освещение.
– Пётр Алексеевич… – Дима переходит на шёпот и нервно сглатывает. – Он на меня смотрит…
– Кто? – Пётр Алексеевич зевает. – Тернитасов?
– Нет… – Дима, словно заворожённый, не отрывает взгляд от ярких точек, окружённых всепоглощающей тьмой. – Фамильяр.
– Ну смотрит и смотрит, Свет с тобой. – Пётр Алексеевич чем-то шуршит. – Поверь, в данный момент я точно так же бы на тебя смотрел, Костин. Тернитасов там?
Дима, с трудом перестав смотреть в яркие точки, но всё равно стараясь держать их в поле зрения, осматривает палату. Вчерашний бедлам никто так и не убрал, поэтому Костину приходилось прилагать все свои усилия, чтобы не спутать Арсения с валяющейся тумбочкой, или упавшим шкафчиком. На куче у койки Димин взгляд притормозил. Там вроде можно было различить руку, которая лежала на матрасе рядом с головой, и остальное тело, которое то ли сидело, то ли ещё что на полу, и было, кажется, прикрыто пледом. Костин сделал шаг вперёд, чтобы подойти поближе и убедиться наверняка, но всепоглощающая тьма с двумя яркими точками начала тихо, но весьма угрожающе рычать.
– Пётр Алексеевич, он рычит. – Дима отступил назад, решая не связываться с тьмой.
– Тернитасов?
– Фамильяр.
– Костин… – Пётр Алексеевич в который раз тяжело вздохнул. – Прекрати называть её в мужском роде. Тернитасов там?
– Вроде… – Дима попробовал ещё раз шагнуть к вроде-как-Арсению, но тьма вновь зарычала. – Темно, Пётр Алексеевич.
– Так посмотри сквозь подпространство! – Главный Страж Света явно начинал злиться. – Заодно глянь, живой или уже не очень.
Дима кивнул сам себе и прикрыл глаза, опускаясь в подпространство. Ауры были видны уже на седьмых-восьмых уровнях. Они выглядели как слабое свечение кожи. У кого-то аура была светлой, у кого-то в красных тонах, у кого-то с зелёным оттенком, могла отливать фиолетовым или синим, а могла и вовсе переливаться разными цветами. Арсеньева аура, обычно серая, сейчас слабо вспыхивала синим в такт биению сердца. Дима такое уже видел у тех, кто находится в крепкой связке со своим фамильяром или в момент подпитки мага. Но у Арсения не было фамильяра. Да и никто его сейчас не питал. Нахмурившись, Костин перевёл взгляд на фамильяра и опустился ниже в подпространство. Их ауры можно было разглядеть только на четвёртом уровне. Однако сейчас Дима не видел вообще ничего. Пустота. Тишина. Даже отблеска силы, что вчера вливал в неё Арсений, и той не было.
– Пётр Алексеевич. – Дима открывает глаза, вновь натыкаясь на две яркие точки, которые будто хотят его загипнотизировать. – У Арсения с аурой что-то не то. А у фамильяра я её вообще не вижу.
– Костин, ты Тернитасова нашёл? Нашёл. Оставь как есть и иди сам отдохни.
– Но, Пётр Алексеевич…
– Сейчас отправишься в сказочное приключение, осквернять мир фаянсовых изделий.
– Понял. Оставить как есть и отдохнуть. – Дима, всё ещё не отводя глаз от пары ярких точек, кивает. – Спокойной ночи, Пётр Алексеевич.
Дима убирает телефон в карман и пробует ещё раз шагнуть в сторону Арсения. На этот раз рычание сменяется шипением, и Костин шустренько встаёт там, где стоял. Если бы не вчерашняя общая нелюдимость девушки-фамильяра, то Дима решил бы, что она охраняет Арсения. А так… Бред. Тернитасов просто спит и угрозы не представляет, а если Дима подойдёт, то разбудит его, и двое на одну уже опасно. Да и то странное мерцание ауры скорее всего просто следствие вечерней передачи силы. Отголоски энергии Петра Алексеевича. Странно, правда, что остался только синий след, который связан с интуицией и эмоциональной глубиной или связью, если речь идёт о контакте мага и фамильяра… Ещё и пульсировал, хотя чужое обычно оседает словно налёт…
Дима прикрывает глаза, вздыхая, и открывает их, собираясь уходить, но взгляд будто цепляется за какую-то тоненькую ниточку, которая тянется между Арсением и всепоглощающей тьмой. Костин моргает, протирая глаза и… Больше не видит этой самой ниточки. Показалось, видимо. Прав Пётр Алексеевич. Отдыхать надо больше, а не гулять посреди ночи по чужим палатам. Абсурд ведь. Видимая связь между магом и фамильяром не возникает мгновенно. Её налаживать нужно, взращивать, а это иногда требует десятилетий. И речь не только о нитях, связывающих сквозь расстояние, но ещё и про ауры. Фамильяру нужно влить в мага приличное количество силы, прежде чем аура примет инородное. А тут и вовсе Арсений вливал. Дима со вздохом качает головой и окончательно выходит из палаты.
Мокрый лес за новым районом панельных девятиэтажек. Два часа ночи. Кто-то спит, а кто-то Птахов и остальные бедолаги, попавшие под горячую руку Влада.
– Видишь чё?
Птахов уже даже не пытается открывать глаза. Влажная трава, на которой он сидит, и ствол дерева под спиной кажутся самым удобным креслом. Руслан мирно посапывает, лёжа рядом, Голубев кидается шишками в тепловой купол, который сам же натянул над ними, собака Эмиля делает уже тысячный круг по лесу, пытаясь что-то обнаружить, а Эмиль…
– Помолчи. – Он вглядывается в месиво из грязи, волосинок, травы, камешков-артефактов и прочей гадости.
Усталость всё ещё не свалила их только благодаря заклинаниям бодрости, нашёптанным в термосы с кофе. Штука весьма поганая, ибо последствия весьма неприятные, но это совершенно точно лучше, чем попадать под гнев Владислава Владимировича. Тот в гневе страшен. А уж о его любви отправлять провинившихся чистить камеры, где сидели другие провинившиеся, но покрупнее, или работать чистильщиками туалетов, даже вспоминать не стоит. Птахов, когда только попал к Стражам Тьмы, прошёл через все круги ада. Начиная с камер фамильяров, которых насильно держали в животной сути, заканчивая отскребанием толстого слоя грязи неприятного происхождения, в одной из квартир, которые предоставлялись тем, кто своих не имел. Позже в этой же квартире его и поселили.
– Танцуйте. – Эмиль хватает пальцами один из камушков и поднимает над головой.
– Ты её нашёл?! – Птахов распахивает глаза и отрывается от дерева.
– И да, и нет. – Эмиль кидает камешек Птахову. – Фамильяршу не нашёл, но всплеск энергии засёк. То ли сама чего использовала, то ли кто из магов помог. Светлых. Пусть Князев с ними разбирается.
– Да зачем мне твоя энергия?! – Птахов вскакивает на ноги. Та грязь ему всё ещё иногда снится, и вновь отдирать это всё от ковра как-то не очень хочется. – Мне. Нужно. Место.
– А больше ничего не хочешь?! – Эмиль поднимается следом. – Что мог – сделал. Местоположение тебе не скажет даже Князев. Я без понятия, как Светлые это провернули, но её не видно. Совсем. Даже следа не оставила. И шерсть твоя не помогает.
– Не существует существ, от которых не фонит энергией! – Птахов озлобленно сунул камушек в карман. – Да даже от неживого фонит остаточным!
– По легендам существуют. – Руслан лениво разлепляет глаза и садится. Он единственный, кто решил не баловаться адским кофе. – Про Кота-Баюна слышали?
– Ой… – Птахов закатывает глаза. – Про Бабу Ягу ещё вспомни. Леге-енд ходило, боялись все. А по факту обычная тёмная ведьма, не выше пятого ранга.
– Так то без кота было. – Голубев усмехнулся и кинул ещё одну шишку. – А Баюн этот по легендам самому дьяволу принадлежал. Сказки тому рассказывал, а питался душами и плотью несчастных, что попадали в его лапы. Огромные такие, с железными когтями. И сам Баюн, говорят, мудрее Князева и Волевого вместе взятых.
– Ага. – Руслан довольно кивает. – А ещё он живой, но обитает в царстве мёртвых, оттого и энергии от него никакой не идёт.