- -
- 100%
- +
Артефактов, разрешённых к использованию, с каждым годом становилось всё меньше. Исследовательские институты радостно браковали один за другим. Даже те, которые на первый взгляд казались абсолютно невинными, вроде тех, что оберегают владельца от травм или добавляют выносливости. И каждый обнаруженный артефакт обязательно вносился в общую базу и отдавался на исследование, после чего определялся либо на вечное хранение, либо отдавался с лицензией и предписанием, в каком случае им можно пользоваться. И за любое нарушение Судьи были вправе лишить мага его силы. И это в лучшем случае. В худшем – смертный приговор. Впрочем, доживать среди людей, помня о своей силе, для некоторых хуже смерти…
– Так скажи мне, Птахов. – Влад медленно встаёт из-за стола и идёт к несчастному магу. – Где же Судьи, если по твоим словам Светлые применили запрещённый подконтрольный артефакт, а?
– Но… Владислав Владимирович… – Птахов осторожно пятится назад. – Там точно был всплеск энергии, после которого фамильярша просто пропала…
– Я тебе сейчас такой всплеск энергии устрою! – Влад хватает мага за подбородок, больно сжимая. – Ещё раз ты придёшь ко мне без фамильярши и попрощаешься со своей должностью. Усёк?!
Главный офис Стражей Света. Медицинский этаж. Всё ещё утро.
– Ди-им, будь другом, а… – Арсений заходит в кабинет главного лекаря.
На небольшом столике стоят кружки с недопитым кофе, на диване развалился Серёжа, чуть похрапывая, а сам хозяин кабинета мирно посапывает за своим столом, сдвинув все бумаги в сторону. За окном крайне лениво рассветает, и Арсений задумывается над тем, чтобы пристроиться где-то возле дивана и доспать, но спина весьма красноречиво напоминает о прошедшей ночи.
– Во устроили… – Арсений качает головой, зевая. – Ну Ко-остин.
Дима сонно отрывается от стола и пытается сфокусироваться на причине своего пробуждения. Когда это наконец получается, то в его глазах так и читается «ой, Тернитасов…», благо, что вслух не произносится. Впрочем, даже если бы Дима произнёс это вслух, то Арсений бы с ним согласился.
– Чё? Где? Я не сплю, Пётр Алексеевич. – Серёжа вскакивает с дивана и стоит покачиваясь, в попытках разлепить глаза.
– И тебе доброе утро. – Арсений плюхается на освободившийся диван, сопровождая это старческими кряхтящими звуками. – Дим, щас помру. Поправь спину, а?
– Ой… – Серёжа разлепляет-таки глаза и поворачивается к Арсению. – Тернитасов…
– Ага… – Дима лениво выбирается из-за стола. – Тернитасов. – И как-то странно смотрит в сторону Серёжи.
Арсению сейчас вообще не до анализа взглядов. Посмотрел и посмотрел. Он прикрывает глаза, слыша, как Серёжа берёт со стола кружку и допивает ледяной кофе, а затем плюхается на диван, явно протирая глаза. Всё это больше похоже на утро после хорошей такой дискотеки с танцами до самого рассвета, а не после спокойного дежурства. Только к кофе тянет. Причём не к растворимому.
– Ты хоть встань, а. – Дима, решив, что Серёжина идея допить кофе не так уж и плоха, берёт кружку и тоже допивает.
Арсений со старческими вздохами сожаления, что он в принципе родился на этот свет, кое-как встаёт и поворачивается к Диме спиной. Тот, возможно даже не глядя, кладёт на Арсеньевы плечи руки и медленно ведёт ими вниз, притормаживая на больных местах, по которым тут же начинает расползаться тепло. Арсений как-то пытался научиться так же, но даже собственные синяки поддавались через раз. То ли энергию не так направляет, то ли не туда, то ли ещё что.
– Жить будешь. – Дима хлопает Арсения по плечу и берёт кружки со стола. – Зачем ты вчера вообще туда пошёл? Жить надоело?
– Да не… – Арсений с удовольствием потягивается, больше не чувствуя ноющей боли во всём теле, и садится на диван. – Я к Юре зашёл, а там Катя ещё была. Думал у них пересидеть, чтоб не скучно было, а тут за стенкой упало что-то. Ну я и пошёл проверить.
– Точно бессмертный. – Дима ополаскивает кружки и достаёт ещё одну. – Почему меня не разбудил?
– Да я как-то… – Арсений жмёт плечами. – Не знаю даже… Просто пошёл, а там фамильяр в человека перекинулась, лежит на полу, признаков жизни почти не подаёт…
– Чего? – Дима аж высунулся посмотреть на Арсения. – Как в человека?
– Ну вот как есть. – Арсений вновь жмёт плечами.
– Она вчера почти умерла, да? – Серёжа с интересом смотрит на двоих друзей.
– Почти умерла… – Дима фыркает и включает кофемашину. – Я не понимаю, как она выжила. Столько времени в пограничном состоянии…
– Ну всякое же бывает. – Арсений хмурится, мысленно решая полистать на досуге хотя бы методичку по фамильярам.
– Всякое-то всякое. – Дима задумчиво барабанит пальцами по столешнице. – Но перекидываться в человека… С её-то состоянием… Это больше на самоубийство похоже.
– Или на крайнюю степень отчаяния. А может, на слабоумие. Поди разбери, что там в кошачьих головах, да? – Серёжа с улыбкой берёт кружку с кофе. – О, Арс, эслихиту.
– Чего? – Арсений тоже берёт кружку и косится на Серёжу.
– Вот я и говорю, работать пора. – Куликов, переглянувшись с Димой, встаёт с дивана. – Кружку в обед занесу, ага?
Главный офис Стражей Тьмы. Кабинет боевых магов. Утро.
Птахов фурией влетает в кабинет, распахивая дверь с такой силой, что она бьётся о стену. Князев сошёл с ума. Окончательно и бесповоротно. И, кажется, ещё в тот момент, когда Птахов принёс ему тот отчёт от патруля. Выслужиться захотел. Похвастаться, что именно его ребята наткнулись на незарегистрированную фамильяршу, которая ещё и сбежала от них, предварительно избив. Разумеется, Птахов рассчитывал на лёгкий выговор из-за потери, а потом на хорошую премию за поимку, ведь не зарегистрированные – самый сок. Их можно держать в самых ужасных условиях и выкачивать силу, пока не надоест. А если уж фамильяр ещё и сильный…
– Чего буянишь? – Всеволод без особого интереса высовывается из-за монитора.
– Тебя это волновать не должно.
Птахов еле сдерживается от более некультурных комментариев в его сторону. И то только благодаря тому, что теперь, судя по всему, проблемы с беглой фамильяршей – не его проблемы. Влад ведь не успокоится, пока не получит эту кошку. Птахов на секунду замирает. Влад ведь не чувствовал энергии той фамильярши. Да и видел разве что искажённый воспоминаниями образ. А что, если просто притащить ему похожую? Найти где-нибудь подальше незарегистрированную, украсть артефакт, скрывающий ауру, кражу повесить на Всеволода…
– Имущество-то казённое. – Всеволод со скучающим видом возвращается к созерцанию монитора. – Как бы выговор не получить. А то я слышал, что ты и так на волоске висишь.
– Да у меня-то как раз всё хорошо. – Птахов ухмыляется, сжимая телефон в руке.
Главный офис Стражей Света. Допросная. Утро.
– Чего у нас? – Серёжа почти бодрой походкой заходит в кабинет.
Макар лениво отрывается от созерцания большого стекла, за которым виднеется комната для допроса. Ведьма всё так же сидит, прикованная наручниками к железному стулу и медленно раскачивается из стороны в сторону, что-то шепча себе под нос.
– Не поверишь. – Макар с ухмылкой качает головой.
– Петра Алексеевича оповестили? – Серёжа берётся за дверную ручку.
– Подъезжает.
Серёжа кивает и заходит внутрь, прикрывая за собой дверь. Кружку с недопитым кофе он ставит на стол, подальше от ведьмы, мало ли плюнет, и садится на стул напротив. На руках у неё антимагические наручники, поэтому внезапного поноса Серёжа не боится. А вот её слюней – да. Мало ли, где ходила и чем болеет. Этих Тёмных не поймёшь.
– Так и будешь чушь нести или всё же расскажешь, зачем на людей заклятие накладывала, и разойдёмся по домам?
– Эс ликхитум. – Ведьма расплывается в хищной улыбке. – Мон ла моратес. Мон!1
– Прекрасно. – Серёжа со вздохом берёт кружку со стола и отпивает, косясь на стекло, которое с этой стороны выглядит как зеркало. Макар наверняка наблюдает и всё внимательно слушает. – Может, переведёшь? Ну или хотя бы нового чего скажешь?
– Ликхитум. Мон. Ла моратес. Шеми.2
– Шеми? – Серёжа удивлённо вскидывает брови.
– Эс ликхитум.
– Да что такое…
Серёжа откидывается на спинку стула и прикрывает глаза. Много эта комната повидала. И тех, кто молчал, и тех, кто кричал. Врали, сразу признавались, один даже что-то принял, лишь бы не говорить. Но таких, чтобы совсем никаких зацепок не было… Случай ведь пустяковый. За понос не четвертуют. Максимум выговор да исправительные работы. И очередная зубрёжка Кодекса. Вряд ли ведьма настолько боится Кодекса, что не хочет говорить и несёт тарабарщину. Только если специально проблем подкидывает. Потому что на использование дополнительных средств для разговорчивости нужны разрешения, которые дают ох как неохотно. Особенно, если дело касается мелких преступлений…
– Прохлаждаешься, Куликов? – Пётр Алексеевич бодрой походкой заходит в комнату.
– Думаю, Пётр Алексеевич. – Серёжа открывает глаза и садится ровнее.
– А надо работать. – Пётр Алексеевич берёт ещё один стул и садится рядом с Куликовым, смотря на ведьму. – Рассказывай.
– Эс ликхитум. – Ведьма пристально смотрит на главу Света.
– Кто? – Пётр Алексеевич хмурится и садится ровнее. – Кто здесь?
Серёжа, решив не сильно отсвечивать, берёт кружку с кофе и переводит взгляд с Петра Алексеевича на ведьму. Та, видимо понимая, что пришёл тот, кто разбирается в её тарабарщине, улыбается ещё шире и коварнее, но на вопрос не отвечает.
– Ксе эс? – Пётр Алексеевич двигается ещё ближе, не сводя взгляд с ведьмы.
– Кэс Эну. – Ведьма хищно облизывается. – Кэс ла мора. Демон. Шеми мон ла моратес. Мон! Эс, ни, ма, мон! Ун том мона мори. Луми том. Доми том. Ла мора. Шеми!3
– Куликов. – Пётр Алексеевич прочищает горло. – Отвезёшь её в дальнее поселение к Варваре. Пусть спрячет подальше от лишних глаз. И никому. Ни-ко-му ни слова. Понял?
– А чего она сказала то? – Серёжа ставит кружку на стол, понимая только то, что там было что-то явно про демона. И что-то, кажется, про смерть, если там всё же была латынь. – И на каком языке?
– Ведьминский. Вымерший. – Пётр Алексеевич встаёт со стула. – Знающих пять магов осталось. И… она.
Главный офис Стражей Света. Отдел поиска. Утро, плавно перетекающее во второй завтрак.
Арсений, зевая, крадётся по коридору мимо кабинета Юдиной к своему рабочему месту, искренне надеясь, что вчерашний приказ Петра Алексеевича переключиться на поиск магов ещё не дошёл до местного начальства. Он честно не готов даже пытаться их искать, ибо это невозможно с его рангом. Ауры людей и магов идентичны на том уровне подпространства, что доступен ему. И в целом, этого вполне достаточно для быстрой диагностики. Посмотреть на цвет, на силу свечения, мерцает ли или замерла. Здесь что у магов, что у обычных людей всё одинаково. У кого-то потенциал сильнее, у кого-то слабее, где-то проплешины есть, где-то дисбаланс. И Арсений на своём уровне даже может отличить действующего мага от человека. Если ему, конечно, скажут, что вот это вот маг, а вон тот человек. Но искать новых?
Говорят, что у людей ауры будто подсвечивают кожу, и этот свет вроде как рассеивается в окружающее пространство. У магов же рассеивание направлено внутрь. И на словах-то всё просто. Внешнее свечение – человек, внутреннее – маг. Но чтобы это увидеть, нужно погружаться глубже, примерно туда же, где и ауры фамильяров видны. К тому же, у не идентифицированных магов внутреннее свечение может быть слишком слабым. А через потоки энергии смотреть это ещё большие проблемы. Арсений до сих пор не понимает, как маги умудряются выследить движение энергии к конкретному человеку где-то посреди огромных человейников. Там же сотни людей! Сотни потоков! Сотни аур! И это в лучшем случае!
– Уже тут? – Арсений немного кисло улыбается Кате, которая сидит рядом с его столом и залипает в телефон.
– Ага. – Катя радостно кивает. – Дарья Павловна сказала, что ты мне инфу скинешь.
– Да чего кидать-то… – Арсений отлепляет стикер с монитора с координатами и отдаёт его Кате. – Где-то там ищи. Размером с иголку, мерцать должно. Поэтому лучше в пасмурную погоду смотри, а то песок блестит. Тебе уже выделили место?
– Неа. – Катя хмурится, смотря на координаты. – Даша сказала, что ты сначала всё покажешь и расскажешь, как работать с шариком.
– С шаром. – Арсений морщится. – Не шариком. Тебя же должны были обучать.
– Ну, я знаю, что ты в него как-то смотришь через подпространство и видишь местность. – Катя убирает стикер в карман джинс. – Но это ж надо с открытыми глазами делать. А как с открытыми и через подпространство?
Арсений вздыхает, предвкушая весёлый денёк. Он обычные-то вещи не всегда может объяснить человеческим языком, а тут ещё и учить кого-то нужно. И не простым вещам, а погружению в себя и отключению от внешнего мира. Которым сам Арсений вообще-то не учился. У него само собой как-то получалось мысленно улетать в какие-то далёкие дали. Он, даже будучи человеком обыкновенным, мог взять книгу, чтобы почитать, а к концу страницы поймать себя на том, что вообще не помнит, о чём читал, ибо мыслями где-то в других местах летал. Или когда по улице шёл. Ноги идут, а мысли где-то совсем не на улице. И как это Кате объяснять?!
– Вот ты где. – Дарья Павловна заходит в кабинет. – Почему мимо меня прошёл, Тернитасов?
– Да я это… – Арсений жмёт плечами. – Как обычно пришёл.
– Да-да. – Дарья Павловна садится на край стола. – Оправдывайся.
– Я вообще с дежурства. – Арсений недовольно хмурится.
– На котором спал? – Дарья Павловна усмехается. – Ладно, разжимай булки. И вещи собирай. Волевой звонил, приказал тебя на удалёнку отправить на некоторое время.
Арсений в шоке округляет глаза. Ему, конечно, не сильно важно, где именно бесцельно смотреть на шар, но в офисе как-то привычнее, да и удобнее, если уж совсем честно. Тем более, с учётом новых обязанностей, которые свалились словно огромная сосулька с крыши на асфальт.
– Не смотри на меня так. – Дарья Павловна недовольно цокает. – Сама не в восторге. И так людей не хватает, ещё и Тёмные тут будут шастать скоро.
– С чего вдруг? – Арсений хмурится.
– Обычные проверки. – Дарья Павловна машет рукой. – Этих хлебом не корми, дай у нас покопаться. Нашли песочницу…
Главный офис Стражей Света. Всё ещё утро.
Пётр Алексеевич угрюмой тучей входит в кабинет Дмитрия Максимовича и устало садится на диван. Хозяин кабинета где-то ходит, поэтому глава Света позволяет себе откинуться на спинку дивана и прикрыть глаза. Отвратительнейшее чувство, когда приходится срочно и весьма грязными способами заметать следы. Даже с учётом того, что делается это во благо всех Стражей Света.
– Ой, Пётр Алексеевич. – Дима заходит в кабинет и тормозит в дверях. – Здравствуйте!
– Выписывай фамильяров. – Пётр Алексеевич со вздохом открывает глаза. – Юре впиши всё как было, а кошке…
– Я её это… – Дима мнётся, опуская глаза. – Не отмечал ещё нигде. Да и как выписывать, Пётр Алексеевич? Арсений сказал, что она ночью в человека перекинулась! Хорошо обошлось всё! Хотя не понимаю, как. Она умереть должна была, Пётр Алексеевич. Ещё вчера.
– Сам знаю, Костин. – Глава Света качает головой. – А вот то, что в человека перекинулась… Юру выписывай и пусть к боевым заглянет, Макару показания даст.
Пётр Алексеевич встаёт с дивана, стараясь не показывать абсолютнейшей озадаченности. Фамильяры – живучие существа. Но даже они не бессмертны. Пётр Алексеевич слышал, конечно, про случаи, когда фамильяры, да и маги тоже, возвращались почти с того света. Видел тех, кто сумел выкарабкаться из полнейшего мрака. Сам не раз оказывался на краю. И всё это объединяло одно: долгое, мучительное восстановление, при котором совсем не до активности. И, тем более, не до превращений в своё более уязвимое состояние.
– Пётр Алексеевич. – Дима пропускает главу Света в коридор и выходит за ним. – А вы к ней, да? Можно с вами? Мне б показатели снять, на состояние посмотреть…
– А смысл, Костин? – Пётр Алексеевич бросает на подчинённого недовольный взгляд через плечо. – Она тебя не подпустит. Да и забираю я её.
– Куда? – Дима от неожиданности даже тормозит посреди коридора.
– Что за вопросы, Дмитрий Максимович? – Пётр Алексеевич тоже притормаживает и разворачивается, смотря на подчинённого. – Вы уже заполнили документы?
– Виноват. – Дима опускает глаза.
– Тернитасова позови. – Пётр Алексеевич вздыхает. – И Логинова пусть до Макара прогуляется. А своих бездельников загрузи инвентаризацией. Не хватало ещё, чтобы из-за этого Тёмные на мозг присели.
Главный офис Стражей Света. Медицинский этаж.
– Вызывали? – Арсений заходит в шестую палату.
Меньше чем за сутки она умудрилась стать почти родной. Пётр Алексеевич задумчиво сидит на стуле напротив койки, где гордо восседает всепоглощающая тьма, которая даже при свете дня внушает какой-то ужас и желание ей поклониться. Что Арсений, собственно, и делает. Не реверанс, конечно, изобразил, но голову в уважительно-подчиняющемся жесте склонил. И Арсений готов поклясться, что заметил довольное удивление в голубых кошачьих глазах. Всего секундное, ибо она почти моментально вновь стала смотреть холодно, без особого интереса, словно царица какая. Да и сидела кошка так гордо, будто не в палате находится, а как минимум на троне. Шерсть переливалась при малейшем движении, огромный хвост спокойно лежал рядом, уши слегка шевелились, улавливая все звуки, а её глаза… Кошка не смотрел на Арсения, но даже так казалось, что в них можно утонуть. В этих голубых омутах совершенно точно скрывалась вся человеческая мудрость. Хотелось, чтобы кошка всё же посмотрела на него, и просто утонуть в этой бездне…
– Нет. – Пётр Алексеевич поворачивается к Арсению и пристально на него смотрит.
– Но… – Арсений вздрагивает и глупо хлопает глазами. – Я… Дима… Дмитрий Максимович сказал, что…
– Вопросов глупых не задавай, Тернитасов. – Пётр Алексеевич качает головой и встаёт со стула. – Знакомься, твоя новая соседка по квартире. – Он кивает в сторону кошки.
Арсений вроде твёрдо на ногах стоит, но чувствует, что падает в какую-то бездну. В голове – сплошные эмоции. В большинстве своём весьма нецензурные. В смысле соседка? По какой квартире? Они теперь вместе жить будут? С той, кто ещё вчера явно была намерена слопать всё живое? А кошка в курсе? Её вообще, как собрались туда перемещать? Да и жить с ней как? У Арсения даже кактус засох, а тут живое существо! Да, фамильяры мало чем отличаются от обычного человека, но не в таком же виде! А практика показала, что именно в животной сути ей предстоит жить Свет знает сколько времени. А у Арсения даже кактус засох…
– Ой, Тернитасов… – Пётр Алексеевич морщится и смотрит на кошку, которая неуютно переступает передними лапами. – Давай поспокойнее, а то фамильяры весьма чувствительны к эмоциям магов, если ты вдруг забыл.
– Я… Просто… – Арсений моргает, не зная, что говорить.
Просто обалдел? Просто надеюсь, что это шутка? Просто боюсь, что меня съедят? Арсений даже не пытается контролировать поток мыслей. Разве что старается не думать о сумасшествии некоторых присутствующих.
– Поехали. По дороге всё расскажу. – Пётр Алексеевич идёт к двери.
Кошка спрыгивает с кровати и идёт вслед за ним, гордо задрав хвост вверх, чем вызывает очередной приступ шока. Ещё вчера она, кажется, намеревалась здесь всех, как минимум, покусать и никого к себе не подпускала. А тут идёт себе спокойненько. Не скалится, не рычит, не шипит. Арсений, понимая, что в данной ситуации разбираться бесполезно, выходит следом за ними в пустынный коридор. Вопреки ожиданиям, Пётр Алексеевич сворачивает в сторону запасного выхода, который не используется даже по праздникам. Арсений не дурак, понимает, что ведут их в обход вообще всего и всех. И значит это только одно: если его съедят, то узнает об этом только Пётр Алексеевич…
– Если не прекратишь себя накручивать, то съем тебя я, а не она. – Глава Света качает головой, выходя на улицу.
– Ну Пётр Алексеевич… – Арсений, недовольно насупившись, выходит следом.
– А ты думай потише. – Пётр Алексеевич открывает заднюю дверь машины, впуская кошку. – Садись. И поверь, она тебе не враг.
– Но и не друг. – Арсений, всё ещё пытаясь изображать куриную попу на лице, садится в машину и опасливо косится на кошку, которой, кажется, абсолютно всё равно на окружающее. – Пётр Алексеевич, у меня же однушка. Места мало. Почему именно ко мне?
– Не прибедняйся, Тернитасов. – Глава Света заводит двигатель и пристёгивается. – У тебя кухня-гостиная. А это, считай, почти двушка. Переживёшь.
Арсений со вздохом отворачивается к окну. Он вовсе не против приютить у себя фамильяра, зачем бы то ни было. Но он совершенно не представляет, как и что делать с той, кто только что была почти мертва и не сильно жалует компанию кого-либо ещё. Тем более, что ему делать с фамильяром в животной сути? Чем кормить? Поить? Ей лоток нужен? На прогулки надо выводить или и в доме нормально? А спать ей где? И вообще, как её зовут? Если что-то потребуется, то как её звать? Кс-кс? Это кажется неуважительным и странным. А переодеваться как?
Арсений чувствует лёгкое прикосновение к руке и отворачивается от окна. Пётр Алексеевич сосредоточил всё внимание на дороге, а кошка в окно смотрит. Только хвост шевелится. Видимо, именно им она и задела руку. И как это расценивать? Случайно? Или не очень? У неё ведь даже не спросить ничего! Арсений кошачьего так-то не знает.
– Значит так, Тернитасов. – Пётр Алексеевич тяжело вздыхает. – Считай это спецзаданием. Прикрыть, наладить контакт, подлечить. И не забывай об основной работе. Неделю тебе на подготовку, в следующую пятницу придёшь в офис сдавать экзамен. Разрешаю на время подготовки выявлять магов в полевых условиях. Покатайся в метро, посиди на площадках. Обо всех обнаруженных сразу же докладываешь. Если что, спрашивай у Юдиной, но помни, что и без тебя у неё работы выше крыши.
– Понял, Пётр Алексеевич. – Арсений, нехотя, отворачивается от фамильяра.
Честно говоря, понял он только то, что оказался по уши в проблемах. Теорию он хоть и проспал, но сдать сможет. Опыта работы хватает. А вот практику… Ну вот как он должен магов искать со своим рангом? Ещё и с кошкой, которую прикрыть надо и подлечить. У Арсения с медициной ещё хуже, чем с поиском!
– И забеги на неделе к Макару на допрос. Нужны показания по поводу Юры. – Пётр Алексеевич сворачивает во двор. – И кстати. Серёжа сегодня от Варвары привезёт похожую по сути девушку-фамильяра. Завтра с утра в офис зайди, познакомься. А то если Тёмные решат докопаться с проверками, я не смогу заблокировать твои воспоминания о нашей прекрасной гостье.
– Без весомых причин они не имеют права влезать…
– Тернитасов. – Пётр Алексеевич со вздохом перебивает Арсения и тормозит у подъезда. – Ты за дурака меня не держи, ага? Князев найдёт причины. Как минимум, у нас сбежала с допроса их ведьма. Как максимум, ещё двое ведьмаков скачут где-то в области, заколдованные Катей. Не говоря уже о том, что он подозревает, что мы скрываем от него фамильяра.
– Ведьма сбежала? – Арсений хмурится и открывает дверь машины. – Как?
– Ночью, в пересменку. Сотрудники недоглядели. – Пётр Алексеевич выходит из машины. – Всякое же бывает, да, Тернитасов?
Арсений кивает, предпочитая не уточнять, что за всё время из их офиса сбегали лишь обыкновенные человеческие мыши. Он смотрит на свою максимально непримечательную «панельку» и переводит взгляд на кошку, которая слишком важно и элегантно выпрыгнула из машины на сырой асфальт. Сочетание, конечно… Вообще ни разу не подозрительное. Ну подумаешь, мужик, лет тридцати на вид, решил завести себе огромную породистую кошку. Ну и что, что вокруг обитают исключительно дворняги, а самое дорогое здесь – лавочка. И то только потому, что если позаришься на неё, то дорого заплатишь своим здоровьем бабулькам, что её облюбовали.
– Ой, какая кися-а!
Из подъезда вылетает маленькое пятилетнее безумие с шестого этажа и несётся прямиком к кошке, с явным желанием залюбить его. Арсений в ужасе прикрывает глаза, предвкушая непоправимое. Бедный ребёнок. Мир её праху…
– Алиса! Алиса! Сколько раз я просила не выбегать без меня на улицу?
– Мам! Смотри, какая кися!
Арсений, всё ещё в ужасе, приоткрывает глаза и не сдерживает смешок. «Кися», которая ещё вчера заставила испугаться как минимум половину офиса Стражей Света, сейчас висела безвольной тряпочкой на руках у маленькой девочки, которая всеми силами пыталась поднять кошку, ростом с неё же.
– Ну-ка отпусти! – Мама с ужасом подлетает к девочке и пытается осторожно извлечь бедолагу из цепких детских рук. – Ты же больно делаешь!