- -
- 100%
- +
– Да она, вроде, не против. – Арсений честно старается не смеяться, но смешки так и прорываются наружу.
– А это ваша, да? – Мама наконец справляется с мёртвой детской хваткой и выдыхает, внимательно наблюдая за тем, чтобы ребёнок только гладил кошку. – Красивая. И большая такая.
– Теперь его, да. – Пётр Алексеевич хмыкает. – У детей аллергия, вот пришлось отдать. Хорошо, Арсений согласился взять. Породистая, всё-таки. Мейнкун.
– Хорошая. – Женщина не удерживается и тоже пару раз проходится рукой по гладкой шерсти. – Дорого, наверно, ухаживать…
– Не без этого. – Пётр Алексеевич кивает. – Породистые капризные, знаете ли. Пойдём мы, а то нельзя ей долго на осеннем ветру стоять. Не привыкла.
– Да, да, конечно. – Женщина берёт за руку ребёнка, оттаскивая от «киси».
Кошка, освобождённая наконец от мук, гордой походкой идёт к подъезду, красноречиво оглядываясь на Арсения, который, всё ещё посмеиваясь, идёт следом. За спиной Пётр Алексеевич активно отбивается от детских и взрослых восторгов, стараясь как можно быстрее пробраться к подъезду. Знали бы они, с кем сейчас столкнулись… Арсений с улыбкой на губах открывает железную дверь, опасаясь смотреть на кошку. Кажется, что стоит только взглянуть на неё, как тут же тебя настигнет понос или ещё чего похуже…
– Ну это всяко лучше, чем попасть к Князеву. – Пётр Алексеевич жмёт плечами, когда двери лифта за ними закрываются. – И что я, по-твоему, должен был им сказать? Что ты вовсе не кошка? Они бы тогда не отстали. Нечего людей шокировать. И кричать на меня не нужно.
– Вы с ней разговариваете? – Арсений, хмурясь, переводит взгляд с Петра Алексеевича на кошку.
– А ты её не слышишь? – Пётр Алексеевич удивлённо изгибает бровь, выходя из лифта. – Значит, ещё одно задание тебе, Тернитасов. Учись общаться с фамильярами в животной сути. Пригодится.
Арсений с очередным вздохом отчаяния открывает дверь в квартиру, впуская туда нежданных гостей. Пакет с мусором, который он благополучно забыл вчера вынести, приходится выставить за дверь, чтобы не мешался. Благо, что не воняет. Лишняя обувь культурно сдвигается ногой в сторону, и прихожая начинает выглядеть более-менее цивильно. Об остальной квартире Арсений предпочитает не думать, ибо носки, кажется, так и лежат возле кровати, посуда сама себя вряд ли помыла, да и пыль ленива настолько, что всё ещё лежит на всех доступных и не очень поверхностях.
– Значит так. – Пётр Алексеевич хлопает в ладоши. – Поставлю тебе дополнительный отвод глаз. В квартире напротив будут дежурить патрули на всякий случай. Между собой тут сами разберётесь, не маленькие.
Арсений кивает и идёт в комнату, куда уже зашла кошка. И, судя по её осуждающему взгляду, сожительство выйдет крайне увлекательным… Тернитасов, делая вид, что не замечает недовольство кошки, быстро собирает носки, накидывает покрывало на кровать, сдвигает бумаги на край стола и, решив, что уборки на сегодня хватит, выходит из комнаты. Пётр Алексеевич всё ещё стоит возле входной двери, что-то шепча себе под нос, поэтому Арсений тихо проскальзывает мимо, чтобы закинуть носки по назначению, а потом убрать посуду хотя бы со стола. Чем кормить кошку – он до сих пор не представляет. Впрочем, как жить с ней, Арсений тоже не знает. Можно, конечно, застелить диван в кухне-гостиной, мисочку под воду найдёт, но лотков в доме точно нет. Да и странно, наверно, отправлять почти человека справлять нужду в лоток…
– Арсений, не забудь заехать в офис. И постарайся не нервировать гостью.
– Пётр Алексеевич… – Арсений высовывается в коридор. – А это надолго?
– Как минимум, до конца проверок. – Пётр Алексеевич жмёт плечами и, спохватившись, хлопает себя по карманам. – Кстати. – Он достаёт кольцо, обтянутое чёрной нитью и с пятиконечной звездой внутри и кладёт его на тумбочку. – Возвращаю. Разряжен в ноль, поэтому не отследят.
– А что это? – Арсений с удивлением вытягивает шею, пытаясь рассмотреть.
– Спроси у владельца. – Пётр Алексеевич усмехается и берётся за ручку.
– Пётр Алексеевич! – Арсений подходит ближе, косясь на кошку, которая тоже высунулась в коридор. – А зовут её как?
Глава Света хмыкает и отпускает ручку, разворачиваясь. Арсений не мастер в считывании эмоций, но Пётр Алексеевич явно о чём-то задумался. И вряд ли об имени. Впрочем… Может, он как раз-таки сейчас как-то там спрашивает об имени.
– Кэс Эну. – Пётр Алексеевич в упор смотрит на кошку, и Арсений готов поклясться, что шерстяное чудище ухмыляется.
– Что вы ей сказали? – Арсений, мало что понимая, переводит взгляд на главу Света. – Или её так сложно зовут?
– Кот Баюн. – Пётр Алексеевич на секунду прикрывает глаза и качает головой. – Не заморачивайся, Тернитасов. А её зови Есенией.
Глава 4. О воспоминаниях, посуде и легенде
Квартира Тернитасова. Когда утро становится днём? Или это философский вопрос?
– Ну и что мне с то… с вами делать, Есения? – Арсений запирает дверь за Петром Алексеевичем и смотрит на кошку.
Называть её на «вы» странно, но иначе тоже как-то не очень. Арсений в целом не сильно замороченный человек и легко переходил на «ты» с новыми знакомыми. Да и у магов не очень-то и принято «выкать». Внешний возраст почти у всех находился в диапазоне от двадцати до сорока лет, и как-то негласно принято ориентироваться на ранг, ибо внешне перед тобой может стоять двадцатилетняя девушка, а не внешне она родилась ещё до революции в мире людей. Маги, разумеется, не бессмертны, и тоже стареют, но происходит это гораздо медленнее, чем у людей. И чем выше у мага ранг, тем позже умирает организм.
Магия – это не просто что-то волшебное, приходящее из ниоткуда и уходящее в никуда. Это энергия в чистом концентрированном виде. А маги – губки для энергии, накопители. В людях она не задерживается, а вот маги впитывают её отовсюду и концентрируют. Свет чаще напитывается позитивными людскими эмоциями. Засмеялся ребёнок – в пространство выбросилась позитивная энергия, маг прошёл и впитал её в себя. Тьма же больше предпочитала страдания, поэтому и обитали они чаще в неблагополучных районах. Арсений, если честно, не чувствовал сильной разницы, ведь энергия – это просто энергия, у неё нет плюса или минуса. Она либо есть, либо её нет. Но всё же приятнее ходить мимо радостных людей.
Арсению тридцать было уже… лет двадцать. Совсем крошечный срок для мага, но это не мешало глупо хихикать, вспоминая вопрос из человеческого фильма про вампиров и оборотней «и давно тебе семнадцать?». Там в принципе фильм, да и книги тоже – сплошная комедия для тех, кто обитает рядом с «волшебством». Ни один вампир или оборотень не станет близко общаться с человеком. Да даже маг не станет. Хватило когда-то опыта.
Ведьм ведь не просто так сжигали. Жили когда-то, не тужили, да случилось молодой ведьме влюбиться в простого человека. Раскрылась она далеко не сразу, разумеется. Пожили сначала вместе, детей завели. Время шло, она всё так же оставалась молодой, а он, увы, старел, как и все люди. Тогда-то она и призналась, что не совсем обычный человек. Рассказала ему про способности, про то, что энергия сохраняет молодость, что дети у них родились совершенно обычными. И она, конечно, понимала про не вечную жизнь, готова была уйти вслед за ним, когда детей на ноги поставят, а он… Он решил, что она и подобные ей – порождения дьявола. Подключил церковь, поднял шум…
Люди боятся всего, что выходит за рамки «нормальности». Боятся настолько, что предпочитают просто избавиться от выходящего за рамки, а не разбираться, что там да как, и пытаться понять. И запретить непривычное на всякий случай не помешает. А ещё «исследовать», пытая. Арсений и сам знатно обалдел, когда к нему в квартиру постучались Стражи. Думал, очередные свидетели Иеговы развлекаются. Оказалось, хуже. Иеговы просто фанатики, и Арсений не осуждает их, ведь каждому необходимо верить во что-то или кого-то, кто поможет, кто поддержит, кто вытащит из любой передряги. Особо продвинутые верят в себя. Остальные же часто тонут в попытках переложить ответственность на высшие силы. Надеются, что будет ещё одна жизнь, в которой они наконец-то будут счастливыми, главное, правилам следовать. Только вот прикол в том, что каждый сам творит своё счастье и реальность. Сам делает выбор. Не существует ничего правильного и неправильного. Есть только жизнь, в которой любое решение – верное и необходимое именно в данный момент. И Арсений тогда сделал свой выбор.
Квартира Тернитасова. Чуть больше двадцати лет назад.
Арсений делает глоток из кружки, бездумно смотря в телевизор. Ему тридцать, за окном унылый ноябрь, впереди не менее унылые выходные, а в понедельник опять ждёт порядком надоевший офис и очередная взбучка от начальства из-за плохого отчёта. Жизнь буквально бьёт ключом. Гаечным. По затылку. Он отставляет кружку на подлокотник и тянется к пульту, чтобы как обычно переключить канал на время рекламы, да так и залипнуть на другой передаче, пока там реклама не начнётся.
Раздаётся звонок в дверь, и Арсений хмурится, смотря на настенные часы. В восемь вечера к нему даже пожилая соседка не стучится с просьбами поправить антенну. С хмурым вздохом он встаёт с дивана под весёленькое «Честер любит “Читос”», раздающееся из телевизора, и идёт к двери. Как осторожный гражданин, он для начала смотрит в глазок. Лысищи – тот ещё край чудес. Тем более, в пятницу вечером.
На лестничной площадке стоят двое мужчин, возрастом примерно, как и Арсений. Прилично одетые, на лице вселенская скука, не переглядываются и стараются держаться подальше друг от друга. Арсений вновь хмурится. Для всяких свидетелей Иеговых поздновато. Они обычно по утрам предпочитают окучивать одиноких старушек. Да и продавцы супер-мега-пылесосов, которые всосут даже душу, появляются только в выходные.
– Кто? – Арсений всё же решается подать признаки жизни, а не раствориться в недрах квартиры, притворяясь ветошью.
– Арсений Андреевич, мы к вам с разговором. Это важно.
Арсений ещё раз смотрит в глазок. На ментов не похожи. Да и не нарушал он ничего. Что-то внутри подсказывает ему не открывать, ибо тот, что стоит слева, выглядит слегка подозрительно и как-то мрачновато даже для пятничных Лысищ, но Арсений всё равно хватается за вертушку замка и проворачивает дважды, а затем он осторожно приоткрывает дверь и выглядывает в подъезд.
– Здравствуйте, Арсений Андреевич. – Тот, что поприятнее, протягивает руку, и Тернитасов, к своему удивлению, с лёгкостью её жмёт. – Меня зовут Игорь, я сотрудник Стражей Света.
– Андрей. Страж Тьмы. – Второй улыбается и поднимает руку в ленивом приветствии. – Позволите зайти?
Арсений, глупо хлопая глазами, распахивает дверь и отходит немного в сторону, позволяя незнакомцам войти. Он действует словно в каком-то тумане, потому что здравый смысл кричит не впускать их, а тело не слушается, да и паники никакой нет. Будто Арсений ждал их прихода. И они тоже, как давние знакомые, спокойно разуваются, снимают куртки, вешают их на вешалки и проходят на кухню.
– Не переживайте, Арсений. – Игорь садится на табуретку подальше от Андрея. – С разрешения главных Стражей на вас наложено лёгкое заклинание спокойствия. Времена нынче странные, а работу выполнять нужно, сами понимаете.
– Чего? – Арсений хмурится, вставая возле раковины.
– Светлые. – Андрей фыркает себе под нос. – Нашим, – он делает акцент на этом слове, косясь на Игоря, – поисковым отделом у вас были выявлены магические способности. И теперь, согласно Кодексу, вам необходимо примкнуть либо к Стражам Тьмы, либо к ним. В ином случае ваши способности будут заблокированы, а память о нашем визите стёрта.
– А… – Арсений совершенно спокойно кивает. – Вы всё-таки из секты. – Откуда-то слышится то ли мяв, то ли смешок. Видимо, новую рекламу выпустили.
– Понимаю вашу реакцию, Арсений. – Игорь улыбается. – Разрешите сразу продемонстрировать, а затем мы перейдём к обсуждению деталей.
Арсений кивает, воспринимая происходящее, как очередную ересь из телека. Возможно, он просто уснул на диване и ему всё это лишь снится, а значит, что и переживать-то не о чем. Игорь садится ровнее и поднимает ладонь, на которой вспыхивает пламя. Арсений видел такие фокусы по телевизору, но вживую оно смотрится куда интереснее. Игорь даже не морщится и, кажется, совершенно не боится пламени. Только вот у Андрея явно были другие планы. Он щёлкает пальцами и на Игоря из ниоткуда выливается около ведра воды.
– Упс. – Андрей жмёт плечами на возмущённый взгляд Игоря. – Немного переборщил и промахнулся.
– Ага. – Игорь недобро смотрит на Андрея, который моментально сгибается пополам, хватаясь за живот. – Ой… – Игорь хлопает глазами, и Андрея отпускает. – Перепутал заклинания.
– Идиот. – Андрей машет рукой, и Игоря чуть ли не сдувает с табуретки мощным потоком воздуха. Зато одежда на нём тут же высыхает.
– Сам идиот. – Игорь поправляет одежду и смотрит на Арсения. – Прошу прощения, Арсений Андреевич. Эти Тёмные…
– Мы здесь не за этим, Светлый. – Андрей бросает злобный взгляд на Игоря.
Арсению, если честно, не хватает попкорна. Давно ему не снились такие забавные сны. А если вдруг это всё же не сон, то валерьяночки он точно хлебнёт, когда эти двое уйдут. Если уйдут.
– Понимаете, Арсений. – Игорь вновь натягивает на лицо вежливую улыбку. – Помимо обычных людей, в мире существуют маги и различные магические существа. Свет и Тьма. И наша основная задача, как Стражей, сохранять баланс в нашем мире и охранять мир людей от излишнего магического вмешательства…
Дальнейшее объяснение Арсений почти не слушает. Точнее, он честно пытается вслушаться и понять, но в голове с каждым словом становится всё более спутаннее. Какие-то ранги, подпространство, сила, заклинания, амулеты, артефакты, фамильяры, оборотни, ведьмы… Из телевизора доносится лёгкое и приятное с юга на восток летит лепесток… Игорь с Андреем периодически ещё и переругиваются друг с другом… Нет, на сон это не очень похоже…
Квартира Тернитасова. Настоящее время.
Арсений, когда его поставили перед выбором, решил примкнуть именно к Свету. Тёмный маг тогда, кажется, даже не расстроился, ведь нет слабенького новичка – нет лишней головной боли. А Арсений был именно слабым. Он лет пять болтался на седьмом-восьмом ранге, с трудом перейдя на шестой, на котором и остался. И хотя по всем документам Тернитасов числился пятым рангом, сам он сильно сомневался в этом, ведь если бы не многочисленные браслеты, которые поддерживали его и удерживали необходимое количество энергии, то так бы он и сидел где-нибудь в архиве. Возможно, лучше бы там и оставался. Проработал же как-то пятнадцать лет…
Арсений вздрагивает, понимая, что так и держится за дверную ручку, смотря на кошку. И она тоже смотрит. Внимательно так, словно изучая. Мысль о том, что это именно из-за Есении нахлынули воспоминания, Арсений отбрасывает в сторону. Копаться в головах – удел высших рангов. А здесь просто фамильяр. Совсем не знакомая, без налаженной связи. Да Арсений даже не знает, как с ней общаться!
– Блин… – Арсений чешет затылок, выдыхая. – Ну… Вам, может, отдыхать надо? Там в комнате кресло есть… А я пока приготовлю что-то. Вы же человеческую еду едите, да? – Он еле сдерживает порыв хлопнуть себя по лбу. – Ну, конечно, человеческую… Не кошачьей же кормить… Её и обычным кошкам страшно давать…
Есения издаёт какой-то невнятный звук, похожий на крайне осуждающий мяв, и идёт в сторону кухни. Возможно, то, что она не разговаривает, даже к лучшему, иначе Арсений окончательно почувствовал бы себя дураком. А так… Ну разговаривает он с кошкой. А кто не разговаривает? Арсений ещё и с мебелью, и с техникой неплохо общается, если что. Только вот с ними нет ощущения, что ты глупая песчинка где-то в пустыне. А с Есенией есть. Арсений не знает ни возраста, ни статуса, ни её возможностей, но чувствуется в ней что-то… Королевское. Она вот даже идёт гордо, уверенно и слегка надменно. Так и не скажешь, что почти умерла.
Арсений вздыхает и тоже идёт на кухню. Идей, как вести себя с Есенией и как с ней общаться, всё ещё нет, поэтому Тернитасов решает, что просто будет заниматься своими делами, а гостья, если уж так будет нужно, даст какой-нибудь знак, когда что-то понадобится. Ну, Арсений очень на это надеется. Впрочем, Есения явно не страдает от невозможности общения, ибо облюбовала диван и уже улеглась на него так, чтобы видеть всё происходящее. Интересно, а фамильяры в животной сути точат когти о неподходящие для этого поверхности?
Арсений отвешивает себе мысленного подзатыльника. О чём только думает, а… Он забирает со стола посуду, сваливает её в раковину к остальной куче и включает воду. Конечно же, фамильяры не занимаются подобным. Они так-то не животные, а намного, намного выше. И умнее. И вообще, они так-то вполне себе такие же люди, а в животной сути в основном находятся только при необходимости. Своих сил поднабраться, мага подпитать, во время боя стать более мобильными и атаковать откуда не ждут. Да и ментальную связь с магом легче поддерживать, будучи в животной сути. Со своим магом. Кстати, о связи.
Арсений выдавливает моющее средство на губку, мурлыча под нос какую-то ужасно знакомую песенку, и на секунду прикрывает глаза, выдыхая. Он хоть и относительно молодой маг, но проблем с выуживанием информации из подпространства не испытывал. Это новичкам требуется полная концентрация и закрытые глаза. А Арсений довольно быстро научился абстрагироваться от внешнего мира, витая где-то между явью и подпространством. Новую информацию так вряд ли сможет достать, а вот ту, что уже была когда-то услышана хотя бы мимолётом – запросто. Главное фокус внимания не смещать. А то бывало у него, что собрался информацию по артефакту освежить, а в итоге думает об истории магических войн. В которых, кстати, фамильяры играли чуть ли не главную роль.
Кто покрупнее – отвлекали внимание на себя, под ногами мешались, кусали, царапали; те, у кого слух хороший, могли ещё и вражескую информацию подслушивать и передавать. Мелких обычно отправляли на разведку. Тех, кто хорошо видит в темноте, активно использовали ночью. Были даже описаны случаи, когда маг буквально смотрел глазами фамильяра. Да и в целом маг со своим фамильяром становятся одним целым. Им доступны мысли друг друга, воспоминания, иногда даже физические ощущения. Последнее больше походило на фантастические байки, по мнению Арсения. По крайней мере, в современном мире. Это раньше у магов был один фамильяр на всю жизнь. И то, если магу повезёт. О везении фамильяров в те времена говорить не стоило. Хорошо, если к Светлому попал. Они всегда относились к фамильярам как к равным. А вот Тёмные… Для них фамильяры – слуги. Рабы. Расходный материал. И даже до сих пор многие Тёмные придерживаются именно этого.
Сейчас союз мага и фамильяра скорее редкая диковинка. Войн давно не было, экстренных подпиток почти не требуется, а если вдруг нужно, то в офисе всегда есть несколько фамильяров, готовых поделиться силой. Редкие маги связывают себя с одним единственным фамильяром. И обычно они высших рангов. Как Пётр Алексеевич или Князев. Вот у них точно налаженная связь со своими верными спутницами.
И ведь оно не так сложно, как кажется. Фамильяры достаточно общительны и часто сами открыто идут на контакт. В животной сути общение выглядит как голос в голове мага. И Арсений даже общался так во времена обучения. Но тогда он был ещё совсем слабым и приходилось погружаться в подпространство через концентрацию. Возможно, с Есенией стоит попробовать так же, но… Во всех же правилах есть исключения. И среди большинства фамильяров наверняка есть те, кто не горит желанием общаться. И Есения, скорее всего, именно из тех фамильяров, которые предпочитают уединение. Ну, по ней же и так видно, что она не в восторге от магов поблизости. Да и в целом не в восторге от всего происходящего. Какое тут общение… Хорошо, что не пытается съесть.
Сбоку раздаётся звон стекла, и Арсений испуганно поворачивается. Кошка сидит на небольшом столике возле дивана и в упор смотрит на него, а на полу валяется стакан, который Арсений не успел убрать. Сам он упасть точно не мог. Да и кошка, всё ещё не сводя с Арсения глаз, тянется лапой к миске с шелухой от семечек, которая пока стоит на столе.
– Серьёзно? – Арсений стряхивает воду с рук и идёт к столику. – Я бы и так его забрал! В раковине места не было.
Кошка, явно оценивая умственные способности Арсения как что-то весьма удручающее, грациозным прыжком возвращается обратно на диван и вновь смотрит на него. Арсений совершенно честно и искренне не понимает, как это всё вообще расценивать. Бунт? Протест? Внимание решила на себя обратить? Или она ещё и мысли каким-то образом умеет читать? Арсений поднимает стакан, который, к счастью, не разбился, косясь на кошку. Да не… Вряд ли она читает мысли. Хотя, скорее всего, Арсений просто так себя успокаивает. Он берёт ещё и миску, на всякий случай решая не думать всякие гадости о Есении. Впрочем, последнее было вовсе не гадостями, а лишь первым впечатлением, которое она производила. Так-то вполне может оказаться, что Есения душка, просто была немного не в духе из-за произошедшего. Кстати. А что произошло-то?
Арсений возвращается к раковине. Всё, что он знает, – девушка-фамильяр каким-то образом появилась чуть ли не под ногами Стражей в весьма плачевном состоянии. Ещё и в пограничном. Ситуация, явно выходящая за рамки обыденности. Даже то избиение фамильяра вполне себе привычное происшествие. Таких через день привозят в офис. Не в столь печальном состоянии и больше для сбора информации, но всё же. А вот появление Есении… Телепортационные артефакты запрещены и находятся под контролем. Да и шумиха бы уже поднялась, если бы она каким-то образом использовала перемещение в пространстве или времени. Судьи не Тёмные, они не дремлют и глаза не закроют, если это будет выгодно. К тому же, артефактами фамильяры пользоваться не могут. Если только амулетами. Тупик.
Арсений ёжится, чувствуя на себе пристальный взгляд, но не оборачивается, продолжая упорно домывать посуду. Есения явно от кого-то или чего-то убегала. Скорее всего, от кого-то. Вероятнее всего, от Тёмных, которые её покалечили. Пытались силу силой взять? Возможно, но что-то здесь явно не сходится. Может, им нужна была не сила, а сама Есения? Но зачем… Фамильяров в Московии хватает. Если только… Арсений прикрывает глаза, продолжая делать вид, что моет посуду, и осторожно тянется сквозь подпространство к Есении. Много, конечно, не узнает, но общую информацию типа регистрации, места работы, жительства узнать можно.
Арсений глубоко вздыхает, сосредоточив внимание на том, что происходит вокруг. Подпространство, как и всегда, сразу откликается, впуская сознание в свои владения. Мгновение – и он уже в другой реальности, где смотрит на всё сверху. Вот он стоит возле раковины, вон диван, на котором сидит кошка, под диваном – потерянный носок и чайная ложка, на верхних полках давно уже нужно протереть пыль… Внутренний монолог отступает, освобождая место информации, и Арсений почти невесомо касается Есении.
Обычно этого достаточно, чтобы в сознании появилось «знание», но сейчас Арсений словно прикоснулся к какому-то хаосу: обрывки воспоминаний, слишком короткие, чтобы он смог что-то понять, вспышки света и тьмы, как в старом кино, мимолётные эмоции, перекрываемые страхом и болью… На Арсения будто снег посреди мая повалил. Не к месту, не особо нужно, но так удивительно, что хочется стоять под снегопадом, ловя руками снежинки. А рядом глаза голубые. Такие родные, такие светлые, в них совершенно точно сосредоточено всё тепло и любовь этого мира. Арсений их видел. Он их знает, но не понимает, откуда именно… Сердце начинает биться быстрее. Картинки намертво смешались с эмоциями, они словно кинолента, собранная из миллиона разных кадров. Арсению бы чуть-чуть их замедлить, ведь кажется, что он вот-вот сможет прикоснуться к нужному, сможет понять и разобраться, сможет… У Арсения колючие мурашки бегут по спине. Перед глазами лес, какие-то тени и боль во всём теле, которое выгибается дугой, а изо рта вырывается шипение…
До сознания доносится рычание, и Арсений вздрагивает, роняя тарелку в раковину, и открывает глаза. С опаской он поворачивает голову и натыкается на разъярённый взгляд Есении, которая уже не сидит на диване. Она на нём стоит и кажется, что вот-вот прыгнет, атакуя. Шерсть стоит дыбом, угрожающее рычание не прекращается, а в глазах так и читается «не лезь – убью». Сглотнув, Арсений отворачивается к раковине, в которой теперь лежат осколки.
– Я не хотел. – Арсений подрагивающими руками откладывает губку в сторону и выключает воду. – Точнее… Я просто хотел регистрацию посмотреть. Я дальше и не умею, если честно…
А если уж совсем честно, то Арсеньев шок в шоке. Он знает о возможности вытягивать из магов или фамильяров воспоминания, но это удел Судей. Стражи обычно подобное не практикуют без излишней необходимости, да и умеют немногие. Арсений хмурится, начиная собирать осколки. Из тех, кого он знает, не считая самого – важный палец вверх – Петра Алексеевича, такое точно умеет Серёжа. Арсений его в работе не видел, зато слышал потом рассказ о том, как это было тяжело, ведь допрашиваемые не дураки: закрываются, запутывают, всеми силами сбивают концентрацию мага. И Серёжа так-то с третьим рангом на тяжесть жаловался, а Арсений даже при всём своём желании превысить полномочия не сможет.