- -
- 100%
- +
– Вы это… – Арсений берёт ещё один осколок, стараясь унять дрожь в руках. – Простите. Я правда не знаю, как это получилось. Хотел одно посмотреть, а получилось… – Он вздыхает. – Конечно же, я мог просто спросить, но я всё ещё не понимаю, как с вами общаться.
Арсений опасливо поворачивает голову, ожидая увидеть всё ещё ужасно злющую кошку, однако та уже снова сидит, немного склонив голову на бок, словно что-то спрашивая. Возможно, об умственных способностях Арсения. Возможно, ей самой стало интересно, как же так вышло. Арсений в кошачьих взглядах не особо разбирается. Зато понимает, что хочется пройтись рукой по шерсти, чтобы окончательно пригладить её, а то всё ещё немного топорщится. И глаза её… Арсений вновь залипает, проваливаясь в какую-то бескрайнюю бездну. Внутри разгорается что-то странное, похожее на смесь тревоги и бесконечной нежности, словно Есения не просто боевая кошка с характером, а ещё и верная спутница. Не враг. Всего лишь хочет, чтобы не лезли без разрешения.
Кошка тихонько мявкает, и Арсений ойкает, смотря на свой палец, по которому бежит струйка крови и капает на дно раковины. Осколок с неприятным звуком падает следом, а Арсений поднимает палец выше, рассматривая масштаб трагедии. Полоснул он себя знатно. Прямо от кончика указательного и до ладони. Как только умудрился? Тернитасов вздыхает и тянется к шкафчику с аптечкой, мысленно пытаясь остановить кровь. Залечит завтра у Костина. Сам всё равно не справится. Он ставит аптечку слева от раковины и включает воду, чтобы промыть рану, и просто смыть кровь с пальцев и ладони.
Справа на стол приземляется кошка с недовольным урчанием, и Арсений вздрагивает от неожиданности, прижимая раненую конечность к себе, на которую тут же ложится огромная лапа и тянет на себя. Достаточно деликатно, но весьма настойчиво упираясь когтями в кожу, не раня её. Арсений, нехотя, отнимает от себя руку и слегка вытягивает, позволяя кошке посмотреть на рану.
– Ты чего? – Арсений переводит взгляд с кошки на палец и обратно, даже не замечая, как в своей ошарашенности перешёл на «ты». – Я щас замотаю и разогрею что-нибудь. Ты же не будешь меня из-за этого есть?
Кошка вздыхает настолько тяжело, насколько это вообще возможно, и недовольно мявкает. Вероятнее всего, там было что-то на сильно нецензурном, но Арсений, к счастью, не разбирается в кошачьем. Он смотрит на палец, с которого начинает сильнее капать, но уже на стол, и задерживает дыхание, опасаясь за сохранность своей конечности. Лапа у Есении тяжёлая и от неё исходит тепло, которое бежит по венам прямиком к ране, окутывая её. Арсений замирает, наблюдая, как кровь перестаёт бежать из раны и её края стягиваются. Волшебство в его наичистейшем виде. Даже трюки с огнём на ладони не так эффектны, как моментальная регенерация.
– Спасибо… – Арсений смотрит на целый палец, а затем переводит взгляд на Есению, которая слегка качает головой, убирает лапу, спрыгивает со стола и идёт к холодильнику.
Главный офис Стражей Тьмы. Кабинет боевых магов. Всё-таки почти день.
– Птахов! – Всеволод отрывается от монитора. – Светлые ведьму потеряли.
– А ты должность щас потеряешь. – Птахов недовольно смотрит на Всеволода. – Нормально сообщай.
– Никита Леонович, поступил сигнал от Светлых. – Всеволод, закатив глаза, полностью разворачивается к своему начальнику. – Примерно в семь утра из комнаты для допроса сбежала Тёмная ведьма, обвиняемая в несанкционированном наложении поноса.
– Почему только сейчас сообщили? – Птахов возвращает внимание к монитору.
– Думали, что успеют перехватить.
– Идиоты. – Птахов качает головой. – Предупреди патрули и собери свободных ребят. Сгоняйте к Светлым, выясните, что происходит и ищите. Выполняй.
– Есть, Никита Леонович. – Всеволод с крайне недовольным выражением лица встаёт из-за стола и идёт к выходу.
– Пусть заодно отправят отчёт по потасовке на улице. Достали задерживать.
Птахов дожидается, когда Всеволод выйдет из кабинета, и открывает базу данных. От Светлых сбегают только вне стен офиса. Он открывает отчёты за последнюю неделю и, тяжело вздыхая, пролистывает ниже. Ведьма, которую они поймали, вызывала интерес только в вопросах разрешения запора. Дохлая, седьмой ранг всего. Без заклинаний и зелий абсолютно бесполезнейшая единица. К Тьме примкнула около пятидесяти лет назад, с тех пор сидела вахтёршей в НИИ. На досуге баловалась оказыванием услуг по наложению мелкой порчи среди людей. Свету до неё дела не было, ибо сильнее двухдневного поноса, она ничего из себя выжать не могла. А тут внезапно сбежала. Ещё и из офиса Света. Ну-ну…
Птахов открывает нужный отчёт и без особого интереса пробегается по нему глазами. Ну да, разбушевалась немного, но и с их стороны один из лекарей начал наглеть. Птахов уже собирается закрывать файл, но натыкается на дату и время. Почти в тот же момент, в который у него из-под носа ускользнула фамильярша. И место поимки совсем-совсем рядом. Птахов хмурится, откидываясь на спинку стула. Какой прок Свету от её бегства? Она что-то видела? Знает? Но тогда логичнее её оставить у себя. Или они её куда-то перевезли, а сказали, что сбежала? Птахов закрывает файл и берёт в руки телефон.
Квартира Тернитасова. Когда там уже обед?
– У меня только сосиски с макаронами. – Арсений уныло осматривает холодильник вместе с кошкой. – И молоко с солёными огурцами есть. – Есения переводит взгляд на Арсения, который, слегка тушуясь, кивает. – Согласен, лучше их отдельно.
Арсений достаёт кастрюлю с макаронами и пачку с сосисками. Фамильяры – контактные существа, и Есения при всей своей холодности и враждебности, видимо, тоже. Долгое удержание их в одиночестве может сильно ухудшить здоровье, а в некоторых случаях и вовсе привести к летальному исходу. Арсений ставит кастрюлю на стол и тянется за сковородкой. В голове лишь общая и обрывочная информация о фамильярах, ещё и в виде скучных лекций, которая ну никак не помогает обрести хоть какую-то ясность, не говоря уже о конкретных инструкциях для общения.
– Слушай… те. – Арсений вываливает в сковородку макароны. – Простите ещё раз. Я правда не хотел. Но… – Он вздыхает, добавляя к макаронам сосиски. – Рассказать всё равно придётся. Либо Петру Алексеевичу, либо Судьям. Вряд ли получится прятать вас вечно. Мы, конечно, постараемся, но… Против Кодекса не пойдём. Сейчас скрывать вас – необходимость во благо. Мы ж за добро, за спасение, все дела. Таскать вас по допросам бесчеловечно после произошедшего. Но вы же поправитесь, и вот тогда…
С дивана доносится кошачье фырканье, и Арсений грустно ухмыляется. Конечно… На что он вообще рассчитывал, толкая эту пламенную речь? На то, что кошка внезапно заговорит на людском? Подойдёт, выложит всё, как есть… Не смешно даже.
У Света и Тьмы, если быть честным, только одно существенное отличие: Свет действует исключительно во благо другим, Тьма же может творить ради своих интересов. В рамках Кодекса, разумеется. И будь Арсений Тёмным, он бы мог спокойно отказаться от присутствия Есении в его квартире или просто передать её Судьям, чтобы те решали её судьбу. Или же оставить себе как личного фамильяра. Даже если бы она была против. Арсений Тёмным быть не хочет, но иногда Светлая необходимость душит. И такие мысли пугают. Это удел Тёмных – быть недовольным, качать права, делать, что захочется…
Арсений качает головой и берёт зажигалку, заранее готовясь долго и упорно жать на кнопку, чтобы искра наконец зажгла газ. Он не Тёмный. Он Светлый. Служит во благо. И мысли о правильности происходящего лишь подтверждают его принадлежность к Свету. Тёмные бы не заморачивались. Арсений пару раз жмёт на кнопку и огонь на плите вспыхивает голубым пламенем. Вообще, маги способны и без дополнительных приспособлений зажигать огонь, но у Арсения с подобными способностями такие же проблемы, как и с регенерацией. Зажигалка и то реже барахлит, хотя в последнее время иногда и по десять раз приходилось нажимать, а то и вовсе прибегать к помощи спичек.
Бросив короткий взгляд на кошку, которая глаз с него не сводит, Арсений раскладывает еду на тарелки. Мисок, во-первых, у него просто нет, а во-вторых, вряд ли Есения одобрит отношение к себе, как к животному, поэтому тарелки отправляются на стол. Внимательно осмотрев кошку, Арсений пододвигает стул поближе к столу и идёт за ножом, чтобы порезать сосиски на кусочки. Вряд ли с лапками удобно их есть целиком.
К счастью, неудобств из-за сидения за столом Есения не испытывает, благодаря своим размерам. Однако, по её глазам Арсений замечает, что восторга от своего положения она явно не чувствует и будто даже смущается немного. Решив лишний раз не нервировать гостью, Арсений забирает свою тарелку и уходит на диван. Ему-то без разницы, где именно есть.
Квартира Петра Алексеевича. Обед.
– Дети наконец собрались и убежали на занятия. – Кира садится за стол и подтягивает к себе чашку с недопитым чаем. – Ты поступаешь правильно, Петь.
Глава Света с грустной ухмылкой качает головой. Правильно – от слова «правило». А по правилам он должен был ещё вчера обо всём доложить Судьям. Не говоря уже о том, что обязан был оповестить Тёмных о том, что им на голову свалился неопознанный фамильяр в крайне плачевном состоянии.
– Вот ещё. – Кира недовольно фыркает.
– Проблема не в том, что я её не выдал, Кир. – Пётр качает головой, сверля взглядом столешницу. – Мои ребята притащили ведьму, которую ловили в тот момент, когда возле них появилась Есения. Я её проверил, ничего примечательного, однако в допросной она говорила исключительно на вымершем ведьминском. Не официальном, Кир. Меня ещё не было, а этот язык уже был запрещён и мёртв. Спасибо моему учителю, мир его праху, вбил мне в голову несколько таких языков.
– Что говорила? – Кира с интересом наклоняет голову.
– Кот Баюн здесь. Кот смерти. – Пётр со вздохом прикрывает глаза. – Говорила, что скоро все умрут. Тот маг всех убьёт. Слабый маг, сильный маг.
– Ты ей веришь? – Кира допивает чай.
– Помнишь легенду об истинной силе, которая когда-то ступила на землю и нарушила весь баланс? – Пётр поднимает взгляд на Киру. – Её тогда смогли поймать и заковать в оковы на тысячи лет, объединив силы. И прокляли. Но проклятия ведь не вечны, и когда-нибудь чары спадут… А что, если это не легенда?
Глава 5. О внезапном визите, уборке и проблемах
Главный офис Стражей Света. Кабинет Петра Алексеевича. Конец рабочего дня.
– Пётр Алексеевич! – Серёжа, запыхавшись, вваливается в кабинет.
Глава Света отрывается от бумаг и смотрит на подчинённого, который старается отдышаться. Ругаться – сил нет совершенно. Да и смысла нет. Серёжа без повода не вваливается как мешок картошки. К тому же, Пётр Алексеевич не закончил разбираться с легендой, которую обычно рассказывают всем новичкам, когда они начинают задавать вопросы в стиле «почему бы Свету просто не уничтожить Тьму?». Слов про сохранение баланса часто не хватает, поэтому маги напридумывали всякого, чтобы жизнь себе облегчить.
Не врали, разумеется, но иногда знатно приукрашивали и преувеличивали, чтобы «молодёжь» сидела, хлопала глазами в шоке и лишних вопросов не задавала. На начальных этапах многим сложно принять тот факт, что нельзя просто взять и уничтожить то, что кажется неугодным. Они всё ещё живут человеческими привычками, где зло обязательно наказывается, преступники сажаются за решётку, карма выдаёт всем виноватым поноса, а святые возносятся на небеса. Мало кто из людей понимает, что не существует исключительно чёрного или белого. Ещё меньше принимают тот факт, что даже за любым самым ужасным злодеянием стоит какая-то причина или смысл, который вполне может быть единственным источником света для человека. Так ли ужасно лишать ребёнка конфет, заботясь о здоровье его зубов? Или прикидываться спящим в транспорте, не уступая места, когда стоять на ногах просто нет сил?
Любой здравомыслящий человек, да и маг тоже, оправдает подобные «тёмные» деяния, ведь за ними стоит вполне себе светлая причина. Люди оправдают даже убийство, если им чётко обозначить причину. Казнили, к примеру, маньяка, который лишил жизни десяток женщин. Это ведь хорошо. Избавили мир от нечисти. Только вот они совершили такое же по сути убийство, как и он. Безусловно, разница есть. Маньяк действовал в личных интересах. Те, кто его казнили – в интересах граждан. Он убивал, они убивают. Он Тьма, они Свет. Тончайшая грань, за которую слишком легко заступить.
Но она есть. И именно благодаря этой грани и держится весь мир. Не будет Света – Тёмные совсем расслабятся, переубивают друг друга, не останется ни морали, ни закона. Однако если не станет Тьмы, то и у Света больше не будет необходимости действовать исключительно во благо кому-то. Грани-то больше нет. При любом раскладе – хороший. А итог – тот же. Молодые маги редко принимают факт невозможности существования одного без другого. Они искренне верят, что Свет способен сделать мир идеальным, совершенно забывая, что Тьма – это не только что-то внешнее, но и внутреннее тоже.
– Куликов. – Пётр Алексеевич тяжело вздыхает, понимая, что легенды проще разобрать наедине с Кирой, а не смотря на явно паникующего подчинённого. У него даже мысли в сплошную кашу смешались. – Ты если бегом решил заняться, то маршрут явно не тот выбрал.
– Там это… – Серёжа тяжело выдыхает. – Тёмные. Тернитасова и Логинову под арест хотят.
– На каком основании? – Пётр Алексеевич выпрямляется, хмурясь.
– Не знаю. Мне как маякнули, так я бегом к вам. И фамильяра тоже собираются забрать.
– Сядь и не отсвечивай. – Пётр Алексеевич кивает Куликову на стул и берёт телефон, набирая номер.
В трубке раздаются лишь гудки, и глава Света всеми силами удерживает себя от мысленных проклятий. Таким даже в человеческом мире баловать не стоит, ибо что мысли, что слова могут причинить намного больше боли, чем физические повреждения, а уж обладая магическими способностями… Пётр Алексеевич, качая головой, откладывает телефон и открывает на компьютере вкладку с последними выставленными обвинениями. Из-за двери доносится какой-то шум, отвлекая, и Пётр Алексеевич напрягается, рукой осаживая вскочившего Серёжу. Чуйка подсказывает, что не убивать их пришли, тем более, никто не пропустит так далеко вооружённых Тёмных. В том, что это именно они, сомнений не было. От них за версту фонит мерзостью. Только вот кто к ним пожаловал под конец рабочего дня без предупреждения…
Посмотреть Пётр Алексеевич не успевает. Дверь открывается и в кабинет заходит эффектная блондинка с толстой папкой в руках. За её спиной маячит Оксана с крайне виноватым видом, но блондинке до неё, как сытому коту до назойливой мухи. Бесит, прихлопнуть бы, но так лень… Пётр Алексеевич тяжело вздыхает, узнавая старшего инспектора Тёмных Уткину Алису. Её-то сейчас, конечно, не хватало. Хуже был бы только Князев собственной персоной.
– Чем обязаны? – Пётр Алексеевич отключает компьютер и складывает руки на столе.
– Где же ваши хвалёные манеры? – Алиса усмехается и проходит ближе к столу, морщась, смотря на яркие стулья.
– А ваши? – Пётр Алексеевич переводит взгляд на Серёжу. – Свободен.
– Нет. – Алиса одним взглядом заставляет Куликова сесть обратно и раскрывает папку. – Светлый должен подтвердить получение документов.
– Неужели нельзя было просто отправить электронной почтой? – Пётр Алексеевич удивлённо поднимает бровь.
– Судьи предпочитают по-старинке. – Алиса криво улыбается, достаёт бумаги, скреплённые между собой, и кладёт их перед Петром Алексеевичем. – Разрешение на обследование главного офиса Стражей Света и проверку всей документации, а также соответствия уровня магов их способностям.
– Так быстро? – Пётр Алексеевич проводит рукой над бумагами, и на них вспыхивают всеми цветами печати Судей. – Куликов, подтверди. Подлинно.
– Есть. – Серёжа нехотя встаёт и прикладывает палец к стопке бумаг. Совершенно бесполезная процедура, если так подумать. Факт получения всё равно становится виден, как только маг активирует печати Судей.
– Мы отправляли такой же запрос, но ответа ещё не было. – Пётр Алексеевич быстро пробегается глазами по бумагам, даже не вчитываясь – вся информация мгновенно считывается напрямую в подпространство, – и прикладывает свой палец, обозначая факт прочтения.
– Вы отправляли запрос на плановую обоюдную проверку. – Алиса копается в папке. – А это внеплановая из-за подозрений в нарушении Кодекса.
Пётр Алексеевич почти давится возмущением, но лицо сохраняет. Уж если кто и нарушает систематически Кодекс, то явно не они. Да и Судьи дают разрешение только в случае серьёзных нарушений. Смысл им вмешиваться в мелочи, которых за день может под несколько сотен накопиться? Обычно всё регулируется на уровне Стражей.
– Разрешение на арест Тернитасова Арсения Андреевича и Логиновой Екатерины Матвеевны. – Алиса кладёт очередные бумаги перед главой Света. – А также разрешение на изъятие фамильяра, принадлежащего Стражам Тьмы.
– На каком основании? – Пётр Алексеевич косится на бумаги.
– А также разрешение на обыск жилых помещений, закреплённых за вышеназванными магами. – Алиса кладёт ещё бумаги. – На основании магического вмешательства шестого уровня…
– Серьёзно? – Серёжа вскакивает со своего места.
– …Повлёкшего за собой смерть двух ведьмаков. – Алиса высокомерно косится на Серёжу. – Судьи шутить не умеют, Светлый.
– Мир их праху. – Пётр Алексеевич похолодевшей рукой проводит над бумагами. – Куликов, подтверди. Подлинно.
– Но Пётр Алексеевич! – Серёжа возмущённо смотрит на главу Света. – Они не могли! Арсений в боевой магии полный ноль, а Катя вообще стажёр! Тем более Тёмные…
– Куликов. – Пётр Алексеевич перебивает его. – Подтверди. Подлинно.
– Есть. – Серёжа, нехотя, прикладывает палец.
– Как приятно с вами сотрудничать. – Алиса улыбается настолько сладко, что аж тошнит. – Отдайте приказ впустить Тёмных магов, чтобы они могли приступить к проверке. Ведь раньше начнём – раньше закончим.
– Оксан. – Пётр Алексеевич смотрит на девушку, которая коротко кивает и скрывается за дверью, и пролистывает бумаги. – Екатерина должна ещё находиться в офисе, а вот Арсения сейчас вызову.
– Не утруждайтесь. – Алиса улыбается ещё слаще, хотя, казалось бы, куда. – Стражи Тьмы уже выехали за ним и, по моим подсчётам, должны подъезжать к дому Тернитасова Арсения Андреевича. Арестуют, затем проведут обыск. Он ведь дома, правда?
– Вне работы сотрудники вправе находиться где захотят. – Пётр Алексеевич жмёт плечами. – Давайте хотя бы Сергея Борисовича отправлю в помощь. Вы ведь не можете проводить обыск в квартире Стража Света без присутствия наблюдателя с нашей стороны.
– Не переживайте, Пётр Алексеевич. – Алиса вновь залезает в папку. – По нашим данным, в том доме проживают ещё, как минимум, десять ваших сотрудников. Думаю, хотя бы один окажется на месте. – Она достаёт ещё одну бумагу и кладёт перед главой Света. – А это вам лично от Владислава Владимировича.
– Какая честь. – Пётр Алексеевич тяжело вздыхает, смотря на текст.
В прикрывании своих тылов Тёмные мастера высшего уровня. Особенно Князев. Сбежавшая ведьма, не совершившая ничего особо тяжкого, не интересует Судей. А вот отказ на официальную просьбу выдать Тёмным того, по чьей вине она сбежала… Это уже прекрасный повод вызвать к себе на личный разговор, который не влечёт за собой ничего хорошего. Князев – та ещё шельма. Назойливый комар, что не даёт спать в тёплую летнюю ночь. Ну что ж. Можно немного и пободрствовать. Поиграть по его правилам, а затем прихлопнуть его же методами.
– Кто дежурил, когда сбежала ведьма? – Алиса внимательно смотрит на Петра Алексеевича.
– Ну, допустим, я. – Серёжа сжимает кулаки.
– Отлично! – Алиса чуть ли в ладоши не хлопает. – Поедете в главный офис Стражей Тьмы, ответите на пару вопросов и если, я подчёркиваю, если ваша вина не будет доказана, то вернётесь обратно.
– Обвиняете моего сотрудника? – Пётр Алексеевич складывает руки на столе.
– Да ну что вы, Пётр Алексеевич? – Алиса одаривает его тошнотворно-милой улыбкой. – Я всем сердцем надеюсь, что через два часа ваш сотрудник сможет вернуться обратно. Он ведь не будет оказывать сопротивления?
– Как будто есть смысл. – Серёжа недовольно бурчит себе под нос и смотрит на Петра Алексеевича. – Разрешите идти?
– Иди, Серёж, иди. – Пётр Алексеевич кивает.
Квартира Тернитасова. Тарелки после обеда вымыты, а значит, что самое время для генеральной уборки.
– Оставь их в покое! – Арсений с ворохом своих вещей выскакивает в коридор, теряя по дороге носок и трусы.
Есения с самым невинным видом толкает в сторону кухни неубранные кеды и будто даже не замечает Арсения, который, если честно, уже сотню раз пожалел, что впустил в свой дом это исчадие ада. Обед прошёл спокойно и даже слегка умилительно. Арсений хоть и ушёл на диван, чтобы не смущать Есению, но всё равно поглядывал в её сторону. Ну вдруг гостье внезапно станет неудобно есть. Да и интересно было, как кошка питается. Не то чтобы Арсений никогда не видел кошек и как они едят. Видел. И прикармливал уличных часто. Но здесь фамильяр! Которая изредка порыкивала, когда Арсений всё же порывался вскочить и помочь. Неудобно же лапками в тарелке возиться. Впрочем, Арсений явно ничего не понимал в удобствах.
После обеда Есения потребовала открыть ей дверь в туалет красноречивым мяуканьем. К огромному стыду и облегчению Арсения. Не подумать о такой важнейшей мелочи – кощунство. Ещё большее кощунство подглядывать за тем, как Есения грациозно усаживается на унитаз. Неизвестно, как его после таких наблюдений не съели, но обрычали знатно. И, возможно, именно за это Есения начала мстить после.
Сначала она гордо обошла всю квартиру. Как думал Арсений, та искала место поспокойнее, чтобы отдохнуть. И даже готов был отдать ей кровать до вечера. Тем более, сам он был занят домыванием посуды и протиранием кухонных поверхностей. Да и носок из-под дивана сам не достанется. Есения же времени не теряла. Сначала её не устроило криво постеленное покрывало, которое она стащила на пол и притащила Арсению на кухню. Затем постельное бельё полетело также на пол. Справедливо, в общем-то. Со своей вечной работой Арсений давно его не менял. И пока Тернитасов занимался перестиланием кровати в угоду гостье, Есения совершенно некультурно открыла ящик, куда Арсений наспех запихал грязные вещи, которые не отнёс сразу в машинку, и начала их оттуда доставать.
А теперь Есения принялась за кеды. Пока Арсений закидывал вещи в ванну, ибо стиралка была занята, кошка успела дотолкать обувь до шкафчика с мусорным ведром, открыла его и теперь явно размышляла над тем, как бы закинуть кеды в ведро. Арсений всё ещё не очень понимал, как с ней общаться, ибо не слышал никаких посторонних голосов в голове, кроме назойливой песенки, но намерения Есении понимал прекрасно. Та и без слов потрясающе передавала «ну ты и свин, Тернитасов». А Арсений не свин. Он просто одинокий мужчина без особой нужды ежедневно вылизывать квартиру. В грязных вещах не ходил, посуда чистая была, дома не воняло. Что ещё нужно-то? Ну подумаешь, окна давно не мыл, полы раз в месяц с тряпкой знакомил, пыль не вытирал. Лежит оно себе, и Арсений полежит. И вообще, он дома почти не бывает. Откуда грязи взяться?
– Мя. – Есения переводит взгляд с Арсения на кеды, затем на мусорку и обратно на Арсения.
– Ну нет. – Арсений качает головой и делает шаг вперёд, чтобы забрать кеды, но Есения начинает на него рычать. – Я не буду их выкидывать!
– Мя-а. – Есения настойчиво подцепляет один кед за шнурки на коготь.
– Их можно помыть! – Арсений со вселенским страданием на лице наблюдает за тем, как кед падает на пол. Наверняка на шнурках останутся дырки от когтей. Главное, чтобы Есения не додумалась продырявить ткань… – Ну не-ет…
Арсений с обречённым вздохом смотрит на то, как кошка, словно прочитав мысли, подцепляет кед уже за ткань. Будь на её месте обычное животное, следов бы не осталось. У Есении же когти оказались ну очень уж огромными. Такими только людей на лоскуты рвать. И кеды уродовать. Хорошо хоть брезгует и не грызёт их. Арсений вздрагивает, когда Есения резко поворачивается к нему, и делает шаг назад. Кажется, мысли эта «кися» всё же умеет читать. Арсению отчаянно хочется разочарованно застонать. Мало ему Петра Алексеевича, от которого ничего не скроешь, так теперь ещё и кошку подкинули, умеющую в голову влезать. И не просто кошку, а с характером вахтёрши из общаги.
Есения шипит, явно намекая Арсению на то, что пора бы замолчать и выкинуть уже эти кеды. А у Арсения несправедливость внутри закипает. Он двадцать лет крутится среди Стражей, а всё никак не привыкнет к тому, что понятие личных границ тут размыто настолько, что в лучшем случае ты их обнаружишь где-то в районе начала границ Тьмы. И то, не факт. Любые действия, мысли, чувства, переживания при желании и необходимости могут быть вытащены наружу. Тут не скроешь симпатию, не прикроешь улыбкой ненависть. В первую очередь из-за чувствительности Стражей. Обладание способностями к магии стоит дорого. Это у людей всё романтизированно до абсурда. Это у них тот, кто обладает магией – царь и бог, а остальные пресмыкаются. Это люди пишут сказки про то, как волшебники умело скрывают свои намерения. Люди даже представить себе не могут, насколько тяжело бремя того, кто умеет чуть больше остальных.